Свидетелем на предыдущем заседании выступил специальный корреспондент «Новой газеты» Андрей Сухотин, который написал о деле Белых и предполагаемом взяткодателе Юрие Зудхаймере статью «Чтобы решить вопрос, нажмите "решетку"» (ее текст приложили к материалам дела). Для этого расследования он много и подолгу общался с Зудхаймером.
О Зудхаймере, по словам Сухотина, он узнал, когда изучал обстоятельства гибели в СИЗО топ-менеджера Роскосмоса Владимира Евдокимова — к его смерти предположительно причастен арестованный по другому делу Денис Тумаркин (сменивший свое имя на Дионисия Золотова). От действий Тумаркина пострадал и Зудхаймер — это и послужило началом разговоров бизнесмена и журналиста.
Со слов Зудхаймера Сухотин рассказал, что тот воспринимал Альберта Ларицкого сначала «как младшего брата, а затем как сына», и даже купил ему квартиру в швейцарском Люцерне. В 2010-2012 годах Зудхаймер по предложению Ларицкого в виде займов вложил около 40 млн долларов в его бизнес в Кировской области. Но когда Ларицкий стал просить все больше денег, а налоговая проверка в 2012 году нашла нарушения, Зудхаймер впервые всмотрелся в этот бизнес — и был неприятно удивлен. Ларицкий объяснил, что предприятия находятся в предбанкротном состоянии, они рассорились и в итоге договорились, что предприятия — НЛК и УК «Лесхоз» — отойдут Зудхаймеру.
Проведя аудит компаний, бизнесмен пришел к выводу, что его деньги были просто украдены. «Тогда уже между ним и Ларицким полностью прекратился диалог, их отношения готовились переходить в уголовно-процессуальную плоскость», — заметил Сухотин.
«Важная вещь, которая сидит глубоко в Судгаймере: он не отделял Ларицкого от Никиты Белых. Он считал Ларицкого номиналом Никиты Юрьевича. Ларицкий всегда ссылался на поддержку Белых, он физически познакомил Судгаймера с Белых в период совершения сделки по приобретению НЛК и "Лесхоза". Со слов Судгаймера, Белых ему гарантировал всяческую и всесторннюю поддержку», — говорил журналист.
Однако Белых, как рассказывал корреспонденту Зудхаймер, не стал вникать в конфликт немецкого бизнесмена с Ларицким. А когда Зудхаймер стал обращаться в местные правоохранительные органы и везде получил отказы, то он связал это с противодействием Белых из-за его близких отношениях с Ларицким.
Тогда российский партнер Зудхаймера Андрей Якубук, по словам Сухотина, «стал искать возможности привлечения Ларицкого к ответственности в Москве» — и через оперативника УВД по ЗАО Москвы Алексея Грунтова вышел на Дениса Тумаркина, представленного как «специалиста по урегулированию подобного рода споров». Тумаркин показался Зудхаймеру жуликом, однако от сотрудничества они не отказались, и в УВД ЗАО Москвы «за 15 минут» было возбуждено о хищении Ларицким 10 млн долларов у Зудхаймера.
После этого, по словам Сухотина, Тумаркин «в традиционном для себя стиле оценил ситуацию: кто богаче, тот виновен», встретился с Ларицким. Тот по его совету подал заявление в УМВД по ЦФО о том, что Зудхаймер вымогает у него 40 млн долларов. «Для меня, для человека, который понимает, как работают органы, это сразу было странно, потому что Ларицкому буквально сразу же выдали спецсредство, стилизованное под автомобильный брелок. Аудиозаписывающее», — отметил свидетель.
После этого Ларицкий договорился о встрече с Якубуком и Зудхаймером, на ней присутствовал также Тумаркин. Встреча закончилась тем, что всех, кроме Ларицкого, грубо задержали бойцы ОМОНа. Из отдела полиции Якубука и Зудхаймера отпустили лишь под утро, Тумаркин посоветовал им срочно уехать и предоставил свою машину. Вскоре Тумаркин позвонил и сказал, что против Якубука и Зудхаймера возбуждено уголовное дело о вымогательстве, но он «знает, как решить эту проблему» — на это потребуется 10 млн долларов.
Зудхаймер платить категорически отказывался, но Якубук его уговорил. Вернувшись в Москву, Якубук узнал, что никакого уголовного дела на самом деле не было. Сухотин говорил:
— Судгаймер и Якубук даже поссорились, поскольку Якубук сказал ему: «Юра, нас кинули». Судгаймер ответил: «Нас?»
Якубук с этого времени стал перемещаться с охраной и начал искать возможность как-то привлечь Тумаркина к ответственности — так он и Зудхаймер познакомились с оперуполномоченным 3-й службы УСБ ФСБ Денисом Тарабакиным. В итоге на основании различных материалов, аудио- и видеозаписей Тумаркин был задержан, вспоминал Сухотин.
Про Белых первоначально речь вообще не шла. Зудхаймер, по словам журналиста, «был увлечен Ларицким и Золотовым», губернатора же он лишь между делом «обвинял в покрывательстве Ларицкого» — он вообще «был убежден, что Белых не позволяет ему привлечь к ответственности Ларицкого».
— Он в принципе считал, что Белых связан с ситуацией на НЛК. Тогда Тарабакин посоветовал ему приобрести диктофон и записывать встречи с Белых, — вспоминал Сухотин. Это произошло в 2015 году.
В конце мая 2016 года, рассказывал журналист, Зудхаймер встречался в Москве с начальником 6 службы ФСБ Иваном Ткачевым. Сухотин вспоминал:
— В какой-то момент Ткачев переключился на тему Белых… Ткачев спросил, действительно ли у вас проблемы с губернатором. Судгаймер сказал, между слов, что Белых требует у него 200 тысяч кэша. Ткачев недоуменно спросил: «Вы думаете, он их возьмет?». На вопрос Ткачева он ответил так: «Пальцы оторвет!». Я это в публикацию не вставил, просто сообщаю. Со слов Судгаймера.
После этого Зудхаймер передал в ФСБ все свои аудиозаписи. Передача 50 тысяч евро, которые у племянника Зудхаймера, Эрика, забрала помощница губернатора Татьяна Катанкина, уже проходила под контролем ФСБ, уверен журналист. Тогда, со слов Зудхаймера, Тарабакин «был рядом», и если бы Белых приехал за деньгами сам, его бы задержали. Рассказы Зудхаймера о том, как Белых просил у него 200 тысяч евро, журналист считает «убедительными».
— Он мне сказал: «Ну, в 14-м я ему дал. Губернатор сказал такса, значит, такса», — вспоминал свидетель.
Он объяснял Никите Белых, что «в понимании (Зудхаймера) вы были старшим партнером, можно сказать, в НЛК и «Лесхозе». Я его логику понимал. (Ларицкий) похитил все средства, и вы могли сами пойти к председателю Следственного комитета. Но вы этого не сделали».
Зудхаймер, по словам Сухотина, жаловался, что в итоге он нем «все забыли» — он так и не признан потерпевшим от Ларицкого и хищение его денег никто пока толком не расследует. При этом бизнесмен получил «колоссальный имиджевый ущерб», поскольку его называют «взяткодателем», и в Германии многие перестали с ним общаться, потому что там быть взяткодателем это «как быть педофилом».
Свои разговоры с бизнесменом Андрей Сухотин на аудио не записывал.
— Аудио я принципиально не записываю, потому что у меня встречи с собеседниками, которые не оценят, — объяснил журналист. Он уточнил, что на таких встречах пользуется только бумагой и ручкой.
Однако все свои комментарии Зудхаймер визировал. Поэтому Сухотина возмутило, что в суде Зудхаймер назвал его «выдумщиком».
— Он говорил: «Давайте всю херь приобщим!». Ну что это такое!? Он мне сам говорил, Андрей, я вам верю, — возмущался Сухотин
Уходя, корреспондент пообещал судье Татьяне Васюченко, что скоро напишет, как «ваша честь станет председателем Кунцевского суда». В зале повисло неловкое молчание.
Следующим выступил руководитель фанерного завода «Красный якорь» Владимир Суруджиев Он рассказал, как завод принимал участие в приоритетном инвестпроекте, который благополучно завершился при поддержке правительства Кировской области.
Суруджиев также рассказал, что из-за несправедливых претензий областной налоговой служб, которая в итоге проиграла предприятию все суды, «Красный якорь» перерегистрировался в Москве.
В конце заседания Никита Белых снова почувствовал себя плохо и попросил вызвать ему скорую помощь.
Заседание начинается с двухчасовым опозданием. В зал зашли медики из СИЗО, одна из женщин сказала, что у Белых с утра «был сахар 11 (миллимоль на литр; это примерно в два раза выше нормы — МЗ) и давление 160».
Они представляются судье Татьяне Васюченко: врач-терапевт Раиса Ботнева и медсестра Дарья Федорова.
«При ухудшении состояния мы поможем тут», — говорит врач. Судья разрешает им присутствовать на заседании, и отмечает, что ей так «даже спокойнее будет».
Подсудимый экс-губернатор Кировской области Никита Белых из клетки говорит, что в пятницу его «откачивали».
В зал вызывают первого свидетеля, это Николай Юферев.
Адвокат Андрей Грохотов просит рассказать, какие отношения были у свидетеля с Белых. Тот отвечает, что впервые они встретились в 2011 году, когда Юферев проводил губернатору экскурсию «по нашему заводу».
По просьбе адвоката свидетель поясняет, что он руководит компанией «Хольц Хаус», которой принадлежаит три деревообрабатывающих завода в Кировской области. Также у компании есть несколько проектов по стоительству домов из бруса
Грохотов просит Юферева рассказать о проектах, которыми занималась компания свидетеля. Он отвечает, что по первому проекту заявка подавалась еще в 2008 году — до того, как Белых стал губернатором. Тогда завод компании назывался «Стройлес», организация договаривалась с правительством области об аренде лестных участков.
— Вы помедленее говорите, мы не успеваем. Сашуль, ты записала? — перебивает свидетеля судья, обращаясь к секретарю заседания.
Свидетель продолжает. На согласование первого проекта владельцы компании потратили около полугода. В тот период Белых вступил в должность главы региона, и они познакомились во время экскурсии по заводу.
Теперь Белых просит рассказать о втором проекте предприятия, и Юферев говорит, что Подсудимый просит рассказать о втором проекте предприятия. Юферев рассказывает, что на севере области обанкротился моногород Луза. В 2015 году появилась идея создать там лесообрабатывающее предприятие. На совещании бизнесменов с Белых, говорит свидетель, они рассказали губернатору о своих планах открыть в Лузе такой завод.
Концепцию проекта по открытию завода в Лузе рассмотрел Рослесхоз, а региональное правительство быстро ее утвердило. Минпромторг не хотел согласовывать концепцию.
— У нас очень тяжело согласования шли, поэтому мы обратились в Фонд развития моногородов с просьбой помочь, — говорит свидетель.
— Мое отношение вы можете описать к проекту? Были ли какие-то препятствия для его реализации с моей стороны? — интересуется Белых.
— Нет, с вашей стороны была только поддержка, — говорит свидетель. По его словам, губернатор делал все возможное, «чтобы затянуть» бизнесменов в Лузу.
В Фонде развития моногородов за молодых бизнесменов выступил сам Белых, вспоминает Юферев.
Проект представили на совещании, прошедшем в городе Вятские Поляны. Тогда заместитель председателя правления Внешэкономбанка Ирина Макеева, отвечавшая за моногорода, отнеслась к свидетелю «очень скептически», вспоминает он.
— Не поверила мне сначала. Сказала: «Что это за молодой мальчик?». А вы затупились тогда за нас, поверили в нас. Спасибо вам! Сейчас мы этот проект завершаем уже. Хороший получился проект, — говорит Юферев.
Теперь свидетель размышляет о том, что система лесного хозяйства в России устроена таким образом, что без нарушений работать невозможно. Из-за этого при реализации первого проекта по строительству завода в другом городе были допущены нарушения, которыя компания устранила за полгода.
— Мы постоянно отчитывались за свою работу, — настаивает Юферев.
— Известно ли вам, какая позиция была у правительства области и у меня лично по поводу нарушений, которые допускались при реализации инвестпроектов? — спрашивает Белых.
— Вы всеми силами всегда поддерживали инвестиционные проекты и в случае нарушений всегда давали возможность замечания устранить. Но если они не устранялись, то вы исключали их из числа приоритетных, — отвечает свидетель.
Свидетель говорит, что более 50 человек к нему в компанию пришли из «Кировлеса», но приходили устраиваться на работу и сотрудники других предприятий. Затем «Хольц Хаус» выкупила часть имущества «Кировлеса».
Белых спрашивает, давалось ли чиновникам поручение помогать предприятию в оформлении заявки и проведении переговоров Минпромторге.
— Да, при мне вы звонили [министру промышленности региона Евгению] Михееву и просили помочь с процедурой согласования в Минпромторге.
— А за это я у вас что-то просил? Какую-то таксу или какое-то вознаграждение.
— Нет.
— Скажите, а я у вас или кто-то от моего лица просил у вас сделать пожертвование по линии благотворительного фонда «Вятка» или другим фондам?
— Нет, никто по такому вопросу не обращался.
На вопрос адвоката Грохотова свидетель отвечает, что, по его мнению, Белых прилагал большие усилия «по созданию бренда Вятки».
— Киров стал известен, авиасообщение вышло на новый уровень — новые самолеты, дешевые билеты. Никита Юрьевич был очень открыт к молодежи, для нее много делалось в регионе. Не очень хочется говорить «был», — смущенно говорит свидетель.
Теперь вопросы задает прокурор Дятлова. Она спрашивает, известно ли свидетелю что-то о фактических обстоятельствах уголовного дела, о работе НЛК и УК «Лесхоз».
— Нет.
— Вы когда-нибудь давали взятки Белых или правительству Кировской области?
— Нет.
— Вы пояснили, что обращались к Белых с просьбой поспособствовать развитию инвестиционного проекта. Сейчас у вас есть такая возможность? Новое правительство может помочь звонком в Минпромторг или вроде того?
— Да, нынешнее правительство нам очень сильно помогает, даже шире, чем прежнее, — говорит свидетель. — У меня есть мобильный номер губернатора. Все, разумеется, в рамках закона.
— Личный мобильный номер — и при этом в рамках закона? — удивляется судья.
Свидетель говорит, что номер ему дал губернатор для решения экстренных вопросов.
По просьбе прокурора свидетель рассказывает, что Белых просто порекомендовал его в Фонде моногородов, и этим ему помог.
— Они [в фонде] поняли, что мы в состоянии осилить этот проект, — объясняет он.
— Так кто поспособствовал вам в получении поддержки? — уточняет прокурор.
— Да никто не способствовал, он на то и фонд. Мы в общем порядке заявились на поддержку, заявку долго рассматривали, потом все-таки согласовали, — вспоминает свидетель.
Затем он вспоминает, какие же были допущены нарушения при реализации первого проекта.
— Мы просрочили строительство пеллетного завода. Надзорные органы видели, что мы просрачиваем сроки и сделали нам предупреждения. Дали нам год на устранение нарушений. Через полгода мы нарушение устранили, — говорит он и утверждает, что в остальном работа велась без нарушений, и все условия по первому проекту выполнены.
В зал заводят овчарку. Белых внимательно слушает свидетеля, на запястьи правой руки бывшего губернатора виднеется повязка.
— У вас семейный бизнес? — спрашивает Дятлова.
— Да.
— А кто туда еще входит?
— Папа, мама и брат.
— А они знали Белых?
— Нет.
— То есть все общение шло через вас?
— Ну, я не сказал бы, чтобы я входил в ближний круг губернатора.
— А кто входил?
Свидетель отвечает, что не знает. «Я читал в прессе, но не хочу сейчас гадать», — объясняет он.
Прокурор интересуется, участвовал ли предприниматель в благотворительной деятельности. Он отвечает утвердительно: помогал строить детские сады в тех городах, где компания строила заводы. «Ну, это стандартная помощь», — подчеркивает Юферев.
Адвокат Грохотов просит уточнить по поводу благотворительности, и бизнесмен рассказывает: «У нас каждый год есть пакет поддержки тем районам, где мы работаем». В одном случае компания помогала строительству водопровода, в другом — строительству дороги.
Свидетель недолго говорит о нарушениях при строительстве пеллетного завода, прокуроры в это время громко перешептываются. Вопросов к Юфереву больше нет, его отпускают, и объявляется 15-минутный перерыв.
Пока длится перерыв, врачи осматривают подсудимого, затем Белых выводят из зала.
Заседание возобновляется после часового перерыва. Очередной свидетель — Александр Белых, старший брат экс-губернатора.
Судья предупредила его, что он может не давать показания, если не хочет. «Но если вы будете их давать, то должны говорить правду», — предупреждает судья.
Грохотов просит свидетеля рассказать про брата.
— Никита — мой единственный родной брат, один из самых близких людей, — начинает Александр.
Адвокат спрашивает, знаком ли свидетелю Сергей Щерчков, бывший заместитель губернатора региона, который проходит по делу свидетелем обвинения. Александр Белых отвечает утвердительно.
«Они вместе с Никитой занимались партийными делами. У меня с ним никаких отношений не было. Я с ним никаких отношений не поддерживал. Единственная характеристика моя про него — человек, сильно злоупотребляющий алкоголем», — рассказывает свидетель. Он вспомнил, как на одном совместном банкете Щерчков напился так, что идти не мог. «Его несли, а он на все кафе кричал "Хамы!"» — рассказывает брат Белых.
По его словам, когда Щерчков работал в областном правительстве, то периодически уходил в запои, да и сейчас продолжает выпивать, не появляясь неделями на рабочем месте. Свидетель недоумевает, как такой человек вообще мог занимать какую-то должность в правительстве.
Брат Белых переходит к показаниям Щерчкова о его автомобилях: тот утверждал, что купил BMW X-6, продав другой автомобиль, Audi, говорит свидетель. По словам Белых, в Перми Щерчков передвигается на гораздо более дорогом автомобиле с кировскими номерами, а в суде он говорил о машине, принадлежащей своей дочери.
— В 2016 году вы присутствовали на дне рождения брата? — спрашивает адвокат
— Я приехал в город накануне и участвовал в мероприятии на дне города, а на следующий день я поучаствовал в обеде, которые организовывали для руководителей области. Там был глава СК, глава города, возможно, начальник полиции. Прокурора точно не было, его бы я запомнил.
По просьбе Грохотова брат Белых начинает описывать образ жизни подсудимого.
«Его образ жизни я бы назвал аскетичным», — говорит Александр. «Золота и брильянтов я на нем никогда не видел», — вспоминает он. В резиденции Белых были только книги, а больше ничего не было.
— Даже когда он бизнесом занимался, у него одна квартира как была, так и осталась. Ни дач, ничего такого, что считается роскошью.
— Александр Юрьевич, — обратился к брату Белых. — Расскажите, где вы работали?
Свидетель говорит, что он много лет проработал в прокуратуре Пермского края.
В течение шести лет он ее возглавлял, а затем год руководил управлением Генпрокуратуры в Приволжском федеральном округе. Уволился по собственному желанию после задержания брата.
Никита спрашивает Александра, слышал ли тот, что его брат берет взятки.
— Все это болтовня и треп, извините, не для протокола, — резко отвечает свидетель.
Тогда подсудимый спрашивает, доходили ли до него слухи о том, что он вымогает деньги у бизнесменов.
— Коллеги, изучавшие материалы уголовного дела, не дадут соврать… — начал было свидетель указывая на прокуроров.
Прокурор Татьяна Тарасова подняла на него ярко накрашенные глаза и с вызовом на него посмотрела. Свидетель говорит, что люди могут трепать все, что угодно, но он слухам и уголовному делу не верит.
По словам свидетеля, Зудхаймера и гендиректора НЛК Владимира Сысолятина он никогда не видел. «Теперь-то мне эти фамилии знакомы», — с горечью говорит он.
Как считает старший брат экс-губернатора, Зудхаймер «играет в наперстки» — он банкротит «фирмы направо и налево, а потом выносит денежки за рубеж».
«Он принимал все усилия, чтобы обанкротить НЛК, а заодно выбивал себе разные преференции и клял Россию», — считает свидетель.
— Почему ушли из органов прокуратуры? — спрашивает адвокат.
— Я не буду отвечать на этот вопрос, это слишком личное, — уже спокойнее говорит брат Белых. Уволился он после ареста брата.
Теперь вопрос от Дятловой. Она уточняет про Щерчкова и его автомобиль. Свидетель повторяет, что он видел неоднократно его на автомобиле Mercedes с номерами серии МР. По его словам, Щерчков ходит в фитнес-зал в Перми, куда ходят родственники свидетеля.
— А какие у него отношения были с вашим братом? — интересуется прокурор.
Белых-старший снова рассказывает про пьянство бывшего вице-губернатора. «Почему он его не уволил, я не знаю, я не мог понять, — говорит свидетель. — Я бы выгнал».
— А как он ходит в фитнес-зал, если он, как вы говорите, алкоголик? — спрашивает Дятлова.
Свидетель немного удивленно предполагает, что может Щерчков пытается держать себя в форме.
По просьбе прокурора свидетель перечисляет собственность брата: квартира в Кирове, автомобиль, может быть — однокомнатная в Перми.
— А где находится его участок в Подмосковье?
Свидетель говорит, что «где-то по Белорусскому направлению».
— А что-нибудь о приобретении четырехкомнатной квартиры, 170 квадратных метров, в Перми — вам известно?
— Там проживает его супруга с детьми.
— А два автомобиля Toyota Land Cruiser?
Свидетель говорит, что о покупке одного он знает, это было давно.
— У вас доверительные отношения с братом?
— Да.
— Вы обеспокоены его судьбой?
— Безусловно.
Вопросов у прокурора к бывшему прокурору пока больше нет, и их начинает задавать судья. Свидетель перечисляет болезни младшего брата: гипертония, прооперированные много лет назад мениски на обеих ногах, лишний вес.
— Просто у нас есть информация, что он в проруби купался и спортивный образ жизни вел… — говорит судья.
Свидетель объясняет, что его брат занялся собой незадолго до задержания и сбросил 37 килограммов. «Что ж ему умирать теперь в 40 лет», — говорит он.
— Вообще в следственном изоляторе все худеют, — отмечает судья.
Белых-младший спрашивает у брата, известно ли ему что-то о его недвижимости за рубежом. Свидетель ни о чем таком не знает.
— Я готов был поверить, что он, извиняюсь, кому-то в морду даст, но не в эти абсурдные обвинения.
Вопросов бывшему прокурору больше нет, но он просит разрешить посидеть в зале: «Я брата полтора года не видел». Судья разрешает: «Конечно, конечно».
Адвокат Грохотов говорит, что третий свидетель заболел и прийти на заседание сегодня не сможет.
После перерыва заседание возобновляется. Адвокат Грохотов просит признать недопустимыми некоторые доказательства, в частности — протоколы допроса Белых.
— На судебном заседании Никита Юрьевич в ходе допроса говорил, что было нарушено его право на защиту. Он рассказал, что следователь отказался вызывать адвоката Вадима Прохорова и вызвал другого адвоката, который явился через несколько минут.
По его словам, адвокат по назначению не помогал Белых разобраться в предъявленных обвинениях. Только 28 июля губернатор был допрошен в присутствии своих адвокатов по соглашению.
«Какая-то работа пошла только в конце июля 2016 года», — объясняет Грохотов. У адвоката же по назначению, были какие-то свои «особые отношения» со следователями.
Сам Белых еще летом утверждал, что адвокат по назначению Сергей Тетерин «был в хороших отношениях со следователем».
Юрист обращает внимание и на другие странные обстоятельства: согласно документам, 24 июня 2016 года в 21:20 Белых были предъявлены обвинения, а уже в 21:25 начался его допрос в качестве обвиняемого.
«То есть пяти минут адвокату хватило, чтобы ознакомиться с материалами и согласовать позиции с обвиняемым», — с сарказмом говорит Грохотов.
— Я прошу исключить из числа доказательств: протокол допроса подозреваемого 24 июня 2016 года, протокол допроса обвиняемого, приложения к протоколу осмотра места происшествия, — говорит адвокат.
Судья спрашивает, есть ли где-то в деле пометки, что Белых требовал предоставить ему его адвоката, и следователь ему отказал. Белых объясняет, что у него отобрали телефон и он не смог позвонить знакомому адвокату. «Тогда мне сказали: "Берите, что есть"», — вспоминает подсудимый.
Прокурор Дятлова возражает, что заявленное ходатайство необоснованно: право на защиту подсудимого, по ее мнению, не было нарушено. Нет никаких данных, что он был против работы с адвокатом по назначению.
«То, что его адвокатов не допускали к защите — это вообще голословное утверждение», — говорит прокурор. По ее словам, в конце июня Вадима Прохорова допустили к Белых. Адвокат ходатайствовал о встрече с подзащитным и следователь ее разрешил.
Некоторое время представители защиты и обвинения изучают документы.
— А давайте помотрим, кто присутствовал на мере пресечения, — предложила судья.
Согласно документам, в суде по избранию меры пресечения 25 июня участвовали адвокаты Прохоров и Сергей Тетерин.
Грохотов на это говорит, что Прохоров присутствовал на том заседании по отдельному ордеру. Подсудимый объясняет, что в СИЗО адвоката допустили гораздо позже. Судья спрашивает, есть ли у прокуроров дополнения по ходатайству.
— В протоколах допроса видно, что Белых не просто отвечал на вопросы, а довольно свободно общался со следователем, что свидетельствует о том, что они коммуницировали, а права на защиту не были нарушены, — говорит Дятлова.
Она и ее коллега просят ходатайство Грохотова не удовлетворять. «Суд не усматривает нарушения закона», — говорит судья, поддерживая сторону обвинения. Белых, решает судья, было разъяснено, в чем он обвиняется, и не были нарушены права на защиту.
Судья отмечает, что в заседании по избранию меры пресечения Белых участвовал Прохоров, а в день, когда он предоставил ордер, сразу был допущен к защите обвиняемого.
Второе ходатайство Грохотова касается проведения оперативно-розыскних мероприятий, но перед его заявлением адвокат показывает судье документы — это сканы листов, изъятые из гостиничного номера Белых. В этих бумагах говорится, что губернатор стал объектом разработки ФСБ.
— Я предлагаю, чтобы Никита Юрьевич рассказал о том, как и откуда появились эти листы, — говорит юрист.
Белых говорит, что документы ему передал Щерчков в апреле 2016 года. В них указывается, что год назад «решался вопрос по Сахалину, потом Коми, скоро таким же образом прозвучит Кировская область». В них также указывались, что разработкой занимается ФСБ.
— Откуда они появились у Щерчкова — я не знаю, он просил, чтобы я посмотрел и решил, что с ними делать, — говорит Белых.
Грохотов настаивает: необходимо установить, проводились ли в отношении губернатора какие-либо ОРМ в апреле-мае 2016 года, то есть до того, как Зудхаймер подал заявление на Белых.
Адвокат замечает: у защиты не было возможности изучить деньги, которые в ходе оперативных действий. В середине его речи судья извинилась и выбежала из зала — пообещала, что на минуту.
Судья возвращается, адвокат продолжает.
— Предмет взятки, несмотря на просьбы, защите следователем представлен не был, поэтому мы сами обращаемся к суду, чтобы он разрешил нам рассмотреть в ходе судебного заседания деньги и пакеты, в которые они были завернуты, — говорит защитник. Он также просит допросить эксперта Чернецова, занимавшегося деньгами. Их данные со специалистом Будырским расходятся — не сходятся номера купюр.
Также он просит вызвать в суд генерала ФСБ Олега Феоктистова.
В своем ходатайстве Грохотов просит посмотреть деньги, вызвать свидетелей и повторно запросить дела оперативного учета в 9-й службе и московском управлении ФСБ.
Судья объявляет 15-минутный перерыв и говорит, что завтра заседание будет проходить в зале СИЗО-1 «Матросская тишина» из-за того, что подсудимому в связи с состоянием здоровья сложно ездить в Пресненский суд.
Во время перерыва Грохотов в коридоре заранее говорит журналистам, какие у него вопросы к генералу Феоктистову.
Первый касается того, что, согласно материалам, генерал ФСБ подписал бумаги об ОРМ в апреле — еще до того, как якобы начались разговоры о передачи денег.
Второй вопрос относится к деньгам. Как утверждает адвокат, согласно документам, Феоктистов поручил обработать специальным химическим веществом только купюры, однако был обработан весь пакет, который 24 июня 2016 года был передан губернатору Кировской области.
Судья ненадолго вернулась к участникам процесса и попросила адвоката дать список свидетелей, которых защита планирует допросить на заседании в СИЗО.
— Все, в 11 часов встречаемся у изолятора, я там буду где-то ждать всех. Сашин номер у вас всех есть? — обращается она к сторонам процесса.
Вскоре судья опять выходит из зала.
— Ну все, я передала все фамилии участников процесса и фамилии свидетелей. Завтра у какого-то КПП встретимся, ну созвонимся. — говорит судья.
— А зрители? — спрашивает Белых.
— А зрителей не будет. Ну, Никита Юрьевич, я не могу и ваше самочувствие, и зрители. Я не волшебник, я только учусь. — отвечает она.
Адвокат Грохотов перечитывает ходатайство, затем слово берет судья.
— Уважаемый прокурор, я хотела спросить, вы не планируете как-то изучить вопрос с номерами купюр? — обращается она к прокурорам.
— Планируем,— отвечает Дятлова.
— Каким образом?
— Путем допроса следователя или осмотра денежных средств.
Теперь Дятлова возражает против ходатайств адвоката. Перепутанные номера купюр — не более, чем техническая ошибка, говорит гособвинитель. Происхождение денег также не вызывает вопросов у прокуроров.
Вызов Чернецова и Феоктистова также не подлежит удовлетворению, считает Дятлова, поскольку это «предмет оценки», а на этом этапе дела «оценка» не приемлема.
— Мы не считаем необходимым допрашивать указанных в ходатайстве свидетелей, поскольку те допросы, что мы уже провели и те материалы дела, что мы изучили, являются достаточными, — говорит Дятлова. Тарасова ее поддерживает. И судья отказывает в ходатайстве, утверждая, что все неточности будут трактоваться в пользу подсудимого.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке