Итак, вы пришли в Следственный комитет с заявлением о совершении преступления в отношении Аристархова. Там вы познакомились со следователем Олегом Суконным. Вы подробно рассказали ему о случившемся и попросили проверить действия сотрудников полиции, которые так грубо обошлись с вашим клиентом. Полдела сделано, думаете вы, выходя из здания СК. Но, кажется, вы забыли получить талон-уведомление о том, что у вас приняли документы! Вы возвращаетесь, но следователь Суконный отказывается выдавать талон. Почему же?

Как должно быть?

УПК обязывает СК выдать заявителю талон-уведомление, в котором помимо даты и времени его подачи должны быть указаны имя и фамилия должностного лица, принявшего документы. Вы знаете, что вправе требовать талон, ведь в приказе СК прописано, что «необоснованный отказ в выдаче заявителю талона-уведомления о принятии и регистрации этого заявления недопустим».

Как на самом деле?

Талоны-уведомления являются бланками строгой отчетности, о выдаче каждого талона сотрудники СК обязаны немедленно докладывать уполномоченному должностному лицу, которое эти талоны хранит. Однако на деле сотрудники стараются не выдавать подобные талоны, освобождая себя от обязательства соблюдать предусмотренные УПК сроки доследственной проверки, а также отчитываться перед руководством о ходе проверки.

«Талонов за все время существования московского отделения мы сумели выбить ровно три — по одному на каждого сотрудника», — рассказывает юрист «Комитета по предотвращению пыток» Анастасия Гарина.

Приготовьтесь — сотрудники Следственного комитета попытаются вас убедить, что таких талонов попросту не существует.

«Обычно дискуссия начинается с "Пффф, это вы нас с полицией перепутали: мы никаких талонов вообще не выдаем!". Потом следуют попытки ткнуть следователей носом в 72-й приказ и разные реакции. Например: "У вас здесь нет сообщения о преступлении, я не вижу, вы давайте, а мы уже разберемся" — то есть такая до-доследственная проверка. Или: "Это повторное сообщение, а на повторное талон не положен". Или еще что-нибудь выдумывают», — негодует Гарина.

В декабре 2016 года юристам «Комитета» пришлось через прокуратуру добиваться выдачи талона-уведомления по делу о жестоко избитом при обыске студенте-медике Мураде Рагимове. В прокуратуре признали незаконными действия следователей, не выдавших заявителю талон-уведомление и не внесших в книгу учета информацию о сообщении о преступлении. Впрочем, виновный в этом сотрудник СК даже не был привлечен к дисциплинарной ответственности.

Итак, получить в СК талон о принятии заявления вам не удалось. Может быть, получится справиться и без него? Теперь вы ждете, когда следователь Суконный, наконец, завершит доследственную проверку по поводу грубого задержания Аристархова, во всем разберется и возбудит дело против нарушивших закон полицейских.

Как должно быть?

Согласно нормам УПК, следователь обязан проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и принять по нему решение в течение трех суток со дня его поступления. Впрочем, по «мотивированному ходатайству» следователя доследственная проверка может быть продлена на срок до 10 суток.

Более того, если следствию необходимо провести документальную проверку, ревизию, судебную экспертизу или же исследовать документы, предметы или труп, то руководитель следственного органа вправе продлить этот срок до 30 суток с обязательным указанием на конкретные фактические обстоятельства, послужившие основанием для такого продления.

Как на самом деле?

Следственные органы никогда не выносят решение «в срок не позднее 3 суток», проверка всегда обязательно продлевается до 10 или 30 суток. Причиной этого следователи как правило называют большую загруженность по работе и, соответственно, невозможность быстрее вынести решение. Зачастую проверку продлевают по формальным основаниям, и она длится дольше установленных законом сроков. 

Так, доследственная проверка по делу о гибели экс-барабанщика группы «Жар-Птица» Сергея Пестова в отделе полиции подмосковной Дубны длилась вдвое дольше срока, предписанного УПК. 5 сентября 2015 года музыканта, задержанного с марихуаной в принадлежащем ему гараже, привезли в больницу в состоянии комы прямо из отдела полиции. Пестов почувствовал себя плохо во время допроса, врачи помочь ему не смогли. В тот же день Ирина Пестова, вдова Сергея, обратилась с заявлением в следственный отдел Дубны с жалобой на полицейских, которые, по словам свидетелей, избили ее мужа при задержании.

Началась доследственная проверка. Через пару недель документы передали в ГСУ СК по Московской области, где 21 сентября составили рапорт об обнаружении признаков состава преступления. Затем бумаги снова привезли в Дубну. Впрочем, 26 октября 2015 года документы в очередной раз оказались в ГСУ СК по Московской области, где рапорт об обнаружении признаков состава преступления был составлен заново.

Только 26 ноября 2015 года, спустя 73 дня с начала проверки, по делу о смерти Пестова было вынесено постановление — следователи не нашли в действиях полицейских состава преступления и отказались возбуждать уголовное дело. 

Проверка по вашему заявлению о грубом задержании Аристархова длится уже около полутора месяцев. У него уже почти не кружится голова и затянулась рана на руке от шампура — но неровный шрам остался. Что же делать? Вы решили жаловаться на бездействие следователя Суконного в прокуратуру, чтобы ведомство заставило его поторопиться с решением.

Как должно быть? 

Прокурор обязан рассмотреть вашу жалобу в течение трех суток со дня ее получения, говорится в УПК. В исключительных случаях, когда для проверки нужны дополнительные материалы, допускается рассмотрение жалобы в срок до 10 суток — о продлении срока должны сообщить заявителю. 

Как на самом деле?

Московская прокуратура рассматривает все жалобы так же, как и обычные обращения граждан — в течение 30 суток. Но часто рассмотрение затягивается еще дольше. 

«Ни разу за три года существования московского отделения "Комитета по предотвращению пыток" прокуратура не утруждала себя тем, чтобы уведомить нас о продлении срока рассмотрении жалобы до 10 суток. При этом ответы даются в обычном виде, в форме уведомлений. Редко когда в форме постановлений», — говорит правозащитник Сергей Бабинец.

Бабинец вспоминает, что одну из его жалоб прокурор рассмотрел лишь через 113 дней.

Прокурор принял вашу жалобу на следователя. Теперь, наконец-то, следователь представит вам результаты доследственной проверки, радуетесь вы. Но что такое? Похоже, прокурор попросту переслал вашу жалобу на Суконного самому Суконному!

Как должно быть?

Прокуратуре запрещено пересылать жалобу должностному лицу, решение или действие которого обжалуется, подчеркивается в федеральном законе №59.

Как на самом деле?

В реальности все происходит наоборот: очень часто жалобы на незаконные действия должностных лиц СК или прокуратуры пересылаются именно в те органы и именно тем должностным лицам, чьи действия обжалуются.

В конце прошлого года юристы «Комитета» обратились с жалобой на руководителя Преображенского межрайонного следственного отдела в Преображенскую межрайоную прокуратуру Москвы, куда правозащитники обратились по делу об избиении подследственной Людмилы Фадеевой в конвойном помещении Мосгорсуда. Через неделю жалоба из прокуратуры была перенаправлена в руководителю следственного отдела, который ее рассматривать не стал. 

Какая несправедливость! Жалобы на Суконного в прокуратуру ничего не дали. Похоже, пора обращаться в суд. Ведь именно судья может оценить законность и обоснованность действий сотрудника СК.

Как должно быть?

Согласно части 3 статьи 125 УПК, суд может проверить действия и решения дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, органа дознания, следователя, а также руководителя следственного органа и прокурора. Закон обязывает судью рассмотреть жалобу не позднее чем через пять суток со дня поступления, при этом, если следователь на заседание не явился, это не должно становиться препятствием для рассмотрения жалобы.

Как есть на самом деле?

В реальности в Москве абсолютно все судебные заседания назначаются по истечении установленного законом пятидневного срока и продолжаются порой несколько месяцев, говорят юристы «Комитета по предотвращению пыток». Судьи не могут добиться того, чтобы представители прокуратуры или СК приходили на заседание, и большинство процессов заканчивается тем, что судья выносит решение наедине с заявителем.

В прошлом году Тверской районный суд Москвы 229 дней рассматривал жалобу на бездействие следователя, проводившего проверку по делу об избиении актера Андрея Шацкого, получившего при задержании полицейскими надрыв коленных связок. В 2015 году правозащитники обратились в Тверской районный суд Москвы с требованием повлять на следователя. Представители ведомства не являлись на суд, и заседания всякий раз переносились. В итоге следователи в суд так и не пришли, хоть и прислали материалы своей проверки.

По словам судьи Александра Меркулова, это было самое длинное рассмотрение жалобы в его карьере.

Что ж, суд рассмотрел вашу жалобу на следователя, но счел действия Суконного, затягивающего сроки проверки, абсолютно законными. Со дня избиения вашего заявителя прошло уже четыре месяца. Вы ежедневно звоните следователю, но он явно не хочет с вами разговаривать и не берет трубку. Вы почти отчаялись, но тут Суконный сам позвонил вам, чтобы сообщить, что неделю назад он уже вынес постановление об отказе в возбуждении дела.

«А что, вам никто об этом не сообщил?» — с деланым удивлением поинтересовался следователь. 

Как должно быть?

Как и другие аспекты следственного делопроизводства, сроки уведомления о принятых решениях строго регламентированы в УПК: копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела должна быть направлена заявителю и прокурору в течение 24 часов с момента вынесения решения. При этом заявителю разъясняются его право обжаловать постановление и порядок его обжалования.

Как на самом деле?

По итогам доследственной проверки следователи редко высылают процессуальные решения заявителям. Случаев, когда постановления высылались в течение 24 часов с момента вынесения, в практике московского отделения «Комитета по предотвращению пыток» нет. 

«Получив постановление, редкий заявитель не захочет его обжаловать. А значит, следователю, если его решение будет отменено, вновь придется отчитываться перед руководством о проверке, придется опрашивать людей, назначать исследования, изучать документы и опять принимать решение, потратив на это много времени. В итоге следователи редко когда действительно высылают решения заявителям и их представителям», — говорит Сергей Бабинец.

По его словам, обычно к материалу проверки подшивается уведомление в котором указано, что заявителю направлено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Само же постановление либо не направляется вовсе, либо направляется не заказным, а простым письмом, что также незаконно.

Пока вы обжаловали решения следователя, вашего заявителя обвинили в применении насилия к полицейскому — это довольно распространенная практика, когда человек, пожаловавшийся на полицейское насилие, сам становится обвиняемым. Злосчастный Матвей Аристархов, получивший травму при задержании, неожиданно сам оказался в одном из московских СИЗО. Вы являетесь его законным представителем и хотите посетить Аристархова в изоляторе, но вас туда почему-то не пускают и советуют обратиться за разрешением к Суконному. Следователь разрешения на встречу с Аристарховым не дает.

Как должно быть?  

Адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Так говорится в УПК. Даже Конституционный суд разъяснял, что защитники не обязаны предоставлять сотрудникам изоляторов дополнительные документы, в том числе разрешения следователей на встречу со своими подзащитными.

Как на самом деле?  

В марте 2015 года адвокат Евгений Губин обратился с заявлением в СК с просьбой разрешить ему посещение подследственных Заура Дадаева и Темирлана Эскерханова, обвиняемых по делу об убийстве политика Бориса Немцова.

Дадаев и Эскерахнов утверждают, что в ходе допросов их пытали сотрудники правоохранительных органов. Следователь Игорь Краснов в удовлетворении ходатайства адвоката Губина отказал — жалобы на Краснова в суд результата не принесли. Во время заседания в Мосгорсуде представитель СК Александр Камашев разъяснил позицию ведомства:

«В данном случае следствие посчитало, что допуск иного лица, адвоката Губина, может тем или иным образом противодействовать следствию, поскольку материалы следствия, в том числе, и то, что может сообщить адвокату Губину Заур Шарипович, может воспрепятствовать при производстве по уголовному делу. Грубо говоря, люди и помещаются в места изоляции, чтобы они не могли ни с кем общаться».  

Камашев отметил, что адвокат Губин, «выписав ордер, предоставив свое служебное удостоверение адвоката, злоупотребляет предоставленным ему статусом, пытается воспользоваться возможной правовой безграмотностью следствия и тем самым получить доступ к Зауру Шариповичу». При этом Губин якобы руководствуется «интересами некой общественной организации, цель существования которой мы не знаем».

Уже в течение двух лет адвокат не может попасть к Дадаеву и Эскерханову, чтобы выслушать их. Вскоре жалобу адвоката Губина должен рассмотреть Верховный суд.