Прошлое заседание по делу Никиты Белых по просьбе прокурора началось с допроса бывшего владельца ОАО «Нововятский лыжный комбинат» (НЛК) Альберта Ларицкого, который, по версии следствия, передал бывшему губернатору Кировской области 200 тысяч евро взятки.
Свидетель изложил историю покупки НЛК, знакомства с Белых и его заместителем Сергеем Щерчковым, а также сам эпизод дачи взятки. По словам Ларицкого, менеджмент предприятия просил замгубернатора обеспечить НЛК лесными участками. «Щерчков пообещал, что все сделает, при этом намекнул, чтобы мы отблагодарили губернатора», — рассказал бизнесмен. После того, как в 2012 году участки оформили в аренду, Ларицкий взял из сейфа в своем швейцарском доме 200 тысяч евро, сел на частный самолет и полетел в Киров вручать деньги чиновникам. Сумму взятки, добавил коммерсант, он определил «произвольно».
В Кирове Ларицкий попросил директора НЛК Владимира Сысолятина передать наличные Щерчкову. И Щерчков, и Сысолятин, утверждал свидетель, наверняка знали, что в пакете находятся деньги для губернатора. Отвечая на вопросы прокурора, бизнесмен рассказал, что воспринимал Щерчкова как посредника в отношениях с Белых. «Я понимал, что все его просьбы — это просьбы губернатора, руководства области», — говорил Ларицкий.
Прокурор предложил Ларицкому подробнее рассказать о том, как Щерчков просил его «отблагодарить» главу региона. Свидетель сказал, что эта просьба прозвучала всего однажды, и он понял ее как требование денег — «исходя из бизнес-лексики». Как только был заключен последний договор, бизнесмен взял наличные и отправился в Киров. После передачи взятки, рассказывал Ларицкий, он спросил у Сысолятина, улучшились ли у предприятия отношения с Департаментом лесных ресурсов, которым руководил Щерчков. Сысолятин ответил утвердительно, и Ларицкий решил, что взятка возымела действие.
При этом Ларицкий сказал, что прямых указаний содействовать ему Белых в его присутствии не давал. Губернатор и бизнесмен никогда напрямую об этом не разговаривали, а Ларицкий был уверен, что спрашивать чиновников о деньгах некорректно. Но поскольку договоры были заключены, а работа шла, Ларицкий пребывал в уверенности, что взятку Белых получил.
Свидетель рассказал, что в сентябре 2015 года, когда «когда ситуация с задержанием Белых стала освещаться в прессе», он решил рассказать о взятке и обратился в правоохранительные органы. При этом с лета того же года Ларицкий находился в СИЗО по подозрению в мошенничестве в особо крупном размере. Бизнесмен утверждает, что его никто не заставлял писать заявление. В завершение заседания в суде огласили протоколы показаний, которые Ларицкий давал в Следственном комитете и ФСБ, протоколы очных ставок, а также его заявление на Никиту Белых.
В конвойном помещении суда Никите Белых стало плохо, ему вызвали скорую помощь. После нескольких уколов его состояние улучшилось, и врачи решили, что экс-губернатор может участвовать в заседании. С часовой задержкой назначенное на 12:00 заседание начинается. Белых заводят в зал. Журналисты спрашивают:
— Как ваше самочувствие?
— Скорая свое дело сделала.
Сторонники экс-губернатора аплодируют ему.
В коридоре суда тем временем проходит акция некоего движения «за кредитную амнистию». Девушки задирают футболки, обнажая грудь, в руках у активистов красные плакаты, приставы задерживают около десяти человек.
Невеста Белых Екатерина Рейферт говорит, что происходящее в коридоре не имеет к экс-губернатору никакого отношения, и вообще это «нездоровый сюрприз».
Судья Татьяна Васюченко спрашивает, как себя чувствует подсудимый; по ее словам, врачи сказали, что сделали Белых укол и теперь он в порядке. Тот отвечает: нормально.
— Будем продолжать заседание? Мне сказали, что завтра вас переведут в больницу.
Белых заинтересован в продолжении заседания. Прокурор Марина Дятлова предлагает закончить сегодня допрос экс-губернатора, а поскольку иностранный свидетель Юрий Зудхаймер не смог пока явиться, то вместо него представитель обвинения предлагает допросить Екатерину Рейферт, невесту Белых.
Обвиняемый встает и говорит, что хочет сделать дополнения по рассмотренным на позапрошлом заседании вопросам, судья предлагает ему сесть.
— Вы присаживайтесь, мне все равно, стоя вы даете показания, сидя…
— Вы знаете, куда уколы делают? Они болезненные очень. Я постою.
Экс-губернатор начинает подробно рассказывать о переговорах администрации Кирова и НЛК по вопросу о возможном снятии с компании социальных обязательств по эксплуатации котельной — он говорит, что представленная обвинением версия этих событий не соответствует действительности.
Вопрос о передаче котельной на баланс области действительно обсуждался, но он был лишь одним среди многих других проблем, и решение «принималось в контексте всего отопительного сезона 2016-2017» вместе с «вопросами о модернизации тепловых сетей города Кирова и строительстве другой котельной».
Белых перечисляет чиновников, которые занимались всеми этими вопросами.
Белых продолжает: вопрос решался не только по НЛК, но и по котельным, которые находились на балансе других предприятий. Он рассказывает, какие решения по теплоснабжению были приняты коллегиальным рабочим совещанием.
— Котельная НЛК — это не тема, которую Белых решил обсудить в исключительном порядке. Это часть общей темы предстоящего отопительного сезона и проблем, с этим связанных, — говорит он. Принятые на совещании решения предполагали, что «котельная пока не выводится из эксплуатации — ее просто нечем заменить физически. Требований о немедленном снятии объекта с эксплуатации не было и быть не могло».
Совещание проходило в конце июня, напоминает Белых, а отопительный сезон в Кирове начинается в сентябре.
Никаких поручений о снятии с НЛК социальных обязательств «не могло быть в принципе», настаивает Белых:
— Следствие в очередной раз продемонстрировало обвинительный и необъективный подход и сделало свои выводы без учета имеющихся в деле доказательств.
Закончив с котельной, Белых переходит ко вмененной ему «конспирации» во взаимоотношениях с Зудхаймером. Никаких тайн в его контактах с бизнесменом не было, говорит экс-губернатор.
— Никогда мы не обсуждали вопрос о том, что Судгаймер (Белых произносит немецкую фамилию именно так — МЗ) должен передать какие-то деньги лично мне за ту работу, которуя я выполнял как губернатор. Для таких разговоров не было никаких предпосылок, поэтому и скрывать, общаясь с Зудхаймером, мне было нечего.
Зудхаймер не раз рассказывал, продолжает подсудимый, «что у него есть проблемы с правоохранительными органами в России из-за его конфликта с Ларицким. Возможно, из-за этого он сегодня и не приехал».
— Я не знаю подробностей, но именно из-за этих проблем Зудхаймер опасался приезжать в Россию и говорить по телефону, возможно, опасаясь, что его прослушивают.
Зудхаймер неоднократно упоминал эти обстоятельства в разговорах, прослушка которых зафиксирована в материалах дела, отмечает Белых. Несмотря на это, Зудхаймер периодически все равно звонил губернатору по телефону, «и мы обсуждали все вопросы, которые он считал нужным».
Предположения о конспирации — это все «попытки оправдать ту провокацию, которая в отношении меня была совершена правоохранительными органами», резюмирует Белых.
Теперь Белых комментирует допрос в суде Альберта Ларицкого, который дал показания на прошлом заседании и рассказал, что его с экс-губернатором познакомил в 2011 году Сергей Щерчков. Белых подчеркивает этот момент, потому что часть действий, которые он, по версии, обвинения совершил в интересах Ларицкого, относятся еще к 2009-2010 годам.
Показания Ларицкого в суде «демонстрируют надуманность и просто абсурдность обвинения», замечает подсудимый.
— Особо хочу отметить, что я подтверждаю факт знакомства с Ларицким именно весной 2011 года, а не ранее. Наши приятельские отношения установились еще позднее.
В 2013 году, когда Ларицкий и Зудхаймер пришли на встречу к Белых, они сообщили, что решение о продаже НЛК уже принято. «Зудхаймер был представлен мне как новый собственник предприятия», — вспоминает обвиняемый.
— Именно потому что Зудхаймер был представлен мне как собственник, то я выразил приветствие ему как инвестору и сообщил о заинтересованности области в привлечении инвестиций, развитии производства и создании новых рабочих мест, — рассказывает Белых.
Он замечает, что на решение о приобретении НЛК он «никак не мог повлиять, даже неосознанно», потому что это решение уже было принято, добавляет Белых и завершает свою речь.
Теперь прокурор продолжит задавать подсудимому вопросы.
Прокурор Марина Дятлова напоминает про эпизод с передачей Зудхаймером конверта помощнице Белых Татьяне Катанкиной.
— До передачи конверта имела ли место встреча 16 мая 2016 года между вами, Якубуком и Зудхаймером?
— Возможно, такая встреча была. Я не помню конкретные даты.
— Можете ли вы пояснить, имела ли место вообще встреча в данном составе перед передачей конверта Катанкиной?
— Встречи в формате Зудхаймер, Якубук и я — происходили.
— Какие вопросы на данных встречах обсуждались?
— Как правило, помимо отвлеченных тем, это были вопросы, связанные с функционированием предприятий НЛК и УК «Лесхоз». Связано это с тем, что, как я говорил ранее, Зудхаймер очень плохо ориентировался в российском законодательстве, в структуре органов власти и иных рабочих вопросах. И я просил, чтобы вопросы конкретные формулировались либо руководством предприятий, либо Якубуком, который был, если мне не изменяет память, членом их совета директоров и, в отличие от Зудхаймера, физически находился в Росссии и достаточно часто бывал в Кирове и принимал участие в рабочих совещаниях.
Прокурор Дятлова продолжает задавать вопросы.
— Обсуждалась ли на данных встречах возможность оказания вами содействия по вопросам вывода котельной НЛК, прекращения налоговых проверок, завершения реализации инвестиционных проектов?
— Возможно. Это достаточно стандартный набор проблем, по которым представители НЛК и УК «Лесхоз» обращались, — отвечает Белых.
— И какая помощь вами предлагалась?
— Я уже говорил в предыдущих заседаниях — вот площадки правительства [для переговоров с налоговой]. По котельной я попросил, чтобы они подготовили письмо на меня с указанием о сложной аварийной ситуации. Если не ошибаюсь, в разговоре, судя по распечаткам, я использовал термин «алармистского характера». Я объяснял уже, что сама тема передачи котельной муниципалитету является вопросом взаимоотношений предприятия и муниципалитета — область принимает в этом участие только в случае угрозы аварийной и чрезвычайной ситуации.
Речь шла о том, поясняет Белых, что предприятие ничего не вкладывало в котельную, поскольку она не была задействована в его работе, но в случае недостижения соглашений с городом «ситуация могла и неизбежна бы переросла в аварийную» — а это уже сфера ответственности региональных властей.
Прокурор Дятлова:
— На указанных встречах обсуждался порядок и поэтапность передачи Зудхаймером вам денежных средств?
— Мы говорили о переводе денежных средств. Как вы знаете из расшифровки наших предыдущих разговоров, я просил Зудхаймера, если он будет готов, перечислить деньги на счета либо Военно-исторического общества, либо фонда «Вятка», либо других организаций, созданных для реализации проектов, о которых я говорил ранее.
— Обсуждался ли вами порядок передачи наличных средств?
— Не обсуждался.
— Обсуждался ли срок передачи средств — до конца июня 2016 года?
— Я подтверждаю, что на этой и других встречах говорил, что для реализации поставленных задач — работ по ремонту фасадов, строительства фонтанов и проведения благоустройства к выборам в сентрябре 2016 года — все подготовительные процессы должны быть завершены к концу июня — началу июля 2016 года.
Теперь Белых отвечает на вопросы о встрече с директором НЛК Русланом Цукановым летом 2016-го: как они договорились о месте и времени, какие вопросы обсуждали.
Прокурор спрашивает о совещании по вопросам подготовки к отопительному сезону, которое состоялось 21 июня, и были ли еще «равнозначные встречи с Цукановым».
Белых подробно рассказывает, какие поручения относительно отопления он давал и какие решения принимались на совещании.
Теперь Дятлова просит рассказать о «поручении» подготовить письмо про котельную, которое Белых якобы дал во время встречи с Зудхаймером и Якубуком.
— Я не мог поручать что-либо директору коммерческого предриятия. Я предложил направить это письмо с описанием угрозы аварийности для того, чтобы мы как область имели основание включиться в эту работу. В противном случае этот вопрос должен был решаться исключительно муниципалитетом.
Белых подробно описывает, как в аварийных ситуациях взаимодействуют частные компании, город и область. Он объясняет, что предложение написать официальное письмо — это распространенная и «обычная практика»: «Мы советуем предприятиям, что надо сделать для того, чтобы тот или иной формат состоялся».
Прокурор Дятлова просит экс-губернатора объяснить, «когда и как конверт, переданный Катанкиной, оказался у вас».
— Через несколько дней во время очередной моей командировки в Москву наряду с другими конвертами, папками, письмами, которые при каждой поездке мне передавались от представительства.
— Кто конкретно передал вам эти документы?
— Водитель.
Белых рассказывает, что «все документы, пакеты, конверты, поздравления с днем рождения» часто передавали водителю, который вручал корреспонденцию губернатору, встречая его в аэропорту или провожая.
Допрос подсудимого продолжается.
— Чем занимается Пыхтеев, и какие взаимоотношения вас связывают?
— Между нам дружеские отношения, когда-то мы вместе работали. После того, как в 2004 году я перешел на госслужбу в администрацию Пермской области, Алексей Юрьевич стал работать самостоятельно, и часть активов, которые были у меня от моей работы в бизнесе, я продал ему.
Белых рассказывает, что передал Алексею Пыхтееву часть средств, полученных от продажи имущества в 2008 году — около 70 млн рублей. Пыхтеев передавал деньги — 200 тысяч рублей каждый месяц — от Белых его бывшей жене после развода, оплачивал учебу его сына.
Прокурор спрашивает, при каких обстоятельствах Белых передал Пыхтееву 50 тысяч евро из конверта.
— Был день рождения, собирались гости. Пока все не собрались, я попросил Пыхтеева отойти в сторону и передал ему конверт.
— Где?
— В резиденции правительства Кировской области.
— На момент передачи средств, кто конкретно присутствовал из гостей?
— Точно был Пыхтеев. Других сейчас не вспомню. Могу обрисовать, кто вообще был на дне рождения.
— И кто?
— Все члены правительства, руководство города, руководители некоторых федеральных ведомств — но не налоговой. Прокурора не было, по-моему.
Белых рассказывает, что Пыхтеев по его просьбе часто выступал распорядителем финансов экс-губернатора, «в частности, оплачивал обучение моего сына за рубежом», и поэтому просьба внести на счет 50 тысяч евро не была необычной.
— Я правильно поняла, что денежные средства, неоходимые для обеспечения жизни вашей семьи в Перми, находились у Пыхтеева? — уточняет прокурор.
— Да.
— Сколько вы потратили на благотворительность из личных средств и за какой период времени?
— То, что есть в материалах, в Фонд поддержки инициатив губернатора — 16 млн с 2009 по 2014 год. Иные платежи не такие крупные. В общей сложности, думаю, более 20 млн.
— После 2014 года вы свою зарплату в качестве благотворительных взносов не вносили?
— Не вносил, но все равно тратил на благотворительность. Если вы заметили, размер моих благотворительных взносов значительно превышал размер моей заработной платы.
Прокурор спрашивает, была ли еще одна встреча с Якубуком, на которой бы обсуждался вопрос передачи дальнейшей денег. Встреча, возможно, и была, отвечает Белых, про передачу денег «не помню, вряд ли», говорит он.
Прокурор Дятлова наконец подходит к вопросам о событиях последних дней перед задержанием Белых.
— Встреча с Зудхаймером 24 июня 2016 года. Меня интересует все — цель вашего визита в Москву, цель встречи с Зудхаймером…
— Цель визита — рабочая командировка. В этот день с утра состоялась встреча с министром экономики Силуановым и другими должностными лицами. Это была плановая рабочая встреча. Согласованием встреч, места, времени, занимался секретариат. У меня в расписании стояло время и место встречи — Lotte Plaza, куда я приехал, поскольку до этого рабочие встречи у меня происходили в лобби-баре, я ждал Зудхаймера там. Мы выпили кофе с Екатериной Рейферт, которая тоже подошла для обсуждания наших вопросов. Когда я обнаружил, что время встречи наступило, а Зудхаймера нет, я попросил через представительство узнать, где находится господин Зудхаймер. Мне перезвонили и сказали, что он ждет меня внизу в ресторане — для меня это было удивительно и незапланированно, потому что обедать я не собирался, времени было немного, три или два часа дня.
Я спустился в ресторан, нашел господина Зудхаймера, который сидел в отдельном кабинете за перегородками, он поздравил меня с днем рождения, протянул мне пакет. Я сказал спасибо, взял пакет поставил у стола. Мы поговорили по рабочим вопросам, достаточно, на мой взгляд, бестолково — оказалось, что Зудхаймер не в курсе встреч и совещаний, которые проходили с Цукановым в Кирове, поэтому я при нем созванивался со своими коллегами для уточнения деталей.
Мы встречу завершили, вместе направились к выходу, где и произошло задержание.
— Кто был инициатором встречи? — спрашивает прокурор Дятлова.
— Не помню, скорее всего, сам Зудхаймер (и Белых, и прокурор произносят его фамилию как Судгаймер — МЗ). Насколько я помню, изначально планировалась другая дата моей поездки, не 24 июня, а другие дни. Поэтому в рабочем порядке представительство согласовало место и время. Когда поездка перенеслась, передоговорились на 24 число.
— Кто определил место встречи?
— Точно не я. Более того, я был уверен, что у нас встреча происходит в лобби-баре, в публичном месте.
—Вам известно, кто обозначил место встречи, если это не вы?
— У меня в расписании стояла фраза «встреча с Зудхаймером, "Лотте-плаза"», кто ее предложил, я не знаю. Порядок планирования целиком лежит на секретариате и на представительстве, они должны учитывать загруженность трасс, я крайне редко высказываю какие-то предпочтения. В этом случае точно инициатива была не моей.
— Какова основная цель вашей встречи?
— Та же, как и обычно. Рабочие вопросы.
— Вам было известно, что планируется передача денежных средств?
— Нет.
— Пояснял ли вам Зудхаймер либо кто-то другой, [что находилось в пакете]?
— Он передал мне пакет со словами: «С днем рождения, Никита Юрьевич».
— Вы интересовались, почему изменилось место встречи, оговоренное ранее?
— Оно формально не изменилось, это тоже Lotte Plaza.
— Вы можете описать пакет, который передал вам Зудхаймер, и подробно пояснить, что он в момент передачи пакета сообщил?
— Мне казалось, я это делал, но я повторю. Когда мы встретились, он сразу поздравил меня с днем рождения, протянул мне красный бумажный подарочный пакет с находящейся там внутри бутылкой вина и чем-то еще. Поскольку у меня за несколько дней до этого правда был день рожденья, я взял пакет за тряпичные ручки и поставил рядом со столом. Купюры там не торчали. Мне кажется не особо приличным сразу раскрывать, смотреть...
— Ну, можно открыть, порадоваться, какой хороший подарок...
— Когда у вас день рожденья, я понимаю, вы радуетесь каждому пакету, который вам приносят, но для меня, к сожалению, это рутинная тема. И я не пью, и для меня было бы странно говорить: «Какое хорошее вино, жаль, что я не пью, поменяйте на что-нибудь другое». Я не заглядывал туда, не шарил. Поблагодарил и поставил рядом со столом.
— Прикасались ли вы к пакету и его содержимому помимо ручек?
— Только ручки, может быть, сам пакет. Ничего другого.
— Во время встречи Зудхаймер поднимал вопрос передачи денежных средств?
— Нет.
К допросу Белых подключается судья:
— О чем вы вообще разговаривали во время встречи?
— Она длилась минут 15. Он (Зудхаймер — МЗ) спросил, как у нас дела по тем вопросам рабочим, которые мы ранее обсуждали. Я удивился, потому что его люди проводили рабочие встречи с моими коллегами.
По словам экс-губернатора, удививишись, что подчиненные не держат бизнесмена в курсе дела, Белых при Зудхаймере позвонил по громкой связи и спросил, какие решения были приняты. Ему ответили, что по котельной «нашли согласованное решение».
Снова прокурор Дятлова:
— Сообщал ли Зудхаймер о наличии в пакете денежных средств и о номинале купюр?
— Нет, не сообщал.
— Как вы планировали провести остаток дня после встречи с Зудхаймером?
— Было еще несколько рабочих встреч запланировано.
— Когда планировали вылет в Киров?
— На этот день вечером.
— Каким рейсом?
— Там не так много рейсов, он один, авиакомпания «Победа». Сейчас, насколько я понимаю, она не летает.
— Имелись ли у вас планы улететь из Москвы с Марченко?
— Я неоднократно предлагал ей приехать в Киров, она, кажется, даже купила билеты, но это была ее частная поездка.
Белых рассказывает, что к нему в Киров часто прилетали знакомые, которым он много рассказывал о городе и иногда — показывал его.
— Какие у вас были отношения с Марченко?
— Дружеские.
— А с Шалаевой?
— Тоже.
— А характер ваших отношений с Рейферт на июнь 2016 года?
— Мы познакомились весной 2016 года. Встречались и тогда планировали выходить на новый уровень взаимоотношений. Мы встречались в Москве, я бывал у нее, мы вместе съездили в отпуск.
— Вопрос заключения брака обсуждался?
— Да. Вам это кажется странным?
— С учетом ваших взаимоотношений с другими девушками…
— Далеки вы от современной молодежи.
— Слава богу, — вздыхает прокурор.
Судья:
— Стесняюсь спросить, вы себя к молодежи причисляете?
— По привычке. Я всегда был самым младшим.
Белых рассказывает, что Рейферт тогда разводилась со своим бывшим мужем («Екатерина Игоревна не сильно любит публичность»), и добавляет, что у него в паспорте не было штампа о разводе.
Прокурор зачем-то расспрашивает подсудимого о его отношениях с другими девушками, он говорит, что к моменту помолвки с Екатериной Рейферт «никаких отношений, кроме дружеских, уже не было».
— Сообщали ли вы своим знакомым, что собираетесь вступить в брак?
— Думаю, да. Безусловно, я сообщал Пыхтееву, Вершининой, еще кому-то.
— Щерчкову?
— Наверное, нет.
Прокурор:
— Какой у вас размер был ежемесячных затрат?
— Он был очень неровный. Собственно говоря, когда я никуда не уезжал и просто работал, все затраты сводились к перечислениям бывшей супруге, затратам на питание и на проживание. Отдых у меня был крайне редок, на момент задержания у меня было 250 дней неистраченного отпуска.
— Дорогих подарков вы не делали?
— Нет.
— А дамам, с которыми вы состояли в дружеских отношениях?
— Когда они просили как-то помочь, но это все было в пределах нескольких десятков тысяч рублей.
— Оплата поездок на отдых, оплата автомобилей, оплата земельных участков?
Подсудимый говорит, что дал 70 тысяч рублей на участок Шалаевой и слетал в отпуск на Канары.
— Вы оплачивали поездки ваших подруг?
— Только с Екатериной.
— Вам знаком человек по фамилии Гусельников? Чем занимался этот человек?
— У нас дружеские отношения с 2003 года. Он занимался банковской деятельностью.
— Вносили ли вы денежные средства, высвобожденные от продажи активов, в проекты Гусельникова?
— Нет.
— К приобретению активов Norvik Bank, строительству гостиницы Hilton имеете какое-то отношение?
— Нет.
— Счета в иностранных банках имеете? Кредиты? Ценные бумаги?
— Нет.
Прокурор и Белых обсуждают заявление, которое он написал сразу после задержания.
— Я сам попросил бумажку и ручку, чтобы сразу описать ситуацию. Дело в том, что тогда я был совершенно уверен, что задерживают Зудхаймера, — замечает экс-губернатор. — Когда из пакета выложили деньги, я счел, что мне нужно объяснить, как они могли там оказаться. На тот момент я не понимал, что это провокация, что Зудхаймер будет давать ложные показания и оговаривать меня.
Белых продолжает:
— Что касается денежных средств, то да, мы говорили о них, но всегда речь шла о благотворительности, реставрации памятников, упоминались выборы, никогда в разговорах не было речи о том, что эти деньги имеют иное, отличное от благотворительных целей, назначение. Я не знал, что Зудхаймер мне принесет на встречу деньги, мы об этом не договаривались.
— Зудхаймер и организаторы провокации, понимая, что я не возьму наличные деньги, придумали эту схему — пакет с вином, поздравление с днем рождения. Шансов не взять пакет у меня не было. Единственное, до колбасы еще не додумались, — иронизирует подсудимый.
Белых еще раз говорит: когда оперативники ФСБ появились в ресторане, он подумал, что задерживают Зудхаймера, а не его. По словам бывшего губернатора, тогда он написал заявление, в котором объяснил, что деньги предназначены на благотворительность, не уточняя деталей, «о которых меня и не спрашивали». Белых «и подумать не мог», что Зудхаймер потом скажет, что это была взятка «за общее покровительство».
После доставления в СК, вспоминает подсудимый, он попросил об адвокате. Номер адвоката Белых был в контактах телефона, который находился у следователя. «Мне следователем было заявлено, что вы можете воспользоваться правом на телефонный звонок, но права посмотреть контакты в телефоне у меня нет», — рассказывает Белых.
Единственным номером, который задержанный губернатор помнил наизусть, был телефон его бывшей жены, но связаться с ней не удалось. «Следователь лишил меня возможности вызвать адвоката», — заявляет подсудимый.
При этом сам следователь позвонил другому адвокату, «который появился через несколько минут — речь идет о девятом часу вечера в пятницу».
«И позиция этого адвоката была в том, что если уж дал объяснения, их надо повторить. Значимость других моментов, кроме предназначения средств, я понял позднее. Что следствие правда не интересует, и что еще до встречи с Зудхаймером я был назначен взяточником, и что все действия следствия сводились к закреплению этой версии», — эмоционального говорит Белых.
Белых напоминает, что он не отказывался давать показания следователю, а собирался дать их после ознакомления с материалами дела. Но потом следователь сам отклонил ходатайство о допросе и не стал допрашивать задержанного чиновника.
— Предъявление мне эпизода с Ларицким и Щерчковым развеяло даже малейшие сомнения в заинтересованности следствия в исходе дела. Это уже не провокация, это история о том, как выдавить из людей нужные показания и на что готовы люди, чтобы самим не отправиться в тюрьмы. Я не испытывал иллюзий по поводу объективности следствия и считал, что показания нужно давать только после того, как я увижу всю ложь и ознакомлюсь с материалами дела, — говорит он.
— Вы считаете что ваше право на защиту было нарушено?
— Да, считаю.
Прокурор расспрашивает Белых про его юридическое образование.
— Все эти ваши экивоки в сторону юридического образования, уверяю вас, развеются, когда вас задержат и будут допрашивать.
— Почему вы так уверены, что меня задержат и я попаду в «Лефортово»?
— Это произойдет, вопрос времени. В России надо жить долго.
У прокурора Дятловой больше нет вопросов к подсудимому. Зато есть ходатайство — «в связи с наличием противоречий огласить показания Белых на предварительном следствии».
Судья удовлетворяет просьбу обвинения, объявляет технический перерыв на пару минут, выходит и с кем-то громко говорит по телефону.
Оглашается заявление на имя следователя, которое Никита Белых написал сразу после появления оперативников ФСБ в Lotte Plaza.
Губернатор пишет, что «в целях повышения уровня благоустройства Кирова» в городе была принята программа реконструкции, которую «в связи с хроническим недостатком средств» было решено выполнять за счет внебюджетных источников финансирования.
Перечисляются объекты реконструкции и письма, которые рассылались бизнесменам в связи с программой реконструкции. Белых сообщает следствию, что разговор о перечислении денег на счет Военно-исторического общества был и с Зудхаймером, и тот согласился помочь, но позже сказал, что не сможет перевести деньги на счет, зато может передать их наличными.
«В течение июня мы несколько раз созванивались, так как я не хотел, чтобы в передаче участвовали посторонние люди», говорится в заявлении Белых. Он пишет, что договорился о встрече с Зудхаймером на 26 июня, ждал бизнесмена в лобби-баре, а затем они встретились в ресторане, и Зудхаймер «передал пакет, в котором, как я предполагал, находились деньги, предназначенные для реализации городских проектов». В своем заявлении губернатор подчеркивает, что ни в каких коррупционных схемах не участвует и взяток не берет.
— Я никаких противоречий со своими словами в суде не вижу, — замечает Белых.
— А я вижу, — говорит прокурор.
Судья интересуется:
— А почему вы вообще написали это заявление? Почему вы не сказали сразу?
— Я предполагал, что жертва — Зудхаймер. Хотел ему помочь.
— То есть вы вводили правоохранительные органы в заблуждение?
Белых «пытался объяснить, что это за деньги могли быть», говорит он:
— Я к людям отношусь, может быть, лучше, чем они заслуживают, но у меня задача была как раз объяснить, на что эти деньги предполагались. Цель была помочь Зудхаймеру, который, как я был уверен, снова задерживается очередной раз правоохранительными органами России.
Теперь оглашаются показания Белых, которые он давал в присутствии назначенного адвоката Сергея Детерина.
Время допроса — 21:10 24 июня, Белых рассказывает следователю о программе по ремонту фасадов Кирова, которая реализовывалась за счет внебюджетных средств. В потоколе говорится, что Белых и Зудхаймер договорились о встрече 24 июня, день, «на которой он планировал мне передать денежные средства на реализацию городских проектов».
При этом «корысти у меня при получении денег не было», подчеркивал Белых, и никакого покровительства взамен он Зудхаймеру не оказывал.
Белых подтверждает, что давал такие показания — в тех условиях, в которые его поставил следователь, подчеркивает он: «Адвокат Детерин сказал, что если я написал заявление и оно зарегистрировано, надо давать те же показания».
— А вы содержание этих показаний подтверждаете?
— Нет, ни о каких деньгах мы не договаривались. Я описывал единственный вариант того, откуда могли появиться деньги, чтобы помочь господину Зудхаймеру.
Теперь прокурор оглашает ходатайство от 19 июня 2017 года, в котором Белых просил приобщить к материалам дела его объяснения. В них экс-губернатор снова писал, что изъятые у Зудхаймера денежные средства «не являлись взяткой» и рассказывал о поиске внебюджетных средств на проекты по благоустройству Кирова.
Судья:
— Вы писали подобное заявление?
— Ваша честь, наверное, писал, но давайте я отвечу на следующем заседании, мне надо его обсудить с защитником.
Допрос Никиты Белых на этом закончен. Суд готовится к допросу его невесты Екатерины Рейферт.
Прокурор Дятлова задает вопросы невесте подсудимого:
— Как развивались ваши взаимоотношения? Как часто встречались?
— Встречались, когда была такая возможность. Отношения могу охарактеризовать как романтические.
Встречалась пара то в Кирове, то в Москве.
— Вам было известно, чем занимается Никита Юрьевич?
— Разумеется.
— Вы бывали у него в резиденции?
— Да.
Рейферт вспоминает, как Белых позвал ее в гости, она опоздала на самолет и приехала на машине.
Девушка отвечает, сложив руки на груди. О работе и деловых связях Белых ей «совершенно ничего не известно».
— Ваше семейное положение на момент знакомства?
— Я находилась в состоянии развода.
— Когда стал обсуждаться вопрос о заключении брака с Белых?
— Если честно, не помню.
— Это была любовь с первого взгляда?
— Почему? Вы верите в любовь с первого взгляда? — удивляется вопросу прокурора Рейферт.
— Верите ли вы в нее?
Допрос продолжается:
— Сопровождали ли вы Белых в поездках на отдых?
— В июне 2016 года мы летали на Канарские острова и путешествовали там.
— В данной поездке кто-то кроме вас участвовал?
— Да, друзья Никиты Юрьевича.
— Кто оплачивал данное путешествие?
— Никита Юрьевич.
Белых замечает:
— Мы были неприхотливы, и нас там друзья встречали.
Прокурор:
— Что вы можете рассказать об образе жизни Никиты Юрьевича, о его увлечениях и тратах?
— Никита Юрьевич — образцово-показательный аскет, он неприхотлив в быту, то, что называется резиденцией — это небольшой деревянный домик. У меня есть целых три футболки Никиты Юрьевича, и я не исключаю, что у него есть еще две.
— Вы обозначили ваши отношения как романтические. Имелись ли у него другие романтические отношения?
— Я знаю, что Никита Юрьевич находился в поиске человека, с которым он хотел бы связать свою жизнь, — находчиво отвечает Рейферт.
— Знакомил ли вас Белых со своими коллегами по работе и друзьями?
— Так получилось, что мы случайно познакомились со Щерчковым, с какими-то другими друзьями, — отвечает Рейферт прокурору.
— Вы кого-нибудь ставили в известность о своих планах заключить брак?
— Да, с учетом того, что мы дружим с моим бывшим мужем, и развод был формальностью, я рассказывала об этом ему и каким-то друзьям. У меня их немного, но человек пять есть.
Прокурор переходит к вопросам о событиях того дня, когда Белых был задержан.
— 24 июня 2016 года. Пожалуйста, подробно.
— Мы встретились, чтобы обсудить наши планы на ближайшую поездку. Встретились в Lotte Plaza на первом этаже — надо сказать, что мы встречались при первой возможности и обменивались графиками.
Никита Юрьевич прислал мне свое расписание на день, там была запланирована встреча с господином Зудхаймером. В районе двух часов я приехала в Lotte Plaza, мы встретились на первом этаже, выпили кофе, обсудили все наши вопросы. В это время Никита Юрьевич сказал, что человек, с которым он должен встретиться, почему-то опаздывает. Выяснилось, что он почему-то перенес место встречи, мы договорились созвониться вечером, Никита Юрьевич планировал вернуться в Киров, а через пару дней улететь на отдых в Хорватию. Я настаивала на Черногории, потому что у меня там друзья.
— Кто должен был оплачивать эту поездку?
— Хороший вопрос. Никита Юрьевич.
О делах Белых с Ларицким, Зудхаймером и инвестиционных проектах девушке неизвестно «ни-че-го», работу они с возлюбленным не обсуждали.
— Вам что-либо известно об оплате Белых обучения его сына в Англии?
— Ну, я могу предположить в теории, что она есть, но никакой конкретики мне неизвестно.
Прокурор:
— Вам известно, занимался ли Белых благотворительностью?
— Периодически Никита Юрьевич рассказывал про храм, это было для него важно. Как про свой вечный проект. Храм Блаженной Матроны в Кирове.
— И что надо было сделать с этим храмом?
— Его надо было построить.
— За счет каких средств?
— Я не в курсе.
— Были ли у Белых близкие друзья?
— Да.
— Кто?
— Вот рядом с нашим залом находится очень близкий друг Алексей Пыхтеев. Также Сергей Иванов. Никита Юрьевич нас познакомил, и мы сейчас достаточно хорошо общается.
— Вам что-либо известно о внесении Пыхтеевым денежных средств летом 2017 года в благотворительный фонд?
— Нет.
— Участвовал ли Белых в организации благоустройства и развитии малых архитектурных форм в городе, вам известно?
— Только из комментариев, которые люди после ареста присылают мне в фейсбук.
— В период нахождения Белых в Москве он где останавливался?
— У меня в загородном доме или в гостинице.
Прокурор Дятлова спрашивает, рассказывал ли Белых своей невесте об инвестиционных проектах НЛК и «Лесхоза».
Обвиняемый вмешивается:
— Ваша честь, вы как себе это представляете? В рамках романтических отношений мы обсуждаем инвестиционные проекты УК «Лесхоз»?
После очередного обмена колкими репликами между Рейферт и прокурором, припомнившей, что она читала интервью свидетельницы в каком-то журнале, судья Васюченко вздыхает: «Мне кажется, что я не в суде, а в театре».
Отвечая на вопрос адвоката, Рейферт рассказывает, как познакомилась с Щерчковым: он не понравился девушке, «потому что он был в состоянии не очень адекватном, был, возможно, пьян и отпускал очень противные сальные шутки»
Теперь вопрос свидетелю хочет задать подсудимый. Белых:
— Екатерина Игоревна, вы согласны выйти за меня замуж?
— Да.
Следующее заседание по делу Никиты Белых начнется в Пресненском райсуде в 12:00 в среду, 18 октября.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке