Предыдущее, 22-е заседание, началось с ходатайства адвоката потерпевших Вадима Прохорова. Он просил суд приобщить к делу книгу Бориса Немцова «Исповедь бунтаря», которая вышла в 2007 году. После обсуждения Житников все же в приобщении отказал, так как в материалах фрагменты книги уже есть.
В суде допросили двоих свидетелей — близких знакомых и соратников Немцова Александра Рыклина и Илью Яшина. Они были одними из первых, кто приехал на Большой Московорецкий мост сразу после убийства политика.
Рыклин рассказал о поездке Немцова в Чечню по приглашению Ахмата Кадырова в 2002, и об угрозах, которые он тогда получил. Свидетель считает, что у политика было два источника угроз — «из Кремля» и «из Чечни».
Яшин также вспомнил, что в середине-конце 2014 года они с Немцовым обсуждали «риски, связанные с Рамзаном Кадыровым». Немцов говорил ему, что «какое-то наружное наблюдение за ним осуществляется», но не уточнил деталей. В повседневной жизни политик пренебрегал вопросами безопасности, подчеркнул Яшин.
Стороны также завершили изучение записей проверки показаний Анны Дурицкой — на видео девушка подробно рассказала о том, что происходило в последние часы перед убийством. Обвинение представило присяжным детализацию номеров Бориса Немцова и Дурицкой за 27 февраля.
Заседание скоро начнется. Знакомая подсудимого Темирлана Эскерханова, вероятно, его супруга, переглядывается с ним и едва слышно переговаривается.
— Я же говорю — не надо разговаривать, — делает ей замечание пристав.
— Да я не говорю. Дайте посмотреть, я же не на вас пришла смотреть.
Она передала секретарю судьи паспорт с вложенной в него бумажкой, он ей передает документ о разрешении на свидание.
Пристав говорит женщине, что ей пора уходить. Через пару минут она тихо говорит в сторону Эскерханова: «Все. Я пошла. Все нормально»; после этого женщина выходит из зала.
Подсудимый Хамзат Бахаев в «аквариуме» читает «Московский комсомолец».
В зал зашел судья Юрий Житников. Он спрашивает Заура Дадаева, не возражает ли он против участия в процессе только с одним защитником — Марка Каверзина сегодня нет. Дадаев не возражает.
Сегодня адвокаты потерпевших ходатайствуют о допросе Геннадия Гудкова, бывшего депутата Госдумы. Ранее его допрашивали следователи. Прокурор Мария Семененко говорит, что это ходатайство согласовано с обвинителями.
Адвокат Шамсудин Цакаев говорит, что не возражает против допроса Гудкова, но просит задавать ему вопросы «по существу и в рамках обвинения». Заурбек Садаханов оставляет решение на усмотрение суда.
Судья Житников удовлетворяет ходатайство адвокатов семьи Немцова, но снова просит спрашивать свидетеля по существу обвинения. В зал пригласили присяжных и Геннадия Гудкова. Он в костюме, белой рубашке и голубом галстуке.
— Гудков Геннадий Владимирович, — представляется он.
— Где проживаете? — спрашивает судья.
— В Москве.
— Гражданство какое?
— Пока российское.
— Кем работаете?
— Пенсионер.
— Мы были хорошими товарищами, — поясняет бывший депутат, говоря о своих отношениях с убитым Немцовым. Личных счетов у него к погибшему нет. Конфликтов у них тоже не было.
— Если не считать того, что я его упрекал за полное пренебрежение вопросами личной безопасности, — добавил политик.
Судья Житников просит не говорить о политической подоплеке убийства, потому что его нет в обвинительном заключении.
— А разве может быть какой-то другой мотив? — удивляется Гудков.
Адвокат Вадим Прохоров начинает допрос. По его просьбе Гудков рассказывает, что благодаря его прошлой службе в КГБ он получает информацию не только из СМИ, но и из источников в органах безопасности. Прохоров просит рассказать о Немцове, в чем именно он его упрекал:
— Я, конечно, понимал, что Борис очень сильно рискует. Что он проявляет абсолютное безразличие к вопросам собственной безопасности. Он считал, что его публичная деятельность является его защитой и никто не посмеет исполнить те угрозы, которые он получал, особенно в последнее время. У нас были бурные споры на эту тему. Я считал, что риск для него высок. Но как мы теперь знаем, я, к сожалению, был прав.
— Вы общались с Немцовым в течение нескольких недель до 27 февраля?
— Последняя встреча произошла буквально за три-четыре дня до убийства. У нас были дебаты насчет марша, до него он был убит. Он был одним из главных организаторов марша. Вместе с Алексеем Навальным они его готовили. И я участвовал в этой дискуссии.
— А вы на самом месте убийства были?
— Конечно.
— В период, после того как его убили?
— Нет, я уехал на дачу. Мне позвонили и сказали, что был убит Борис Немцов. Подъехал мой сын старший и мы поехали в офис ПАРНАС. У нас далеко дача и мы долго добирались до Москвы, ночью сразу приехали в офис ПАРНАС. И мы сделали марш в память о нем.
По словам Гудкова, офис ПАРНАС находился недалеко от дома Немцова, но в квартире политика он не бывал.
— Вам известно что-то про угрозы Борису? — спрашивает Прохоров.
— Это было постоянно. Угрозы шли потоком, они шли через социальные сети, шли через телефон. За ним было установлено наружное наблюдение, это, как правило, были организации вроде «нашистов», «нодовцы». Вполне возможно, что наружное наблюдение осуществляли профессиональные службы. Поэтому я его предупреждал, что нельзя так халатно относиться к вопросам собственной безопасности.
— Я предполагаю, что корни убийства ведут к политическому руководству Чечни, — говорит Гудков. Но судья просит не говорить о предположениях, а Гудков отвечает, что это информация его источника, но называть он его не может, поскольку подвергнет «смертельной опасности».
Прохоров просит разрешение на оглашение показаний Гудкова, которые он дал на следствии. После этого он задаст вопросы экс-депутату. Показывает лист дела судье.
Адвокаты подсудимых тоже смотрят том дела с показаниями Гудкова. Шамсудин Цакаев говорит, что защитники возражают, поскольку в показаниях Гудкова говорится о действиях Владимира Путина и силовых структурах, действия которых регулируются главой государства. Он настаивает, что это не относится к существу вопроса. Гудков смеется.
— Именно в этой части именно такие показания свидетель вообще не давал [в суде]. Огласить можно, если есть существенные противоречия, — говорит Садаханов.
Судья просит присяжных покинуть зал на время обсуждения сторонами ходатайства Прохорова.
— Скажите, вас допрашивали на предварительном следствии? — интересуется судья
— Да.
— То, что хочет огласить представитель потерпевших, я вам сейчас напомню. Вам был задан вопрос – известно ли вам, имели ли место какие-то публичные высказывания Немцова относительно современных событий в Чеченской республике. И вот ваш ответ. Вы тут говорите о Кадырове, который был президентом Чечни.
— Почему был? Он и есть президент Чечни.
— Просто тут имя не указано.
— Я имел в виду, конечно, Рамзана Кадырова.
Судья передает том, чтобы Прохоров зачитал показания Гудкова. На допросе 1 июня 2015 года он говорил, что «после восхождения на престол Кадырова», Чечня стала превращаться в анклав, где не работают российские законы.
«Практически все "силовики" назначаются и подчиняются только федеральному центру, — зачитывает Прохоров показания Гудкова. — Избирательность российского закона творит чудеса, особенно в Чечне. Там давно главнокомандующим почти всех силовиков является Кадыров».
В своих показаниях Гудков вспоминал телетрансляцию со стадиона в Чечне, на котором были собраны местные силовики. По его словам, некоторые из этих силовиков охраняют «авторитетных кавказцев», их родственников, а также бизнес. «Репутация великого и ужасного приносит ему [Рамзану Кадырову] массу политических, и не только, дивидендов», — говорил Гудков. По его словам, о том же говорил и Немцов.
Прохоров настаивает, что в этих показаниях в основном говорится о Кадырове, а федеральные власти практически не упоминаются.
— Дело в том, что в виду вертикали власти в России регионы практически отстранены от руководства и управления всеми силовыми структурами. Даже участковый уполномоченный МВД фактически назначается из Москвы, — говорит Гудков. По его словам, «жесткая вертикаль власти упирается на то, что все силовики подчиняются только своему начальству, губернатор вообще отстранен от этих вопросов»
— Если мы с вами посмотрим на Чечню, это какое-то издевательство над российским законодательством. Мало того что Рамзан Кадыров объявляет себя личным пехотинцем, он собирает людей, которые клянутся ему в верности, проводит молебны силовиков. Все эти структуры содержатся за счет налогов граждан РФ, понятно, что жители Чечни тоже налогоплательщики РФ, но их вклад, к сожалению минимален, — продолжает Гудков. Он обронил, что подсудимые могли быть «шестерками».
— Почему вы оскорбляете? — возмущается Цакаев. Гудков говорит, что это устойчивое выражение в русском языке. Один из родственников в зале громко говорит: «Их вина не доказана!».
Судья отклоняет ходатайство об оглашении показаний Гудкова в присутствии присяжных.
Судья просит сказать, какие вопросы экс-депутату собирается еще задать Прохоров. На вопрос адвоката Гудков уточняет, что он полковник запаса. Прохоров спрашивает, сталкивался ли свидетель с ситуацией, когда служащий после увольнения сдает оружие. Гудков отвечает утвердительно.
— Известно ли вам, у компетентных органов России имеются претензии к чеченскому руководству? — спрашивает у свидетеля Садаханов.
— Конечно, имеются.
Судья говорит, что Гудкову не надо отвечать на этот вопрос.
— Как не надо? — спрашивает Гудков.
— Известно ли вам, в Чеченской республике находятся прикомандированные из других регионов силовики?
— Наверняка, — говорит Гудков. Он отмечает, что в Москве прикомандированных чеченских служащих больше и находятся они здесь дольше, чем другие прикомандированные служащие. Гудков вспоминает, как его машину останавливали некие чеченские охранники. «То ли потому, что быстро проехал», то ли по другой причине, говорит Гудков.
— В какому году и в каких войсках и на какой территории вы служили? — спрашивает Шамсудин Цакаев, поскольку ранее Прохоров интересовался, знает ли Гудков, как сдают оружие после увольнения со службы
— Один раз я служил в советской армии — 1978–1980 год. Потом я 11 лет прослужил в КГБ, уходил в звании полковника.
Цакаев считает, что вопрос о сдаче оружия нет смысла задавать Гудкову из-за «временного фактора».
— Вы назвали… Вы нас на месте преступления видели? — задает вопрос Гудкову Дадаев.
— Нет.
— Вы именно… Не со слов адвоката Прохорова знаете, что Дадаев и Губашев это преступление совершили?
— Я не знал, что вы Дадаев, Губашев. Я знаю это из прессы.
— Нет, вы знаете?
— Я предполагаю.
Судья просит Дадаева задавать другие вопросы.
— Ваша честь, он говорит, что я «шестерка».
— «Семерка»? Извините, ошибся, — говорит Гудков подсудимому.
— Вы — «шестерка» западная!
Судья делает замечание Дадаеву, на что тот просит делать замечания свидетелям, которые допускают такие высказывания в адрес подсудимых.
Житников предупреждает Дадаева, что он может удалить его из зала до прений.
— Вам это надо?
— Мне – нет, — говорит подсудимый
Судья разрешает Прохорову задать вопрос о сдаче оружия и зовет в зал присяжных. Анзор Губашев говорит, что у него тоже был вопрос к Гудкову. Прохоров продолжает допрос Гудкова в присутствии присяжных.
— При увольнении с воинской службы как происходит отстрел оружия?
— Я курировал в КГБ оборот оружия. Оружие подлежит обязательному отстрелу с сохранением гильзы и пули для учета и накопления данных.
— При увольнении, сдавая оружия, военнослужащий проводит отстрел?
— Я не знаю ни одного нормативного акта на этот счет. Сотрудник получает обходной лист, он сдает оружие, сдает спецсредства, после этого он проходит различные инстанции, в том числе медкомиссию. Насколько мне известно, я не встречал нормативного акта, который обязывал бы при сдаче оружия производить отстрел или иные действия.
— А если производится отстрел оружия – кто это делает? Сам сотрудник?
— Нет, это делает специальная служба с определенной периодичностью, например, раз в 5 лет. Они составляют на эту тему акт.
— То есть это делает не само лицо, сдающее оружие? — уточняет Прохоров.
— Нет. Это делают специально обученные люди.
— А сколько занимает период, вот это обходить?
— В основном это обход медицинской комиссии, довольно долгая и строгая медкомиссия, сдаешь сейф, печать, бронежилет, если выдавали.
— Без медслужбы это можно сделать?
— Нет. Специалистам задача выявить реальные проблемы со здоровьем, чтобы потом не было исков.
По словам Гудкова, такой порядок увольнения практически во всех силовых структурах и за короткий срок все эти процедуры нельзя пройти.
— Вы сталкивались с действиями дислоцированных в Москве служащих батальонов Чечни?
Судья снимает этот вопрос.
— Приказ об увольнении подписывается, после того как прошли медкомиссию, сдали оружие и все остальное? — уточняет адвокат Ольга Михайлова.
— После, конечно.
— Вам знаком такой человек, как Руслан Геремеев? — продолжает задавать вопросы Прохоров.
— Да.
— Лично?
— Нет, но я знаю кто он. Это человек из ближайшего окружения политического руководства Чеченской республики. Он брат депутата Госдумы Адама Делимханова. Я долгое время руководил крупнейшим в России холдингом по безопасности, и мы часто встречали его имя. Он выполнял задачи либо связанные с охраной высокопоставленных лиц из Чечни или сопровождением бизнеса, которые приводили к каким-то конфликтам.
Вопрос задает адвокат Цакаев.
— Вы сказали, что возглавляли крупнейший холдинг по безопасности. Вы сказали, что у вас Геремеев проходил тогда.
— Ну да, фамилия звучала.
— Еще вы сказали, что предлагали Немцову решить вопросы безопасности. У вас была информация о том, что Геремеев, Дадаев и все сидящие здесь [подсудимые] готовили убийство Немцова?
— До убийства, конечно, нет. Я думаю, что ни у Бастрыкина, ни у Чайки такой информации тоже не было. И у Бортникова тоже.
Гудков на вопрос Цакаева говорит, где он служил. Отвечая на вопросы адвоката, Гудков также сказал, что не присутствовал при сдаче оружия Дадаевым.
— Вы упомянули, рассказывая о последних днях Бориса Ефимовича, что 1 марта планировался марш. Не могли бы уточнить в каком году в каком месте планировался, —уточняет адвокат Садаханов.
— Он планировался в Москве 1 марта 2015 года.
Гудков добавляет, что организатором марша, в том числе Немцову и ему самому, поступали угрозы.
— Непосредственно известно ли вам – лично Борис Ефимович, в том числе публично, в том числе перед смертью, заявлял, что ему угрожает опасность?
— Нет.
— Будучи депутатом Ярославской облдумы, Немцов говорил, что ему поступали угрозы? — спрашивает адвокат Муса Хадисов:
— Дело в том, что угрозы поступали анонимно. Непонятно – из Чечни, Ярославля или с Чукотки. Были городские сумасшедшие, были люди, ненавидящие любую точку зрения, отличную от вышестоящего начальства.
По словам Гудкова, Немцов был удобным объектом для провокаций и преследований. Вспоминает конфликт с «нашистом» в аэропорту.
— И, увы, он стал мишенью для расправы, политического убийства, совершенного у стен Кремля, — говорит Гудков.
Муса Хадисов выступает с заявлением по поводу показаний Гудкова о сдаче оружия служащим после увольнения.
— Я просил бы суд обратить внимание, что в каждом регионе есть свои инструкции, — говорит Хадисов. Гудков настаивает, что это не предусмотрено.
— Не надо вводить в заблуждение, такого нет, — также говорит судья.
Хадисов отмечает, что ситуацию можно прояснить, вызвав в суд командира Заура Дадаева.
Вопросы снова задает адвокат Хамзата Бахаева Заурбек Садаханов:
— Вам известно, по предъявленным обвинениям подсудимым, что является мотивом?
— Да, и я поражен, что следствием выбран такой мотив, — говорит Гудков. Он считает очевидным, что мотив убийства был политическим.
Судья просит присяжных не принимать во внимание этот ответ свидетеля и делает замечание Садаханову.
Защитник Анна Бюрчиева спрашивает Гудкова о высказываниях о Charlie Hebdo. По словам экс-депутата, Немцов оставил «мягкий» комментарий по поводу расстрела редакции французского сатирического журнала.
— По журналу Charlie Hebdo пост Бориса Немцова был абсолютно нейтральный на фоне остальных довольно жестких, — говорит Гудков.
Гудков уверен, что пост о расстреле французской редакции не мог кого-либо обидеть и оскорбить. Судья просит не делиться личными предположениями.
— 27 февраля 2015 года перед своей смертью Борис Ефимович давал интервью? — спрашивает Садаханов.
— Насколько мне известно, давал, поскольку он с «Эха Москвы» отправился к своему последнему месту жизни.
На вопрос адвоката он вспоминает, что «ничего такого» Немцов в эфире не говорил.
— Вам известно было, что у Немцова есть загородные дома? — спрашивает у свидетеля Бюрчиева.
— Я знал, что он жил с семьей в загородном доме, — отвечает Гудков. При этом он не знал, где именно находится дом.
Отвечая на вопросы адвоката Бюрчиевой, Гудков говорит, что с декабря 2014 года до февраля 2015 года вокруг Немцова «сгущались тучи», в отношении него участились провокации – нападение в аэропорту, наружное наблюдение. В это время Гудков неоднократно предлагал Немцову обеспечивать его безопасность.
После нескольких уточняющих вопросов, Гудков вспоминает, что его сотрудники выявляли наружное наблюдение и за Навальным и по указанию экс-депутата кормили пирожками и поили чаем людей, которые вели слежку. На вопросы Бюрчиевой о конкретных людях, которые следили за Немцовым, он говорит, что они не представляются. Гудков говорит, что документально подтвердить слежку за Немцовым не может.
На вопросы Шамсудина Цакаева Гудков поясняет, что сотрудники следили за его безопасностью, но попутно «захватывали» ситуацию с Немцовым. Сотрудники Гудкова не фиксировали, были ли следившие за Немцовым кавказцами, но заметили «девятку». При этом о машине ZAZ Chance сотрудники Гудкова не говорили.
Адвокат Бюрчиева:
— Почему за Немцовым такая охота была, что нападали, следили за ним?
— Следили за всеми. Просто Борис Немцов очень яркий, заметный человек, известный. Поэтому люди, которые на него нападали, имели другую цель. Любое нападение на Немцова вызывало появление публикаций.
— А откуда вам известно, что 7-й отдел за ним следил?
— Я не говорил, что 7-й отдел. Я говорю, что если профессионально этим занимаются, то этим бывшее 7-е управление КГБ занималось, сейчас другой номер. Но они это делали под глубоким прикрытием.
Гудкова отпускают. После того как он покидает зал, судья просит присяжных не принимать во внимание квалификацию действий подсудимых со стороны Гудкова.
Теперь прокуроры представят вещдоки. Но сначала судья объявляет перерыв до 14:30. После того как присяжные выходят, Семененко просит приобщить к делу ответ из «Билайна» с уточнением охвата территории базовыми станциями, в том числе станцией в Хрустальном переулке, 1. Пока защитники смотрят ответ, Эскерханов молится.
Судья Житников сообщает защитникам, что «с достоверностью 99%» 8 декабря заседания не будет. Также выясняется, что последнее заседание в 2016 году состоится 22 декабря.
Защита возражает против приобщения документа. «Надо все это было делать на стадии следствия», — говорит Дадаев. Однако судья приобщает ответ «Билайна».
Зрителей пустили в зал. Журналист спорит с приставами из-за открытых ими по требованию судьи Житникова окон – окна открывают рядом с рядами скамеек, где сидят слушатели, из-за этого они мерзнут. В части зала, где находится судья, они закрыты.
Присяжных пригласили в зал. Прокурор Семененко подходит к трибуне с двумя томами дела.
— Сейчас мы с вами сосредоточимся на детализации. Мы посмотрим, как Следственный комитет в столь краткий срок вышел на подсудимых, — объясняет прокурор. Она начинает с протокола следственного эксперимента от 2 марта 2015 года.
Цель эксперимента — установление базовых станций компаний сотовой связи, через сектора действия которых 27 февраля 2015 года проходил маршрут следования Немцова и его убийц. Устанавливали их по номерам базовых станций. В эксперименте, на котором присутствовал специалист, использовали аппарат «Сегмент С».
Следователей интересовали Большой Москворецкий мост, Красная площадь, улица Ильинка (вход в ГУМ), Манежная площадь, Никольская улица, площадь Революции, Трубниковский переулок (туда уехала машина убийц), улица Варварка, Болотная площадь, Староваганьковский переулок, Новый Арбат, Новинский бульвар. По последним улицам следовали убийцы после преступления. Следователи обращались в «Вымпелком», МТС и «Мегафон».
Семененко показывает присяжным таблицу замеров. Адвокат Муса Хадисов предлагает показать таблицу обвиняемым, но Семененко говорит, что сделает это позже, потому что «это очень сложно».
— Не мешайте мне, — строго говорит адвокату прокурор. Теперь она показывает данные «Билайна» — компания направила в СК информацию о соединениях, которые зафиксировали с 21:00 27 февраля до 01:00 28 февраля базовые станции на ранее указанных улицах. Семененко добавляет, что компания МТС зафиксировала только соединения с телефона Дурицкой. Телефоны подсудимых были либо с сим-картой «Билайна», либо — «Мегафона».
Прокурор Алексей Львович вскроет вещественное доказательство — диск с данными детализации. По просьбе судьи Львович называет номер диска. Некоторые адвокаты говорят, что им не видно, что показывают присяжным, судья напоминает, что Семененко обещала им показать эти же данные позже.
— Они дело должны лучше нас знать, — говорит прокурор присяжным.
1183, 40573 и 36596 —эти номера базовых станций Семененко просит присяжных записать.
— Сейчас вы увидите, к чему мы пришли, — обещает она. Прокурор уточняет, что следователям было известно время убийства Немцова — примерно 23:31.
— Следственный комитет обратил внимание вот на какие телефоны, — показывают Семененко одну из строк присяжным. Согласно данным базовой станции, телефоны 8-963-696-79-23 (по версии следствия, это номер конспиративного телефона, которым пользовался Заур Дадаев) связываетя с номером 8-963-696-79-84 (обвинение считает, что этот номер был одним из конспиративных номеров и им пользовались Анзор Губашев и Беслан Шаванов).
— Это мы уже с вами понимаем, что эти телефоны имеют отношение, тогда никто ничего не понимал, — комментирует Семененко. Разговор абонентов длился 8 секунд.
Теперь прокуроры показывают детализацию номера Немцова за 27 февраля 2015 года.
— Уважаемые присяжные, посмотрите, пожалуйста. Время: 21:53:51. Хрустальный переулок, 1. 36956 (номер базовой станции — МЗ). Это соединение с Дурицкой, когда Немцов заходит в 9-й подъезд ГУМа, — объясняет Семененко.
Тем временем подсудимые поменялись местами в «аквариуме»: Дадаев подсел к Эскерханову и начал что-то объяснять Хамзату Бахаеву, показывая что-то в тетради.
Теперь в зале изучают абонентов, зафиксированных на Пятницкой, 25 — в 15:31 27 февраля 2015 года там оказался Немцов. Детализация номеров 8-963-696-79-84 и 8-963-696-79-23. Последний абонент находился неподалеку от дома Немцова в 17:33 и 17:42. 24 февраля в 14:52 также абонент зафиксировала эта станция. Прокурор отмечает, что этот номер стал работать 21 февраля, как и номер, оканчивающийся на 79-84. Оба они прекратили работать в 23:30, говорит Семененко.
— Номер 79-84 вообще все время стоит на Пятницкой, 79-23 чаще уезжает,— замечает прокурор. Абоненты созваниваются между собой.
26 февраля абоненты были зафиксированы на Пятницкой улице.
23 и 24 февраля один из абонентов был зафиксирован на улице Кременчугская, расположенной рядом с Веерной и Нежинской. Позже 24 февраля он был зафиксирован на Нежинской и Пятницкой улице. 22 февраля абонент с номером 8-963-696-79-23 зафиксирован на улице Ивана Франко. Семененко отмечает, что этот абонент включается то днем, то вечером, при этом не каждый день. 22 февраля абонент 79-23 включился в 16:13 на улице Франко, 4, уточняет Семененко, объясняя присяжным. 25 февраля телефон с этим номером не включался.
— Отдыхает парень, — комментирует Семененко.
27 февраля абонент с номером 8-963-696-79-84 включился на Пятницкой улице в 17:31.
Теперь прокурор предлагает обратиться к системе «Поток». Львович вскрывает конверт с диском. Он добавляет, что содержимое диска уже показывали присяжным.
— Итак, находим 27 февраля, — говорит Львович. По уточнению Семененко, присяжным покажут запись от 21:44.
— Это автомобиль Немцова, — указывает Львович.
— А вот автомобиль ZAZ Chance, Большой Москворецкий мост, — добавляет Семененко.
До этого она напоминала присяжным о показаниях Дмитрия Петухова, водителя Немцова, который рассказывал, где именно он высадил Немцова.
— Значит, 21:44, Борис Ефимыч вышел из машины. 21:53 – он заходит в ГУМ. Посмотрим, где же находятся эти телефоны, когда Борис Ефимович заходит в ГУМ, — говорит Семененко.
Номер 8-963-696-79-84 включается на Красной площади за минуту до того, как Немцов зашел в ГУМ. Его фиксирует базовая станция №40572. В 21:54 абонент зафиксирован на Раушской набережной, дом 8 (база №1183). Этот же абонент оказывается в 21:52-21:54 по адресу Хрустальный переулок, 1. В 21:52 и 21:54 указанные номера связываются друг с другом — абоненты созваниваются.
Семененко поясняет, что сейчас присяжным покажут данные базовых станций о зафиксированных соединениях, о которых уже говорили ранее.
— Антуан Геральдович, номер строки, — обращается Семененко к своему молчаливому коллеге.
— 3114, — диктует военный прокурор Антуан Богданов.
— Прошу обратить внимание – строка 3114, — подносит прокурор Львович ноутбук с таблицей к присяжным.
— Теперь, уважаемые присяжные, посмотрите, пожалуйста, Раушская набережная. [Базовая станция] 1183 – зона охвата идет так же: Красная площадь, ГУМ соответственно, включающая в себе также Большой Москворецкий мост, — говорит Семененко. Она уточняет, что станция охватывает Большой Москворецкий мост «с другой стороны».
— Мы остановились на том, что перед Раушской набережной в 21:52 и 21:54 абоненты были в достаточй близости от Бориса Ефимовича Немцова, как и в момент убийства. Аналазируя детализацию, увидели, что у номера 8-963-696-79-84 менялся IMEI 24 февраля, когда он на Пятницкой стоял, — говорит Семененко. В 14:52 был один идентификационный номер, а в 15:05 – уже другой. То есть сим-карта была переставлена в другой телефон. Следствие решило проверить, какие еще сим-карты вставлялись в аппарат с этим IMEI (речь идет о номере 012896001687550 – МЗ), — продолжает прокурор.
Около семи часов утра 6 декабря в Солнечногорском районе в телефон с таким IMEI вставляли симку с номером 8-925-913-03-32, который был зарегистрирован на Шадида Губашева. Предположительно, пользовался этим номером его брат Анзор.
Прокурор также обращает внимание на номер Хамзата Бахаева 8-926-850-23-53.
— Самый старший, самый опытный, — добавляет Семененко, говоря о Бахаеве. Подсудимые возмущаются комментариями прокурора. Судья просит прекратить разговоры.
Теперь прокурор показывает данные системы «Поток»: после убийства Немцова машина ZAZ Chance выезжает с Большого Москворецкого моста, едет по Болотной набережной, потом по Большому Каменному мосту, Никитскому и Новинскому бульварам и в итоге приезжает в Трубниковский переулок.
Семененко предлагает изучить протокол обыска в жилище Дадаева в Малгобеке, который проводился 7 марта 2015 года. В шестикомнатной квартире подсудимого были изъяты мобильный телефон Samsung, пять патронов и вязаная шапка черного цвета, в которой был предмет, похожий на гранату с запалом. Семененко показывает протокол обыска присяжным. Обыск проводился с участием Эймани Дадаевой, матери Заура.
Теперь исследуется заключение института криминалистики ФСБ по пяти патронам, изъятым в квартире в Малгобеке. Эксперты заключили что патроны пригодны для стрельбы. По четырем гильзам с моста эксперты сделали вывод, что они изготовлены на одном предприятии в одном и том же году с двумя гильзами из квартиры в Малгобеке. Подтвердить или исключить, что индивидуальные штампы гильз были с одинаковой оснаской, эксперты не смогли.
Теперь прокурор Богданов показывает присяжным гильзы, изъятые с Большого Москворецкого моста после убийства Немцова. Он проносит на ладони гильзы, которые прошли через тело Немцова. Затем он вскрывает еще два конверта с гильзами: в одном их три, во втором – одна.
Прокурор Богданов предлагает присяжным взять в руки гильзу и посмотреть маркировку.
— Обратите внимание на характерный красный цвет на гильзах, — говорит Богданов.
Затем он достает три пули и три патрона, видимо, изъятые в Малгобеке.
— Ну, это уже не так интересно, — комментирует прокурор.
Семененко зачитывает описание эксперимента для экспертизы пяти патронов, изъятых в Малгобеке. На этом у обвинения больше нет доказательств для представления. Судья просит показать патроны подсудимым.
Богданов подходит к «аквариуму» с подсудимыми. Дадаев просит показать маркировку. Затем подсудимый просит показать гильзы с места преступления.
Цакаев задает вопросы Дадаеву.
— Данный адрес [квартиры в Ингушетии] является вашим местом жительства?
— Нет, не является, я там даже не зарегистрирован.
— А где вы зарегистрированы?
— Республика Ингушетия, Малгобекский район, станица Возненская. А последние несколько лет я жил в Чечне на территории воинской части.
Семененко спрашивает, кто такая Эймани Дадаева. Заур отвечает, что это его мать.
Дадаев говорит, что при обыске в Малгобеке на патронах не было маркировки. Судья указывает, что следственные действия нельзя обсуждать при присяжных.
Присяжных отпускают. Перед этим по просьбе адвокатов потерпевших судья соглашается назначить следующее заседание на 12, а не на 11 утра, поскольку у адвокатов другое заседание.
Присяжные ушли. Семененко ходатайствует о проведении экспертизы в институте ФСБ видеозаписей у ГУМа, на улице Большая Молчановка, в Трубниковском переулке и во Внуково. Обвинители хотят задать вопросы экспертам: одни ли и те же на записях люди и можно ли установить, что это Анзор Губашев и Беслан Шаванов.
Защита изучает ходатайство. Подсудимые возражают против проведения экспертизы, потому что «предыдущие экспертизы уже проводились», говорит Анзор Губашев. Заур Дадаев отмечает, что другие свидетели на записях их не узнали и прокуроры хотят теперь таким образом подтвердить показания бывшей домработницы Исоевой. Шадид Губашев тоже возражает и снова говорит, что его «генетику» обнаружили в машине, в которой он никогда не находился. Цакаев отмечает, что подсудимые против, и допускает проведение подобной экспертизы в других экспертных центрах.
Судья пообещал решить вопрос о проведении экспертизы позднее.
Судья Житников предлагает защитникам начать излагать свои доказательства 6 декабря, уже на следующем заседании. Бюрчиева просит дать адвокатам 6 и 7 декабря на подготовку. Судья не соглашается и говорит, что уже просил защиту представить список доказательств. Как отмечает Бюрчиева, защитники не ожидали, что у прокуроров сегодня закончатся доказательства. Тем не менее, следующее заседание назначено на 6 декабря, 12:00.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке