На прошлом заседании судья Юрий Житников удалил подсудимых Анзора и Шадида Губашева с процесса до конца прений. Причиной стало «злоупотребление подсудимых своими правами»: в присутствии присяжных братья кричали, что на них «вешают политическое убийство», а судья «соблюдает интересы власти» и «сталинизма-путинизма».
Поскольку ранее Анзор Губашев рассказал, что признательные показания он дал под давлением следствия, прокурор Мария Семененко зачитала заключение эксперта из Центра специальной техники и криминалистики ФСБ, согласно которому устная речь Анзора Губашева на видеозаписи его дополнительного допроса является спонтанной, а не заготовленной заранее. Вместе с тем, вопросы, по мнению эксперта, не были неожиданными для подследственного, а его психологическое состояние позволяло понимать смысл происходящего и адекватно отвечать на вопросы.
После того как Губашевых вывели из зала, гособвинитель зачитала протоколы допроса Анзора. Так, согласно документам, 18 марта 2015 года обвиняемый сообщил, что к убийству политика причастен он сам, Заур Дадаев и Беслан Шаванов. Претензии к Немцову, по словам Губашева, у него появились в связи с высказываниями политика относительно карикатур на Пророка Мухаммеда. Когда Заур Дадаев приехал в Москву, родственники встретились и Анзор предложил поквитаться с Немцовым: «Я рассказал [Дадаеву] про этого гниду, что он из себя представляет, что он сказал [о пророке]». Они позвонили Беслану Шаванову и пригласили его в Москву: «Он согласился, когда такое [происходит], любой мусульманин согласится, любой здравомыслящий человек».
«Я следил за этим человеком, за этой гнидой, с января месяца, как он последнее заявление сделал», — рассказывал следователям Губашев.
В январе 2015 года, говорил Анзор Губашев, они приобрели «телефоны-фонарики» и начали следить за Немцовым на автомобиле ZAZ. Следить за политиком было сложно: он часто ходил пешком и передвигался в толпе людей. В вечер убийства Дадаев, Губашев и Шаванов собрались было ехать домой, но тут же увидели, что Немцов выезжает на автомобиле из ворот своего дома. Сообщники проследили за ним до Красной площади и там едва не потеряли его в ГУМе. Затем они увидели, что Немцов, «под ручку со своей девкой», пошел в сторону своего дома. Тогда Заур Дадаев пошел за ними.
«Он ему выстрелы сделал в спину, прыгнул в машину, [и мы] уехали», — говорил следователям Губашев. Автомобиль они бросили в Трубниковском переулке. Губашев сказал следователю, что может показать и место убийства, и место жительства Немцова («Где эта гнида живет? Могу»), а вот куда выкинули телефоны и пистолет, не может, потому что плохо знает город. На вопрос о том, оказывалось ли на него давление, Анзор Губашев говорил следователю, что нет, и вообще «никто не может оказать на меня давления, кроме Всевышнего». Гособвинение намерено показать присяжным видеозаписи допроса.
Когда коллегию отпустили, перед участниками процесса выступил старший эксперт управления криминалистики СК Вадим Смехнов. Он исследовал видеозапись с камеры, установленной в доме на Веерной, 3. По его словам, запись имеет «прерывания, которые визуально воспринимаются как пропуски кадровых последовательностей», что свидетельствует о том, что 27 февраля камера работала некорректно. Смехнов раскритиковал «грубейшие нарушения» в заключении специалиста Юрия Макеева, который исследовал эту запись по просьбе адвоката Марка Каверзина. Макеев на основании этой видеозаписи утверждал, что Заур Дадаев, предполагаемый убийца Немцова, находился дома в момент преступления. Смехнов назвал выводы Макеева «глубоко неверными».
Судья Юрий Житников заходит в зал. Просит позвать присяжных.
На столе у прокуроров стоит проектор. Прокурор Мария Семененко просит один из томов.
Судья повторяет стандартный набор вопросов присяжным о том, пытался ли кто-то с ними заговорить о деле или оказать на них давление. В ответ молчание.
«Итак, уважаемые присяжные, еще один протокол допроса обвиняемого Губашева Анзора Шахидовича от 14 января 2016 года, — начинает Семененко. — Здесь совсем чуть-чуть показаний». Показания он давал в присутствии адвоката Мусы Хадисова.
На этом допросе Губашев говорил, что 27 февраля 2015 года Беслан Шаванов попросил повозить его по Москве на автомобиле ZAZ Chance. Он возил его, куда тот указывал, с утра до вечера. Около 11 часов вечера Шаванов позвонил ему и попросил подъехать к Большому Москворецкому мосту, там он увидел падающего мужчину, а в машину к нему сел Шаванов. Остальные показания по этому эпизоду он обещал дать в суде.
Теперь прокуроры переходят к видеозаписям. На первой — дополнительный допрос Анзора Губашева от 18 марта 2015 года.
Прокурор Алексей Львович вскрывает конверт с диском, вставляет его в ноутбук. Тем временем судья объясняет присяжным, что протокол допроса Анзора Губашева от 18 марта огласили лишь в части показаний, которые противоречили тем, что он давал на заседаниях ранее. Видеозапись тоже покажут не полностью.
Включается запись, изображение на экране перекошено.
На видео за столом сидят следователь, вероятно, адвокат по назначению и Анзор Губашев. В комнате темно, горит лампа над столом. Губашев по просьбе следователя представляется, называет личные данные. Он говорит очень вяло. «Последнее время проживаю — Одинцовский район, деревня Козино», — говорит Губашев.
Запись остановили на моменте, когда следователь говорил, кто участвует в допросе.
На вопрос, есть ли у Анзора возражания и замечания о применении силы, тот отвечает односложно: «Нет». Его интересы в тот момент представлял адвокат по назначению Аркадий Остапчук.
«Немцов изначально не понравился своими высказываниями в адрес нашего государства, нашего правителя и в связи с этим…» — обрывается фраза Анзора; прокуроры перематывают запись, поскольку судья просил показывать выборочно.
На записи Анзора дважды просят говорить громче.
— Как все происходило? Что вы можете сказать об обстоятельствах? — спрашивает следователь.
Судья просит называть время записи по таймкоду (9:20), снова прерывая просмотр записи.
— Что вы можете рассказать об обстоятельствах совершения этого преступления? Какая ваша роль, других участников?
— Брат мой, Заур, и Беслан. Трое нас было. С января месяца, как последнее выступление он сделал, посягнулся, после этого следили долго, дом нашли его.
Рассказывает, что следили за машиной Немцова.
— Когда возвращался он обратно, по дороге брат мой убил, а мы его забрали на машине.
— Какой брат?
— Заур.
— А фамилия какая?
— Дадаев.
— А еще кто был?
— Беслан.
— А какая фамилия?
— Не помню. Шаванов вроде.
Без звука прокуроры перематывают запись до следующего интересующего их фрагмента.
Анзор на допросе в футболке. Пока эмоциональной его речь трудно назвать, даже когда говорил про «посягнулся».
— А вы сами лично знали Немцова?
— Нет, лично я его не знал. Я его через телевизор знал, в интернете, соцсетях смотрел за ним.
Запись снова перематывают до другого момента.
— А дальше что, ваши действия? Где вы разговаривали об этом?
— Брат мой приехал сюда...
— Сюда это куда?
— В Москву. Я с братом переговорил.
Анзор говорил, что брат приехал в отпуск в 2015 году в Москву. С Зауром он обсуждал некое выступление Немцова.
— А где вы разговаривали? По какому адресу?
— Это обязательно говорить?
— Если помните, говорите. Это же ваши показания.
— Ну в квартире в Москве, снимали.
Потом Анзор Губашев вспоминает, что квартира на улице Веерная.
— При разговоре никто не присутствовал, я и Заур.
— А дальше как события развивались?
— Дальше Беслана Шаванова пригласили.
Анзор снова рассказывает, что они нашли дом Немцова.
— Ваша роль в чем заключалась?
— Я за рулем на машине следил.
— А каким образом вы следили?
— Наблюдал.
— Как?
— Ну, выходит, заходит, во сколько.
— А вы где находились, когда наблюдали?
— За рулем.
Анзор говорил, что наблюдал за Немцовым один. Он вспоминал, что политик часто передвигался пешком.
— А вы использовали средства связи? Кто еще участвовал в наблюдении?
— Я, и все. Еще Беслан Шаванов со мной был.
— Какой транспорт использовали? Средства связи?
— У меня машина была, ZAZ.
Анзор говорил, что приобрел машину «как нормальный человек… перед этим».
Свои документы при покупке машины он не показывал, предъявил документы некого другого человека. Стоимость машины — 70 000 рублей. Заплатил наличными. На вопрос следователя, как Губашев установил, где живет Немцов, он говорит, что следил за политиком по соцсетям.
Анзор Губашев говорит все тише и тише.
— 27 февраля 2015 года что вы делали, где вы были, с кем вы были, куда и как передвигались? Были у его дома?
Следователь просит описать дом, в котором жил Немцов. Губашев вспоминает, что дом был с воротами. С утра Анзор смотрел за домом Немцова. Машина Немцова выезжала из дома.
Анзор вспоминает, что к 10 вечера Немцов на машине приехал к Красной площади, встретился с девушкой.
— Заур был со мной, Беслан. Я и Беслан вместе пошли за ним, за Немцовым, в сторону Красной площади. Пара сидела в ресторане.
Автомобиль ZAZ Chance оставался на островке безопасности, уточняет по просьбе следователя Анзор. Он вспоминает, что они потеряли Немцова на какой-то момент, но нашли в ресторане.
— Немцов вышел из ресторана, — продолжает Анзор.
— А откуда вы знаете, что он вышел?
— Я видел его. Это где-то после одиннадцати.
Губашев говорил, что находился от Немцова метрах в ста.
— Он начал спускаться пешком. Мы пошли в машину, сели.
— А как он (Немцов — МЗ) шел?
— Под ручку с девкой со своей шел.
Дальше Губашев на машине поехал за Дадаевым: «Мы поехали за ним, он выстрелы сделал в спину». После этого Дадаев сел в автомобиль.
Губашев, отвечая на вопрос следователя, почему убийство было совершено именно на мосту, говорил, что просто «подвернулся случай», иначе они бы еще месяц его выслеживали.
Позже они бросили машину, и Анзор с Бесланом поехали «на квартиру к себе» (Дадаев вышел раньше и уехал отдельно). Анзор рассказывает, что соучастники использовали телефоны-«фонарики» для связи между собой. «Включали, когда слежка была, два телефона», — говорит Губашев, поясняя, что второй был у Шаванова.
Вспоминает, что телефоны эти «скинули» после убийства.
— А помните, из чего выстрелил? Откуда пистолет появился?
— Пистолет был с глушителем. Макаров.
Следователь допытывается, как оказался у него пистолет. Анзор говорит, что он был в автомобиле ZAZ.
— А как он появился в машине?
— Приобрел.
— А при каких обстоятельствах приобрели?
— Не могу сказать.
— А куда пистолет после убийства Немцова...
— Не знаю.
— Кто выкинул его?
— Беслан.
— А как он у Беслана оказался?
Анзор поясняет, что пистолет положили в «сумочку».
— А вы можете сказать, сколько выстрелов было произведено в Немцова?
— Пять-шесть.
— А вы видели сам момент производства выстрелов?
— Ну как сказать.
Эта запись закончилась, теперь следующая, с того же допроса.
Анзор повторяет, что был за рулем автомобиля, а Беслан на заднем сиденье. На каком именно сиденье, он не помнит.
— Можете еще рассказать, как все происходило? Заур…
— Он пошел следом, пошел за ним. Мы в машине ждали, пока он шел.
Губашев вспоминает, что «там еще какая-то снегоуборочная техника ехала».
— Вдруг он упал, я остановился, — продложает Анзор. — Пока мы ехали, мы увидели, что он упал, и остановились.
Губашев не смог сказать, с какой руки стрелял Дадаев, поскольку видел происходящее со спины. Во время убийства по телефону они не разговаривали, утверждал Губашев.
— Нет, он просто сел.
— Ну вы лично не разговаривали?
— Он зашел, сел и поехали.
На вопрос следователя, как Губашев понял, что надо остановиться и забрать Дадаева, Анзор говорит, что они следили за тем, что происходит на мосту.
Дадаева они вскоре высадили, но в каком месте Губашев не помнит. Потом он с Бесланом бросил ZAZ Chance на улице. Они поехали на метро, еще он говорит об автомобиле, но разобрать крайне сложно.
Следователь интересуется, может ли Губашев показать, как он ехал до места, где оставил машину, а также место убийства. Первое точно он не может показать, а второе сможет.
Следователь спрашивает про его одежду, Дадаева и Шаванова на момент убийства, но Анзор не может вспомнить. Эти вещи они выбросили.
— Скажите знаете ли вы Дурницкую?.. Дурницкую.
— Девушку, которая шла с Немцовым?
— Дурицкую, — поправляется следователь.
Губашев начинает говорить, что читал о связи Немцова со «шлюхой, девушкой по вызову». При этом фамилию Дурицкой он не упоминает.
После убийства Губашев вместе с Бесланом Шавановым улетели в Грозный, рассказывает Анзор.
— И что там делали?
— Ничего не делали, я домой поехал.
Прокуроры перематывают запись.
— Какие у вас отношения с Дадаевым Зауром?
— Дадаев брат мой.
Снова ищут другой фрагмент. Губашева, наверное, можно назвать подавленным, но ни в одном фрагменте злости так и не видно.
Следователь расспрашивает Анзора о номерах, которыми он пользовался в Грозном и Москве, о телефонах-«фонариках». Где покупали последние, Губашев тоже не может вспомнить. Зато он рассказывает, что в этих телефонах использовали сим-карты «Билайна».
Дадаев внимательно слушает показания Губашева, наклонившись к незастекленному участку «аквариума». Большинство присяжных смотрят на экран.
Следователь спрашивает, участвовал ли кто-то еще в организации убийства кроме Губашева, Дадаева и Шаванова, но на ответе прокуроры снова выключают звук.
Следующая запись с того же допроса.
— На вас какое-то давление оказывалось? Психологическое, физическое?
— Никакого, — говорит Губашев, добавляя, что давление на него может оказать только Всевышний.
Он объясняет, что «решил дать показания, потому что непричастные люди обвиняются, подозреваются».
— Все же где находятся пистолеты? Из ваших показаний следует, что во время движения… А когда было само убийство?
— Где-то двенадать, час. После одинадцати.
Затем Анзор рассказывает, что оружие выкинули, уже после того, как они бросили машину. Пистолет лежал в «сумочке».
— А сумочка где была?
— У меня, на плече.
— Дальше?
— Дальше мы пошли останавливать машину. Машину остановили, поехали.
После этого они «скинули» оружие, а затем остановили вторую машину. Место, где «скинули» оружие, Анзор не мог назвать.
На повторные вопросы следователя Губашев ответил, что может показать место, где стоял автомобиль ZAZ Chance перед убийством, и место жительства Немцова.
Адвокат Заурбек Садаханов хочет сделать какое-то заявление «по исследованию», но судья молчит, а прокурор Семененко напоминает, что с видео еще не закончили.
Видео включают снова. Анзор поясняет, что «не так хорошо знает Москву», чтобы описать место, где выкинули пистолет.
— Еще есть какие-то дополнения?
Анзор говорит, что после убийства поехал в квартиру некого Руслана на Веерной.
— Кто такой Руслан?
— Знакомый с дома.
— Откуда?
— Ну с Чеченской Республики.
— А он имеет какое-то отношение к убийству?
— Нет, он не имеет.
— А о подготовке организации убийства Немцова кто вообще знал?
— Заур, Беслан и я. Больше никому не говорили.
Теперь Губашев говорит, что все же во время убийства Дадаев звонил Беслану и сказал: «Выдвигайтесь», после чего они на автомобиле ZAZ Chance заехали на мост и забрали Дадаева.
— После совершения убийства вы Руслана видели?
— Нет.
— Знал ли Руслан Заура Дадаева? Если знал, то где познакомились?
— Да, дома.
Адвокат Заурбек Садаханов возмущенно обращает внимание на то, что звук отключили на ответе Губашева на вопрос, участвовал ли кто-то в организации преступления, хотя «на скамье подсудимых сидят пять человек». Судья Житников отмечает, что Губашев отвечал на похожие вопросы позже. Садаханов обвиняет судью в воспрепятствовании правосудию и предупреждает, что заявит ему письменно отвод.
Вслед за этим Муса Хадисов встает и читает уже составленный письменный отвод судье.
Муса Хадисов перечисляет свои аргументы, в том числе исключение некоторых доказательств и отказ исследовать заключение специалиста Макеева. Судья предупреждает его, что при присяжных нельзя обсуждать доказательства, которые при них не исследовались.
Судья Житников просит присяжных покинуть зал и говорит, что у них перерыв на час: «Сходите пообедать».
Муса Хадисов продолжает зачитывать отвод, говорит об отказе исследовать в суде запись с камер на подъезде на Веерной, 3 за 27 февраля (защита настаивала, что видео представляет собой алиби для Дадаева) и направить запись на экспертизу, таким образом не устранив противоречия. Адвокает называет незаконным удаление из зала суда братьев Губашевых.
«Перечисленные факты свидетельствуют о личной заинтересованности председательствующего судьи Житникова», — читает Муса Хадисов и просит отвести судью.
Адвокат Заурбек Садаханов поддерживает коллегу, он недоумевает, почему «скрывают показания» Губашева относительно других подсудимых. Остальные защитники солидарны с ними.
Дадаев берет слово: «Сегодня при просмотре видео Губашев мог бы обратить внимание на показания, которые он давал ночью при Краснове. Адвокат не задал ни одного вопроса, просто сидел для галочки, чтобы вы сказали в судебном процессе, что нарушений не было, вам был предоставлен адвокат. 18 марта он находится в Лефортово уже 10 суток, он не может [говорить] таким опьяняющим голосом. Или его напоили, или я не знаю что. Вы удовлетворили ходатайство о допросе Краснова, все проблемы пошли после этого».
Подсудимый говорит, что с этого времени судья отказывал ему во всем, в том числе в вопросе доверенности на его представителя по заявлению о пытках.
«Он даже не смотрит в лицо, ему стыдно, что он дает показания, которые дает принудительно», — возвращается Дадаев к видео допроса. Он настаивает, что Анзора Губашева удалили, чтобы он не комментировал видео допроса.
«Я вас тоже предупреждаю. Неоднократно президент сказал, чтобы вы независимы были. Этот закон распространяется на всех», — добавляет Дадаев.
Адвокат Садаханов снова хочет выступить. «Ты же уже говорил», — обращается к нему адвокат Анна Бюрчиева. Она сама тоже говорит о нарушении прав защиты и замечает, что работает больше 30 лет адвокатом, но удаление Губашева во время его допроса ее удивило.
Судья перебивает Бюрчиеву и просит говорить по сути. «Я же не говорю, где я ночевала вчера», — недовольно отвечает адвокат. Она продолжает и просит судью соблюдать закон.
— Ваша честь... — снова встает адвокат Садаханов.
— Я вам слова не давал, — прерывает его судья.
Житников спрашивает мнение остальных подсудимых, они поддерживают своих защитников.
Прокурор Семененко не находит оснований для отвода судьи и считает обоснованным удаление Анзора Губашева, поскольку он постоянно «порочил доказательства». Она напоминает также, что запись допроса в части показаний о пророке Мухаммеде и якобы оскорблениях со стороны Немцова не показывали, поскольку этого нет в обвинении.
Адвокат Вадим Прохоров, представляющий сторону потерпевших, вспоминает, что судья отводил много его вопросов, дело не переквалифицировали на статью о посягательстве на жизнь государственного деятеля, а на скамье подсудимых нет всех причастных к убийству. Он также считает, что видео допроса надо было показывать полностью. Но формальных оснований для отвода адвокат не видит.
Судья уходит на решение до 14:00.
Заседание возобновляется после перерыва. Судья Житников просит позвать присяжных.
Присяжные расселись. Судья зачитывает свое решение по отводу, заявленному адвокатом Мусой Хадисовым. Он неспешно перечисляет участников процесса, предъявленные подсудимым обвинения, суть претензий адвоката. В частности, по мнению защитника, просьба судьи к присяжным не воспринимать часть высказываний подсудимых, не относящихся к сути обвинения, и отклонение части ходатайств указывают на личную заинтересованность.
Претензии защитника судья зачитывал с интонациями, больше напоминающими издевку.
Житников зачитывает еще одно свое высказывание, которое вызвало недовольство Хадисова. В частности, судья напоминал о порядке судебного следствия при присяжных и указывал, что подсудимые, давая определенные показания, пытаются уйти от ответственности.
Судья здесь также не нашел нарушений и отклоняет отвод.
Теперь прокуроры хотят представить видеозапись проверки показаний Губашева на месте. Диска у прокуроров нет, за ним вышла секретарь. Судья объявил перерыв на 5 минут, но все остаются на местах.
Секретарь возвращается, прокурор Львович вставляет диск в ноутбук. Семененко уточняет, что проверку показаний проводили 19 марта 2015 года, на следующий день после допроса, показанного до перерыва.
Запись начинается в кабинете следователя Игоря Краснова. Изображение лишь частично выведено на экран, верхняя часть отображается на стене и из-за этого картинка искажена. В кабинете сидит Анзор Губашев, адвокат Остапчук. Прокуроры снова перематывают запись.
— Можете вы рассказать об обстоятельствах преступления? — спрашивает следователь Губашева.
— Как он начал выступления делать, мы начали за ним следить. Узнали, где он находится, что делает. Он только пару раз нам попался. На Land Rover передвигался. Где-то пару раз мы его отметили, 27 февраля вот 2015 года, когда увидели его, он выезжал на своей машине с водителем, поехали в сторону Кремля, мы поехали за ним. Там он водителя отпустил и отправился на Красную площадь.
Немцов встретился с девушкой, за ним продолжили слежку.
— По телефону созванивались, потом убрали его, быстро сделали, — переходит Анзор уже к самому убийству. Он снова вспоминает, что Заур «сделал выстрелы», потом он созванивался с Бесланом, после чего Анзор с Бесланом подъехали на машине к Дадаеву.
Все это Анзор Губашев рассказывает в кабинете следователя. Подозреваемый, по просьбе следователя, рассказывает, что следил за Немцовым, узнавал о нем по соцсетям, в том числе то, что он депутат в Ярославской области. При этом Немцова они не могли найти «месяца полтора».
— Кто еще участвовал?
— Дадаев, я и Беслан Шаванов.
Анзор уточнял, что Беслан «тоже следил со мной». «Заур-ма, брат мой», — добавлял Губашев.
Следователь Краснов просит повторить обстоятельства убийства.
Теперь другая запись, разговор продолжается в кабинете Краснова. Губашев рассказывает, что он был у дома Немцова, «часов до 10 ждали», до этого машина политика выезжала и возвращалась к дому без Немцова.
«Только собирались уехать, и машина начала появляться, на улицу выезжала. И рядышком на пассажирском Немцов сидел. Они двинулись и мы поехали за ним, — рассказывает Губашев. — Поехали, после моста [машина Немцова] остановилась, водитель высадил его и уехал. Беслан пошел за ним, там женщины стояли, мы его упустили, он пошел в сторону Кремля, ну где Красная площадь находится». Потом они увидели Немцова в ресторане на Красной площади (вероятно, речь идет о Bosco Cafe).
«Там долго ждали, ждали-ма. Потом пошли к машине», — рассказывает Губашев.
Когда они увидели Немцова с Дурицкой, идущих к мосту, Беслан Шаванов позвонил Зауру Дадаеву, рассказывает на видео обвиняемый. Губашев и Шаванов пошли к машине, потом Заур, взяв оружие из автомобиля, пошел следом за парой.
«Мы наблюдали, потом Беслан Шаванов созвонился, Заур Дадаев сказал "выезжай"», — вспоминает Губашев. Он повторяет рассказ, говорит, что Дадаев позвонил, он «запрыгнул в машину» и вместе они уехали с Большого Москворецкого моста.
— Как вы поняли, что это Немцов?
— Немцова я знал в лицо-ма как бы. Не ошибешься, мы точно знали, что это он был.
Анзор говорит, что разглядел в ресторане Немцова, а когда пара вышла из кафе, они пошли навстречу Губашеву.
Анзор Губашев повторяет, что машина, на которой он передвигался, — ZAZ Chance. Он объясняет, что перед слежкой за Немцовым на Красной площади автомобиль они поставили на «площадку» у моста (имеется в виду островок безопасности).
— Выстрелов шесть точно было, — говорит Губашев, отвечая на вопрос Краснова. — Потом мы Заура высадили, а пистолет скинули.
Говоря о «сумочке», в которую положили пистолет, Анзор поясняет, что прежде чем туда поместить оружие, с него сняли глушитель. На вопрос об одежде, в которой они были, Анзор снова не сказал ничего конкретного. «В черных вещах был [Беслан Шаванов], Заур тоже», — говорил Губашев. При этом он сказал, что их одежда осталась в квартире на Веерной.
— А почему именно это место выбрали?
— Мы место не выбирали, — говорит Губашев, поясняя, что им редко удавалось увидеть Немцова.
Губашев замечает, что политик собирался вскоре выступать на митинге. Прокуроры снова перематывают запись, не дав дослушать фразу Анзора до конца.
На видео следователь Краснов спрашивает, что Губашев хочет показать следователю. «Я покажу, где мы следили. Я, Дадаев и Беслан Шаванов. Где мы стояли, как мы за ним поехали, где убили», — обыденно перечисляет Губашев. На вопрос следователя, может ли Анзор показать, где они машину бросили, он отвечает: «Постараюсь».
Анзор Губашев уточняет, что после убийства он был за рулем ZAZ Chance, а Дадаев сел на переднее пассажирское сиденье. Дадаева из машины высадили первым.
— То есть сейчас мы куда поедем?
— Сейчас мы поедем на место, где жил Немцов.
— А что там рядом находится?
— Там рядом метро находится, «Третьяковская», рядышком.
Запись продолжается уже на улице, Краснов спрашивает Анзора, где они находятся.
— Из этих ворот выезжала машина-ма Немцова. Он в этом доме проживал и отсюда выезжал на машине. Он сам пешком [выходил] либо так, либо с той стороны есть выход, — рассказывает Губашев. Он вспоминает, что 27 февраля после 10 часов вечера из дома выехала машина с Немцовым.
— Мы стояли на машине там-ма, — показывает Губашев на улицу слева от дома, из которого выезжал Немцов.
Краснов просит следователя-криминалиста «зафиксировать панорамную съемку».
Следующая запись. Съемка идет там же. Оператор снимает ворота.
«Это Голиковская улица, а с той стороны Большая Ордынка-ма», — по просьбе следователя говорит Анзор. Он путает и называет улицей Голиковский переулок.
— 27 числа из этих ворот вышла машина-ма Range Rover-ма, вместе с водителем Немцов выехал. В сторону Кремля. В эту сторону машина выехала, и мы поехали за ним, — говорит Губашев, а затем повторяет эти же слова в других формулировках.
Анзор Губашев все чаще прибавляет к словам слог «ма».
Следующая видеозапись, группа уже в другом месте, время 14:13.
«Здесь Пятницкая улица, дом №14, там работал Немцов, на втором этаже-ма», — рассказывает Губашев, сидя в машине. Оператор выходит на улицу, снимает номер дома и сам дом ближе.
В «аквариуме» Дадаев что-то говорит адвокату Цакаеву.
— Еще раз расскажите, что здесь у нас? — спрашивает на видео Краснов.
— Здесь работал Немцов, второй этаж, дом 14. Здесь работал Немцов-ма.
— А вы заходили внутрь?
— Нет.
— А как вы узнали?
— Через интернет.
Теперь Анзор Губашев, отвечая на вопрос следователя, куда надо поехать дальше, говорит о Красной площади.
14:23, запись идет уже на островке безопасности, неподалеку от храма Василия Блаженного, ближе к Зарядью. Анзор Губашев вспоминает, что около 10 часов вечера водитель высадил Немцова неподалеку.
— Он здесь парканулся, высадил Немцова, а мы, чтобы нас не заметили, вниз проехали, а тот-ма уехал.
Борис Немцов потом пошел в сторону Красной площади, за политиком пошел Шаванов. «А мы с братом Зауром Дадаевым потом развернулись и здесь парканулись, где сейчас стоим», — говорит Губашев.
Тем временем Дадаев в зале говорит с адвокатом Садахановым.
Губашев вновь рассказывает, что они следили за Немцовым, сидевшим в ресторане. Анзор вспоминает, что они лишь случайно заметили политика там.
«Мы сюда назад вернулись-ма. Потом опять вернулись с Бесланом Шавановым, где он там, как. И он нам уже навстречу шел, — рассказывает Анзор. — Мы быстрее-быстрее протопали сюда. Сюда пришли, Заур положил пистолет под куртку-ма, туда перешел. Они пошли пешком наверх, в сторону дома своего. Вон там люди, цветы какие-то. Он там догнал, быстрым шагом побежал и Беслану Шаванову позвонил, что давай не будем откладывать, здесь уже убьем его. И мы с Бесланом направились в ту сторону».
Краснов предлагает направиться к кафе. Следователь, Губашев и другие участники следственных действий уже на Красной площади. На Губашеве бежевого цвета кепка, похожая на те, что на людях в черных очках и с наушником в ухе, которые сопровождают Краснова и Анзора. Причем люди в очках одеты в одинаковые вещи, тоже бежевого цвета.
Анзор рассказывает о слежке, как Немцов возвращался, шел от ГУМа в сторону храма Василия Блаженного. Когда они увидели пару, вышедшую из ресторана, Шаванов позвонил Дадаеву сообщить об этом. «Мы к машине пошли с Бесланом Шавановым. Дальше брат мой Заур-ма Дадаев вышел из машины. Они вдвоем сели с Бесланом Шавановым в машину», — рассказывает Анзор. Он вспоминает, что Дадаев позвонил, после того как снова вышел из машины и пошел за политиком, и предложил Шаванову убить политика не у дома, а на мосту. Шаванов не возражал.
— В какое нам нужно сейчас место? — спрашивает Краснов.
— Нам нужно вниз пойти, в ту сторону, — указывает Губашев в сторону храма Василия Блаженного.
На Красной площади слышны детские крики. В 14:44 запись у ГУМа прерывается, в 14:50 Краснов и Губашев уже на Большом Москворецкоом мосту около места убийства Немцова.
Запись прерывается, прокуроры включают следующий файл.
— Где-то после 11 вечера-ма в эту сторону направлялся Немцов со своей девушкой с ресторана. А мы там на машине были. Мой брат Заур-ма Дадаев проследовал за Немцовым.
Краснов его прерывает и предлагает подождать, пока звук вертолета перестанет мешать записи. Вертолет по-прежнему слышно, но Краснов снова начинает задавать вопросы.
— Оттуда направлялись на машине, забрали брата моего-ма и уехали в ту сторону и потом налево, — показывает Губашев на Болотную набережную.
— А в каком месте примерно он прыгнул в машину?
— Примерно в этом месте.
— А изменения в этом месте какие-то есть?
— Много цветов и очень много народа.
Показания на мосту Губашев дает уже не в кепке.
В 14:54 запись приостанавливается, Краснов говорит, что дальше они на машине поедут по маршруту, который укажет Губашев.
Следующий кадр — Губашев, следователь и другие участники процесса уже на Болотной площади. На улице Губашев рассказывает, что они завернули с моста все же направо и оказались на Болотной.
«Мы высадили брата моего Заура Дадаева, а с Бесланом Шавановым поехали дальше-ма», — говорит Губашев.
В 15:32 Губашев рассказывает, что на улицу, на которой они находятся, они завернули с Нового Арбата и «где-то здесь ее оставили» — речь идет о ZAZ Chance. Автомобиль нашли в Трубниковском переулке.
— Оставили машину, потому чуть-чуть поплутали, потом опять постояли и на дорогу вышли.
— На какую дорогу?
— На Арбат.
— А пистолет где?
— Пистолет в сумке был.
— То есть вы с пистолетом шли?
— С сумочкой, пистолет в сумочке был.
Оператор снимает таблички на домах: «Поварская улица» и «Трубниковский переулок».
Губашев точно не помнит, каким путем они с Шавановым вышли на Арбат. «Мы вышли в ту сторону, машины ехали, попутку остановили», — вспоминает Анзор. На попутке они поехали в сторону метро «Кунцево». По дороге они попросили водителя остановиться, вышли и остановили другую попутку. Оттуда они направились на Веерную улицу, в дом 3.
15:37 — видеозапись приостанавливается. 16:09 — запись начинается на Веерной, 3.
— 27 февраля после убийства Немцова мы с Бесланом Шавановым сюда поехали, мы здесь жили на третьем этаже. Переночевали здесь, а на следующий день мы с Бесланом уехали-ма, домой-ма.
Губашев уточняет, что на Веерной они были около двух часов ночи.
— Скажите, есть у вас, что еще сказать?
— Нет, не припомню.
Другие участники следственных действий, в том числе адвокат Остапчук, замечаний не имеют.
Оператор снимает табличку с адресом дома.
Запись возобновляется снова в здании СК в кабинете следователя Игоря Краснова. Участники следственных действий просмотрели видеозапись, вероятно, проверки показаний. Следователь спрашивает, есть ли какие-то замечания, на что Губашев рассказывает, что 27 февраля покупал кисель недалеко от дома Немцова. Кроме того, Краснов спрашивает, какая у Дадаева «основная рука: правша, левша»?
«Левша», — отвечает Губашев. На этом запись заканчивается.
У адвоката Садаханова вопрос к Дадаеву. Он напоминает, что, согласно показаниям Губашева, машину ZAZ Chance покупал сам Анзор.
— Вопрос: кто же покупал машину? — интересуется адвокат.
Дадаев говорит, что он не покупал эту машину и не имеет к ней отношения.
Адвокат Цакаев отмечает, что Губашева допрашивали 18 марта, после того как следователь получил от него заявление, в котором обвиняемый просил его допросить. Как замечает адвокат, на первом допросе Губашев не называл улиц. Цакаев полагает, что «по незнанию» оператор показывает постоянно крупным планом лица Губашева и следователя, из-за чего видны некие движения Краснова.
Теперь адвокат отмечает, что, согласно показаниям Губашева, Дадаева высадили у ресторана «Илья Муромец» на Болотной площади и там много камер, а свои вещи Анзор якобы выбросил на Веерной и сжег.
Судья поправляет его и говорит, что Анзор не произносил слово «сжег». Цакаев снова говорит о наличии камер на доме.
Цакаев обращает внимание и на церковный киоск, в котором Губашев покупал кисель.
Прохоров что-то говорит адвокату, на что Цакаев отвечает, что сам часто заходил в этот ларек. Судья спрашивает Цакаева, что он хочет сказать.
— Нам не продемонстрированы камеры никакие. Только крупным планом его лицо, а не куда он показывает, — пытается объяснить Цакаев.
Бюрчиева обращается к присяжным и предлагает им «отметить у себя в блокнотах», что Анзор Губашев ни разу не назвал фамилию Эскерханова.
— Ваша честь, у меня вопрос к Губашеву Анзору, — встает адвокат Садаханов.
— Ну, встретитесь с ним, зададите, — вздыхает Житников. — Я так понимаю, у вас вопросов нет.
Адвокат Муса Хадисов обращает внимание на то, что Анзор Губашев ни разу не сказал на представленных видео, что его брат знал об убийстве. Также защитник Анзора считает, что тот не указывал на места, о которых говорил.
Судья не согласен, поскольку следователь говорил, что сейчас участники следственного действия поедут туда, куда укажет обвиняемый. Муса спорит и отмечает, что на записи не показано, как лично Губашев показывал дорогу водителю.
— То есть вам нужно записывать все полностью? Это не предусмотрено законом, — говорит судья, ссылаясь на УПК. — Вы пытаетесь опорочить доказательство. Вы не доджны оценивать сейчас доказательства.
— Я обращаю внимание присяжных на то, что я видел, — говорит Хадисов. — Губашев не показывал конкретно, куда ехать.
— Вы для чего это говорите? — спрашивает судья. — А я вам скажу для чего: вы пытаетесь опорочить доказательство. Вы не имеете права говорить об этом, даже в прениях.
Теперь Муса Хадисов говорит, что во время передвижения следственной группы Губашев сидел на заднем сиденье.
— А где он должен был сидеть? — спрашивает судья. В зале смеются.
Судья Житников просит присяжных не учитывать «обращения внимания» адвоката Мусы Хадисова.
Встает Дадаев. Говорит о показаниях Губашева - что вместе с Бесланом и Зауром они втроем в 10 часов утра приезжали к дому Немцова 27 февраля и в тот день 3–4 раза из дома выезжала машина Немцова без самого политика. Подсудимый напоминает, что в суде водитель говорил, что выезжал за Дурицкой, а вечером Немцов направился на «Эхо Москвы». Кроме того, согласно обвинению, после убийства исполнители приехали на Веерную, 46, а Губашев говорит о возвращении на Веерную, 3, корпус 4.
Судья напоминает Дадаеву, что он не может порочить доказательства, признанные допустимыми.
Судья Житников дает слово Темирлану Эскерханову, который хочет высказаться по видео; при этом судья, видимо, хочет начать допрос подсудимого — он спрашивает адвоката Бюрчиева, готова ли она к допросу подзащитного.
Эскерханову все же дают высказаться про следователя Краснова: «Он задает по 15 вопросов, кто где присутствовал. Ни раз ни моего, ни его имени (показывает на Хамзата Бахаева) я не слышал», — говорит подсудимый. Он упирает на то, что до задержания не знал Губашева.
Судья объявляет для присяжных перерыв до 12:00 «в связи с тем, что подсудимые и их защитники будут заняты в другом процессе». Завтра в 10:00 будет рассмотрена апелляция на продление их ареста.
Процесс продолжится в 12:00 в четверг, предполагается допрос Эскерханова.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке