Перед вердиктом. Что присяжные узнали о расследовании убийства Бориса Немцова

По версии следствия, все они с октября 2014 года следили за Немцовым и участвовали в подготовке покушения, которое было совершено в 23:31 27 февраля 2015 года на Большом Москворецком мосту. Их обвиняют в убийстве по найму (пункты «ж», «з» части 2 статьи 105 УК) и незаконном обороте оружия (часть 3 статьи 222 УК).

Еще один предполагаемый убийца, Беслан Шаванов, не дожил до суда — он погиб при попытке задержать его в Грозном в начале марта 2015-го. Расстрел редакции французского еженедельника Charlie Hebdo и скандал вокруг карикатур на пророка Мухаммеда, который сначала называли мотивом убийц, в обвинении не упоминается — вместо этого говорится, что преступление совершено по найму. Организатором убийства, который обещал исполнителям 15 млн рублей, следствие назвало Руслана Мухудинова — он известен как водитель экс-офицера батальона «Север» Руслана Геремеева. Мухудинов в розыске.

«Медиазона» девять месяцев наблюдала за процессом и рассказывает о главных доказательствах, которые были представлены в суде — присяжным предстоит решить, насколько убедительно эти доводы доказывают причастность подсудимых к преступлению.

Заур Дадаев

Заур Дадаев. Фото: Юрий Мартьянов / Коммерсант

По версии обвинения, 34-летний Заур Дадаев в октябре 2014-го приобрел автомобиль ZAZ Chance, на котором преступники следили за Немцовым и скрылись после убийства. Дадаев вместе с другими следил за перемещениями политика и потом застрелил его на Большом Москворецком мосту.

Следы ДНК Дадаева нашли в автомобиле ZAZ Chance с номером Т649КЕ 190, который преступники бросили в Трубниковском переулке после убийства. Путь этой машины с Большого Москворецкого моста до переулка прослеживается по системе камер ГИБДД «Поток» — тот же «Поток» вместе с данными о неправильной парковке показывает, что ZAZ не раз бывал у дома Немцова на Малой Ордынке.

Дадаев вместе с Русланом Геремеевым улетел в Грозный 1 марта — через день после убийства политика. В аэропорт Внуково их отвез Руслан Мухудинов, которого обвинение называет организатором преступления. За день до этого в Грозный улетели двое их возможных подельников — Анзор Губашев и Беслан Шаванов.

В 00:53 28 февраля, через полтора часа после убийства, Дадаев заходит в подъезд на Веерной улице, 46 — это зафиксировала видеокамера. Вместе с ним заходят Анзор Губашев, Беслан Шаванов и некий Джабраил — всех их опознала домработница Зарина Исоева, которая вела хозяйство в квартирах на Веерной, 46 и Веерной, 3, где жили чеченцы из окружения Руслана Геремеева. Сам Дадаев, впрочем, утверждает, что в подъезд вместе с ним заходят другие люди — Шамхан Тазабаев, Артур Геремеев, Руслан Мухудинов и тот же Джабраил.

С квартирой на Веерной, 46 связана одна из «боевых трубок» — конспиративных телефонов, которые, судя по биллингу, использовались для слежки за Немцовым. Коробку от одного из таких телефонов нашли при обыске в квартире — с этим телефоном за политиком следили с 3 по 16 февраля. Квартиру на Веерной, 46 за 19 млн рублей купил, оформив на своего племянника Артура, Руслан Геремеев. Квартиру в доме на Веерной, 3 Геремеев снимал за 63 тысячи рублей в месяц. И на Веерной, 46, и на Веерной, 3, нашли генетические следы всех подсудимых, кроме Хамзата Бахаева.

Оба телефона Дадаева, которыми он пользовался в Москве, молчали в момент убийства: у одного номера не было соединений с 20:47 27 февраля до 00:05 следующего дня; у второго — с 21:17 до 00:47. Причем в 00:47 Дадаев созванивался с Анзором Губашевым (чей телефон также был неактивен с 19:24 27 февраля), находясь в районе Веерной улицы. Защита объясняла это тем, что один из телефонов Дадаева подключился к домашней сети wi-fi, он пользовался для общения интернетом, поэтому других телефонных соединений не было.

У номера Дадаева нет соединений и в другие периоды работы «боевых трубок». Так, на нем не было соединений 7, 9, 14 и 16 февраля, когда работала трубка, найденная на Веерной, 46. Также телефон предполагаемого киллера не фиксировался базовыми станциями 21, 24, 26 и 27 февраля — когда за Немцовым следили с помощью второй пары «боевых трубок».

На теле Дадаева нашли микрочастицы продуктов выстрела — их обнаружили после того, как 5 марта 2015 года его задержали и сделали смывы. Найденные на Дадаеве следы адвокаты объясняли тем, что 4 декабря 2014 года он участвовал в операции против боевиков, захвативших Дом печати в Грозном; а 2 марта он якобы отстреливал оружие, сдавая его в части, поскольку увольнялся. Эксперт в суде объяснил, что следы могут оставаться на теле около месяца. При этом привлеченный защитой специалист настаивал, что найденных на Дадаеве микрочастиц недостаточно для экспертизы.

При обыске в доме матери Дадаева в Малгобеке нашли пять патронов, маркировка на четырех из которых совпадает с маркировкой гильз, найденных на Большом Москворецком мосту. Кроме того, два патрона из Малгобека были произведены на том же предприятии и в том же году, что и гильзы с моста.

По сути, смывы и патроны — единственные вещественные доказательства, подтверждающее, что Дадаев застрелил Немцова, а не только принимал участие в преступной группе и следил за политиком.

Защита Дадаева настаивает, что в момент убийства он был в квартире на Веерной, 3. Адвокаты хотели показать присяжным запись с камеры подъезда, но из-за профилактических работ на видео нет даты и времени, оно прерывается. Также они просили вызвать в суд медиков и полицейских, которые приезжали на Веерную, 3 около 23:30 из-за бытового конфликта в подъезде. По словам защитников, Дадаев выходил к полицейским и спрашивал, не нужна ли им помощь, а на камере от подъезда якобы видно, что он зашел в подъезд днем 27 февраля, а вышел только после полуночи. Судья отказался исследовать эти доказательства.

Менеджер автосалона опознал Дадаева в покупателе ZAZ Chance. Сотрудник «Автостайла» Артем Трапезин утверждал, что 20 октября 2014 года Дадаев приобрел в подержанный автомобиль ZAZ Chance, попросив оформить его на ксерокопию паспорта «брата» — жителя Дагестана Гаджимурата Алиева. Как отмечала защита, Трапезин описал паспорт Дадаева, который он ему якобы показал, как «новый, чистый». При этом адвокаты в суде продемонстрировали паспорт подсудимого — потрепанный, со следами краски и поврежденный дыроколом. Кроме того, они представили детализацию, согласно которой телефоны Дадаева 20 октября 2014 года находились в Грозном.

Похожим на Дадаева назвал убийцу свидетель Евгений Молодых, который проходил по Большому Москворецкому мосту вслед за Немцовым и его спутницей Анной Дурицкой. По словам Молодых, он шел в наушниках, уткнувшись в телефон, и выстрелов не слышал — но в какой-то момент посмотрел вперед и в ста метрах перед собой увидел лежащего на земле мужчину и силуэт отбегавшего от него киллера, который сел в автомобиль и уехал. При этом на следствии Молодых говорил, что видел мужчину издалека и со спины, а в суде неожиданно вспомнил, что смог разглядеть даже его «щетину» и прическу.

После задержания Дадаев дал признательные показания, в которых рассказал, что застрелил Немцова из-за того, что тот якобы призывал публиковать карикатуры на пророка Мухаммеда из журнала Charlie Hebdo (на самом деле это предлагал не Немцов, а Михаил Ходорковский). Тогда Дадаев рассказывал, что стрелял левой рукой (сейчас подсудимый и адвокаты настаивают, что он правша), следить ему помогали Беслан Шаванов и Анзор Губашев, а пистолет и автомобиль предоставил некий «Русик». Этот же «Русик» якобы обещал троим исполнителям убийства по 5 млн рублей.

Его рассказ об обстоятельствах приобретения оружия и автомобиля ZAZ Chance несколько отличался от признаний Анзора Губашева. При этом в своих показаниях он не упоминал троих других подсудимых — Шадида Губашева, Темирлана Эскерханова и Хамзата Бахаева.

Эти признательные показания — единственное серьезное доказательство, свидетельствующее в пользу убийства по найму. Дадаев вскоре от них отказался; в суде он не раз говорил, будто признания у него выбили под пытками, а их текст диктовал следователь Игорь Краснов.

Глава Чечни Рамзан Кадыров впервые прокомментировал задержание Дадаева в день его ареста, 8 марта 2015 года. «Я знал Заура, как настоящего патриота России. Он с первых же дней создания полка, входящего в состав 46-го ОБРОН ВВ МВД РФ, служил в нем. Имел звание "лейтенант". Занимал должность зам. командира батальона. Заур был одним из самых бесстрашных и мужественных военнослужащих полка», — гласил пост в инстаграме чеченского руководителя («Медиазона» сохраняет пунктуацию оригинала).

«Я твердо убежден, что он искренне предан России, был готов отдать за Родину жизнь. <...> Все, кто знает Заура, утверждают, что он является глубоко верующим человеком, а также, что он, как и все мусульмане, был потрясен действиями Шарли и комментариями в поддержку печатания карикатур. <...> Если суд подтвердит вину Дадаева, то, убив человека, он совершил тяжкое преступление. Но хочу снова отметить, что он не мог сделать и шага против России, ради которой многие годы рисковал собственной жизнью», — писал Кадыров.

В тот день он высказался и о Шаванове: «Таким же храбрым воином был и Беслан Шаванов, погибший накануне при попытке задержания».

Позже глава Чечни назвал «смешной» версию о причастности Дадаева к убийству и предложил искать убийц через девушку Немцова — украинскую модель Анну Дурицкую.

Анзор Губашев

Анзор Губашев. Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсант

По версии обвинения, 45-летний Анзор Губашев с осени 2014 года участвовал в слежке за Немцовым, в день убийства вместе с Бесланом Шавановым выследил его в ГУМе и сидел за рулем ZAZ Chance, забравшего киллера Заура Дадаева с Большого Москворецкого моста.

Губашев однажды вставлял свою сим-карту в «боевую трубку», следует из данных биллинга. Прокурор Мария Семененко утверждает, что именно благодаря этому промаху преступников быстро вычислили. Когда следователи обнаружили «боевые трубки», которые использовались во время слежки за Немцовым и в момент убийства, они изучили IMEI-номер одной из трубок и оказалось, что 6 декабря 2014 и 24 февраля 2015 года в этот телефон вставлялась сим-карта, зарегистрированная на Шадида Губашева. Номером пользовался именно Анзор — это в суде подтвердили и сами братья.

По видеозаписям ГУМа свидетель опознала в двоих мужчинах, следивших за Немцовым, Губашева и Шаванова. Домработница Зарина Исоева, прибиравшаяся в квартирах на Веерной, 46 и Веерной, 3, уверенно сказала в суде, что узнает Анзора Губашева и Беслана Шаванова на видео с камер ГУМа. На этой записи двое мужчин ходят вокруг здания, вероятно, выслеживая политика и его подругу Анну Дурицкую. Эти же двое мужчин в 23:46 — через 15 минут после убийства — видны на записи с Большой Молчановки, они идут со стороны Трубниковского переулка (именно там был обнаружен ZAZ Chance). А в 00:53, по словам Исоевой, они вместе с Дадаевым заходят в подъезд на Веерной, 46. При этом специалист Института криминалистики ФСБ признал, что качество видеозаписи ГУМа не позволяет провести портретную экспертизу.

Вместе с Бесланом Шавановым он улетел в Грозный 28 февраля, на следующий день после убийства. В аэропорт Внуково их привез Руслан Мухудинов.

ДНК Губашева обнаружили в брошенном убийцами ZAZ Chance. Его следы нашлись на водительском сиденье и ручках и на оставленной в автомобиле бутылке из-под киселя. Как установило следствие, этот кисель был куплен в палатке возле храма священномученика Климента, по соседству с которым жил Немцов. Кисель был клюквенный. Он стоил 44 рубля.

Его же генетические следы обнаружились в квартирах на Веерной, 3 и Веерной, 46, предоставленных группе Русланом Геремеевым. Анзор Губашев сам рассказывал, что жил в основном не в подмосковной деревне Козино, где они с братом Шадидом и Хамзатом Бахаевым снимали дом, а в квартире на Веерной, 3 (впрочем, к концу процесса он стал отрицать и это). Там же его видела домработница Исоева.

Отсутствие соединений на телефоне Губашева часто совпадает со временем работы «боевых трубок». Этот же аргумент обвинение приводит и по другим обвиняемым, замечая, что их мобильные телефоны не работают в то время, когда биллинг фиксирует «боевые трубки» в районе дома или офиса Немцова. Но если у Эскерханова и Шадида Губашева такие совпадения единичны (у Бахаева их и вовсе нет), то у Анзора в феврале есть 10 дней, когда его номер не работает во время работы конспиративных телефонов. У Дадаева таких совпадений восемь.

Приехав к матери в Ингушетию в начале марта, он упоминал о крупной сумме денег. Мать братьев Губашевых рассказывала, что сыновья приехали домой «с большой суммой денег», и Анзор говорил ей, что у него есть 600 тысяч рублей, которые он собирается потратить на покупку участка в пригороде Грозного. Последние месяцы перед арестом Губашев нигде не работал. Этот разговор — единственное свидетельство в деле, которое позволяет хотя бы предположить, что за убийство по найму могли быть получены какие-то деньги (Губашев эту сумму отрицает). Больше в суде о деньгах не говорили.

После задержания Анзор Губашев дал признательные показания. Сначала он отрицал свою вину, но в середине марта рассказал, как вместе с Дадаевым и Шавановым выслеживал Немцова 27 февраля, и как они, заметив, что машина политика выезжает из ворот дома на Малой Ордынке, последовали за ней почти до Красной площади. Сначала они потеряли Немцова (его Губашев называл «мразь американская»), который вместе с Дурицкой ужинал в Bosco Cafe в ГУМе, но потом заметили его через выходящие на Красную площадь окна кафе. Когда пара вышла и отправилась в Замоскворечье по Большому Москворецкому мосту, за ней последовал Заур Дадаев, который застрелил политика, а Губашев (он сидел за рулем) и Шаванов подобрали киллера на машине — свои действия они координировали по конспиративным телефонам Nokia.

В некоторых деталях его слова отличаются от признаний Дадаева — так, Губашев говорил, что пистолет после убийства выкинул Шаванов, а Дадаев утверждал, что оружие у него на Веерной, 3 забрал человек «от Русика». Также Губашев говорил, что сам купил ZAZ Chance «у какого-то черного», а Дадаев говорил, что машину с пистолетом привез «Русик».

Анзор Губашев от этих показаний отказался, заявив, что его под давлением и пытками заставили оговорить себя и товарищей. В сентябре 2015 года он дал новые показания, в которых говорит, что не помнит, где был в день убийства Немцова; в них он отрицает свою причастность к преступлению и знакомство в Шавановым и Мухудиновым. В январе 2016-го Губашев снова поменял версию и рассказал, что 27 февраля Беслан Шаванов якобы попросил покатать его по Москве на ZAZ. Поздним вечером, утверждал он, Шаванов позвонил и попросил подъехать на Большой Москворецкий мост — там Губашев увидел падающего мужчину, Шаванов сел в машину, и они уехали. В суде Анзор так и не сформулировал свою версию событий и не рассказал, что делал 27 февраля 2015 года.

Беслан Шаванов служил в так называемом «нефтеполку» МВД Чечни — подразделении по охране объектов нефтегазового комплекса Чечни под командованием Шарипа Делимханова, брата Алибека и Адама Делимхановых. Алибек Делимханов ранее был командиром батальона «Север» (преобразованного в 2010 году в 141-специльный моторизованный полк внутренних войск МВД), в котором служили Руслан Геремеев и Заур Дадаев. В суде Делимханов рассказал, что, вероятно, именно его полк вел спецоперацию по задержанию Шаванова, во время которой тот погиб.

Согласно данным в суде показаниям Заура Дадаева, он был знаком с Шавановым с 2009-2010 годов и пересекался с ним во время спецопераций. Подсудимый также подтвердил, что заплатил за билет Шаванова на рейс Грозный-Москва, которым тот прилетел накануне убийства.

Адвокат семьи Немцова Вадим Прохоров в прениях отметил, что «действительно, в некоторой степени недорасследовано распределение ролей между Зауром Дадаевым и Бесланом Шавановым».

Шадид Губашев

Шадид Губашев. Фото: Станислав Красильников / ТАСС

34-летний Шадид Губашев – младший брат Анзора. Согласно обвинению, на своем BMW он перевозил соучастников преступления, следил за Немцовым на ZAZ Chance, собирал о нем информацию в интернете, а затем помог сообщникам скрыться.

Днем 26 февраля 2015 года Шадид Губашев встретил в аэропорту Внуково Беслана Шаванова, вероятного соучастника убийства. Как рассказывал в суде он сам, накануне Дадаев попросил его встретить своего знакомого «Бесика». Дадаев дал ему денег, чтобы он «заплатил за прилет» (их Шадид, по его словам, отдал «какой-то девушке в аэропорту»). Шаванова он отвез на Веерную улицу, где снова взял у Дадаева наличные, чтобы купить продукты. Шадид утверждает, что раньше не был знаком с Шавановым.

Генетические следы Шадида Губашева нашли в автомобиле ZAZ Chance, на котором убийцы следили за политиком. В частности, его ДНК обнаружили на подголовнике заднего сиденья. «Я не знаю, откуда они там. Я бы в жизни не стал отрицать, если бы просто там сидел. Я не видел эту машину и не сидел в ней», — утверждает Губашев.

Следы Шадида нашли в квартирах на Веерной, 3 и Веерной, 46. В первой квартире, где жил Заур Дадаев и, вероятно, Анзор Губашев, следы генетического материала Шадида были найдены на выключателе в ванной. На Веерной, 46 нашли его зубную щетку. Подсудимый сначала отрицал, что бывал в квартире на Веерной, 46, а затем признал, что ночевал там, но отрицал, что завел там собственную щетку.

В октябре-ноябре 2014 года телефон Шадида Губашева трижды был зафиксирован близ коттеджного поселка Бенилюкс, где находился загородный дом Бориса Немцова. Телефон Шадида фиксировала базовая станция в районе поселка. Самого Немцова в это время не было в Бенилюксе. Обвинение считает, что подсудимый там следил за политиком. Шадид объяснял такие данные биллинга тем, что он возил на своем КАМАЗе грузы, а 29 октября выполнял заказ в соседнем с Бенилюксом СНТ «Лира».

На вещах Шадида нашли следы продуктов выстрела – на четырех предметах из 13 обнаруженных в его BMW. Микрочастицы от выстрелов эксперты Института криминалистики ФСБ нашли на футболках и бейсболке. При этом гособвинение не объяснило в суде, как именно эти следы связаны с убийством Немцова — Губашева не обвиняют в том, что он в кого-либо стрелял. Подсудимый же не смог объяснить, откуда могли взяться эти следы на его вещах.

Через месяц после задержания Шадид дал показания против брата Анзора и Заура Дадаева. На первом допросе 8 марта 2015-го Губашев сказал только, что в ночь на 28 февраля остался у своей девушки в Одинцово и пробыл там до 1 марта. В апреле Губашев-младший уже говорил, что ночью 28 февраля ему позвонил его троюродный брат Дадаев и попросил приехать на Веерную улицу. Там уже были Дадаев, Анзор Губашев и Беслан Шаванов. Они рассказали, что убили «эту американскую мразь и тварь Немцова» — Заур выстрелил в него, а Анзор был за рулем. Дадаев, по его словам, тем вечером курил гашиш. Через несколько месяцев Шадид отказался от этих показаний, утверждая, что оговорил родственников под давлением следователя Краснова.

Заур Дадаев и Анзор Губашев в признательных показаниях не указывали на него как на соучастника преступления.

В коллегию присяжных изначально вошли 22 человека (12 основных и 10 запасных). Пока шел процесс, семеро присяжных ее покинули. Так, в ноябре и январе из коллегии «по семейным обстоятельствам» вышли две присяжных. 1 марта судья исключил из коллегии присяжную Карасеву из-за того, что в октябре 2016 года она была представителем в суде по трудовому спору в Ивановской области.

28 марта старшина присяжных попросил освободить его от обязанностей по семейным обстоятельствам. До этого он рассказал в суде, что в метро с ним попытался заговорить о деле мужчина, назвавшийся родственником Хамзата Бахаева; присяжный уверял, что это не повлияет на его объективность.

25 мая на заседании не появился присяжный № 22, из числа запасных. Затем в тот же день судья рассказал об анонимной жалобе кого-то из коллегии, в которой утверждалось, что присяжная Елена Бидюк делится с другими своим мнением и рассуждает, кто мог быть причастен к убийству. Ведюк сказала, что все присяжные обсуждают этот вопрос, но судья решил вывести из ее процесса.

Последний выбывший присяжный – Сергей Шпонкин. 8 июня он написал заявление о выходе из коллегии «по семейным обстоятельствам», пояснив, что после 9 месяцев процесса ему стало не хватать пенсии.

Темирлан Эскерханов

Темирлан Эскерханов. Фото: Станислав Красильников / ТАСС

Согласно обвинительному заключению, 37-летний Темирлан Эскерханов собирал информацию о политике в интернете, перевозил сообщников на автомобиле Мухудинова Mercedes-Benz с номером А 007 АР и помогал им скрыться после убийства.

В квартире на Веерной, 46 нашли генетические следы Эскерханова на бритвенном станке Gillette. Впрочем, Эскерханов никогда не отрицал, что бывал в этой квартире, купленной Русланом Геремеевым (они вместе летали из Москвы в Грозный). На Веерной, 46 его и задержали.

Следы Эскерханова нашли и в Mercedes ML Руслана Геремеева, оформленном на Мухудинова. Следы были на тормозе и нескольких ручках в салоне; в той же машине были следы Анзора Губашева и Заура Дадаева. Обвинение считает, что на этой машине передвигались участники преступной группы.

При этом эксперты не обнаружили следов Эскерханова в ZAZ Chance, на котором преступники следили за Немцовым.

В телефоне Эскерханова была открыта страница с опросом про Charlie Hebdo и видео с Немцовым, в котором политик говорил о «******* [чокнутом] Путине». В браузере его телефона на одной из 46 открытых вкладок нашли страницу «Эха Москвы» с опросом «Следует ли изданиям печатать карикатуры на пророка Мухаммеда в ответ на расстрел редакции Charlie Hebdo?». Ролик же с Немцовым, по словам Эскерханова, ему 6 марта 2015-го прислал в WhatsApp москвич Роман Гурарий, у которого он работал охранником, объяснив, что этот человек был убит несколько дней назад.

Руслан Геремеев был записан в телефоне Эскерханова как «Добрый». С этой же приставкой, судя по всему, он записывал всех, кто имел отношение к квартирам на Веерной улице. «Добрый Артур» — Артур Геремеев (племянник Руслана), «Добрый Заур» — Заур Дадаев, «Добрый Русик» — Руслан Мухудинов; «Добрый» — был позывным Руслана Геремеева в батальоне «Север». Эскерханов много раз созванивался с Мухудиновым в дни вылета Губашева и Шаванова, Дадаева и Геремеева после убийства. При этом, судя по детализации, из подсудимых он когда-либо созванивался только с Зауром Дадаевым.

Вечером 27 февраля он был в клубе Royal Arbat на Новом Арбате. Неподалеку находится Трубниковский переулок, где бросили ZAZ Chance, и обвинение приводит этот факт как аргумент в пользу того, что Эскерханов связан и с этой машиной, и с убийцами. Его адвокат настаивает на том, что во время убийства Эскерханов был в Duran Bar. Кроме того, ранним вечером 27 февраля телефоны Эскерханова и Мухудинова одновременно фиксирует базовая станция в гостинице «Украина» – обвинение считает, что Эскерханов там был на случай «плана Б», если бы Немцов и Дурицкая пошли бы ужинать в «Украину» (откуда он мог это узнать, не уточняется).

Эскерханов, как и Бахаев, не давал показаний против других фигурантов и не признавал вину. Их обоих в своих признательных показаниях не упоминали ни Заур Дадаев, ни Анзор Губашев, ни Шадид Губашев.

Хамзат Бахаев

Хамзат Бахаев. Фото: Дмитрий Коротаев / Коммерсант

47-летний Хамзат Бахаев, по версии следствия, тоже собирал информацию о Немцове в интернете, на своем автомобиле Lada Priora перевозил членов группы в Москве и Подмосковье, на время подготовки убийства предоставил им для проживания дом в Козино, а после преступления помогал скрыться.

1 марта около 18:00 телефон Бахаева зафиксировала базовая станция на железнодорожной платформе «Внуково». Обвинение не раз упирало на эту деталь, отмечая, что за четыре часа до этого из аэропорта Внуково в Грозный вылетели Дадаев и Геремеев, однако не объяснило, как Бахаев связан с их отъездом. Сам подсудимый, который подрабатывал частным извозом, утверждает, что в это время вез клиента из Горок-10 и другого пути к деревне Абабурово, кроме как через железнодорожный переезд около станции, не было.

В начале марта Бахаев созванивался с Шадидом Губашевым, когда тот ехал на своем BMW в Грозный. По словам Бахаева, 2 марта они созванивались, чтобы обсудить плату за аренду дома, который они вместе снимали в Подмосковье с 2008 года. 5 марта ему позвонил дядя Губашева, сообщивший, что того забрали сотрудники ФСБ.

Следов Бахаева нет ни в ZAZ Chance, ни на Веерной, 3 или Веерной, 46. Также он не появлялся на записях камеры у подъезда на Веерной, 46. По данным детализации, из всех подсудимых с Бахаевым по телефону общался только Шадид Губашев. Отсутствие соединений прокурор Семененко упорно объясняла тем, что Бахаев «специалист по связи» и поэтому якобы предпочитал «не звонки, а личные встречи» (адвокат замечает, что Бахаев всего лишь устанавливал таксофоны).

В полночь 28 февраля телефон Хамзата Бахаева зафиксировала базовая станция на улице Ивана Франко, неподалеку от станции метро «Кунцевская». Как объяснял Бахаев, вечером 27 февраля он встречал свою жену Галину Гусеву, возвращавшуюся с работы. Вместе они направились в квартиру ее дальней родственницы, в которую они приезжали на время ее отъездов.

По данным детализации, в 23:06 Бахаев был на Молдавской улице, которая еще ближе к выходу из метро. Он созванивался с супругой, которая еще находилась в районе Ленинградского проспекта. После этого в детализации указаны выход в интернет в 23:07 и четыре попытки дозвониться Гусевой с 23:39 до 23:41, затем супруги отправили друг другу смски и все же созвонились. В детализации нет данных по этим соединениям — где в это время был телефон Бахаева. Только в 23:42 появляется базовая станция Гусевой — станция метро «Арбатская»; и в 00:07 станция Бахаева — Молдавская улица, а затем до 1 марта — улица Ивана Франко.

Обвинение также отмечало, что 22 февраля включается «боевая трубка» на улице Ивана Франко в районе четырех часов дня. Однако телефон Бахаева в это время находится на Криворожской улице, примерно в 20 километрах от «боевой трубки».

Бахаева в признательных показаниях не упоминали ни Заур Дадаев, ни Анзор Губашев, ни Шадид Губашев.

Адвокаты семьи Немцова сомневаются в доказанности вины Бахаева.«Каждый подсудимый вполнял свою роль — единственное, мы не уверены, что Следственный комитет предоставил достаточно доказательств виновности Хамзата Бахаева. В связи с этим мы сомневаемся в его причастности к убийству Немцова», — сказала в прениях адвокат Ольга Михайлова.

Ее выступления дополнил адвокат Вадим Прохоров: «Возможно, он (Бахаев — МЗ) был в курсе преступления, в чем-то принимал участие, но достаточных доказательств этого не предоставлено. Поэтому прошу присяжных учесть эту нашу позицию».

Возможные соучастники

Главным человеком в этой группе чеченцев с Веерной улицы свидетели называли Руслана Геремеева, бывшего командира Заура Дадаева в батальоне «Север». Геремеев — выходец из влиятельной чеченской семьи, он родственник сенатора Султана Геремеева и депутата Госдумы Адама Делимханова.

Во время обыска в квартире на Веерной, 46 нашли два командировочных удостоверения из батальона «Север», (на лейтенанта Заура Дадаева и майора Руслана Геремеева), а также карточку от номера сенатора Геремеева в «Президент-отеле» — как рассказал в суде Дадаев, Руслан Геремеев «в неделю два-три раза» ездил в «Президент-отель», часто Дадаев его туда сопровождал.

Руслан Мухудинов, которого следствие назвало организатором убийства Немцова, был водителем Геремеева и его помощником — например, именно он занимался оформлением сделок по аренде и покупке квартир на Веерной, в которых жили подсудимые. Геремеев вместе с Дадаевым улетел в Грозный 1 марта — через день после гибели Бориса Немцова.

Все это неизбежно вызывало интерес следствия, однако Руслан Геремеев так и не был допрошен даже как свидетель. Следователь рассказал в суде, что ездил в Чечню к дому Руслана Геремеева, но ему «никто не открыл» (по некоторым сведениям, Геремеев скрывался сначала в чеченской Джалке, а потом Арабских Эмиратах). В июле 2015 года Рамзан Кадыров заметил, что Геремеев в случае добровольной явки к следователю может быть арестован: «Геремеева, если его посадят, то [неужели] он пойдет к ним? Его тоже посадят, и дальше будет буча — где он был, что он. Он говорит: я готов пойти, но стоит ли это делать?».

После ходатайства адвокатов судья согласился направить повестки в суд Руслану Геремееву и его племяннику Артуру Геремееву (в медиа его часто называют братом Руслана, однако свидетели утверждают, что все в этой компании называли Артура племянником). Они не явились.

Судя по показаниям свидетелей и подсудимых и видеозаписям с Веерной, 46 выходит, что в окружение Руслана Геремеева, помимо попавших на скамью подсудимых, входили также Асланбек Хатаев, Шамхан Тазабаев и Джабраил (последний, по мнению представителя потерпевших Вадима Прохорова, может иметь отношение к российским спецслужбам — ФСО или ФСБ). В материалах дела были поручения следователям допросить этих людей, однако найти их так и не смогли.

По информации адвокатов семьи Немцова, Асланбек Хатаев — действующий сотрудник МВД Чечни, а Шамхан Тазабаев — бывший. Адвокаты ходатайствовали об их вызове в суд и допросе, а также о запросе сведений о Джабраиле. Судья отказал.

В 00:53 28 февраля, через полтора часа после покушения, вместе с Зауром Дадаевым в подъезд на Веерной, 46 зашел Джабраил и, как утверждает сам Дадаев, Шамхан Тазабаев. Подсудимый не смог ответить на вопрос адвоката Прохорова о том, работает ли Джабраил в ФСБ: «Я не знаю, не смотрел удостоверение». Но сказал, что иногда тот ночевал в квартире на Веерной.

В суде риелтор рассказывала, что мужчина по имени Асланбек попросил найти жилье под аренду для своего знакомого. Затем она встретилась с ним и неким Русланом — это был Мухудинов — при осмотре квартиры на Веерной, 3. Домработница Зарина Исоева, вспоминала, что Асланбек говорил о недавнем повышении — он получил звание полковника. Этот же человек, по ее словам, приходил по вечерам к Геремеву. Асланбека упоминал и Эскерханов, уточнявший, что тот приходил на Веерную, 46.

Вероятно, Хатаев улетел из Москвы в Грозный 28 февраля — в один день с Губашевым и Шавановым.

«Я абсолютно убежден, что наилучшим выходом в данной ситуации для Руслана Геремеева, братьев Делимхановых и Кадырова будет явка с повинной», — говорил в конце процесса адвокат Вадим Прохоров.

Исправлено 11 июля 2017 года в 19:30: удалена информация об упоминании фамилии появлявшегося на Веерной, 46 Джабраила; никто из участников процесса не называл его возможную фамилию, сторона потерпевших, наоборот, просила установить его личность.