На прошлом заседании в суде выступил Руслан Цуканов, занимавший пост гендиректора «Нововятского лыжного комбината», а ранее — и гендиректора УК «Лесхоз». Он рассказал о своем знакомстве с владельцем обоих предприятий Юрием Зудхаймером и — очень подробно — описал положение с инвестиционными проектами, которые выполняли НЛК и «Лесхоз».
17 мая, по словам Цуканова, у него была личная встреча с губернатором Белых, о которой попросил Зудхаймер. На встрече он изложил губернатору проблемы с согласованием инвестпроектов, вновь поднял вопрос о выводе из эксплуатации котельной, которую обслуживал НЛК, и рассказал о трудностях компании с налоговой службой.
«Мы опасались, что нам насчитают большие суммы, которые придется выплачивать — те суммы, к которым мы никакого отношения не имеем, так как мы в тот период не работали», — объяснил Цуканов. По его словам, все долги остались от «преступной деятельности» предыдущего собственника — Альберта Ларицкого.
Свою беседу с губернатором свидетель тайно записывал на диктофон. «Не каждый день встречаешься с губернатором, и чтобы для себя не забыть ничего», — пояснил он. По словам Цуканова, встреча закончилась тем, что собеседники договорились дальше «действовать в рабочем режиме, мониторить». Позже эту запись прослушали в суде.
О возможной взятке свидетелю ничего не известно, а о передаче денег Зудхаймером Белых он знает только из из сообщений в медиа.
Цуканов также вспоминал, как Никита Белых собирал все предпринимательское сообщество области в апреле 2016 года с просьбой оказать посильную помощь в восстановлении храма и принять участие в других социальных проектах. Предприятия Зудхаймера тоже участвовали в этой встрече и направили безналичный перевод на храм и еще один перевод на счета фонда, «который занимался другими инициативами, в том числе восстановлением фасадов, всего такого».
«Конкретно в избирательной кампании мы не участвовали, только в благоустройстве. 1,1 или 1,2 млн было в 2016 году потрачено, а в 2015 — 500–600 тысяч», — уточнил Цуканов.
Накануне, 31 октября, адвокат Белых Андрей Грохотов рассказал «Эху Москвы» о переводе подзащитного из больницы «Матросской тишины» в СИЗО «Лефортово».
«Сейчас он переведен обратно в СИЗО "Лефортово" и чувствует себя плохо. Сегодня я у него был, жалобы на здоровье у него есть. Никита Белых, конечно, уставший. Проблемы, которые у него есть, всегда после поездок обостряются. Он об этом говорил в суде», — сказал Грохотов.
В больницу «Матросской тишины» Белых перевели 13 октября. До этого защита несколько месяцев просила о госпитализации экс-губернатора — из-за проблем с давлением и уровнем сахара в крови.
11 октября перед заседанием Белых вызывали скорую помощь, поскольку ему стало плохо в конвойном помещении.
Никиту Белых провели в зал. Заседание начинается спустя почти два часа после назначенного времени.
Белых просит, чтобы заседание провели с перерывом. Судья Татьяна Васюченко соглашается объявить перерыв часа через два.
В зал заходит высокий мужчина, это свидетель Равиль Ахмадуллин, бывший министр лесного хозяйства Кировской области. На вопрос прокурора он отвечает, что с 2010 года возглавлял департамент лесного хозяйства Кировской области, а с 2015 года работал министром лесного хозяйства. Отвечает невнятно, судья просит погромче.
Департамент подчинялся Сергею Щерчкову, заместителю председателя правительства области. Отношения с ним у свидетеля «рабочие». С Белых тоже «рабочие».
Прокурор спрашивает, имел ли свидетель отношение к согласованию заявок НЛК и УК «Лесхоз». Свидетель отвечает, что сначала заявки поступают в его департамент, а потом отправляются в другие департаменты. Департамент лесного хозяйства отвечал за лесные участки, департамент промышленного развития — за реализацию проектов, а департамент экономического развития — за общие показатели, заложенные в инвестиционных проектах. Отчет по заявке поступал в департамент промышленности.
«На первоначальном этапе правильно сформировать лесные участки, вопросы, связанные с межеванием или кадастрированием и количественные, качественные характеристики лесных участков», — отвечает свидетель на вопрос о функциях его департамента при обработке заявок.
Прокурор Марина Дятлова интересуется, кто руководил «Нововятским лыжным комбинатом» и «Лесхозом». Директором был Владимир Сысолятин (бывший член Совета Федерации, а затем вице-губернатор и первый вице-губернатор Кировской области): «Он как-то одно время был там, другое время — там, период уточнить не могу». Собственником был предприниматель Альберт Ларицкий (когда именно — тоже сказать не может), а в дальнейшем — немецкий бизнесмен Зудхаймер.
Судья просит назвать имя и отчество Зудхаймера, чтобы убедиться, что это именно человек из обвинительного заключения — «Судгаймер». Но свидетель имя и отчество не помнит и говорит, что видел его только один раз.
Прокурор спрашивает, кто был директором при Зудхаймере: в УК «Лесхоз» — Рыжков, в НЛК — Цуканов.
— Принимали ли они какое-либо участие на первоначальном этапе согласования заявок при выборе лесных участков?
— Да, они приходили в департамент и интересовались наличием свободных лесных участков, возможных для передачи в аренду.
— Кто конкретно?
— Сысолятин Владимир Петрович и его подчиненные.
— Вам известен характер взаимоотношений Сысолятина и Белых?
— Рабочие.
— Получали ли вы указания от кого-либо помочь представителям НЛК и УК Лесхоз в выборе определенных лесных участков а также в оперативном согласовании вашим департаментом их заявок?
— В отношении НЛК таких поручений не было, все носило стандартный характер. В отношении УК Сысолятин напрямую обращался ко мне и к Щерчкову.
— В чем эти обращения выражались и почему вам известно, что к Щерчкову обращался? — вмешивается судья.
— Мне Щерчков говорил, что приходил Сысолятин и просил оказать содействие в ускорении подбора лесных участков для НЛК и УК. Оказать содействие в подборе и ускорить. По УК на территории 39 районов Кировской области были сформированы лесные участки объемом от 10 до 40 тысяч кубометров. В районах лесничеств было много, и из-за этого работы было тоже достаточно много по причине того, что данные показатели, исходные, первоначальные, они включались в концепцию приоритетного инвестиционного проекта.
Прокурор просит описать критерии лесного участка, которые делают его более привлекательным для организации. Свидетель отвечает, что лесной участок становится интересным для лесопользования, когда из него можно извлечь прибыль с наименьшими затратами.
Ахмадуллин объясняет: породный состав тоже имеет значение — если для лесопиления, то прибыльными будут хвойные насаждения — «спелые и перестойные», если для производства фанеры — березы, а для производства древесно-волокнистых плит или древесно-стружечных плит — используется низкосортная древесина. Судья повторяет секретарю все термины.
НЛК доставались участки для производства стружечной плиты.
— Лесные участки, предоставленные НЛК, в полной мере соответствовали ее интересам? — уточняет прокурор.
— Да, 100 процентов.
Один из слушателей долго разворачивает конфету, судья просит его не шуршать: «Мы ж не в театре, в конце концов!».
Ахмадуллин вспоминает, что в правительстве области были разногласия по УК «Лесхоз», но они были сняты в рабочем порядке путем направления специалистов департамента и компании, которые изучали леса.
Белых начинает подробно описывать, как происходит изучение лесов
— С помощью Щерчкова, Белых ваши личные разногласия с Сысолятиным устранялись?
— В отношении лесных участков Щерчков никакого участия не принимал, а с Сысолятиным на начальном этапе у меня были натянутые отношения, поскольку при подготовке документов департамент затягивал процесс в связи с большим объемом. И Сысолятин дважды писал в прокуратуру области, жаловался, что было неприятно.
— Поставлю вопрос иначе. Щерчков лично принимал участие в устранении разногласий между вами и Сыслолятиным? — продолжает прокурор допрос.
— Один раз, когда я был у Щерчкова, а Сысолятин жаловался на департамент лесного хозяйства, Щерчков мне сказал, что приходил Сысолятин, жаловался на департамент, обрати на это внимание.
— А Белых оказывал какое-либо покровительство для содействия в утверждении проектов НЛК и УК Лесхоз?
— Мне неизвестно.
— Оказывал ли такое содействие Щерчков?
— Только по УК в той части, о которой ранее я сказал.
— Возникали ли у проекта НЛК трудности в реализации? Допускались ли нарушения? Какие меры принимались правительством?
— В отношении НЛК в соответствии с полномочиями департамента мы осуществляли контроль — все, что происходило в лесу, от заготовки древесины для изготовления скворечников. Нарушения были, но незначительные. Существенным основанием для расторжения договоров аренды была неуплата более двух сроков арендных платежей, незаконная рубка и неготовность к пожароопасному периоду. На тот момент не было для департамента лесного хозяйства даже предполагать процедуру расторжения договора аренды. Так было до 2016 года, до последнего дня моей работы.
Спрашивает про совещания по инвестпроектам УК «Лесхоз» и НЛК. Бывший кировский министр лесного хозяйства рассказывает, что такие совещания проводились и на них департамент докладывал о состоянии лесов, а в конце выступали директора «Лесхоза» и НЛК. Белых также участвовал в этих совещаниях.
В конце заседаний губернатор давал поручения по вопросам, которые оставались открытыми, «ну и принимались решения, вернее делались выводы по реализации проектов».
Общий подход к инвестпроектам состоял в том, что нельзя идти на крайние меры и разрывать договоры, лучше «вникнуть в проблематику» и попытаться решить ее, объясняет свидетель. При обсуждении вопроса о расторжении инвестпроекта каждый департамент готовил устное выступление, в котором говорил о своем видении ситауции.
На вопрос прокурора Ахмадуллин также отвечает, что у УК «Лесхоз» было отставание от графика при реализации инвестпроекта. По закону НЛК и УК отчитывались в департамент промышленности, а тот — в Минпромторг «в виде таблички»: «объем инвестиции», «объект инвестиции», «срок окупаемости», говорит свидетель.
Свидетель говорит, что относится к инвестпроекту УК «Лесхоз» отрицательно. Предполагалось, что на этих лесных участках (порядка 700 тысяч кубометров леса) будут работать работники сотрудники лесхозов, однако в связи с принятием нового Лесного кодекса лесхозы прекратили свое существование, им доверили рубку только по санитарному состоянию, то есть низкосортную древесину.
«Предполагалось, что армия примерно в 2 500 — 3 000 человек будут работать на оказание услуг УК, но не получилось из-за ряда объективных причин. Поэтому работники с мест приезжали и жаловались, приходилось часто их сводить с УК, чтобы они договорились, чтобы люди работали, но не всегда это имело поддержку. В дальнейшем эта армия из-под поля деятельности департамента ушла. А на тот период возникновение лесных пожаров и их тушение было для нас актуальным — кто будет тушить-то? — вспоминает Ахмадуллин. — Когда в течение месяца приезжают три, четыре главы муниципальных образований и говорят, вот у нас есть лесхоз, есть лесопилка, люди есть — а работать им негде, я был вынужден обращаться в УК, с просьбой дайте порубить. На первоначальном этапе в УК 25 % уставного капитала было на правительстве области».
— Правильно ли я поняла вас, что проект УК «Лесхоз» никакой социальной нагрузки не нес? Численность работников не увеличивалась? — спрашивает прокурор.
— Да. На третий год работы предприятия было видно, что им гораздо проще заключить долгосрочные контракты со своим предприятием, чем заключать контракты с лесхозами, вернее с ООО, которые были созданы на их основе.
— Экономическая польза от проекта УК для области была?
— Небольшая. Незначительная. Если бы работали эти 2 500 — 3 000 человек, армия, то в УК работало человек, могу ошибаться, 40–50.
— А почему он все же продолжал реализовываться?
— Да он и сейчас реализовывается.
— Почему?
— Ну, построить завод в чистом поле тяжело, и когда инвестор говорит, что в Кировской области будет такое предприятие, то это, конечно, да, нужно за это цепляться. И вот я думаю, что по этой причине даже в настоящее время инвестпроект УК действует, — рассуждает свидетель Ахмадуллин.
Гособвинитель спрашивает, сколько договоров было заключено с «Лесхозом» и «Нововятским лыжным комбинатом». Свидетель не помнит, но предполагает, что по УК — 39, а по НЛК штук пять-шесть.
Прокурор переходит к инвестпроектам, которые были исключены. Свидетель перечисляет их и предполагает, что они были исключены, поскольку объем инвестиций «был не тот». Департамент промышленности тогда возглавлял Сергей Ландышев.
Опять возвращается к конфликту с Сысолятиным; говорит, что был еще один «небольшой эпизод».
— Я пожаловался Щерчкову на Сысолятина о том, что он написал на департамент лесного хозяйства в областную прокуратуру две жалобы, на что Щерчков сказал: «Дурачок что ли? Вот рядышком сидите и проблемы решайте!». И больше по инвестиционному проекту мы не пересекались, — рассказывает Ахмадуллин.
— Вносились ли в проекты изменения, которые позволили бы предприятиям увеличить срок реализации?
— Честно сказать, не помню. Я отвечал за лес, кроме леса меня ничего не интересовало.
Прокурор просит свидетеля высказаться о Вятском фанерном комбинате.
— Хорошо работающее предприятие в Нововятске, — говорит свидетель.
Экс-министр лесного хозяйства Кировской области рассказывает про расширенное заседание в правительстве региона, на которое приезжало руководство АФК «Система», примерно 12 человек. Тогда объявили о намерении увеличить мощности по выпуску фанеры и был поднят вопрос о выделении дополнительных лесных участков. Департамент свидетеля сформировал лесные участки объемом в 480 тысяч кубометров, из которых Вятский фанерный комбинат выбрал для себя только 180 тысяч кубометров.
Прокурор интересуется, какая была у Белых позиция по поводу «обеспечения согласований» в проекты УК И НЛК и «дальнейшей их реализации вопреки выявленным нарушениям». Свидетель отвечает, что в проекты допускается внесение изменений при соблюдении определенных условий.
— Нет, позиция Белых — исключать или изменять? — возвращает прокурор свидетеля к своему вопросу.
— Ради бога, пожалуйста… Вопрос об исключении никогда не стоял, а вопрос о внесении изменений — пожалуйста, если все соблюдены условия. В любом случае основанием для внесения изменений является приказ Минпромторга. Изменения в правительстве области носят согласовательный характер.
Выясняется, что последняя подпись при направлении заявки в Минпромторг — председателя правительства.
— То есть без него заявка в федеральное министерство не уйдет?
— Ну… Да. Почему? Потому что решение принимается правительством области, а не каким-либо департаментом.
О том, что Белых дали взятку, свидетель узнал «из телевизора». Потом спрашивает про финансовые отношения между Белых и собственниками предприятий по вопросу благоустройства города.
— О каких-либо взаимоотношениях финансовых между Никитой Юрьевичем и руководителями предприятий я не знал.
У прокурора вопросов больше нет.
Белых благодарит свидетеля за правдивые ответы и спрашивает, известны ли ему случаи, когда какая-либо заявка по инвестпроектам, имеющая положительные заключения трех профильных департаментов, решением правительства не отправлялась ему, или наоборот, при наличии отрицательны заключений правительство принимало решение о направлении. По первой части вопроса свидетель не помнит; по второй: «Если департамент указал, что он не согласен, то в принципе этот документ до председателя правительства не дойдет. Там есть контрольные управления, которые отслеживают эту ситуацию».
Экс-губернатор спрашивает, носило ли прохождение заявки НЛК «нестандартный характер». «Абсолютно стандартный характер», — говорит Ахмадуллин.
Следующий вопрос: совещания по инвестпроектам, которые регулярно проводились по УК Лесхоз и НЛК, проходили только по этим проектам или вообще по всем. Свидетель говорит, что по всем, это были общие совещания раз в полгода.
— Ставка платы устанавливалась распоряжением, там была сумма, а расчет делал департамент. Методика установлена постановлением РФ «О ставках платы», — объясняет свидетель.
— Используя подход обвинения, ваше личное мнение, насколько целесообразно расторгать договоры аренды, или все же вносить изменения?
— Ну, мое мнение… — говорит свидетель после долгой паузы. — Конечно, лучше дать возможность проекту реализоваться, чем поставить крест, но больше все же зависит от команды, которая реализует инвестпроект.
Теперь Белых спрашивает, какой лесной фонд закреплялся за проектом УК «Лесхоз». Свидетель говорит, что за «Кировлесом» закреплены 1,2 млн кубов, а за УК «Лесхоз» — 700.
— При создании УК Лесхоз обозначались социальные задачи этого проекта?
— Да, совершенно верно, потому что оставались без работы 2 500 — 3 000 человек, которые раньше работали в КОГУП «Кировлес».
— Давал ли я вам указания по согласованию или не согласованию проектов заявок, изменеений как по проектам УК Лесхоз, НЛК, так и по 10 остальным проектам?
— На совещаниях таких указаний не было, а с вами я лично не встречался и таких указаний не получал никогда.
— При согласовании проектов роль Рослесхоза и Минпромторга реальная или символическая?
— На практике Рослесхоз давал порядка 6–7 отрицательных заключений по каждому проекту. У нас не было ни одного инвестпроекта, который с первого раза прошел. Про Минпромторг не могу ничего сказать.
— Были ли случаи на совещаниях по инвестпроектам когда позиция департаментов не учитывалась при принятии решений?
— Право выступить предоставлялось всем, мнение любого департамента ставилось на контроль, давались конкретные поручения, вникнуть, разобраться.
Слово берет адвокат Андрей Грохотов. Он спрашивает, нужно ли отдельное распоряжение правительства для направления утвержденной им заявки на инвестпроект в Рослесхоз. Свидетель говорит, что не нужно.
Теперь защитник уточняет, кто занимал должность Ахмадуллин в департаменте до 2010 года — некто Кононов.
— Мы предоставляли перечень кварталов, свободных от аренды, а там ехали на места в районы и разбирались, — описывает он процедуру предоставления лесов в аренду.
— То есть юридически заявитель мог претендовать на любой свободный участок, который ему известен?
— Да, совершенно верно.
— Вы сказали, что к вам Сысолятин обращался с просьбами. Что это за просьбы, конкретнее?
— Сейчас уже могу догадаться по его интонациям: лес долго делают…
— А просьбы?
— Ну, ускорить.
— А жалобы какие были?
— Суть сводилась к тому, что департамент затягивает подготовку документов. Нас проверяли специалисты прокуратуры, нарушений не выявили, а осадочек остался.
— А сколько вас вообще раз проверяла прокуратура? Сколько они дел против вас возбудили? — вмешивается Белых.
— Много.
— 17?
— Да.
— Но зато внесли изменения в законодательство, так называемые кировские поправки.
— Давали ли НЛК и УК обещания по планам развития производства?
-Ходили, просили, что-то объясняли, я уже не помню… Никто не пришел в департамент и не сказал: «Нате, возьмите, дай да дай…» Ну и тут то же самое. Кого-то все равно не устраивало то-то — или работа специалистов, или качество докуметнов, или работа лесничих.
— В 2013 году какова была позиция правительства области о предложениях УК и НЛК внести изменения в инвестпроекты? Оказывалось ли содействие со стороны правительства в поставленных предприятиями вопросах?
— Не знаю. Все, что касается леса, — я знаю. А позиция в отношении…
— Возражало ли правительство против внесения изменений в проекты УК и НЛК в 2013 году?
— Конкретно в 2013 году не помню, но мне кажется, что никогда не возражало.
Прокурор Дятлова:
— Вам известно, выезжал ли Белых в федеральные ведомства в интересах УК и НЛК?
— Не знаю, мне неизвестно.
— Я вот читаю закон области номер 241… — говорит прокурор, держась за голову. — А было от реализации проектов социальное развитие какое-то?
— Ну, было, но точно не знаю. Надо смотреть, сколько НДФЛ, сколько налогов выплачивалось.
— Охарактеризуйте Белых как руководителя?
— Грамотный, ответственный… Постоянно работающий. Ну вот так, наверное.
— Вы его подчиненным являлись?
— Прямым нет, Щерчкова только. Не прямым — да.
— В настоящем судебном заседании вы достоверно утверждаете, что вам не было известно об оказываемом Белых и Щерчковым поддержке предприятий Ларицкого?
— Мне ничего не было известно.
— Вопросов нет, только ходатайство.
Прокурор Светлана Тарасова ходатайствует об оглашении показаний Ахмадуллина, которые он дал на следствии.
Прокурор объясняет, что в показаниях разнятся периоды и даты, и «естественно на предварительном следствии говорится о поддержке, которую оказывал подсудимый и Щерчков Ларицкому и впоследствии Зудхаймеру».
«В процессе заключения договоров мне стало понятно, то проект УК Лесхоз является мыльным пузырем и никакой пользы области не принес бы», — говорится в протоколе допроса. Также на допросе он утверждал, что проекты никакой социальной значимости не имели, но Белых был в хороших отношениях с Ларицким, а также допустил до отбора лесов Сысолятина — поэтому эти инвестпроекты были реализованы.
— Подтверждаете? — спрашивает прокурор свидетеля, стояющего за трибуной.
— Сегодня я предоставил более полную информацию со всех сторон. Часть я подтверждаю, а расхождения все же правильны в моем выступлении.
— Вы почувствовали разницу?
— Ну, небольшую.
— Замечания к протоколу допроса у вас какие-то были?
— Это можно делать?
— Ну там же написано.
— Нет, ну значит нет.
— Вы понимаете действительно сами, что там другие показания совсем? — спрашивает уже судья.
— Ну, я сегодня более расширенную дал.
— Нет, она не более полная, она совсем другая, — настаивает судья. — Вы тут говорите, что Никита Юрьевич был заинтересован, что принимал решения в пользу НЛК.
— Нет, такого не было никогда.
— А почему тогда так сказали?
— Ну, эмоционально может…
— А об уголовной ответственности предупреждались? Давление на вас отказывалось?
— Нет.
— А вот про Сысолятина, что специальные совещания были, чтобы идти на уступки Сысолятину, вот вы тут делаете вывод, что Сысолятин был в близких отношениях с Белых? — продолжает судья.
— Ну, Сысолятин все время бравировал этим. Сысолятин приходил в департамент, этим бравировал — пойду к губернатору…
— Нет, вы рассказываете, что с Сысолятиным у вас были конфликты из-за лесных участков, что Сысолятин обращался к Белых с жалобами, Белых обращался к Щерчкову, Щерчков собирал совещания с вашим участием, на которых все сводилось к тому, чтобы удовлетворить требования Сысолятина. Вот откуда эта история в протоколе взялась? Тут подробно все.
— Честно говоря, я не могу… — начинает Ахмадуллин отвечать после долгой паузы. — Я просто не помню. Не могу сейчас ничего пояснить.
— Не помните, что говорили в ходе расследования или что давали такие показания? Там фактически указания на совершение Никитой Юрьевичем преступлений.
— Ваша честь, про совещания — я не помню.
— То есть я правильно понимаю, вот год назад вы давали показания, рассказывали о событиях 2011–2014 года. Получается, вы в 2016 помнили, а сейчас забыли? Просто объясните, чтобы я человеку, имеющему такой социальный статус как ваш, поверила?
— Просто я не помню, — снова после долгого молчания говорит свидетель.
— Показания, которые давали?
— Да.
Тогда судья заново читает показания Ахмадуллина, которые он дал на следствии: «Сысолятин активно участвовал в подборе участков, прикрываясь поддержкой Белых; я руководствовался нормативными актами, поэтому у нас с Сысолятиным происходили споры; из-за близких отношений Сысолятина с Белых он был допущен к отбору участков; после спора Сысолятин обращался к Белых с жалобами на меня, тот передавал их Щерчкову, а Щерчков собирал совещания, на которых нужно было прийти к консенсусу — удовлетворить требования Сысолятина и в определенной мере мои замечания».
— По пунктам бы разобрать. Да, он жаловался Щерчкову. Но все его вопросы были сняты в рабочем порядке. Щерчков эту ситуацию хотел урегулировать мирным путем. Но давления Щерчков на меня по этому поводу не оказывал. Мы с Сысолятиным в департаменте Лесхоза садились и разговаривали. О заинтересованности Белых я не знал, и Щерчков об том ничего не говорил. А то что Сысолятин упомянул, что будет жаловаться Белых — да, это было.
— А жаловался? — спрашивает Белых.
— Я не знаю.
Грохотов спрашивает, читал ли он протокол, когда подписывал. Прочитал. Права тоже разъяснялись.
Адвокат Грохотов пытается уточнить, проводились ли совещания с Щерчковым и Сысолятиным. Свидетель говорит, что совещания — это официальные мероприятия, под протокол, а разговоры с Сысолятиным были рабочим решением вопросов.
— Вам известно, когда Сысолятин приходил ко мне с вопросами о деятельности УК и НЛК, — Белых.
— Нет.
Довольный Белых бросает листы на лавку и скрещивает руки на груди.
После оглашения еще одного протокола допроса, свидетель подтверждает свои показания в полном объеме, но добавляет, что сегодня он дал более точные.
«Эти предприятия, несмотря на нарушение условий договоров аренды, о которых я докладывал Белых и Щерчкову продолжают пользоваться предоставленным им ранее лесными участками без исключения их из перечня инвестпроектов и расторжения договора», — говорил Ахмадуллин на допросе у следователя.
Эта фраза смущает Белых, поскольку сегодня свидетель говорил, что по его мнению целесообразно сохранять инвестпроекты.
Больше ни у кого вопросов нет. Свидетеля отпускают. Судья объявляет перерыв на 20–30 минут.
Перерыв закончился. В зал заходит второй свидетель — невысокий мужчина в очках. Это Борис Веснин, бывший пресс-секретарь губернатора Кировской области, в правительстве региона он также занимал должности главы департамента информационной работы, руководителя департамента внутренней политики и заместителя председателя.
Прокурор недовольна тем, что он не сказал, что знает невесту Белых Екатерину Рейферт. Свидетель объясняет, что увидел ее сегодня впервые.
С Белых свидетель знакомых с 2000-х. Отношения были рабочие, но потом стали более товарищеские. «Я уважал и уважаю Никиту Юрьевича», — говорит Веснин.
Прокурор просит Веснина описать круг лиц, с которыми общался Белых — с Щерчковым, Вершиниым, Кузнецовым, то есть со своими заместителями. Инвестпроекты в должностные обязанности свидетеля не входили, но, поскольку правительство — коллегиальный орган, он присутствовал при некоторых обсуждениях как член правительства.
На вопрос о каких-либо нарушениях при реализации инвестпроекта он говорит, что не помнит ничего об этом. «Наверное, какие-то личные просьбы были, — отвечает на вопрос прокурора о том, выполнял ли он какие-то поручения Белых. — Никита Юрьевич мог иногда попросить сигар купить, например».
— Деньги давал на них? — уточняет сам Белых.
— Ну, чаще я сам покупал, потом вы возвращали, — смеется свидетель.
Обвинитель спрашивает, известны ли Веснину Фонд поддержки инициатив губернатора области, Военно-историческое общество. По словам свидетеля, Фонд был создан Белых при вступлении в должность и пополнялся за счет средств губернатора.
Деньги Белых перечислял в 2010–2012 году, а с 2013-го он уже не помнит. Деньги глава региона перечислял либо сам, либо передавал через Веснина. Тогда полностью зарплата губернатора перечислялась в этот фонд. Изначально, рассказывает Веснин, он хотел отказаться от зарплаты, но с правовой точки зрения сделать это было невозможно, поэтому было решено всю зарплату направлять на благотворительность. Общую сумму средств свидетель оценивает в 2–3 млн рублей ежегодно.
Директором и главбухом фонда была Елена Овсянникова, вспоминает свидетель. Как она попала на эту должность, он не знает. Насколько свидетель помнит, этот фонд пополнялся за счет зарплаты и личных сбережений губернатора.
С 2013 года правительство стало работать с Вятским фондом сотрудничества и развития, поэтому стали больше работать через него. Как объясняет свидетель, изначально обговаривалось, что Фонд инициатив — это личный фонд Белых, а Вятский фонд привлекался для получения поддержки предпринимателей.
— То есть решили концептуально развести.
— А чем был плох Фонд поддержки губернатора?
— Насколько я помню, Никита Юрьевич не хотел менять концепцию.
— Но ведь концепция угасла, с 2013 в него ничего не перечислялось?
— Я же говорю, насколько я помню.
— Это единственная причина, или были другие причины?
— Других не помню.
— А известно ли вам отношение к Фонду инициатив губернатора Навального?
— Насколько я помню, он был одним из учредителей Фонда. Действительно, с учетом резонанса по его фамилии решили перестать им пользоваться.
— Подробнее?
— Навальный был помощником губернатора на общественных началах, а с 2013 года стал самостоятельным политиком с собственными взглядами. Соответственно, нахождение его среди учредителей Фонда было неправильным, как мы тогда решили.
— А повлияло инициирование уголовного преследования в отношении Навального на то, что пришлось отказаться от фонда?
— Мне кажется, нет. Главная причина, что он стал самостоятельным участником политического процесса.
Прокурор выясняет, кто вел переговоры с предпринимателями по вопросу внесения взносов. «Никита Юрьевич, иногда по его поручению я контролировал какие-то вопросы», — отвечает Веснин. Как правило, взносы переводили по безналичному расчету, но можно было помогать фонду и наличными.
Теперь обвинитель интересуется, что свидетель подразумевал под «социально-значимыми проектами», помимо благоустройства.
— Например, 60 спортивных площадок было установлено.
— Так, спорт. Что еще?
— Фонтаны.
— Еще?
— Подарки закупались на Новый год для детей-сирот.
— Вам что-либо известно о внесении таких взносов представителями НЛК и УК Лесхоз?
— Я такого не помню.
— А могли бы в фонд вносить денежные средства во благо проведения избирательной кампании?
— Вопросы, непосредственно связанные с избирательной кампанией, не могли прямо финансироваться за счет этого фонда. Но вопросы, например, связанные с разъяснением гражданских прав, могли решаться за счет фонда. То есть, например, за счет фонда нельзя разместить рекламу «Голосуйте за Белых!», но можно «Приходите на выборы».
Судья выясняет, за счет чего могла финансироваться избирательная кампания — за счет избирательного счета кандидата, отвечает свидетель.
Прокурор Дятлова продолжает допрос бывшего пресс-секретаря Белых:
— На какие цели тратил деньги Никита Юрьевич?
— Частично на благотворительность, частично — на личные нужды, содержание семьи.
Обвинитель говорит о 2 млн рублей, задекларированных Белых.
— Тогда откуда взялась цифра в 72 млн? — спрашивает прокурор.
— Никита Юрьевич, их заработал. Он их мог под подушкой держать.
— Вам это не известно?
— Неизвестно.
— Имел ли Никита Юрьевич значительные траты на содержание своей семьи в Перми и обучение сына?
— Точно не знаю, но Никита Юрьевич безусловно поддерживал семью в Перми и оплачивал обучение своего сына.
— А где учился сын?
— Об этом все знают — в Англии. Никита Юрьевич написал об этом в своем ЖЖ, потом об этом написали все СМИ.
— Потом обучение его продолжалось? Сколько времени?
— Кажется, с 2011 по 2016 год.
— Вам известно, сколько это стоило и на чьих плечах было содержание сына в другой стране?
— Стоимость мне неизвестна. Ну, насколько я знаю, на плечах Никиты Юрьевича.
— Что-то еще о характере трат Никиты Юрьевича с 2013 по 2016 можете пояснить?
— Обычные траты здорового мужчины.
— Обычные траты здорового мужчины? Можно подробнее?
— Ну, я не считал… Ну, мы могли сходить в ресторан, например, компанией. Никита Юрьевич мог заплатить, а мог не платить.
— Чаще не платил, — смеется Белых.
— А делал ли Белых дороге приобретения в этот период, в подарок, или в цели коллекционирования, или для удовлетворения иного хобби?
— Не припомню чего-то такого дорогого. Какие-то маленькие скульптуры толстяков были, — говорит свидетель и смотрит на Белых.
— Это были бегемоты!
— Да, бегемоты. Но они, кажется, не представляли художественной ценности.
— Как часто выезжал Никита Юрьевич за пределы Российской Федерации? Сколько раз в год?
— Ну 5–6 раз за год, может быть. Включая командировки.
— Дарил ли Белых кому-либо дорогостоящие подарки? Украшения, автомобили?
— По-моему, нет.
Прокурор возвращается к вопросу о личных поручениях и спрашивает, обращался ли Белых к свидетелю с просьбами передавать деньги кому-либо. «Иногда да», — отвечает Веснин. Он объясняет, что в период товарищеских отношений с Белых такое происходило раз 8–10. "
— Иногда Никита Юрьевич был в командировке, он мог мне написать: «Возьми 30 тысяч рублей, положи в конверт, передай тому-то».
— Он пояснял зачем? — спрашивает судья.
— Нет.
— А это было нормой — просьба передать через вас деньги кому-либо?
— Такое случалось. Что есть норма?
— Ну, не знаю… Заместитель председателя правительства берет в конверте деньги и их несет куда-то, какому-то лицу, возможно, даже незнакомому и передает.
— Это была товарищеская просьба.
— Ага, товарищеская просьба. Кому и где вы передавали деньги?
— Я таких подробностей не помню.
Обвинитель просит обозначить общую сумму этих поручений, среднюю.
— Никогда не превышало десятков тысяч рублей, — вспоминает свидетель.
— А почему Никита Юрьевич перестал направлять свою зарплату и сбережения в фонд?
— Не знаю.
Теперь обвинитель интересуется «деловыми контактами, приносящими Никите Юрьевичу финансовую прибыль». Свидетель ничего об этом не знает. Тогда прокурор спрашивает об отношениях Белых с Алексеем Пыхтеевым. Свидетель рассказывает, что это кировский предприниматель, давно знакомый с Белых.
— Нормальные отношения, — резюмирует свидетель.
— Что вы подразумеваете под словом нормальные? — спрашивает прокурор.
— Естественные! — подсказывает свидетелю Белых.
Прокурор Тарасова просит судью сделать Белых замечание. Прокурор Дятлова присоединяется к коллеге: «Никита Юрьевич, вы обвиняетесь по 290-й, а не по 132-й (насильственные действия сексуального характера)!»
Обвинитель просит описать Белых как губернатора.
— Работоспособный, порядочный, эффективный.
— И в чем же проявлялась эффективность?
— В статистических и иных показателях по области, а также в результатах выборов 2014 года.
Теперь вопросы задает прокурор Тарасова.
— Вам знаком такой адвокат по фамилии Прохоров?
— Да.
— Скажите, пожалуйста, в связи с чем вам знаком данный адвокат и с какого времени, — говорит он с нажимом на каждое слово.
— Он тоже публичное лицо, был адвокатом партии СПС. Саму фамилию я знаю года с 2006–2007. На определенном этапе представлял интересы Никиты Юрьевича.
— Тогда следующий вопрос. Скажите, пожалуйста, исполняя обязанности пресс-секретаря губернатора Кировской области, общались ли вы с кем-либо то ни было об обстоятельствах задержания, существа имеющегося в отношении него уголовного дела и поступали ли вам просьбы, предложения и указания о совершении определенных действий для изменения общественного мнения относительно уголовного преследования подсудимого Белых? — читает прокурор и кладет голову на кулак.
— Такого прям не помню.
— К вам лично когда-либо посредством телефонной связи или интернета обращался ли адвокат Вадим Прохоров?
— Какие-то просьбы были.
— Какие именно?
— Не помню, потому что реализованы не были, а было где-то в течение месяца или двух после ареста.
— Скажите, пожалуйста, а когда было задержание?
— 26 июля 2016 года.
— Как именно обратился к вам адвокат Вадим Прохоров?
— Возможно, позвонил, возможно, написал.
— Лично вам?
— Да.
— Скажите, пожалуйста, а указанный мною выше адвокат какое отношение в тот период времени имел к подсудимому Белых?
— Насколько я знаю, он представлял его интересы, был его защитником.
— Так что это была за просьба?
— Честно говоря, не помню. Было это давно, время было нервное.
— Прохоров вам до этого был знаком?
— Не помню, лично не был знаком, но мы знали о существовании друг друга.
— А откуда у него номер телефона был?
— Ну, мой телефон, как человека, который отвечает за средства со СМИ, был известен широкому кругу лиц.
— Как он представился?
— Не знаю. Вадим?
— Вадим! И что надо, Вадим? На следствии вы давали показания?
— Давали, но содержание их не помню. Год прошел.
— Мммм. Понятно!
Теперь адвокат Грохотов спрашивает, как Белых выстраивал отношения с предпринимательским сообществом в регионе. Отношения были открытыми, многие знали его личный номер телефона, часто встречались с ними, попасть на прием к нему было совсем не сложно, вспоминает свидетель.
Защитник интересуется встречей, на которой обсуждалось финансирование социально значимых проектов за счет внебюджетных источников. По словам свидетеля, тогда был создан Вятский фонд и заключили соглашение с Военно-историческим обществом. Непосредственно ими свидетель не занимался, но знал об их существовании.
Белых спрашивает, поддерживались ли социально значимые проекты только через фонды. Свидетель говорит, что были и другие форматы поддержки.
Экс-губернатор уточняет у свидетеля, приобретал ли он дорогой алкоголь.
— Ну вы большую часть срока вообще не увлекались алкоголем. Могли выпить в ресторане в компании бутылку вина, но не самую дорогую, конечно. Не знаю, две тысячи рублей, — говорит Веснин.
Белых задает вопрос о дорогих предметах обихода.
— Я помню, что у вас были часы марки Diesel, которые сложно назвать дорогими, а в целом я не замечал за вами страсти к дорогим вещам.
— Что мы сделали с алкоголем, в 2016 году который нам подарили?
— Вылили в канистру, потому его утилизировали специально обученные люди.
Выясняется, что Белых не пьет спиртное с 2016 года, но ему продолжали дарить алкоголь. Поэтому они его затем продавали «на аукционе» и вырученные деньги отдавали в фонд.
Последний вопрос — участвовал ли они в донорском движении. «Да, но мог на совещании правительства сказать, что завтра все сдают кровь, и все шли, сдавали, а компенсацию отдавали на благотворительность», — говорит Веснин.
Прокуроры просят огласить показания свидетеля, который он дал на следствии. Согласно протоколу, через несколько дней после задержания Белых Веснину позвонил какой-то человек из СПС и сказал, что с ним хочет встретить адвокат Прохоров. Через несколько дней адвокат написал ему в телеграмме, создал сикрет чат и там спросил, нет ли у него возможность выдвинуть Белых в качестве кандидата в депутаты, поскольку это вызвало бы резонанс.
«В этой истории я участвовать не захотел потому что являюсь действующим чиновником», — говорил свидетель. Второй вопрос Прохорова — есть ли у него запись со встречи с некими предпринимателями — ее у Веснина не было.
Эти показания свидетель подтверждает в полном объеме. Прокуроры переходят ко второму протоколу.
На другом допросе Веснина говорил об учебе сына Белых за границей. «Зарплаты губернатора явно не хватало для этой цели, — говорится в протоколе. — Возможно, обучение происходило за счет средств, заработанных им до вступления в должность». Также на допросе свидетель рассказал, что Белых курил дорогие сигары и пил дорогое вино, содержал семью, троих сыновей, а в заграничных командировках выбирал дорогие отели. Помимо этого, в 2015 году он подарил бывшей жене автомобиль, дорогое кольцо с бриллиантом — денег из зарплаты опять же на это явно не хватило бы, следует из протокола допроса. А с 2014 по 2016 года Белых якобы обращался с просьбами «дать конкретным девушкам деньги», к которым он обращался за какими-то услугами.
— Подтверждаете показания? — спрашивает прокурор.
— Я думаю, что то, что я говорил сегодня, точнее.
— Подождите, вы придумали что-то? — вмешивается судья. — Тут же целый роман: и туда ходил, и тем деньги давал, и с тем общался.
— Подписи мои стоят, показания, данные сегодня, точнее.
— Вам неудобно отвечать на этот вопрос в присутствии подсудимого?
Судья напоминает, что Веснин предупрежден об уголовной ответственности, что в зале есть представители СМИ, поэтому он должен нормально ответить на вопрос — откуда эти показания.
— Они записаны с моих слов, но там есть оценочные мои суждения и предположения, — говорит свидетель.
Неожиданно прокуроры делают замечание невесте Белых, поскольку допрошенный свидетель (то есть Рейферт) и недопрошенный (Веснин) не могут общаться. Прокурор утверждает, что камеры зафиксировали, как они общались.
Как замечает адвокат Грохотов, нельзя утверждать, что они обсуждали обстоятельства дела. Судья говорит невесте подсудимого, что такое не должно повториться.
У Белых есть еще вопросы к свидетелю.
— Вы сам приехали или вас сотрудники ФСБ привезли?
— Самостоятельно.
Белых спрашивает, когда он устраивал застолья и заказывал обеды из ресторанов. Свидетель говорит, что, возможно, следователь его неправильно понял. Теперь про «дорогое вино». Веснин объясняет, что неправильно выразился — под дорогим он подразумевал стоимость 1500–2000 рублей.
Также следователю Веснин говорил, что губернатор водил всех с работы в престижный кинотеатр и выкупал ряд.
— Сколько там билет стоит? — уточняет Белых.
— Рублей 200.
— Сколько ряд стоит получается?
— 2000 рублей.
Еще в показаниях Веснина говорилось, что Белых окунулся в прорубь, всячески демонстрировал физическую сил и был абсолютно здоров.
— Вы знаете, что у меня есть заболевания, от которых я по-прежнему лечусь? — спрашивает свидетеля Белых.
— Да, знаю. Это не точная формулировка, шел пятый час допроса.
Судья говорит, что это не неправильные формулировки, а ложные показания.
— При этом вы продолжаете говорить, что давление на вас не оказывалось? — спрашивает Белых.
— Да, я продолжаю это говорить, — вздыхает свидетель.
После уточняющих вопросов прокуроров о фонде и неких микроавтобусах Веснина отпускают.
Белых предлагает допросить третьего свидетеля. Судья говорит ему, что у нее дома семья. Стороны соглашаются вызвать свидетеля, чтобы спросить его мнение. В зале появляется третий свидетель, он предлагает решить, как скажет Белых.
«Человек уже приехал из Кирова», — говорит сам подсудимый.
Судья объявляет несколько минут перерыва перед допросом.
Третий свидетель — это Алексей Вершинин. В 2009 году он был предпринимателем. С 2014 года работал в правительстве Кировской области: заместителем председателя и министром развития предпринимательства, торговли и внешних связей.
Свидетель рассказывает про Фонд поддержки инициатив губернатора. Кто был учредителем, ему неизвестно, когда он появился — тоже. Сам Вершинин курировал Фонд социальных инициатив Вятка. Задачами фонда были ремонт фасадов, строительство фонтанов, благоустройство.
Он вспоминает, что предприниматели писали обращения с просьбой посодействовать. Фонд принимал деньги как от частных, так и от юридических лиц. УК «Лесхоз» и НЛК тоже направляли письма, но с такими крупными инвесторам работал лично Белых. Если директор предприятия не мог решить вопрос, то свидетель обращался к Белых с просьбой провести переговоры «на более высоком уровне».
Перечисляли ли НЛК и УК «Лесхоз» фонду деньги, Вершинин не знает. В 2015 году фонд рассчитывал на сумму порядка 5 тысяч евро от НЛК. Суммы по 50 или 200 тысяч не фигурировали.
При этом предполагалась, что средний взнос будет составлять миллион рублей, но принимали и по полмиллиона. Рассчитывали, что в 2016 году соберут 25 млн рублей на ремонт фасадов.
Свидетель Вершинин рассказывает, что потом фонд собирал 50 млн рублей на ремонт Спасского собора, а также еще — на ремонт детского лагеря. В общей сумме эти работы требовали около 100 млн рублей. Эту сумму озвучили бизнесменам, но 21 июня 2016 года было собрано только 3 млн рублей, о чем рассказали на совещании.
«Крайне сложно шел сбор, — говорит Вершинин. — Я сказал Никите Юрьевичу: или мы ищем средства и оплачиваем счета, либо в этом году придется отказаться от этого проекта. Белых ответил: Получайте счета, деньги будут».
Вершинин не знает, передавал ли кто-либо наличные в фонд через Белых. Эти средства могли попадать в фонд «любым удобным способом» — наличными или нет, от частных лиц или юридических, подчеркивает свидетель.
У прокуроров вопросов нет.
Белых просит свидетеля подробнее рассказать о совещании 21 июня 2016 года по сбору средств на Вятку и военно историческое общество. Оно прошло за три дня до задержания Белых.
Совещание было посвящено тому, что в фонды поступало недостаточно денег, вспоминает Вершинин. Руководители фондов присутствовали на этом совещании. Обсуждалось, что деньги небольшие и поступили наличными, а заводы и крупный бизнес, от которых ждали больших поступлений, помощи не оказали. Присутствовали на совещании руководитель фонда «Вятка» Лисенко, руководитель Военно-исторического общества Александр Галицких, министр промышленности региона Евгений Михеев, свидетель и Белых.
«Нужно продолжать работать, деньги будут» — цитирует свидетель Белых, прокомментировавшего так сообщение о нехватке средств.
В сентябре 2016 года, говорит свидетель, проходили выборы и «нам было важно ,чтобы мероприятия, которые проводили фонды, все успели сделать» к этому времени.
По словам Вершинина, формат участия в работе фонда допускал не только денежные взносы: так как многие организации имели строительные фирмы, поэтому вместо того, чтобы перечислить деньги на ремонт фасада исторического здания, компания сама его ремонтировала, не перечисляя деньги в фонд.
Затем Белых спрашивает, почему эти работы не финансировались из городского бюджета. Потому что в бюджете нет такой статьи расходов как ремонт зданий, отвечает свидетель.
Подсудимый просит объяснить, почему понадобилось создание фонда «Вятка». Свидетель говорит, что мероприятия, не связанные с Днем Победы, финансировать за счт военно-исторического общества не могли, а планы на благоустройство города, не связанные с празднованием были большие. Поэтому решили сделать новый фонд. Его учредителем выступила торгово-промышленная палата области и профсоюзная организация.
Белых просит описать характер его встреч с предпринимателями.
— Вы самый открытый губернатор из всех губернаторов области на моей памяти. Ни у одного из руководителей предприятий не было проблем в общении с вами, — говорит Вершинин.
Теперь адвокат Грохотов спрашивает, кто подписывал письма предпринимателям. В них перечислялись программы, на которые просили деньги, говорит свидетель, указаны расчетные счета «Вятки» и просьба собственно перечислить деньги. Готовил письма сам Вершинин. Подписывали их он и Белых.
Свидетель рассказывает, что мероприятие 21 апреля проходило в банкетном зале «Вятка». Мероприятие, которое называли вечером встречи с благотворителями, готовило министерство развития предпринимательства и торговли, возглавляемое Вершининым. Инициатором мероприятия был Белых. Теперь свидетель вспоминает, как проходило совещания 21 июня. Оно прошло рядом с кабинетном Белых, велся протокол с совещания.
Белых спрашивает когда и при каких обстоятельствах он познакомился со своей будущей невестой Екатериной Рейферт. В мае она приехала в Киров и пара познакомилась, говорит свидетель.
Подсудимый просит охарактеризовать из отношения на тот момент. «Никита Юрьевич находился в поисках человека, с которым свяжет свою судьбу… и когда была представлена Екатерина, вопросов не возникло…» — говорит свидетель.
Отвечая на вопрос адвоката, Вершинин рассказывает об улучшениях в регионе во время руководства Белых. «Была построена набережная, были построены "Ледовый дворец", плавательный бассейн 50-метровый», — с гордостью перечисляет свидетель.
Затем Белых спрашивает, занимались ли они спортом. Свидетель вспоминает, что они играли в теннис, плавали. При этом Вершинин всегда восхищался мужеством Белых, потому что тот пил горсти таблеток, но всегда «держался молодцом».
«Про объекты, я ещё забыл упомянуть виадук на Котельнической…» — добавляет свидетель, невпопад размахивая рукой и улыбаясь.
Прокуроры уточняют, кто пригласил Вершинина на работу к Белых.
— Он сам. Я же был замглавы администрации, мы вместе играли в теннис, — говорит свидетель.
— Вы очень положительно характеризуете Никиту Юрьевича, вы обеспокоены его судьбой?
— Очень!
На этом заседание заканчивается. Следующее назначено на 15 ноября.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке