Защита по делу «Нового величия» продолжает представлять доказательства. Первым показания давал обвиняемый Вячеслав Крюков. Он рассказал, что никакой организации «Новое величие» не существовало — устав «Нового величия», на котором строится уголовное дело», написал «засекреченный свидетель Руслан Данилов, он же Раду Зелинский» (также известный как Руслан Д.).
Затем суд допросил обвиняемого Петра Карамзина: он рассказал, как оказался в телеграм-чате «Нового величия» и ходил на встречи с его участниками в «Макдоналдс» у метро «Алексеевская». На этих встречах, продолжал Карамзин, Руслан Д. часто говорил о политике и об оппозиции, а также «агитировал в открытую заниматься активизмом».
После него показания дали еще двое обвиняемых — Анна Павликова и Руслан Костыленков. Они также рассказали о роли Руслана Д. Павликова отмечала, что когда она вышла из чата «Нового величия» именно Руслан Д. уговорил ее вернуться.
Костыленков, которого следствие считает лидером «Нового величия», рассказывал также о пытках при задержании. «[Оперативник] подходит ко мне, берет пакетик с белым веществом и подкладывает мне в трусы. Я говорю: "Что это такое?". Он отвечает: "Ну, узнаешь". Я подумал: "Классно, подарок, наверное". Дальше они стали меня колотить», — говорил Костыленков.
Сегодня суд допросил еще одну обвиняемую — Марию Дубовик. После задержания в марте 2018 года она вместе с пятью другими обвиняемыми находилась в СИЗО. В изоляторе у девушки, как рассказывала ее мать, ухудшилось здоровье — у нее нашли опухоль.
15 августа в Москве прошел «Марш матерей»: несколько сотен человек прошли от Пушкинской площади до Верховного суда, требуя отпустить Дубовик и Павликову из СИЗО. На следующий день после акции суд изменил девушкам меру пресечения на домашний арест.
Заседание началось почти с двухчасовым опозданием. В начале суд допросил свидетельницу защиты Ольгу Казанкину, подругу семьи Дубовик, а также тетю обвиняемой Татьяну Ким.
Казанкина рассказала, что знает обвиняемую с детства, много общается с ее семьей, которую считает «образцово-показательной». Отвечая на вопросы адвоката Максима Пашкова, свидетельница отметила, что Дубовик «вообще политически неподкованный человек», они никогда не слышала от племянницы имя оппозиционера Вячеслава Мальцева.
Ким рассказала, что ее племянница никогда не отзывалась негативно о сотрудниках правоохранительных органов и государственном строе. Она также не слышала, чтобы Дубовик вообще говорила о политике. Тетя тоже рассказала, что не слышала от племянницы слов «Мальцев» или «Артподготовка». В ее комнате не было каких-либо агитационных материалов или листовок. Там были только ее фотографии с цветами.
Исправлено в 20:53. В первоначальной версии новости сообщалось, что Казанкина — тетя Дубовик. В действительности, это не так.
После этого суд приступает к допросу самой Марии Дубовик.
— С предъявленным обвинением полностью не согласна, суть его не понимаю и вину свою не признаю, потому что никакое экстремистское сообщество не создавала и участия в нем не принимала. Никогда не руководила каким-либо отделом экстремистской организации и какими-либо ее структурами, никогда не планировала, не подготавливала и не совершала преступления экстремистской направленности, как впрочем и любые другие уголовно наказуемые деяния, — начинает говорить Дубовик.
Девушка читает слова с листа, адвокат Максим Пашков предупреждает, его подзащитная очень волнуется.
Мария Дубовик продолжает давать показания. Она говорит, что хорошо общалась только с еще одной обвиняемой — Анной Павликовой, а также в меньшей степени с Вячеславом Крюковым и Русланом Костыленковым, которого следствие считает лидером «Нового величия»
Остальных фигурантов дела, уверяет Дубовик, она не лично знала и даже не знала, как их зовут.
— Устойчивых отношений кроме как с Аней Павликовой я [ни с кем] не поддерживала и делать это не собиралась, так как в это время училась на втором курсе ветеринарной академии имени Скрябина и мне было некогда, — говорит Дубовик.
Она подчеркивает, что в академии у нее была сессия. Познакомилась она с Павликовой посредством «какого-то чата», Аня рассказала ей, что собирается поступить в МГУ на Биотехнологический факультет. Павликова знала много интересных фактов про животных, на этой почве они подружились.
Обновлено в 21:01. Пост дополнен информацией о знакомстве Дубовик с фигурантами дела.
Мария Дубовик рассказывает, что ходила вместе с Анной Павликовой на ветеринарную конференцию. Дубовик там посещала лекции.
По словам Дубовик, они вместе с Павликовой создали чат для поиска друзей по интересам и назвали его «Клуб любителей растений». Дубовик подчеркивает, что хотела также найти молодого человека.
Они с Павликовой скидывали в этот чат фотографии своих растений, он был открытым. Кроме того, в чате публиковали информацию о бездомных животных, которых можно забрать.
— Постепенно в чат стали добавляться другие люди, которые добавляли других людей и так далее, — продолжает Дубовик.
Потом кто-то из участников чате предложил встретиться, из-за чего беседу переименовали в «Идем в кафешку».
— Хочу подчеркнуть, что я была не на всех встречах и могла ходить только по выходным, — говорит Дубовик, отмечая, что в остальное время она была занята учебой.
Первый раз участники чата, продолжает Мария Дубовик, встретились в «Макдоналдсе» у станции метро «Алексеевская». На этой встрече, как вспоминает обвиняемая, были и другие фигуранты дела «Нового величия» — Анна Павликова, Руслан Костыленков и Вячеслав Крюков.
Павликова рассказывала на этой встрече про свое поступление. Костыленков же говорил, что разводит кроликов, Дубовик это очень заинтересовало, так как она тоже разводит кроликов. Крюков же рассказывал, что интересуется музыкой.
Ольга «Кошки» Пшеничникова — транс-персона, которая ушла из «Нового величия» и проходит по делу свидетелем — пришла на одну из первых встреч и постоянно жаловалась на нехватку мужского внимания и одиночество. Дубовик говорит, что утешала Пшеничникову.
По словам Дубовик, именно «Кошка» познакомила на второй встрече остальных участников чата с Русланом Д., который оказался информатором силовиков. Пшеничникова называла Руслана Д. «неплохим парнем».
Именно Руслан Д., рассказывает Мария Дубовик, снял офис возле станции метро «Братиславская», где потом собирались участники чата.
— На первой встрече Руслан Д. пояснил нам, что арендодателям он сказала, что помещение он снял для работы журналистов, — говорит Дубовик. Тогда, по словам девушки, она спросила, зачем Руслан Д. обманул арендодателей. Тот ответил, что «так будет проще». Что именно будет проще — Дубовик не поняла, но вдаваться в подробности не стала.
Руслан Д., рассказывает Дубовик, собирал с участников чата деньги, но их почти ни у кого не было. Дубовик тратила свои на еду, дорогу в академию и на книги. Тогда Руслан Д. сказал, что будет доплачивать за помещение из своего кошелька, потому что у него «неплохая зарплата».
Он же вел протоколы собраний. Сама Дубовик говорит, что эти протоколы не подписывала и не читала.
— Я никогда не создавала и не участвовала в создании организации «Нового величия», так как я считаю, что такой организации никогда не существовало вообще, — говорит Дубовик. По ее версии, Руслан Д. единолично создал устав организации и постоянно скидывал в чат документы с требованием ознакомиться, но Дубовик их даже не читала.
— Мне никто не выдавал ни устав, ни программу. За их получение я не расписывалась, соответственно в доме их у меня никогда не могло быть — рассказывает обвиняемая и подчеркивает, что в ее присутствии никто за такие бумаги не голосовал.
Мария Дубовик продолжает давать показания:
— О происхождении устава и программы, найденных при обыске в моем доме, мне ничего неизвестно, — говорит девушка. По ее словам, ни она, ни ее близкие не видели, откуда достали эти бумаги.
Она объясняет про вменяемую ей роль руководителя «агентурно-вербовочного отдела».
«В чем заключались мои обязанности по подготовке, мне никто никогда не объяснял, никто не давал мне инструкции. <...> Более того, я была не в курсе, что появились какие-то непонятные отделы».
Дубовик объясняет: оно отнеслась к происходящему несерьезно, как к карточной игре «Мафия», в которой у каждого есть свои роли. При ней не обсуждались какие-либо насильственные действия по отношению силовикам. Сама она относится к сопротивлению силовикам крайне плохо.
Девушка рассказывает, что участники чата ездили на природу, но она никогда не ездила с ними, поэтому и не знает, чем они там занимались. Она никогда лично не видела обвиняемого Рустама Рустамова — лишь однажды в чате она видела фото каких-то людей, которые стояли спиной к камере на фоне снега. В их руках ничего не было.
Обновлено в 21:24. В посте были уточнены цитаты Дубовик.
По словам Марии Дубовик, в конце января 2018 года она начала встречаться с Владимиром Федоровым. Единственным выходным днем у нее было воскресенье, в эти дни к ней приезжал из Петербурга молодой человек.
Из-за этого, продолжает Дубовик, она стала пропускать встречи по воскресеньям, которые организовывал Руслан Д.
«Почему он эти встречи называл "собраниями", я не знаю. Он даже шутил "партийные собрания"», — замечает Дубовик.
Руслан Д. сказал ей, что девушка должна не пропускать встречи и попросил быть «более активной».
Кроме того, однажды она поссорилась еще с одном фигурантом дела «Нового величия» Павлом Ребровским, так как тот ее оскорбил. Так, на мартовской встрече участников чата, когда и произошло задержание, Дубовик уже не было.
«4 марта при встрече на "Братиславской" я сообщила, что ухожу. Однако Руслан Д. начал вести себя очень странно. Он начал говорить, что нас и так мало, куда уходить, давайте разберемся в конфликте. Он всячески пытался отговорить меня», — рассказывает обвиняемая.
Мария Дубовик говорит, что приступает к «самой тяжелой части» для нее. В день задержания, 15 марта 2018 года, у девушки была высокая температура, и она плохо себя чувствовала.
— Когда меня посадили в машину, сначала мы ехали молча, а потом меня стали запугивать, угрожать, — вспоминает Дубовик.
Силовики, по ее словам, говорили, что она испортила жизнь всем своим близким, с ее братом может «что-то произойти», когда он поступит на службу. Девушка пыталась позвонить родным, но ей сказали, что не стоит этого делать, так как они буду мешать давать показания.
— На протяжении 16 часов меня беспрерывно допрашивали до поздней ночи, — говорит Дубовик, подчеркивая, что она была в «ужасно подавленном состоянии» и просила взывать ей врача. Однако силовики дали ей таблетку и сказали: «Водичкой запей, все пройдет».
По словам Марии Дубовик, своих родителей она увидела уже ночью, после чего ее отвезли в изолятор временного содержания, где она три или четыре дня была в куртке, майке и штанах, сидела на досках. Все это время, по словам девушки, ей не давали помыться и переодеться.
— Считаю свое привлечение к уголовной ответственности незаконным. Никаких противоправных действий я не совершала. В ходе встреч ни я, ни другие участники не планировали совершение противоправных деяний, в том числе преступных экстремистской направленности. Все, чем мы занимались на встречах, — это говорили о политических новостях, — продолжает девушка.
Кроме того, говорит она, участники чата говорили об аниме, очерках и рассуждали на другие темы.
— Мы никогда не планировали конкретное противоправное действие <...> не распределяли роли в совершении конкретного противозаконного действия, не подыскивали оружие преступления. Все, что делала лично я — это общалась с ребятами на различные темы, а также я хотела найти себе вторую половинку, что впоследствии и произошло, — продолжает девушка.
Адвокат Максим Пашков начинает задавать своей подзащитной вопросы. Она отвечает, что никогда не позиционировала себя как оппозиционера, потому что не интересовалась политикой. К президенту она относилась «никак»: «Был президент и был».
— К сотрудникам правоохранительных органов как вы относились? — интересуется Пашков.
— Я могу даже сказать с большим уважением, — отвечает Дубовик. Она говорит, что ее родственники работали в органах и они всегда были порядочными, потом ей пришлось, к сожалению, изменить свое мнение.
Дубовик подчеркивает, что «была почти аполитичным человеком», так как ее интересовали в основном животные, природа, экология. Она знала, что есть такой «деятель» как Вячеслав Мальцев, но она не знала, чем он занимается.
Обновлено в 21:43. В посте уточнены цитаты Дубовик.
Мария Дубовик рассказывает, почему она была администратором чата, который начинался как чат для любителей растений. Потом чат стал больше, у девушки уже не было времени читать все сообщения в нем.
— Размещали ли вы чате какие-то призывы к свержению государственной власти, к применению насилия в отношении сотрудников правоохранительных органов? — спрашивает адвокат Максим Пашков и получает от своей подзащитной отрицательный ответ.
— Вот по поводу устава «Нового величия». Было ли какое-то на каком-либо собрании формальное голосование за этот устав? — продолжает задавать вопросы защитник;
— Голосование — нет, — отвечает Дубовик. Она добавляет, что не помнит, чтобы у кого-то спрашивали, против ли они этого устава. Им просто сказали: «Ознакомьтесь».
— А вы читали [устав]? — уточняет Пашков.
— Я даже в руки не брала. Мне неинтересно, — отвечает девушка.
Адвокат Максим Пашков продолжает задавать Марии Дубовик вопросы:
— Были ли у вас в этой переписке высказаны какие-то идеи, что власть в России можно изменить исключительно насильственным способом?
— Никогда, — отвечает девушка. Она подчеркивает, что отрицательно относится к этой идее.
— Вы уже поясняли в своих показаниях по поводу начальников отделов. А вы кого-то привлекли к участию в организации? — продолжает Пашков.
— Нет, я никого не привлекала.
Далее адвокат Максим Пашков спрашивает Марию Дубовик про свидетеля по фамилии Рузаев. Девушка отвечает, что с ним знакома.
— Мы с ним познакомились в 2015-2016 году, достаточное долгое время общались на тему аниме, музыки. Дальше он сказал, что хотел бы со мной познакомиться лично, — рассказывает Дубовик, уточняя, что до этого они общались в интернете.
Дубовик согласилась встретиться и пригласила Рузаева в «Макдональдс», где они собирались с участниками чата. Он пришел и ушел.
— Вы его призывали остаться, рассказывали о целях и задачах организации? — уточняет Пашков.
— Давайте я вам скажу, что какой-либо организацией тогда даже не пахло. Мы просто встречались и общались, — настаивает девушка.
По словам Дубовик, Рузаев предложил ей встречаться и гулять вдвоем, но он для нее оказался слишком юным.
— Не в моей возрастной категории мальчик, — добавляет Дубовик.
Мария Дубовик предполагает, что, возможно, Руслан Д. зазывал людей в «Новое величие», она никого не зазывала.
— Кто-либо из участников общества, кто на скамье подсудимых, призывал ли к каким-либо действиям по мотивам ненависти или вражды? — спрашивает подсудимую адвокат Максим Пашков.
— Из обвиняемых — нет, — отвечает Дубовик.
— По поводу попытки приготовления к государственному перевороту. У тех лиц, которые состояли в этом обществе, было ли намерение каким-либо образом приобрести оружие? — интересуется защитник.
— Нет. Руслан Д. там такие вопросы задавал: «Нужно или ненужно?». Все сказали, что ненужно и все, — говорит Дубовик, уточняя, что со взрывчатыми веществами та же ситуация. Дубовик отнеслась к этой идее отрицательно.
Адвокат Максим Пашков спрашивает про комментарий к «Уставу» и комментарий к «Уставу-2». Его интересует, видела ли подсудимая эти комментарии, та отвечает, что не знает, что там. Защитник подсказывает, что там говорилось про сцепки и спросил, обсуждалось ли это на собраниях.
— Планировалось ходить на согласованные акции, если они будут. Но мы даже не успели нигде побывать, — говорит Дубовик. Во время этих бесед, продолжает девушка, «обсуждались сцепки, если будут кого-то хватать».
— А какие митинги посещали вы лично? — спрашивает Пашков.
— Я лично была только на марше Бориса Немцова согласованном. Еще был митинг Навального, услышала, что, говорят, несогласованный, и все разошлись, я тоже, — добавляет девушка, отмечая, что говорилось будто он согласован.
Адвокат Максим Пашков спрашивает, была ли Дубовик на этих митингах с листовками, раздавала ли она их. Та отвечает отрицательно.
Пашков спрашивает, интересовали ли ее, что происходило на «тренировках», которые она не посещала. Девушка отвечает: «Абсолютно нет».
— А вы знаете, что там стреляли? — уточняет защитник.
— Не могу сказать точно.
Дубовик говорит, что никто из обвиняемых не обсуждал возможность применения оружия к силовикам или гражданам.
— Что вас объединяло? Ведь разные люди все — спрашивает Марию Дубовик адвокат Максим Пашков.
— Я уже говорила, что мне в принципе хотелось пообщаться с молодыми людьми, найти себе молодого человек, — отвечает Дубовик и подчеркивает, что была полностью аполитична. Она также говорит, что у участников «Нового величия» не было единых политических взглядов.
— А вопросы выборов? Как относились члены этого обществе к выборам? — спрашивает защитник.
— Что голосовать обязательно надо, быть наблюдателями, — отвечает Дубовик.
— Были ли предложения срывать выборы?
— Нет.
Девушка добавляет, что на президентских выборах кто-то хотел голосовать за лидера ЛДПР Владимира Жириновского, кто-то за кандидата от КПРФ Павла Грудинина, а кто-то и за Владимира Путина, они это обсуждали вместе.
Отвечая на вопрос по поводу обвинения, Мария Дубовик говорит: «Во-первых, десять человек, государственный переворот — это немножко смешно. Нет, [это] не обсуждалось, даже мысли такой не было».
Далее адвокат Максим Пашков спрашивает про бюджет «Нового величия», его доходы и расходы
— Ну, в основном Руслан Д. говорил, что если денег не достать, то он будет доплачивать. Он также пояснил, что аренда офиса стоит 1,5-2 тысячи рублей в месяц и просил людей по возможности платить по 200-300 рублей с человека, — вспоминает Дубовик. По ее словам, за свои деньги участники чата покупали чай, воду, печенье.
— Денежные средства на приобретение оружия, взрывчатки вы собирали? — продолжает Максим Пашков.
— Нет, — отвечает Дубовик и повторяет, что только Руслан Д. спрашивал, нужно или не нужно оружие. Она сказала, что не нужно.
Адвокат Максим Пашков продолжает допрос и спрашивает, имела ли Мария Дубовик какое-либо отношение к листовкам. Та отвечает, что не имела никакого отношения к их дизайну и лично их не разрабатывала.
— Какие-то меры конспирации у вас были? — интересуется Пашков.
— Я могу рассказать про себя и про конспирацию. Я была зарегистрирована в социальной сети «Телеграм» под ником «Мария.Цербер». И на аватарке у меня в этой социальной сети была фотография с моим лицом. Извните, я не знаю, как можно конспирироваться и выкладывать при этом свою фотографию в общий доступ. Я не конспирировалась никогда.
— Почему Цербер?
— Цербер? Пожалуйста. Как я уже говорила, я люблю животных. Цербер — это мифологическая собака с двумя головами, которая защищает и разделяет мир мертвых от мира живых. Мне понравилась эта философия.
Отвечая на вопрос адвокат Максима Пашкова, Мария Дубовик говорит, что не помнит точно, на каких встречах она была и не была. На какие-то она приходила, опоздав на два часа, на какие-то уходила с середины, когда-то она не приходила потому, что у нее появился молодой человек, и она уделяла время ему.
Далее защитник задает вопросы про 4 марта, когда Дубовик решила больше не общаться с участниками чата. Дубовик говорит, что она хотела больше общаться со своим молодым человеком, участников «Нового величия» она не понимала, а с Анной Павликовой она могла общаться просто так.
— Вас оскорбили, было такое? — уточняет Пашков.
Девушка говорит, что еще один обвиняемый, Павел Ребровский, «обзывал ее нехорошими словами», ей было обидно, может быть, он ревновал, предполагает Дубовик.
Из-за этого она решила больше не общаться с участниками «Нового величия» и продолжала переписываться только с Павликовой. 8 или 9 марта она удалилась из чата.
— Было ли что-то общее между членами общества, что вас объединяло? Политические взгляды, любовь к одной футбольной команде? — продолжает допрос Марии Дубовик адвокат Максим Пашков.
— Так получилось, что мы хотели просто найти друзей, общения. Кто-то хотел найти себе девушку, парня. А потом стало понятно, что как-то не состыковывается, не получается. Я считаю, что все шло к развалу.
Она говорит, что Руслан Костыленков не давал ей никаких поручений и приказаний. Руслан Д. давал указания другим участникам чата, но не ей.
— Вы говорите, что дома вы устав не хранили и тем не менее он в протоколе обыска он обнаружен, — продолжает Пашков.
— Я не знаю, как он там оказался, — отвечает Дубовик, добавляя, что в момент его обнаружения она болела, ее поставили перед фактом, что на столе у нее нашли устав, но его в принципе там не могло быть.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке