На прошлом заседании по просьбе адвоката Магомеда Хадисова присяжные повторно исследовали детализацию трех номеров Шадида Губашева. Для большей наглядности адвокаты принесли в зал карту. Следователи утверждают, что в конце 2014 года Губашев следил за домом в коттеджном поселке «Бенилюкс», где живет семья Бориса Немцова. Сам подсудимый указывал, что он за Немцовым не следил, а лишь ездил мимо поселка на своем КАМАЗе.
Шадид Губашев проживал в деревне Козино вместе со своим братом Анзором. 29 октября 2014 года телефон Губашева «во время передвижения» зафиксировала базовая станция, которая охватывала территорию от деревни Маслово до «Бенилюкса» или поселка Чесноково, утверждает адвокат Хадисов. Сам Губашев утверждает, что осенью 2014 года он «почти весь сезон» ездил в СНТ «Лира», расположенное в полутора-двух километрах от поселка Маслово, то есть находился в 15-20 километрах от «Бенилюкса».
По словам Шадида Губашева, дорога от Маслово к поселку, где жила семья Немцова, занимает 30 минут, «если нет пробок». «А на КАМАЗе еще дольше», — говорит он. Тем не менее, согласно представленной детализации, 31 октября в 15:06 он находился на территории Маслово, а уже спустя 10 минут — в «Бенилюксе». Подсудимый и его адвокат настаивают: абонентский номер Губашева был по ошибке определен базовой станцией в районе «Бенилюкса».
После того, как присяжным показали детализацию Губашева, на заседании выступила прокурор Мария Семененко. Она показала присяжным документы, изъятые из автомобиля Mercedes с номером А007АР, 199 регион. Машина была оформлена на Руслана Мухудинова, подозреваемого в причастности к убийству политика Немцова. Мухудинов находится в розыске.
В его автомобиле были найдены расписка о поставке ювелирных изделий, свидетельство о госрегистрации физического лица в качестве ИП, это и заявление о незаконных методах ведения следствия от некого гражданина Палия, написанное в ОНК Москвы. Помимо этого, в автомобиле Mercedes были обнаружены следующие документы: расписка от некого гражданина Гущина, который получил от Палия 300 тысяч евро за консультационные услуги и дополнительно 5 млн рублей и 25 тысяч долларов за перевод в колонию-поселение города Волгограда.
Прокурор показала присяжным заявление физлица на перевод 5 тысяч рублей от Руслана Мухудинова, а также контракт на выдачу клубной карты фитнес клуба World Gym на имя Геремеева Руслана Абдул-Саидовича от 30 ноября 2014 года. Подсудимый Заур Дадаев, тесно общавшийся с Мухудиновым, сообщил, что он никогда ранее не видел изъятые в машине документы. Анзор Губашев уверен, что данные документы не имеют никакого отношения к делу об убийстве Немцова, однако прокурор Семененко с ним не согласилась: «Это вещественные доказательства по делу. В деле она есть».
Сегодня нет защитника Анзора Губашева Артема Сарбашева, никто из сторон не возражает против его отсутствия. Судья Юрий Житников предлагает исследовать документы стороны обвинения. Адвокат Анна Бюрчиева просит ознакомить своего подзащитного Темирлана Эскерханова с документами, изъятыми из «Мерседеса» Руслана Мухудинова. Судья соглашается.
Адвокат Шамсудин Цакаев напоминает, что защищающего вместе с ним Заура Дадаева Марка Каверзина снова не будет — сегодня и завтра он не может присутствовать на заседании. Защитник просит отложить заседание. «Но вы же новых доводов не приводите», — говорит Житников. Он говорит, что без Каверзина не будут рассматривать доказательства, имеющие отношение к Дадаеву.
Подсудимым передали документы из «Мерседеса» Мухудинова — они рассматривают их в своем «аквариуме» и переговариваются. Хамзат Бахаев читает газету. Житников делает замечание адвокату Садаханову и просит его общаться с подсудимыми на русском языке.
Адвокат Садаханов говорит, что хотел бы обратить внимание присяжных на некоторую информацию в протоколах и документах о машине Мухудинова, которые обсуждались накануне. Житников называет это повторной демонстрацией доказательств и предлагает Садаханову сослаться на документы вместо того, чтобы зачитывать их. Присяжных приглашают в зал.
Житников объявляет, что в суд поступил ответ на запрос «из правоохранительных органов». Он просит подняться присяжную заседательницу Карасеву. В запросе говорится, что в октябре 2016 года она участвовала в качестве представителя на процессе в суде Ивановской области. Карасева это подтверждает. В это время она уже была присяжным заседателем на этом процессе, говорит Житников. Она поясняет, что несколько раз была представителем по трудовым спорам, и не знала, что не могла быть присяжным и чьим-то представителем в суде.
Прокурор Семененко говорит, что это нарушение закона. «Здесь нам придется расставаться с присяжным заседателем», — говорит она. Прохоров оставляет вопрос на усмотрение суда. Садаханов говорит, что на протяжении всего суда Карасева была очень внимательна и «вникала во все», поэтому ни у защиты, ни у подсудимых нет претензий к ней (на прошлой неделе Карасева действительно уделяла изучению доказательств больше времени, чем другие заседатели). «Позиция обвинения связана с какими-то своими мотивами и доводами», — говорит защитник.
Судья настаивает на том, что рисковать будущим вердиктом и приговором будет «неправильно». Поэтому, объявляет он, заседатель Карасева под номером 7 подлежит устранению из коллегии. «Вы, пожалуйста, не расстраивайтесь, нет никаких сомнений, что вы честно выполняли свои обязанности. Но таков закон и так получилось. Я не могу поставить под вопрос вынесение будущего вердикта — стороны очень много времени потратили на разбирательство», — говорит он.
Бюрчиева начинает задавать вопросы Эскерханову. Она перечисляет документы и спрашивает, видел ли он их в «Мерседесе». «Я не видел ничего, ни как изымались, ничего», — отвечает Эскерханов.
Теперь к присяжным обращается адвокат Садаханов: он рассказывает, при каких обстоятельствах осматривались машины, и упоминает об ошибке в протоколе, где якобы не были перечислены изъятые из «Мерседеса» предметы. Эти документы никакого отношения к предъявленному обвинению не имеют, настаивает он.
Адвокат Бюрчиева снова повторяет, что в этих документах нигде не упоминается ее подзащитный Эскерханов.
Прокурор Семененко говорит, что сейчас Садаханов ввел присяжных в заблуждение. Она подходит к ним с томами и довольно говорит, что покажет им фотографии к протоколу изъятия, который, как указывает гособвинитель, проводился 7 марта 2015 года с участием специалиста ФСБ и понятыми. «Ну как же не перечислены?» — с улыбкой спрашивает прокурор.
Прокуроры Львович и Семененко прохаживаются с томом перед присяжными и показывают им фототаблицу к протоколу изъятия. Некоторые заседательницы поднялись со своих стульев, чтобы разглядеть фотографии.
Эскерханов читает молитву.
Садаханов хочет что-то добавить и начинает перекрикиваться с Семененко. «Я специально не закончил, потому что знал, какие будут комментарии!» — говорит он и просит присяжных посмотреть на фототаблицу, на которой якобы нет подписей понятых. «На фотографиях не видно, что они были сделаны в машине», — добавляет адвокат.
Судья Житников выходит из себя и зачитывает норму УПК, касающуюся понятых. Он настаивает, что фотографии — это средство фиксации, а значит, участие понятых необязательно. Он делает адвокату замечание за то, что тот ставит под сомнения действия следствия перед присяжными. «Это мы с вами специалисты, стороны обвинения и защиты, можем проговорить. Но не при присяжных. Зачем вы сейчас начинаете это говорить при присяжных? Я скажу зачем: чтобы опорочить доказательства», — раздражается судья.
Садаханов повышает голос: «Я не согласен с вашим замечанием! Гособвинение ссылалось на понятых». Житников просит Семененко продолжить.
Семененко, Львович и один из полицейских, охраняющих зал, двигают свидетельскую кафедру к присяжным. Прокурор зачитывает результаты молекулярной экспертизы следов из «Мерседеса» Руслана Мухудинова. Там упоминаются волосы из-под сиденья водителя, смывы с ручек дверей, кнопок, рукояток и так далее — всего 89 следов. Кровь и ногтевые срезы подсудимых были направлены для экспертизы, как и биологические материалы из трупа Беслана Шаванова. Перед экспертами ставили вопрос, были ли на изъятых объектах из машины следы биологического происхождения, и если да, то принадлежат ли они обвиняемым.
Все это время Хамзат Бахаев читает «Новую газету», в которой накануне вышел материал о процессе.
Семененко озвучивает выводы экспертизы: из 89 объектов 48 оказались непригодными для исследования. На 17 объектах и окурке сигареты следы нашлись — в основном это разнообразные смывы с деталей салона автомобиля. Биологические следы на автомобильном клаксоне принадлежат неизвестному под обозначением М, а не кому-либо из обвиняемых. След от окурка принадлежит Анзору Губашеву, объясняет Семененко. На кнопке блокировки водительской двери, кнопках кондиционера и ручки капота эксперты обнаружили следы Заура Дадаева.
На пяти объектах — кнопках управления автомобилем — также нашли биологический материал неизвестного под обозначением М. На тормозе и нескольких ручках в салоне — следы Эскерханова и того же неизвестного. На руле — снова следы, принадлежащие Дадаеву. «Подсудимые говорят, что тут что-то подделывают и подкидывают, но вот, посмотрите, вывод экспертов», — заключает Семененко. Следов Бахаева и Шадида Губашева в машине не обнаружено.
Семененко берет новый том, обращается к присяжным и говорит, что сейчас покажет результаты генетической экспертизы в квартире на Веерной, 46. На исследование оттуда также взяли различные смывы и много одежды. Перед экспертами ФСБ также поставили вопрос, были ли на этих вещах биологические следы подсудимых и Беслана Шаванова. На четырех вещах (темных свитерах и джинсах) присутствуют следы Дадаева, на черной куртке и двух полотенцах с надписью «Армия России» — следы Анзора Губашева. Еще на одной зубной щетке присутствуют следы Шадида Губашева. «Это к вопросу о том, что Эскерханов говорил, будто не видел Шадида до начала процесса», — объясняет Семененко.
Адвокат Бюрчиева говорит присяжным, что единственный предмет из квартиры, на котором были обнаружены следы Эскерханова — это бритва.
Цакаев спрашивает у своего подзащитного, когда он последний раз пользовался «Мерседесом» — 27 февраля. После вопроса адвоката он добавляет, что этим автомобилем постоянно пользовалась домработница Зарина Исоева, которая ездила на нем за продуктами.
Шадид Губашев встает и говорит, что в этой квартире не могло быть его зубной щетки. «Я не отрицаю, что мог быть в этой квартире. Но привозить туда свою щетку? Я ее там не оставлял!» — говорит он.
Снова Цакаев спрашивает Дадаева о вещах из квартиры на Веерной, 46. Он подтверждает, что джинсы и свитеры действительно принадлежат ему. Дадаев говорит, что не понимает, как могло случиться так, что на некоторых его вещах не оказалось никакого генетического материала (Семененко говорила об этом, зачитывая экспертизу). «Кибернетика!» — парирует прокурор.
Теперь ее комментирует Анзор Губашев: «Я там не проживал, никаких вещей там моих быть не может. Все эти доказательства, представленные ФСБ и Следственным комитетом… Не было там никаких вещей».
— Анзор Шахидович, вот 28 февраля 2015 года, когда вы уезжали во Внуково, вы из какой квартиры уезжали? — спрашивает Семененко
— Вопрос не по адресу, я вам не скажу, — отвечает Губашев.
— Ну я сама расскажу!
— Я не сомневаюсь!
Садаханов задает Дадаеву вопрос о том, как работает стояночный тормоз на «Мерседесе». Обвиняемый отвечает, что стояночный тормоз нажимается ногой. Адвокат замечает, что из экспертизы не понятно, где же обнаружили след — на стояночном тормозе или на ручном.
Муса Хадисов спрашивает по поводу окурка, который экспертиза приписала Анзору Губашеву. Тот отвечает, что ни Дадаев, ни он, ни его брат Шадид не курят. «Я не отрицаю, что в машине был, но как на окурке оказались мои отпечатки, я не знаю, я не курил», — настаивает Губашев.
Цакаев снова повторяет, что Дадаев пользовался «Мерседесом» 27 февраля 2015 года, и его следы обнаружили на руле, однако за руль этой машины садились и другие люди. За рулем также сидел Эскерханов, обращает внимание адвокат. «Мы не отрицаем эту машину, и Мухудинов, и Дадаев, и Эскерханов были за ее рулем», — подчеркивает он.
Шадид Губашев пытается объяснить, что зубная щетка в квартиру на Веерной, 46 была подкинута. Он напоминает, что при обыске в его доме в деревне Козино были изъяты гигиенические принадлежности. Семененко и Львович показывают присяжным том с протоколом обыска квартиры на Веерной, 46. Он подписан Темирланом Эскерхановым.
— А они просили предоставить протокол обыска? — обращается адвокат Бюрчиева к судье.
— Не просили, но я бы сейчас сам объявил, — отвечает он.
Шадид Губашев вновь разразился тирадой. Он возмущается тем, что следствие не назначило экспертизы после обысков в доме в деревне Козино. «Где все эти вещи? Куда делись?» — вопрошает он. Его слова повторяет и адвокат Магомед Хадисов: при обыске в Козино Шадид находился в другом регионе. Обыск на Веерной, 46 также проводился в это время. Обвиняемый говорит, что эту щетку никто ему не показывал и не просил опознать. Судья Житников устало повторяет ему, что порочить доказательства недопустимо при присяжных: «Это вы будете в прениях делать».
Судья повышает голос и говорит, что исследовать надо только то, что относится к делу.
— Ваша честь, вы сейчас неправильно трактуете, — вставляет Цакаев.
— Не надо говорить, как мне трактовать! Есть апелляционная инстанция, жалуйтесь на мои действия туда!
Житников извиняется перед присяжными за поведение адвоката и просит их выйти, объявив для них перерыв. После их ухода Житников и Цакаев продолжают пререкаться.
Наконец, Цакаев просит у судьи прощения и жалуется на то, что процесс построен таким образом, что защита «все время идет за обвинением». Он считает, что Житников «переходит по большей части на сторону обвинения».
Магомед Хадисов, говорит защитник Цакаев, только хотел указать, что в квартире, которую Зарина Исоева убирала каждый день, ее следов не нашли, в то время как там обнаружилась щетка Шадида Губашева. Житников напоминает, что она всего лишь свидетель, а не подозреваемая или обвиняемая. Анзор Губашев кричит из «аквариума», что тоже сначала был свидетелем.
К возмущениям присоединяется Заур Дадаев, который обвиняет судью в том, что процесс еще идет, а «мнение у него уже сложилось». «Вы уже ни в уликах не разбираетесь, ни в чем. Мое алиби обсуждать нельзя! Видео, карты изучать не хотите! — повышает голос обвиняемый. — Кроме Всевышнего никто ничего не определяет! Может, я не доживу до завтрашнего дня».
Судья объявляет перерыв до 15:30.
Приставы зовут присяжных, они заходят в зал. Место удаленной ранее заседательницы заняла другая женщина.
Семененко напоминает присяжным, какие документы, касающиеся «Мерседеса» и аренды квартиры на Веерной, 46, уже изучались. В бумагах, найденных в этой квартире, было постановление о привлечении некого Бетельмурзаева Алихана в качестве обвиняемого по делу о мошенничестве. Прокурор передает документ присяжным. Пока заседатели рассматривают бумагу, один из них передает судье записку.
Вероятно, в записке присяжные просили уточнить, из какой именно квартиры были изъяты изучаемые сейчас документы. Гособвинитель Семененко называет адрес — с Веерной, 46.
Бюрчиева задает вопрос своему подзащитному:
— Эскерханов, вы пенсионер МВД? Сколько вы получали?
— Да, в общем получал около 15-16 тысяч рублей, — говорит он и замечает, что документы ПТС и договор о покупке квартиры не видел.
— Вы вообще что-то видели в этой квартире? — встревает Семененко.
Он говорит, что ничего не видел и показывает, как полицейские при задержании положили его лицом в пол.
Прокурор Львович объявляет, что сейчас будет изучаться служебная характеристика на Беслана Шаванова и некоторые другие документы. В характеристике говорится, что с 2008 года он служил в полиции Чечни, охранял объекты нефтегазового комплекса. Его описывают как грамотного и ответственного сотрудника; характеристика в целом положительная. Гособвинитель подчеркнул, что Шаванов «уверенно владел табельным оружием».
Он распечатывает конверт и показывает фотографию Шаванова заседателям — там изображен человек в полицейской форме. Ее изъяли при задержании, когда он подорвался. Защита просит прокурора показать фото обвиняемым. Эскерханов, Шадид Губашев и Бахаев говорят, что впервые его видят.
В материалах есть еще одна фотография Шаванова и четырех мужчин. Ее также демонстрируют присяжным. После этого фото показывают подсудимым.
Мария Семененко вскрывает конверт с документами, которые касаются «боевых трубок». Среди них — договор о поставке «сим-пакетов» между компанией «Евротрейд» и ИП Устюгов. «Евротрейд» зарегистрирована на Славянском бульваре, акцентирует гособвинительница. Всего 10 февраля 2015 года продали 77 сим-карт, двое из номеров были оформлены на неких Николая Самойлова и Николая Стоякина. 21 февраля сим-карты начали работать.
Пока она листает вещественное доказательство, прокуроры Львович и Богданов возятся с фанерой, на которую прикреплена карта Москвы.
Семененко говорит о Стоякине и Самойлове: по ее словам, люди с такими паспортными данными не числятся ни в Москве, ни в области. «Этих людей просто нет», — вздыхает она. Богданов и Львович подносят карту к присяжным и показывают район метро «Славянский бульвар»: Веерная, 46 находится недалеко от Славянского бульвара, 3, где зарегистрирована компания «Евротрейд». «Здесь все соединяется в одну точку. Улица Ивана Франко, где Бахаев бывал, и Гвардейская, Веерная… Все — один небольшой пятачок», — поясняет Семененко.
Затем она указывает на Московскую область, где находятся Козино, резиденция «Бенилюкс», Чесноково, деревня Грязь. Прокурор выделяет эти точки маркером на карте. Затем снова указывает на Веерную, Нежинскую, Матвеевскую улицы, которые фигурируют в детализациях. «Внуково, где Бахаев 1 марта был», — показывает прокурор. Бахаев был там один раз, когда Дадаев и Геремеев улетали в Грозный, объясняет она. «Уже после того, как Анзор Губашев и Беслан Шаванов улетели», — заключает Семененко.
Она напоминает: гражданская жена Бахаева Галина Гусева и ее дочь утверждали, что он бывал в районе ж/д станции Внуково, потому что подрабатывал там. По их словам, он ехал из Козино на улицу Ивана Франко. Бахаев что-то говорит ей из «аквариума», но защитник Садаханов его одергивает.
— После того, как Дадаев и Геремеев улетели, Бахаев едет в Козино, чтобы помочь Шадиду собрать вещи, — уверенно рассказывает Семененко.
— Ваша честь, пожалуйста!.. — поднимается Бахаев, после чего сторона защиты начинает возмущаться. Семененко, не обращая внимания на шум, продолжает говорить присяжным о маршруте Бахаева.
Прокурор Львович показывает карту подсудимым.
— Что молчите, давайте, показывайте! — смеется Эскерханов.
— Все уже отмечено желтым маркером, смотрите сами, — улыбается в ответ прокурор.
Житников делает замечание Шадиду Губашеву за фразу «Совсем нас за людей не считают!». Поднимается Бахаев и отмечает, что 28 февраля он по телевизору узнал об убийстве Бориса Немцова, а «все остальное — это полная ложь». Шадид вновь кричит о том, что следствие подделало доказательства: «Меня обвиняют в убийстве! Вы намеренно хотите нас осудить!».
Житников предлагает закончить заседание «в связи с поведением Шадида» и отпускает присяжных.
После этого братья Губашевы начинают кричать о двойном законе, а Шадид Губашев — об отводе судье Житникову. «Никаких нервов с вами уже нет!» — восклицает он. Судья быстро выходит из зала.
Заседание продолжится завтра в 11:00.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке