Депутат Алексей Горинов был задержан 26 апреля, на следующий день суд отправил его в СИЗО. На расследование уголовного дела ушло всего пять дней.
По версии следствия, во время заседания совета депутатов Красносельского округа столицы Горинов распространял недостоверные сведения о российских войсках, в частности: использовал слово «война», говорил о гибели детей из-за действий российских военных, называл Россию «фашистским государством» и утверждал, что она хочет захватить территорию Украины.
На записи заседания действительно есть пятиминутный отрывок, в котором Горинов спорит с другой депутаткой по поводу проведения конкурса детских рисунков. Горинов высказал мысль, что во время войны такой конкурс будет выглядеть как «пир во время чумы», его поддержала мундеп Елена Котеночкина — она тоже стала фигуранткой уголовного дела, но Котеночкина уехала из России.
Поскольку инцидент состоялся на заседании депутатов, которое транслировалось в ютубе, мундепов обвинили в распространении «фейков» группой лиц с использованием своего служебного положения и по мотивам ненависти или вражды (пункты «а», «б» и «д» части 2 статьи 207.3 УК). Наказание по нему составляет от пяти до десяти лет лишения свободы.
Дело Горинова — как минимум седьмое дело о «фейках», дошедшее до суда.
В Кемеровской области уже поступило в суд дело журналиста Андрея Новашова. Он, по версии следствия, репостнул во «ВКонтакте» запись журналистки Виктории Ивлевой, находившейся в начале вооруженного конфликта в Украине, где та рассказывала о Мариуполе, и опубликовал еще четыре своих поста. Подсудимый из Алушты Александр Тарапон обвиняется в том, что он оставлял в почтовых ящиках антивоенные листовки и облеклеил ими дом силовика, который воюет в Украине. Обоим грозит до трех лет колонии или штраф от 700 тысяч до полутора миллиона рублей.
По этой же, мягкой первой части статьи в Забайкалье уже вынесен приговор: местного жителя Петра Мыльникова оштрафовали на миллион рублей. Он, как считает следствие, публиковал «фейки» в паблике «Я живу в руинах». Публиковались видео, где Мыльников на камеру говорит, что «осознает ошибку».
В Таганроге судят местного жителя Виталия Мишина, в Смоленске — Владимира Завьялова (он, как и петербургская художница Саша Скочиленко, поменял ценники в супермаркете). Сотрудник МЧС из Ялты Андрей Самодуров, по версии следствия, ходил по квартирам горожан и предупреждал их об экстренной эвакуации, утверждая, что «США уже направили ракеты и самолеты» — об этом писала Baza. Мишина и Завьялова обвиняют в распространении «фейков» по мотивам ненависти или вражды, Самодурова — с использованием своего служебного положения. Им грозит от пяти до 10 лет колонии, приговор Самодурову должны огласить 1 июня.
К залу суда пришло больше двадцати человек, в небольшой зал пустили только 19 — в том числе четверых родственников Горинова.
Горинов рассказывает что сидит в камере где 11 человек на 10 мест: «дополнительный заехал ночью». С ним сидят «в основном» обвиняемые в мошенничестве: «Предпринимательский бизнес. [Советую], не занимайтесь предпринимательским бизнесом», — говорит он.
— А чего такие все напряженные? — удивляется мундеп.
— Соскучились! — отвечают ему из зала.
— А чего там мировые новости?
Адвокат предупреждает, что слушателей сейчас выведут из зала, если они будут рассказывать Горинову новости. Он показывает Горинову фото очереди на улице у дверей суда.
«Интересно же. Человека судят за мнение. Когда еще такое увидишь», — шутит Горинов.
«Так, вы слушать пришли или смеяться?» — реагирует сержант полиции.
Судья Олеся Менделеева открывает заседание. На просьбу представиться Горинов отвечает, что плохо слышит — ему предлагают прильнуть к щели в «аквариуме».
— Дети есть несовершеннолетние малолетние?
— Несовершеннолетних нет. Собака есть!
Дальше он отвечает, что оснований не доверять суду у него пока нет.
Горинов сразу же просит суд «создать условия, равные со стороной обвинения», то есть выпустить его из «аквариума» за стол к адвокату Катерине Тертухиной.
Он напоминает, что по уголовному закону не является виновным: «Моя изоляция способствует формированию предвзятого отношения ко мне». Речь Горинова неторопливая, хотя читает он с листа. Периодически он прерывается на кашель, хотя о проблемах со здоровьем не говорил.
В зале слышно, как снаружи возмущаются те, кому места внутри не хватило.
Внезапно дверь открывается, кто-то машет через нее рукой Горинову. «Двери закройте, пожалуйста!» — говорит судья Менделеева. Пристав сразу же переходит от «аквариума» к двери.
Тем временем адвокат говорит, что нахождение в «аквариуме» это унизительно, а прокурор Журавлева считает, что Горинов должен там оставаться. Судья соглашается с обвинением.
Слушайтелей возвращают в зал, адвокат рассказывает Горинову о задержаниях на улице.
Он после этого говорит родственникам, что отвечает сразу на все письма, которые к нему приходят в СИЗО.
Возвращается судья, рассматривается вопрос об аресте. Горинов в ответ на вопрос судьи Менделеевой подтверждает, что у него есть хроническое заболевание, туберкулез. Помимо этого он уже три недели болеет в СИЗО и жалуется на ненадлежащую медицинскую помощь.
Подсудимый напоминает, что все СИЗО в Москве переполнены. Он сетует, что его содержат в тесных камерах: «Невозможно ни спать, ни готовиться к судебному процессу». От болезни ему дают «какие-то таблетки», которые лишь облегчают его положение.
Горинов добавляет, что рассматривает уголовное преследование как месть за то, что он с товарищами пять лет назад «победили "Единую Россию"», выиграв выборы в муниципальное собрание. Находясь на свободе, он сможет как следует подготовиться к суду.
«Мне некуда скрыться. Это моя Родина, это моя страна. Я не первый раз депутат», — добавляет он.
Адвокат Тертухина отмечает, что Горинов не просто так упомянул свою собаку — жена не может с ней справиться одна в его отсутствие.
В качестве альтернативы защитница предлагает домашний арест или залог два миллиона рублей.
Прокурор Журавлева против того, чтобы отпускать Горинова, потому что тогда нельзя будет «обеспечить его участие» в суде.
Судья Менделеева уходит решать вопрос о мере пресечения Горинову. Пока ее нет, Горинов просит защитницу не привлекать к делу его сына, потому что тому надо заниматься наукой.
Полицейский снова запрещает Горинову общаться с родственниками и прессой.
— Я могу общаться с кем и когда хочу. Я свободный человек!
— Будете общаться в СИЗО!
«Лешка, я тебя все равно люблю», — выкрикивает жена Горинова. Полицейский просит «не устраивать базар».
Пристав угрожает вывести одного из слушателей, который держит в руках телефон с включенной камерой. Мужчина отказывается выходить самостоятельно, пристав угрожает применить силу. «На основании чего?» — не понимает посетитель.
Приставы продолжают вежливо препираться с мужчиной. Один из них предъявляет удостоверение. В зал к приставам пришло подкрепление, они угрожают применять силу и спецсредства
Мужчина возражает, что ничего не снимал в зале. Его просят показать галерею в телефоне.
Он просит привести в зал «старшего». В зал пришел лейтенант, слушателя силой поднимают и выводят из зала. Родственники и адвокат переговариваются, по их разговору понятно: они не знают, кто это был.
После очередного окрика пристава Горинов пытается что-то передать жене, выводя пальцем буквы на стекле «аквариума». Жена его не понимает.
Прокурор сразу же предлагает отложить рассмотрение, так как Горинова слишком поздно уведомили о назначении сегодняшнего заседания. Судья Менделеева объявляет перерыв до 21 июня 11:00.
«Лешик, я люблю тебя. Лешик, ты самый лучший! Пошли они все!» — кричит жена в закрывающиеся двери зала.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке