На прошлом заседании стороны допросили свидетеля Дарью Артемову, которая работала на проекте «Платформа» организатором. Она рассказала, что по просьбе продюсера Екатерины Вороновой оформила на себя ИП, с которого снимала деньги и отдавала их руководству организации наличными.
Затем по просьбе адвоката Ксении Карпинской свидетелю была продемонстрирована переписка с ее подзащитным Алексеем Малобродским, в которой обсуждались реквизиты и костюмы, а адвокат Серебренникова Дмитрий Харитонов потребовал вспомнить, на каких спектаклях она работала, что та и сделала.
Заседание начинается. Прокурор Олег Лавров просит отложить заседание, поскольку свидетель находится не в России; имя свидетеля он не называет.
Судья Ирина Аккуратова говорит, что тогда задаст вопросы Серебренникову. Она интересуется, все ли запланированные по госконтракту мероприятия состоялись. Режиссер отвечает утвердительно, отмечая, что у некоторых из них изменились названия. Он зовет в помощь подсудимую Апфельбаум. Та уточняет, что состоялось больше 10 показов драматических спектаклей — дважды показывали «Отморозков», шесть раз — «Долину боли», еще два раза — «Метаморфозы».
Судью интересует «Охота на Снарка» — ее, как уточняет Апфельбаум, показали в январе 2012 года, потом спектакль дорабатывался.
Следом Апфельбаум отчитывается о спектаклях современного танца: показы Буто, «Истории солдата», 15 мероприятий на фестивале современного танца «Цех», «Идея севера».
Судья читает, по-видимому, техзадание: упоминает автобусы, о которых Апфельбаум говорит, что автобусов на мероприятии не было, но были другие инсталляции.
— В отчете есть?
— В отчете, по-моему, про них не написано, но они были, это проверяемо.
Дальше судья уточняет, какая была еще инсталляция — Апфельбаум говорит, что тут нужно уточнение Серебренникова. Судья начинает спрашивать по поводу мультижанровых выступлений, и вновь подсудимая называет даты и названия мероприятий, упоминает спектакли FUCKING A и «Опасные связи». Один из проектов, отмечает подсудимая, перенесли на 2014 год.
«Это мои подсчеты, то, что я отнесла к мультижанровому», — говорит она и подытоживает: было проведено на 12 мероприятий больше, чем по техзаданию.
Апфельбаум объясняет: госконтракты предусматривали проведение конкурсов, «если бы кто-то согласился это сделать за меньше деньги, то выиграла бы другая организация», поэтому «финансовые отчеты были частью акта».
«Исходя из опыта, у нашего департамента сомнений в том, что что-то куда-то не туда потрачено, не было», — заключает она.
Судья просит предоставить дополнительные свидетельства того, что мероприятия из творческого отчета действительно проводились. Апфельбаум отвечает, что на некоторых присутствовала лично.
Судья вызывает к кафедре Серебренникова, он подходит с ноутбуком. Вопросы те же: прошли ли в 2011 году 10 показов драматических спектаклей, в том числе «Охота на Снарка».
Режиссер замечает: всего по контракту было 38 мероприятий, а «Седьмая студия» провела 52. Показов, впрочем, было девять, а «Охота на Снарка» все-таки состоялась в январе 2012 года.
«А еще "Долина боли", но в таблице он у меня как-то по-другому», — говорит Серебренников. Теперь он переходит к танцевальным мероприятиям: например, одно мероприятие проходило 15 раз вместо 12 раз, еще проходил фестиваль «Цех», включавший в себя несколько мероприятий.
Серебренников комментирует: «Вместо "Ольги Духовной" можно засчитать "Историю солдата", который прошел пять раз».
Потом режиссер опять переходит к медиаинсталляциям. «Автобусов у нас не было, стоимость зашкваливала, — объясняет он. — Поэтому на их место ставим Газира Бабеля, это четыре инсталляции, и там были мастер-классы и все, что угодно».
Музыкальных представлений прошло 12 — как и предполагалось по контракту, но проект «Волчица» из-за сложности прошел в 2014 году, а еще одно мероприятие — в 2012 году.
С места Апфельбаум объясняет: где-то указаны не названия мероприятий, а темы: «Это не только названия мероприятий, а тематические названия программ. Вот мы делаем несколько мероприятий на тему сна, и там лекция Мариэтты Чудаковой».
«Они перечисляются вместе со "Сном", а "Сон" — есть», — замечает судья. Серебренников говорит, что это было и мероприятием, и темой, и настаивает: и количество мероприятий, и количество зрителей было выше запланированного.
Дальше судья уточняет: в техзадании не указано школ, мастер-классов и лекций, и просит объяснить, что в них входило. Режиссер перечисляет: мастер-класс «Основы техники Будо», дискуссия «Искусство и катастрофа», лекция Чудаковой, мастер-класс «Метаморфозы театра», дискуссия «Социальный театр — общество какого спектакля?», другие лекции и дискуссии о музыке.
После путаницы с датой одного из мероприятия режиссер говорит, что в отчете могли и ошибиться — его составляли по афишам — а потом продолжает перечислять даты и названия разных дискуссий. «Все мероприятия сдавались заранее, а по ходу появлялись обстоятельства, которые жалко было пропускать», — говорит он о «школе», организованной «Седьмой студией», которая указана в отчете по-другому.
Дальше режиссер дает подробные объяснения о том, чьими силами делались проекты. «Газиро Бабеле — инсталляция, сделанная приглашенным художником и сотрудниками «Седьмой студии»; также упоминаются японский хореограф, видеохудожники, французские режиссеры, скандинавские композиторы, Владимир Епифанцев, израильско-нидерландский хореограф, приглашенные перкуссионисты.
Затем судья вновь интересуется, соответствует ли количество проведенных мероприятий заявленному — Серебренников опять говорит, что провели 52 мероприятия вместо 38.
Теперь об этом же будет говорить Малобродский. Судья задает те же вопросы.
— Я буду вынужден повторить то, что сейчас говорил Серебренников.
— Можете просто повторить.
Малобродский действительно кратко повторяет то, что говорилось ранее — суть ответа сводится к тому, что мероприятий было больше, чем в техзадании.
Как и предыдущие выступающие, Малобродский, стоя с ноутбуком у кафедры, рассказывает про показы и мероприятия, даты их проведения, и иногда уточняет, что в отчет что-то могло войти в искаженном виде, например, один пункт из отчета мог включить в себя сразу несколько мероприятий.
Некоторые подробности мероприятий подсудимый уже не помнит, поэтому ему дают том с материалами уголовного дела. Он недолго читает его и заключает: «Да, ваша честь, все что здесь указано, соответствует действительности».
Со скамьи подсудимых подсказывают, что в одном месте ошибка с датой. Малобродский опять берет том, смотрит в таблицу на ноутбуке и тоже находит расхождения.
Следом судья интересуется, на какие средства ставились те или иные мероприятия. Начиная говорить об «Ариях», Малобродский объясняет, что ему сложно разделить деньги, полученные от государства от остальных. «Все средства, потраченные на "Арии" — средства "Седьмой студии"», — заключает он. То же самое касается нескольких других проектов. Несколько мероприятий, например «История солдата», делались в копродукции, и какую-то часть расходов брали на себя партнеры, объясняет подсудимый.
«Там конструкция была такая. Вот сто процентов затрат, в процессе подготовки проекта было оплачено 50 процентов "Седьмой студией" и 50 — агентством танцев. Но впоследствии было 40 процентов возмещено, а десять процентов так и остались расходами агентства», — приводит пример Малобродский.
Короткое пояснение по поводу возмещения затрат дает Серебренников: приходит режиссер FUCKING A, говорит, что начал репетировать спектакль, и мог принести для использования в декорациях, например, диван. «В подобных ситуациях возмещалось», — замечает Малобродский. Дальше он продолжает говорить о том, какими средствами создавались мероприятия; чаще всего — полностью на деньги «Седьмой студии».
По окончании допроса Малобродского, судья говорит, что сейчас будет спрашивать по 2012 году, и зовет к кафедре Апфельбаум.
Первый вопрос к Апфельбаум тот же — все ли мероприятия из техзадания состоялись. Подсудимая отвечает, что все, за исключением кинетического перформанса «Новый звук», который ей не удалось найти в творческом отчете. Однако, объясняет она, мероприятие вошло в проект «Диалоги», к тому же вместо него была выставка «Упражнения и артикуляции», которая длилась около месяца. Другое расхождение, на которое она обращает внимание — наличие в отчете пункта о студенческих проектах. Как такового проекта не было, но были уроки и концерты.
Судья замечает, что «Охота на Снарка» и «Метаморфозы» указывались и в 2011, и в 2012 годах. Апфельбаум отвечает, что публично «Охоту» показали в 2012 году, но работа над ним велась и раньше, а «Метаморфозы» был большим трехчастным проектом, поэтому никакого расхождения здесь нет.
В мае, продолжает подсудимая, было подписано дополнительное соглашение. Общая сумма повысилась с 67,9 млн рублей до 70 млн рублей, какие-то суммы корректировались, отдельно выделили аренду и зарплату — расходы, которые не нужно было разбивать по разным мероприятиям — но из-за проверки Счетной палаты был и второй вариант отчета.
Судья, выслушав рассказ Апфельбаум о тонкостях отчетности за бюджетные деньги, вновь переходит к спектаклям. Подсудимая опять говорит, сколько раз какие спектакли проходили.
Судья заинтересовалась пунктом «показ концертов и гастроли. Апфельбаум говорит, что подробнее о нем расскажет Серебренников.
Далее она объясняет, что иногда к запланированным мероприятиям добавлялись другие.
Когда вопросы у судьи заканчиваются, она объявляет об окончании заседания. Следующее состоится 28 марта в 12:00.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке