Накануне на заседании закончился растянувшийся на два дня допрос личного водителя Немцова Дмитрия Петухова. Свидетелю показывали записи с камер и карты, после чего задали дополнительные вопросы. Петухов показал на карте, где высадил Немцова 27 февраля 2015 года в 21:40.
Кроме того, прокурор Мария Семененко, ориентируясь на данные системы «Поток», описала присяжным маршрут автомобиля ZAZ Chance, на котором, по версии следствия, вечером 27 февраля ездили Анзор Губашев и Беслан Шаванов, а после убийства скрылся Заур Дудаева. Затем прокурор огласила протокол осмотра места, где 1 марта нашли ZAZ Chance. Автомобиль был припаркован в Трубниковском переулке.
Также свидетелю и присяжным показали видеозаписи с камер, установленных в переулке. В 23:39 27 февраля в кадр попали двое человек. После этого присяжные посмотрели записи с камер на улице Большая Молчановка, на которую можно завернуть с Трубниковского переулка.
Петухов по просьбе прокуроров описал силуэты двух человек, попавших на запись.
На видео с моста свидетель узнал Немцова, при этом понять по записи, кому из подсудимых принадлежат силуэты, Петухов не смог.
Заседание началось. Подсудимые переговариваются в «аквариуме» на чеченском, а адвокат Заура Дадаева Марк Каверзин тихо читает какой-то документ судье. В бумаге речь идет о вчерашнем заседании: вероятно, возмущение защитника вызвала просьба гособвинения к свидетелю Петухову описать силуэты двух человек, которые были видны на камере видеонаблюдения в Трубниковском переулке, где был брошен автомобиль ZAZ Chance. «Я считаю данное действие недопустимым», — заключает Каверзин и просит приобщить его возражение к делу. Судья приобщает.
В это время в зал входит девушка на каблуках в светло-бежевом жакете и темных брюках — москвичка Юлия Свентицкене.
Допрос начинает прокурор Алексей Львович. Он спрашивает, находился ли когда-нибудь во владении Свентицкене автомобиль ZAZ Chance. Свидетель отвечает утвердительно, уточняя, что тогда она жила в подмосковном Подольске.
— В период с 2007 года и по 2014 год, тогда я пыталась продать машину, — добавляет Светицкене.
— А указанный автомобиль какого был цвета?
— Серый металлик.
— Расскажите поподробнее, что значит пытались продать.
— Ну, она была сломана, стояла, мешалась, мы позвонили в какую-то фирму, они согласились сразу приехать. Мы предупредили, что машина не на ходу, они сразу поставили ее на ход, — вспоминает Свентицкене, добавляя, что фирма быстро оформила все документы и продала автомобиль.
По словам свидетеля, от лица фирмы приехали два человека, занимавшиеся оформлением документов и продажей. На тот момент Свентицкене уже жила в поселке Кленовское. Автомобиль был продан в начале 2014 года.
После продажи автомобиля свидетель его больше не видела. Прокурор интересуется, кто ездил на автомобиле. Свентицкене уточняет, что водила машину лишь она одна.
— Как часто вы ездили в центр Москвы? — спрашивает Львович.
— Я в центр Москвы никогда не ездила, потому что очень боялась потока. Мне нужна была машина, чтобы ездить по нашей местности, доехать до магазина.
— Я вас понял. На момент передачи автомобиля ZAZ Chance были ли на нем затонированы стекла?
— Нет. Это запрещено.
— Расскажите, пожалуйста, поподробнее, после того как передали автомобиль, у вас его забрали, как дальше события развивались?
— Первый месяц я не переживала. Потом я стала нервничать, позванивать. Отвечали: «Не продано, не продано». Говорила, что ее заберу. Потом выяснилось, что она продана, — рассказывает свидетель.
После этого, говорит Свентицкене, ей передали деньги от продажи. По просьбе прокурора она пытается вспомнить, где забирала деньги: станция метро Пражская, улица Мелитопольская.
Свентицкене не может точно вспомнить название фирмы. «Они меня заставили подписать расписочку, что я получаю деньги, подписать договор купли-продажи автомобиля и сказали мне, что я могу забрать оригинал, либо, если я хочу, чтобы машину переоформили без моего присутствия, чтобы забрала копию», — поясняет свидетель. Она согласилась взять копию. «Потом меня порадовали суммой за автомобиль, — с сарказмом говорит свидетель. — Я немного расстроилась и ушла». По ее словам, это был либо конец ноября, либо начало декабря 2014 года. Ответить на вопрос об именах сотрудников фирмы она не может.
После уточняющих вопросов прокурора Свентицкене определяет конечного покупателя автомобиля как «лицо нерусской национальности» с фамилией или именем на «А».
— А в настоящее время вам известно — указанный автомобиль был переоформлен на другое лицо?
— Ну, ребята, которые пришли меня порадовать перед 8 марта 2015 года, сообщили, что он не переоформлен, там куча штрафов.
— А какие ребята?
— Ребенок у меня прибегает, говорит, что там милиционеры, сотрудники Следственного комитета.
— А за что штрафовался автомобиль?
— Насколько я помню, парковка в неположенном месте.
— А в каком городе была неправильная парковка?
— В Москве.
— А в какой период?
— Ну, уже после 20 октября.
Прокурор Мария Семененко ходатайствует об исследовании вещдоков в присутствии свидетеля. После этого вопросы начинают задавать адвокаты.
Марк Каверзин уточняет, какого числа к свидетелю пришли сотрудники СК — 7 марта.
— А вам сами листочки штрафов потом показали?
— Нет. Я потом в интернете стала смотреть: действительно пришли штрафы.
— Скажите, а там где вы проживали, постановления о нарушении приходили? Может быть, в письмах приходили? Через почту получали такие постановления?
— Нет.
— Я правильно вас понимаю: до 7 марта о каких-либо нарушениях вам известно не было?
— Совершенно точно.
Следом слово берет другой адвокат Дадаева, Шамсудин Цакаев.
— Скажите, какую сумму вам заплатили за эту машину?
— А это имеет какое-то отношение?
— Конечно.
— 40 тысяч, — все же отвечает свидетель.
— Деньги вам выплатили какого числа?
— В конце года.
— А вы интересовались почему машина продана 20 октября, а деньги вы получаете в конце [года]?
— Конечно, я им высказала все.
— И что они вам сказали?
— «Так получилось».
На вопрос адвоката Мусы Хадисова, свидетель говорит, что, согласно договору, машину продали за 90 тысяч рублей.
Адвокат Анна Бюрчиева спрашивает, почему свидетель вообще решила продать машину: «Потому что я многодетная мать, у меня небольшой доход».
— А машина надежная?
— Сложно сказать.
— А что в ней сломалось?
— Вы знаете, я не специалист. Она не ехала.
Заурбек Садаханов спрашивает детали по договору, которые свидетель не помнит.
— А что вы на прокурора смотрите? — интересуется адвокат.
— Девушка красивая!
Судья просит Садаханова прекратить.
Несколько вопросов задает и сам судья.
— Фамилию покупателя вы помните?
— С фамилиями у меня плохо.
— Ну какой национальности?
— Кавказской.
— Ну, там много: и армяне, и азербайджанцы.
— Ну, в пределах нашей родины.
Прокурор исследует вещественные доказательства: это копия паспорта ZAZ Chance, договор купли-продажи автомобиля от 20 октября и агентский договор. Выемка документов была произведена в офисе ООО «Автоальянс».
Затем исследуется договор комиссии транспортного средства между Свентицкене и Ильей Тюркиным, представителем компании ООО «Квест». «Цвет кузова указан вообще голубой», — отмечает прокурор Семененко.
На вопрос, принадлежит ли Свентицкене подпись, свидетель отвечает утвердительно. Семененко отходит от кафедры, где показывала свидетелю документы, к присяжным, и демонстрирует договор им.
Затем прокурор исследует приложения к договору комиссии. Свидетель вновь подтверждает, что оставила свою подпись под каждым из трех приложений. В одном из них говорится, что размер вознаграждения для компании за продажу автомобиля составит 50 тысяч рублей. «Я просто сразу не поняла», — говорит свидетель.
Пока Семененко показывает приложения присяжным, Дадаев переговаривается о чем-то с адвокатом Цакаевым. Далее прокурор оглашает акт приема-передачи машины. Теперь Дадаев беседует с братьями Губашевыми.
Затем прокурор исследует доверенность, которой свидетель наделила Илью Тюркина полномочиями оформить договор купли-продажи ее автомобиля «с любым покупателем». Документ датирован 5 сентября 2014 года. Следующий документ — агентский договор от 5 сентября 2014 года. Согласно договору, Свентицкене передает автомобиль агенту для продажи. В этом документе цвет машины указан уже как серо-голубой.
— Скажите, пожалуйста, ваша подпись? — спрашивает прокурор.
— Честно… — смеется свидетель после долгой паузы. — Подпись кривоватая, вполне могла расписаться в порыве страсти.
— Ну, подпись ваша? — вмешивается судья.
— Похожа.
— Ну, ваша?
— Я не помню.
— Ну, вы не уверены ни в том, что она ваша, ни в том, что она не ваша?
— Ну, я могла так расписаться в нервном состоянии.
— Понятно.
Следующий документ — расписка от 20 октября 2014 года. На этот раз свидетель уверенно говорит, что на расписке ее подпись. После этого все документы демонстрируются присяжным.
Подсудимые от предложения посмотреть документы отказываются.
Прокурор Семененко интересуется у свидетеля, действительно ли по агентскому договору она предоставляла право продавать ее автомобиль. Свентицкене подтверждает это.
Теперь прокурор оглашает договор купли-продажи. Согласно документу, покупатель — Алиев Гаджимурад Рамазанович, 1983 года рождения, из Махачкалы, где он и зарегистрирован. Следом Семененко зачитывает акт передачи автомобиля.
Адвокат Каверзин прерывает прокурора и говорит, что она не указала, кто непосредственно продавал автомобиль. Однако судья и прокурор отвечают ему, что имя уже было названо —Моргачева Ирина Юрьевна.
Прокурор продолжает оглашать акт приема-передачи автомобиля, подписанный продавцом и покупателем. Семененко обращает внимание присяжных на то, что в акте подпись стоит «от имени покупателя», а в договоре — просто от покупателя. Демонстрируя документ присяжным, Семененко добавляет: «Обратите внимание на подпись Алиева. Ну или не Алиева». Тогда вмешивается адвокат Садаханов.
— Мы еще Алиева не допрашивали.
— Мы просто обращаем внимание, — отвечает Семененко.
После разговора с прокурором судья объявляет: «Господа присяжные, комментарий, чья это подпись, прошу во внимание не принимать».
Следующий документ — экземпляр договора купли-продажи для регистрации в ГАИ и ГИБДД. Там цвет ZAZ Chance также указан как серо-голубой.
Свидетель рассказывает, что в 2010 году переоформила машину на себя после развода с мужем. Семененко тем временем с трудом отворачивает половину тома, поскольку подписи очень близко к сгибу, из-за чего их сложно разглядеть.
После разговора со свидетелем Семененко говорит, что Свентицкене хочет пояснить судье заминку по поводу подписи. Теперь женщина с полной уверенностью говорит, что в договоре — ее подпись. «Моя ошибка, что я не все документы помню, которые подписывала», — добавляет она.
Затем прокурор изучает карточку учета транспортного средства. Она датирована июнем 2010 года, когда автомобиль был переоформлен на Свентицкене. Карточку демонстрируют присяжным.
Один из присяжных передает записку судье. Семененко показывает свидетелю фотографии «с людьми, которые ездят на вашем автомобиле». Свентицкене говорит, что не знает их.
Затем прокурор демонстрирует фотографии передвижения автомобиля от 1 ноября. Адвокат Каверзин подходит к прокурору Львович, чтобы тоже посмотреть на снимки.
После этого оглашается постановление по делу об административном правонарушении от 18 ноября 2014 года — выезд на полосу общественного транспорта в районе проспекта Вернадского, за который назначили три тысячи рублей штрафа. Само правонарушение было совершено 17 ноября. «Теперь посмотрим как по "Потоку" ZAZ Chance была», — говорит прокурор. Она показывает данные системы за 17 ноября 2014 года. Тем временем полицейские выводят ротвейлера из зала.
Из следующей карточки следует, что 12 декабря 2014 года ZAZ Chance была припаркована у дома №5 на Малой Ордынке.
— А на Малой Ордынке в Москве вы бывали когда-нибудь? — спрашивает у свидетеля Семененко.
— Если только на метро.
Пока прокуроры показывают очередную таблицу из системы «Поток» присяжным, адвокат Каверзин подходит к судье и что-то ему говорит. После этого судья Житников уточняет у прокурора, что именно они показывают присяжным. Затем Семененко продолжает демонстрировать присяжным фотографии, сделанный при фиксировании нарушения, и обращает их внимание на то, что за рулем сидит не Свентицкене.
27 февраля в 23:35 ваша машина находится на Большом Москворецком мосту. Известно вам, что делал там автомобиль в это время? — интересуется прокурор.
— Нет, — отвечает свидетель.
Судья отвечает на «вопрос присяжных по экспертизе», который ему передали в записке. «Я понимаю, что вы хотите поскорее сделать выводы, но сейчас доказательства представляет обвинение», — отвечает Житников, не уточняя, о какой именно экспертизе идет речь.
Каверзин спрашивает, заключала ли свидетель договор с компанией ООО «Квест», которую представлял Илья Тюркин. Она говорит, что компания была указана в одном из документов.
Теперь он интересуется, есть ли у нее копия паспорта сотрудника компании, который приезжал к ней оформлять документы. Фотография паспорта была на мобильном телефоне, говорит свидетель, но позже она ее удалила. Затем Каверзин пытается уточнить название компании, которое Свентицкене не помнит.
— Вы давали доверенность на управление? Или только на продажу? Среди представленных документов я не видел страхового полиса ОСАГО. Вы передавали страховой полис? — выясняет Каверзин.
— Нет, я не передавала, потому что он был просрочен. Я не пользовалась долгое время автомобилем.
— Скажите, пожалуйста, что вы людям передали? Что лично вы им передавали, подписав документы?
— Там все написано.
— Вы помните?
— Конечно. Автомобиль, ключи, документы, — говорит свидетель, уточняя, что из-за спешки передала только один комплект ключей.
Адвокат Каверзин продолжает задавать вопросы.
— Люди, которые забрали автомобиль, они говорили, что красили его?
— Нет, эти работы не указаны, они не говорили.
— А этот договор комиссии насчет 50 тысяч, вы его сразу подписали?
— Я так поняла, что 90 тысяч мне будет причитаться, а 50 возьмут они сами.
— На момент, когда вы отдали машину людям, она стояла у них на стоянке все время или передвигалась?
— Я уже говорила ранее, что месяц не интересовалась и никто мне ничего не сообщил. Потом, в октябре, я начала интересоваться. Сначала говорили: информации нет, перезвоните тогда-то. Время шло. Октябрь, ноябрь. Возможно, я не слишком настойчиво звонила в силу своей занятости.
— В ноябре сообщали вам, что машина продана?
— Нет, сообщили, когда я сказала, что приеду и заберу ее.
— Когда это было? В декабре?
Свидетель кивает.
Теперь спрашивает адвокат Цакаев.
— Подтвердите — да или нет — доверенность на управление транспортным средством тем двоим, которые приехали, вы давали?
— Был дан акт передачи автомобиля.
— На управление данным транспортом вы давали?
— Ну там была доверенность.
— Хорошо, не будем дальше. Вот те двое, которые давали вам документы на подписание, говорили, что этот документ представлен от компании «Альянс»? Что мы представляем документ от компании «Квест»? Они говорили четко, от какой компании вам дают документ?
— Я не поняла суть вопроса.
Цакаев уточняет вопрос: его интересует, говорили ли двое молодых людей, какие документы, представленные ей надпись, от какой компании были. «Извините, я не знаю, что ответить на этот вопрос», — отвечает Свентицкене. Свидетель вспоминает, что ей предоставили «типичный договор». Название компании «Квест» мужчины устно не называли, но оно была указана в документах, поясняет Свентицкене.
Магомед Хадисов интересуется, какой документ она подписала «в спешке на капоте».
— Первым был вот этот агентский договор, потому что там нужна была одна подпись. Этим договором я даю право компании на продажу, потому что у меня не было времени этим заниматься.
— Этот договор был подписан у вас дома или в компании?
— Я говорила, что у них появилась только в декабре.
Адвокат Сарбашев интересуется, давала ли свидетель кому-нибудь пользоваться автомобилем в личных целях. «Нет, конечно», — говорит свидетель.
Судья спрашивает, какой пробег у автомобиля. Свентицкене не помнит и рассказывает, что в машине плохо работал спидометр.
— Что это означает? — интересуется судья.
— Ну, иногда не работал.
У адвокатов пока вопросов нет, подсудимые советуются с защитниками.
Тем временем вопросы задает прокурор Львович:
— А где хранился второй ключ от автомобиля ZAZ Chance?
— Они висели в коридорчике [моего дома].
— С 5 сентября 2014 года вы передавали иным лицам второй комплект ключей?
— Нет, не было заинтересованных.
Прокурор ходатайствует о предъявлении свидетелю вещдоков, которые изъяли в ходе обыска дома у Свентицкене — это гарантийная сервисная книжка ZAZ Chance, регистрационная карта автомобиля, сведения о прохождении технического осмотра, договор купли-продажи автомобиля от июля 2007 года. Автомобиль приобрела мать свидетеля.
Далее договор комиссии транспортного средства от 5 сентября 2014 года, договор купли-продажи автомобиля от 28 июля 2007 года, доверенность, передававшая право на управлением автомобилем свидетелю от матери, договор купли-продажи автомобиля от июня 2010 года, который понадобилось составить для переоформления автомобиля, страховые полисы на машину от 2008, 2009 и 2010 годов.
— Данные документы откуда они? — уточняет прокурор Львович.
— Они были изъяты у меня дома. Хранились дома.
Вопрос есть у Марка Каверзина. Он продолжает интересоваться данными двух молодых людей, которые оформляли документы
— Фотография вот этого паспорта на чем была сделана? Может, пересылали кому-то, сохранилась как-то?
— Нет.
Адвокат интересуется, как свидетель показывала эту фотографию следователю. Светинцкене говорит, что показывала ее с мобильного телефона.
— Вы по своей инициативе удалили фотографию с нового телефона?
— Получилось так, что у меня новый телефон.
— Вы его потеряли?
— Я его не потеряла... Ну, да, дочка потеряла.
Больше ни у кого нет вопросов к свидетелю. Ее отпускают из зала.
Адвокат Каверзин просит у судьи один из томов дела, чтобы обратить внимание присяжных на какие-то детали. Он перечисляет страницы 30-го тома, которые показывали присяжным. «Хочу обратить внимание, что в одних документах машина указана как голубая, в других как серо-голубая», — говорит Каверзин. Он отмечает, что в протоколе по одному из нарушений машина указана как голубая.
Прокурор Семененко подходит к кафедре. «Уважаемые присяжные, вскрывается вещественное доказательство», — объявляет она. Ее коллега Львович вскрывает коробку, из которой достает несколько пакетов. В них лежат провода и волосы. «В данном случае нам нужны два вещественных доказательства», — поясняет Семененко. Она достает осколки компакт-диска из автомобиля ZAZ-Chance.
Прокурор оглашает заключение экспертов: «Оглашаю в части осколков компакт-диска. Объект № 156. Биологический материал, обнаруженный и изъятый из автомобиля ZAZ Chance на шести осколках компакт-диска, происходит от Губашева Анзора». Согласно заключению эксперта, следы с подголовника заднего пассажирского сиденья принадлежат Губашеву Шадиду.
«Я хотел бы чтобы прокурор озвучил, как они попали туда, мои генетеки», — обращается Шадид Губашев к судье. — Я знаю, что никогда в жизни не находился в машине. Пускай расскажут, как они меня похитили».
Судья Житников просит присяжных не принимать во внимание его слова, не касающиеся машины. Присяжные покидают зал. Судья просит участников процесса не опаздывать на следующее заседание, которое состоится 1 ноября.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке