Большую часть предыдущего заседания стороны изучали письменные материалы дела. Во время этого представительница прокуратуры жаловалась судье на то, что что посты в соцсетях организации до сих пор не промаркированы плашкой «иностранного агента». Защитники «Мемориала» отметили, что в законе это требование не прописано.
Затем представители «Мемориала» передали судье коробку с книгами, изданными правозащитниками, и предложили ей убедиться, что все они промаркированы. Они также принесли награды и почетные грамоты, которые вручались организации. Правозащитники дали судье подержать позолоченную статуэтку, а прокурор сломал одну из наград.
Заседание начинается ровно в 11 — все приходят вовремя.
Сначала в прениях выступает обвинение. Первым встает прокурор Алексей Жафяров.
— Международный Мемориал создавался как организация по увековечиванию памяти, а сейчас практически полностью сосредоточился на том, чтобы искажать историческую память — в первую очередь, о Великой Отечественной войне, — начинает он.
Прокурор говорит, что члены «Мемориала» утверждают, что не любят родину, а патриотизм — это мракобесие.
Следом Жафяров утверждает, что «Мемориал» «создает лживый образ СССР как террористического государства».
Жафяров просит удовлетворить иск и ликвидировать «Мемориал».
Следом за Жафяровым встает его коллега, тоже прокурор.
— Мы установили, что «Мемориал» осуществляет свою деятельность с грубыми нарушениями. Помимо историко-просветительской деятельности, «Мемориал» игнорирует нормы законодательства, подчеркивает свой особенный «международный» статус, — говорит она.
Трансляцию из суда ведет в своем аккаунте и правозащитный центр «Мемориал»:
— Еще больше недоумение вызывают вопросы о необходимости маркирования — а почему старейшая правозащитная организация с огромным опытом не знает о нормах закона? — вопрошает прокурор. Она утверждает, что «данных о принятии "Мемориалом" мер по прекращению противоправной деятельности нет» и тоже просит ликвидировать организацию.
Еще одна представительница прокуратуры выступает кратко: «Полагаю, что доводы ответчика направлены на несогласие с действующими законами, прошу суд удовлетворить иск».
На улице меньше людей, чем во время предыдущих заседаний, передает корреспондент «Медиазоны». Среди них встречаются провокаторы с флагами СССР, видимо, из НОД.
Некоторых из них задерживает полиция — когда они достают плакаты. Задержаны уже пять или шесть человек, в том числе пожилой мужчина. У него на плакате была перечеркнутая свастика. Мужчина пытался приковать себя велосипедным замком, полицейские внесли его в автозак на руках.
Задержание у Верховного суда. Фото: Давид Френкель / Медиазона
Теперь выступает защита «Мемориала». Слово берет исполнительный директор Елена Жемкова.
Жемкова говорит, что российское государство считает важным увековечение памяти жертв о репрессиях
— Мы открыты к сотрудничеству мы исправляем ошибки и продолжаем работу, потому что в такой большой работе важно двигаться вперед, — замечает ответчица.
Следом Жемкова говорит об обвинениях в «переписывании истории». Она приводит в пример Фатыха Султанова — это участник Русской освободительной армии, который попал в список репрессированных «Мемориала».
— Он находится в обобщенном банке даных защитников отечества Минобороны, и этот же человек находится в списке памяти Татарстана и был реабилитирован в 2002 году, — замечает Жемкова.
Свое короткое выступление она заканчивает тем, что «Мемориал» — это 33 года «черного тяжелого труда на пользу людей и на пользу страны».
Теперь в прениях выступает юрист Григорий Вайпан.
— Большая часть выпадов в прениях от истца не имеет отношения к предмету рассматриваемого иска. Все заявления о фальсификации истории, о политической неблагонадежности не имеют отношения к делу, — начинает он. — Первый и наиболее базовый наш тезис состоит в том, что вменяемые материалы не могут являться основанием для ликвидации, поскольку это противоречит международным договорам РФ. Да, законодательство об иностранных агентах существует , но сейчас нужно принимать во внимание иерархию норм правовых актов.
Защитник указывает, что суд должен ориентироваться на законный акт, имеющий большую юридическую силу по правовой иерархии — в частности, суд может установить, что закон не согласуется с международными договорами РФ.
Вайпан также замечает, что сразу пять комитетов ООН признали закон об иностранных агентах несоответствующим российским договорам.
— Комитет по правам человека ООН предписал отменить или изменить закон, поскольку он нарушает свободу выражения мнений и свободу объединений. Аналогичные выводы — у комитетов против пыток, против дискриминации женщин, по ликвидации расовой дискриминации и по правам ребенка. Мы много раз слышали в этом процессе, как «Мемориал» нарушает права ребенка. Так вот, комитет ООН по защите прав ребенка пришел к выводу что закон противоречит конвенции о правах ребенка и призвал его отменить.
Следом Вайпан возмущается:
— В этом процессе все перевернуто с ног на голову — истец ссылался на международные документы, но на самом деле тут нарушитель российское государство, которое приняло закон.
Защитник Вайпан говорит, что Конституционный суд при решении по закону об иностранных агентах не проверял положения о маркировках и наказаниях за их отсутствие: «Очевидно, что за спиной КС в этом процессе не спрятаться».
Таким образом, делает вывод защитник, законодательство об иностранных агентах противоречит международным договорам РФ, и, поскольку они имеют большую правовую силу в юридическом поле, нет никаких сомнений, что рано или поздно закон будет отменен.
— Но решение по этому делу надо принимать сегодня. И единственное решение, которое можно по нему принять — это отказать в иске, — завершает Вайпан.
Теперь — адвокат Михаил Бирюков.
Он начинает с того, что политические заявления Генпрокуратуры не должны иметь значения, и суд должен опираться на законы. Защитник кратко перечисляет аргументы истца: «Мемориал» пытается представить себя межд организацией, он создан не на основании международного договора, в 2016 году Замоскворецкий суд не признал «Мемориал» международной организацией.
Адвокат напоминает, что последнее решение было отменено Мосгорсудом, а также то, что статус международной организации не вызывал сомнений у Минюста, вопрос о статусе никогда не оспаривался.
При этом статус международной организации подразумевает особый порядок ликвидации, напоминает Бирюков. У «Мемориала» есть действующие отделения во Франции и Чехии, которые подают отчетность, при этом к иностранным агентам не могут быть отнесены международные организации, поэтому «Мемориал» вообще не должен был быть внесен в реестр.
После Бирюкова выступает юристка Татьяна Глушкова.
Она говорит о том, что несмотря на все упомянутые коллегами обстоятельства, «Мемориал» находится в реестре иностранных агентов с 2016 года, выполняет требования закона, проходит аудит и маркирует свои материалы.
Глушкова перечисляет книги, сайты и аккаунты «Мемориала», говорит про маркировку на «половину визитки» Жемковой — «масса усилий по исполнению закона».
— Почему же составлен протокол? Трактовка закона государственными органами меняется, и у правозащитников не было возможности за этим угнаться, — говорит юристка.
Она замечает, что «Мемориал» исполнил новую трактовку закона о маркировках — но теперь представитель Генпрокуратуры утверждает, что маркироваться должен каждый пост в соцсетях. Официально это нигде не разъяснено.
— После этого судебного процесса, мне кажется, весь мир знает о законе об «иностранных агентах», — завершает выступление Глушкова, подчеркивая, что претензии прокуратуры формальные, а нарушения не нанесли никому вреда.
Встает адвокат Мария Эйсмонт.
Она начинает с того, что речь идет не о нарушениях как таковых, а о ликвидации организации, которая занималась увековечением памяти о репрессиях. Важность «Мемориала» для российского общества огромна, говорит адвокат и ссылается на результаты опроса «Левада-центра», согласно которому треть опрошенных знакомы с деятельностью «Мемориала», больше половины относятся к нему положительно и считают, что ликвидация — это политический процесс.
— К суду обращайтесь пожалуйста! Если вы хотите выступить перед публикой, то в другом месте! — делает замечание Эйсмонт судья. — В судебном заседании вы выступаете как адвокат, а не как журналист.
Эйсмонт благодарит судью за то, что она знает ее биографию. Затем адвокат напоминает позицию обвинения: Генпрокуратура сообщает об устойчивом нарушении закона, чем «Мемориал» якобы нарушает права граждан.
— Мы живем в страшное время потери смысла слов, — говорит Эйсмонт, вспоминая писателя Джорджа Оруэлла.
Адвокат говорит о соразмерности наказания: этот вопрос — ключевой. Немаркировка одна, а протокола два — это тот самый сайт с именами репрессированных людей.
— Был ли кто-либо из вас, был ли уважаемый суд на акции «Возвращение имен»? — спрашивает Эйсмонт. Она описывает акции, где люди мерзнут, чтобы зачитать имена расстрелянных.
— Абсурдно и по-оруэлловски обвинять «Мемориал» в том, что он мешает гражданам получать доступ к информации, — замечает адвокат.
Теперь Эйсмонт переходит к аргументам Генпрокуратуры о том, что «Мемориал» пытался выставить СССР террористическим государством.
— А что произошло с этими 800 тысячами человека которых были вынуждены реабилитировать? От имени какого государства они погибли? Был ли в нашей стране террор? «Мемориал» помогает его раскапывать.
Затем Эйсмонт говорит, что «Мемориал» никогда не пытался скрыть, что часть проекта финансируется международными фондами — об этом указано на его сайтах.
— «Мемориал» работает и с современными детьми — это уроки истории, где школьники пишут сочинения об истории страны, родственников, села и так далее. На треть страницы размещены логотипы спонсоров. Никакой информации не скрывалось.
Эйсмонт зачитывает письмо мальчика о прабабушке, которую отправили на 15 лет на Колыму за то, что кормила голодных детей хлебом.
Адвокат завершает: «Закон [об иностранных агентах] не является необходимым в демократическом обществе, а «Мемориал» является — об этом сказал и наш выдающийся современник, лауреат Нобелевской премии Дмитрий Муратов».
Встает адвокат Генри Резник.
— Мои молодые товарищи доказали незаконность притязаний Генпрокуратуры. Свою задачу я вижу в том, чтобы расставить некоторые акценты, — начинает он.
— Когда мои коллеги говорят о несоответствии закону искового заявления , они правы. Но я полагаю, что этого недостаточно. Я полагаю, что исковое заявление подпадает под часть 7 статьи 45 КАС РФ — о недобросовестном заявлении неосновательного иска.
Ты думаешь: ну они же знают, что обращаются в суд с незаконными требованиями! И они знают, что ты это понимаешь! Это чувство постоянно подпитывается, когда обращаешься к тексту заявления.
Его расчет совершенно на другое. Это чувство гадкое: такого рода политические дела основываются не на соображениях закона.
Резник продолжает.
— По поводу нарушения прав детей. Есть хоть какие-то хиленькие доказательства этого обвинения?
Я привлекаю внимание к одному пассажу, где написано, что «ликвидация "Мемориала" направлена на защиту прав и интересов других лиц». Мне интересно, какие лица стояли перед глазами генпрокурора, когда он подписывал это заявление. Это определенно не лица тех, кто 15 лет выходит на Лубянскую площадь и зачитывает имена репрессированных.
Сначала зачитывали по три фамилии, потом по две, потом — по одной. Потому что если каждый будет зачитывать три фамилии, эта очередь не рассосется за 20 лет.
Общество наше неоднородное. Ахматова, когда открылись ворота ГУЛАГа, сказала, что вся страна поделится на две половины: тех, кого сажают, и тех, кто сажает. Мое уточнение: неравные половины. Мне сложно избавиться от ощущения, что в этом зале смотрят друг на друга представители этих двух разделенных групп соотечественников.
— Я беру в руки документ, — продолжает выступление Резник. — Это концепция государственной политики об увековечении памяти жертв репрессий. Она была принята в 2015 году и предполагалась до 2020 года. Потом ее продлили до 2024 года, указав, что основные мероприятия должны быть проведены в 22-23 году: «Россия не может стать в полной мере правовым государством, не увековечив память своих граждан ставших жертвами полит репрессий».
Лица, попавшие под репрессии и в 20, и в 30, и в 40, и в 50... Общество «Мемориал» содействует здоровью нации. Устранить сейчас это из истории страны — значит посодействовать представлению «государство всегда право». Понятие патриотизма отождествляется с понятием государственной власти.
Следом Резник переходит к негативной оценке закона об иностранных агентах.
— Его принятие сопровождалось глумливым предложением некоторых политиков самому определить себя в число иностранных агентов. Каков ответ может быть?! «Мы вас повесим, но веревочку сами приносите».
Резник отмечает, что закон критиковали и президент, и его пресс-секретарь.
— Закон несовершенен, но он не отменен. Это заявление не соответствует букве этого несовершенного закона. Вы должны испытать удовлетворение от того, что в данном случае этот закон не будет применен. Это тест на высокие ценности, определяющие жизнь в правовом государстве: независимость суда и судебная совесть. Надеюсь, мы станем свидетелями их торжества, — завершает свою речь адвокат.
Представители Минюста и Роскомнадзора поддерживают иск; их краткие выступления практически не слышно.
У сотрудницы Генпрокуратуры есть реплика.
— В прениях мы услышали, что организация изо всех сил пытается выполнять требования закона, хотя с ними не согласна. Логика потрясающая! Конечно, законы обязательны к исполнению.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке