Днем 9 сентября, когда в городах России проходили акции против повышения пенсионного возраста, силовики задержали краснодарского адвоката Михаила Беньяша за призывы к протестам. Двое людей в штатском усадили его в свой автомобиль и привезли в УВД по Краснодару.
Попасть к Беньяшу его адвокату Алексею Аванесяну удалось лишь спустя несколько часов после задержания. Защитник опубликовал фотографии Беньяша, на которых на его лице и руках видны кровоподтеки.
Сам задержанный позже рассказал, что в машине его душили и заламывали ему руку, а затем били в кабинете уголовного розыска. «[Один из полицейских по имени] Иван попросил всех выйти и несколько раз ударил по лицу справа кулаком. Потом он меня бросил на пол, и я ударился головой о сейф», — говорил адвокат.
10 сентября Беньяша арестовали на 14 суток за сопротивление полицейским при задержании (статья 19.3 КоАП). В материалах административного дела утверждалось, что адвокат добровольно сел в машину силовиков, а на парковке УВД он якобы стал биться головой о стекло автомобиля и выбивать дверь, пытаясь сбежать. Десятки коллег Беньяша подписали письмо в Федеральную палату адвокатов с просьбой потребовать объективного расследования грубого задержания. Позднее краевой суд отменил решение об административном аресте.
В конце сентября в отношении Беньяша возбудили уголовное дело о применении насилия к полицейским, которые его задержали (часть 1 статьи 318 УК). По версии следствия, в машине по пути в УВД адвокат укусил одного из полицейских и трижды ударил локтем по лицу второго.
На заседание по избранию меры пресечения защищать адвоката пришли десять его коллег. Суд сначала отправил юриста в СИЗО. Однако через месяц прокуратура попросила отменить решение об аресте, и его отпустили под залог в 600 тысяч рублей.
В январе 2019-го дело о применении насилия к полицейским дошло до суда. По итогу предварительных слушаний судья Ленинского районного суда Краснодара Диана Беляк вынесла решение о том, что «полагает невозможным участие в судебном заседании средств массовой информации, а также ведение видеофиксации, учитывая специфику состава преступления». При этом сам процесс она решила провести в открытом режиме. В связи с этим пока неясно, будет ли ограничен доступ прессы на заседания.
Слушателей и журналистов зовут в зал заседаний, внутрь проходят около трех десятков человек. Среди них — глава местного отделения «Комитета против пыток» Сергей Романов и адвокаты Андрей Сабинин и Татьяна Третьяк, которые пришли в суд в качестве слушателей.
В зале три ряда по шесть стульев, затем вносят две скамьи. Сам подсудимый Беньяш не нашел места.
Некоторые слушатели надели футболки с портретом подсудимого.
В зал на несколько секунд заходит судья Диана Беляк.
— Кристина, Кристина, у меня работает городской телефон, — недовольно обращается она к помощнице с просьбой выключить телефон.
Она удаляется, а затем вновь выходит из совещательной комнаты и просит слушателей не подниматься. Беляк обменивается с помощницей репликами о звонках из Куйбышевского районного суда, после чего начинает заседание.
Судья просит принести в зал дополнительные стулья из ее кабинета, чтобы подсудимый Беньяш, двое слушателей и адвокат Попков могли сесть. Мест после этого все равно не хватает, и Беляк просит слушателей взять стулья из кабинета ее помощника.
— Все. Так, я думаю, организационные моменты окончены. Судебное заседание объявляется открытым, — говорит судья.
Беляк объявляет состав суда и перечисляет список явившихся на заседание: представитель прокуратуры Андрей Томчак, потерпевшие полицейские Дмитрий Юрченко и Егор Долгов. Интересы адвоката Беньяша сегодня представляют его коллеги Александр Попков, Людмила Александрова, Евгений Гудым, Наринэ Галустян, Феликс Вертегель и Росита Тулян — всего в деле участвуют более десяти адвокатов.
Судья объясняет участникам процесса их права. Затем адвокат Попков говорит, что у него есть отвод, но Беньяш его прерывает и добавляет, что его также защищает адвокат Александр Пиховкин, который только прилетел из Москвы и «по пробкам добирается». Беньяш просит дождаться его, прежде чем рассматривать ходатайство.
Судья соглашается, но тут же в зале появляется адвокат Пиховкин, который просит прощения за опоздание.
— Где же вам найти еще стул, — улыбается судья.
Довольно быстро стул находится, и судья предлагает рассмотреть сначала ходатайства, поступившие в канцелярию суда по почте.
Рассматривается ходатайство издания «Свободные медиа» о разрешении видеосъемки в ходе процесса.
— Итак, учитывая, что здесь, как говорится, это не облечено в форму ходатайства, и в принципе инициатором данной бумаги не является никто из участников процесса, давайте я вам просто разъясню. На предварительном слушании данный вопрос был предметом обсуждения. Уточнялось мнение потерпевших. Указанные лица сказали, что после того, как было возбуждено дело, на них было оказано большое давление среди социальных сетей, в сети интернет и так далее, — говорит судья. — Причем были оскорбительные выражения, публиковались их фотографии, что серьезно повредило их деловую репутацию, поскольку они являются сотрудниками полиции. Учитывая их мнение, суд решил, что съемка нежелательна и не нужна. Но у нас суд открытый, и в судебном заседании может участвовать кто угодно. У нас принцип гласности никто не отменял. Поэтому может участвовать любой желающий, даже представители СМИ, но съемка нежелательна.
Более ходатайств по почте не поступало. Теперь судья спрашивает, есть ли ходатайства у участников процесса.
Подсудимый говорит, что его соглашения с адвокатами Аванесяном и Горишним расторгнуты, и «они выбывают из числа моих защитников». На уточняющий вопрос судьи он говорит, что это не связано с материальным положением.
После этого слово берет адвокат Александр Попков, который сразу заявляет отвод судье. Защитник ссылается на статью 61 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) и подчеркивает, что основание для отвода Дианы Беляк — явные признаки ее личной заинтересованности в исходе дела. Он отмечает, что эта же судья признала задержанную с адвокатом Беньяшом Ирину Бархатову виновной в неповиновении требованию полицейского 9 сентября (статья 19.3 КоАП). Обстоятельства ее административного дела неотрывно связаны с делом в отношении Беньяша, говорит Попков и отмечает, что Бархатова была единственным свидетелем задержания Беньяша полицейскими 9 сентября.
— Судья вынесла решение в отношении Бархатовой на основании лишь двух рапортов полицейских, — продолжает Попков, который настаивает, что документы были составлены безграмотно.
Защитник напоминает, что 12 февраля на предварительных слушаниях судья отказала в «истребовании записи похищения адвоката» 9 сентября и огласила постановление о невозможности присутствия СМИ на открытом судебном заседании, что защита считает нарушением принципа гласности.
— Председательствующий основывалась лишь на пояснениях [потерпевших] Юрченко и Долгова, — добавляет защитник. — Судья Беляк вновь продемонстрировала явную пристрастность и расположенность к заявлением якобы пострадавших.
Попков упоминает и то, что судья не предоставила постановление по итогам предварительных судебных слушаний и потребовала от защитников покинуть суд. Также он говорит, что Беляк выносила решение об аресте Беньяша, которое потом по просьбе прокуратуры было отменено.
— Более чем за четыре года [судья Беляк] не вынесла ни одного оправдательного приговора, — заключает адвокат Попков, подкрепляя ходатайство различными документами, в том числе рапортами полицейских, которые задержали Беньяша — они практически идентичны, а про Беньяша там пишут в женском роде.
Судья интересуется мнением участников процесса.
— Можно я сразу, с вашего разрешения, — начинает Беньяш. — У меня был подготовлен самостоятельный отвод. Я переформулирую в виде позиции. Я хочу обратить внимание на следующие несколько обстоятельств. Поскольку мы встречаемся не первый раз далеко, мы проследили некую динамику, которую я хотел бы здесь изложить. В первую очередь, я хотел бы обратить внимание, что председательствующий в данном суде избирал мне стражу 28 сентября 2018 года. Таким образом, председательствующий высказал позицию о моей виновности. Что является нарушением принципа презумпции невиновности.
Беньяш уверен, что участие судьи в рассмотрении уголовного дела поставит под угрозу беспристрастность процесса. Он упоминает позицию ЕСПЧ, а также УПК, который запрещает повторное участие судьи в процессе.
Далее Беньяш вспоминает заседание по административному делу Ирины Бархатовой по событиям 9 сентября, которое рассматривала также Беляк.
— Ирина Бархатова — единственный свидетель защиты на данный момент. Я заявлял ходатайство следователю о вызове 13 свидетелей защиты в суд, но в деле его нет. Так, Бархатова — единственный свидетель защиты, в отношении показаний которых председательствующий уже вынес свое мнение.
Беньяш напоминает, что в суде по административному делу Бархатова рассказывала о грубом задержании адвоката 9 сентября. Эти же показания есть в материалах уголовного дела.
— Отклоняя ее показания, суд опять-таки высказал позицию по показаниям ключевого и единственного свидетеля защиты. Таким образом, мы считаем, что имеет место обвинительный уклон, — говорит Беньяш, вспоминая решение судьи Беляк по административному делу Бархатовой.
Подсудимый также упоминает позицию судьи о запрете участия СМИ в открытом процессе.
— Я могу сделать вывод, что суд все-таки предполагает ограничить открытость судебного заседания. На мой взгляд, это грубое нарушение базовых принципов производства. Из этого усматривается некая заинтересованность. Я, конечно, полагаю, что служебного качества, — говорит он. — Уважаемая Диана Леонидовна, при всем уважении я не считаю вас независимым судьей в данном процессе. Если меня спросят, кого ты считаешь независимым судьей, я скажу, что я не знаю таких, за 16 лет работы мне не попадались такие.
— Последнее, на что я хочу обратить внимание, — продолжает он. — Каждый из органов, который рассматривал дело, рассматривал со своей позиции. Следователь расследовал, прокурор прочитал обвинительное. Последовательно на каждом процессе мы говорили суду, что у нас есть некое событие, оно зафиксировано на видеозаписи, начало того, что сначала именуется административным правонарушением, впоследствии именуется уголовным преступлением, — говорит Беньяш и перечисляет судебные заседания по административным делам и избранию меры пресечения.
Беньяш отмечает, что во всех случаях судьи не учитывали показания свидетеля Ирины Бархатовой. Судья Беляк внимательно слушает его и иногда что-то записывает. Подсудимый продолжает:
— Суд проявляет явный обвинительный уклон. Поэтому, Диана Леонидовна, при всем уважении у нас не получится сработаться. Давайте возьмем отвод. Не думаю, что с другим судьей получится, но обнулим и начнем с начала.
Судья предлагает высказаться защитникам Беньяша. Все они поддерживают ходатайство об отводе.
— Сегодня в судебном заседании явно высказана позиция председательствующего в поддержку потерпевших, — категорична адвокат Александрова.
Она недовольна тем, что судья бездоказательно утверждала, что на потерпевших полицейских оказывали давление. При этом судья ранее все же говорила скорее об ущербе их репутации в связи с делом против Беньяша.
— Не надо участвовать в этом фарсе, — завершает свое выступление защитница.
Тем временем адвокат Алексей Аванесян сообщил, что он и его коллега Кондрат Горишний больше не защищают Беньяша. Благодаря этому они смогут выступать как свидетели на процессе — к примеру, Аванесян был одним из первых, кто увидел избитого в полиции Беньяша.
«Расклад, при котором на доске у гособвинителя стоит 17 (!) фигур в форме (свидетелей), а у защиты всего одна, мне не нравится. Потеряв две фигуры, которые в деле с самого начала, защита обретeт две, имхо, более ценные и полезные для подсудимого фигуры другого порядка — двух свидетелей (очевидцев). В своих высококвалифицированных коллегах, которые и дальше будут наводить на этом перекошенном шахматном поле порядок, защищая Михаила, уверен», — пишет Аванесян на своей странице в фейсбуке.
Судья Диана Беляк выходит и извиняется за задержку: «Техника подвела, прямо подвела-подвела».
Она оглашает свое решение по ходатайству об отводе самой себя — удовлетворению не подлежит. По мнению судьи, оснований, изложенных в статье 61 УПК, которые позволяют взть отвод, в ее случае нет.
Заседание продолжается.
Еще одно ходатайство об отводе судьи есть у адвоката Александра Пиховкина. Пиховкин — зампредседателя комиссии по защите прав адвокатов совета Адвокатской палаты Москвы, в судах он обычно представляет интересы адвокатов.
Он говорит, что во время рассмотрения 10 сентября административного дела Ирины Бархатовой, свидетельницы задержания Беньяша, судья Беляк «необоснованно и незаконно отказала в исследовании видеозаписи задержания адвоката Беньяша» — и вынесла решение только на основании рапортов двух полицейских, проигнорировав остальные доказательства.
Он еще раз напоминает, что судья рассматривала вопрос об аресте Беньяша, а по итогам предварительных слушаний назвала невозможным участие представителей СМИ в заседании.
— Закрытие процесса объяснялось вредом деловой репутации господ Долгова и Юрченко, — говорит адвокат. Он удивляется, что судья лишила потерпевших «права на честь и достоинство».
Защитник отмечает, что «вопрос о СМИ до конца так и не разрешен судом», поскольку решение по итогам предварительного заседание и сказанное сегодня противоречат друг другу.
Михаил Беньяш поддерживает своего защитника. Все остальные адвокаты также поддерживают его.
Адвокат Попков отмечает, что его коллега Пиховкин приводит несколько другие основания, чем он в своем заявлении об отводе, а также судью просит более обстоятельно ответить на отвод. «Формальность отводов только укрепляет формальность постановления суда», — говорит Попков.
Оба потерпевших вновь оставляют вопрос на усмотрение суда.
Прокурор Томчак же снова просит ходатайство отклонить, отметив, что не услышал новых доводов от защитников.
Судья уходит до 14:00. Вскоре она выглядывает из совещательной комнаты: «Кристина! Дай мне ходатайство, я пустые листы взяла».
Судья Беляк возвращается. Ее решение по второму ходатайству об отводе звучит почти так же, как и первое. Она перечисляет доводы адвоката Пиховкина и вновь отклоняет просьбу о своем отводе.
Судья перечисляет предусмотренные УПК основания для отвода и говорит, что в этом деле суд таких не нашел.
Кроме того, она разъясняет положение части 5 статьи 241 УПК (гласность), согласно которой съемка и трансляция заседаний возможна с разрешения судьи. Она повторяет, что суд считает невозможной видеотрансляцию заседания «с учетом специфики данного уголовного дела».
Еще одно ходатайство есть у адвоката Александра Попкова. Он отмечает, что в зале не хватает места для всех слушателей и адвокатов. Защитник просит перенести процесс в другой, более вместительный зал.
— Сегодня суд попытался собственными силами каким-то образом вместить всех желающих, тем не менее, те условия, в которых находятся СМИ и защитники в первую очередь, они для нас недопустимы, — подчеркивает Попков.
Адвокат отмечает, что у прокурора есть отдельный стол. Сам же адвокат Попков сидит с двумя коллегами за одним столом и не может выложить ноутбук, другие его коллеги сидят в зале и вынуждены выкладывать ноутбуки или блокноты на пол.
Попков уточняет, что защита просит отложить заседание и подыскать «соответствующий интересу публики, СМИ и адвокатского сообщества зал для отправления правосудия».
Слово берет подсудимый Беньяш.
— Я действительно не понимаю, почему мои документы должны лежать на полу, а я корчиться, потому что я за документами лезу под стол. Как я в таких условиях буду участвовать в допросе, эффективно участвовать в допросе, я не знаю. Мои записки вот они лежат, мне их надо хотя бы разложить. Как я буду из-под стула вытаскивать бумажки, я не знаю, — говорит адвокат.
Он отмечает, что ему и его адвокатам необходим стол.
— У меня их не так много, например, в город Санкт-Петербург пришло 40 защитников по одному делу, — говорит Беньяш, видимо, имея в виду сегодняшнюю новость о том, что адвокатов Зломновых по делу об оскорблении следователя ФСБ будут защищать около 40 их коллег. — Прошу суд поставить об этом в известность и председателя районного суда, и председателя краевого суда. Таких дел не очень много рассматривается.
Беньяш предполагает, что для процесса можно выделить зал в краевом суде.
Адвокат Вертегель тоже критикует условия работы в зале Ленинского районного суда. Он добавляет, что есть «прекрасный зал, где все комфортно разместятся» — в адвокатской палате Краснодарского края.
Адвокаты Тулян и Александрова переглядываются, встает адвокат Пиховкин.
— Пока девушки решали, кто, встали вы? — говорит с улыбкой судья.
— Кто первый встал… — отвечает защитник. Он тоже высказывается за перенос заседания.
Адвокат Александрова в свою очередь говорит о риске кислородного голодания для участников процесса («Голова перестает работать») и напоминает о необходимости соблюдать принцип гласности и открытости. В итоге все защитники вновь выступают с единой позицией.
Потерпевшие и прокурор оставляют решение на усмотрение суда.
— Данное ходатайство будет рассмотрено судом протокольно, — говорит судья Беляк. — К сожалению, здание Ленинского районного суда Краснодара не предполагает более комфортных условий для рассмотрения дела, чем те, в которых вы в настоящий момент присутствуете. Это самый большой зал в Ленинском районном суде.
Она продолжает:
— Нам придется работать часто, много, наверное, долго. Работаем с тем, что есть. Предоставить иное помещение невозможно, поверьте, это было как-то оговорено с председателем Ленинского районного суда. Я не хочу никак ущемлять ваши права. Михал Михалыч, на следующее заседание найдем вам стол. Просьба не делать из суда монстра, который пытается саботировать работу защиты.
Судья отклоняет ходатайство, не прокомментировав просьбу перенести процесс в здание краевого суда.
Следующее ходатайство адвоката Попкова касается видеосъемки на заседаниях. Он вновь говорит о том, что судья не разрешила вести съемку в суде на основании одной только просьбы потерпевших полицейских. Просит ее разрешить.
Подсудимый адвокат Беньяш поддерживает защитника:
— Уже несколько раз нам говорилось, что необходимо отказать в проведении видеозаписи из-за некой специфики уголовного дела. Ни в одном постановлении не раскрыто, что означает эта специфика дела. Таких дел рассматривается масса.
Единственным специфичным моментом дела Беньяш считает участие такого количества адвокатов, которые вступились за него как за представителя адвокатского сообщества.
— Присутствующие помнят заседание судьи Буденко и пьяного секретаря. Помним такой треш? Помним, помним, — напоминает он об одном из заседаний по делу, которое проходило в закрытом режиме.
Михаил Беньяш предлагает судье Диане Беляк, что на нее нападет сотрудник полиции. «Гражданочка, пройдемте. Представьте». Он отмечает, что судья, скорее всего, стала бы снимать происходящее на камеру.
— Ваша честь, я боюсь вас. Я никогда ничего не скрывал, — говорит Беньяш и просит открытости суда. — Пожалуйста, фиксируйте мои действия. В судебном заседании в Лазаревском недавно судья так извратил наши слова — это просто кошмар. Мы боимся.
Он повторяет, что хочет фиксировать происходящее в суде: «Давайте гарантируем ваше и наше спокойствие и разрешим видеозапись».
Остальные адвокаты также поддерживают ходатайство.
— Потерпевшие, давайте вас послушаем, — говорит судья полицейским.
Она отмечает, что в зале много журналистов, адвокаты и подсудимый, и просит полицейских мотивировать, «чем именно вам навредили публикации в СМИ, в соцсетях, в сети интернет».
— Потому что вот складывается ощущение, что я встала на вашу сторону. Более расширенно объясните, пожалуйста, — просит судья.
— Хорошо. Даже люди снимают фильмы, «Список Беньяша» есть такой фильм. Посмотрите ютуб. Там мои фотографии, его фотографии, ваши фотографии, прокурора. Вечером придете — посмотрите. На том заседании другим судьей было оглашено, чтобы нас не снимали, потому что это может помешать моей оперативной деятельности. Поэтому я против, — говорит полицейский Егор Долгов.
— Ваша честь, я полностью поддерживаю коллегу. В СМИ появлиись фотографии наши, хотя судьей было запрещено снимать. Непосредственно в этом видео и была выложена эта вся информация и фото нас с этого процесса. Я считаю, что моей деятельности как оперативного работника это может сильно навредить, — вторит ему Дмирий Юрченко.
— Чтобы в следующий раз, когда вы будете задерживать кого-то, вас знали! — говорит слушательница с места.
Судья делает ей замечание.
— Я могу выйти, — предлагает слушательница и действительно выходит.
— И присутствующие СМИ передают информацию не так, как она происходит на самом деле, — заканчивает свое выступление полицейский Юрченко.
Прокурор Томчак оставляет решение на усмотрение суда: «Мне видеозапись не мешает».
Подсудимый Беньяш хочет дополнить свое выступление, он отмечает, что «оперативная деятельность [потерпевших] была провалена» еще до его процесса, поскольку их изображения оказались в медиа еще после акции «Он нам не царь», которая прошла 5 мая прошлого года.
Судья выносит решение на месте. Она удовлетворяет ходатайство частично: разрешает видеозапись только на стадии прений и оглашения итогового решения суда.
— Я не знаю каким оно будет, правда. Будет соблюден принцип гласности и в то же время учтены интересы потерпевших. И все же категория преступлений, к которой отнесена статья 318 УК, отнесена к категории преступлений против управления. В связи с этим здесь будет возникать много вопросов, которые не требуют видеофиксации. И вы, Михал Михалыч, позволяете себе эмоциональные высказывания, порой резкие и даже оскорбительные, — замечает судья.
Следующее ходатайство защитника Попкова. Он настаивает, что адвокаты оказались беззащитны перед «произвольным написанием в протокол того, что не происходило».
— Мы не можем доказать, что мы в суде говорили. Видеофиксация позволила бы это все более четко фиксировать. Сейчас тогда мы вынуждены просить, чтобы суд сам вел аудиозапись официальную и потом приобщил к протоколу, — говорит Попков.
Судья просит его обратить внимание на стол секретаря — там лежит диктофон.
— Обязательная аудиозапись ведется в любом процессе, — отмечает она.
— Отлично, тогда вообще не будет оснований для отказа.
Подсудимый Беньяш дополняет, что для защиты важно добиться процессуального решения судьи о приобщении аудиозаписей заседаний.
— Справедливости ради скажу, что протокол стражный с вашего процесса был одним из самых подробных в моей жизни, — признает Беньяш.
— Спасибо, — улыбается судья Беляк и удовлетворяет ходатайство.
— Переходим к судебному следствию, — объявляет судья. — Пожалуйста, прокурор. Вы, наверное собирались по домам уже.
— Я готов хоть до 12 ночи, — говорит Беньяш.
Судья предлагает сегодня только огласить обвинение и определить порядок процесса, на этом на сегодня закончить. Стороны не возражают.
Прокурор Андрей Томчак решил не излагать суть обвинения своими словами, а зачитать его с листа.
Он читает, что около 13:30 9 сентября 2018 года адвоката Михаила Беньяша попытались задержать полицейские Егор Долгов и Дмитрий Юрченко — это было связано с тем, что ранее в полиции завели на него административное дело за призывы к участию в намеченной на этот день несогласованной демонстрации против повышения пенсионного возраста (часть 2 статьи 20.2 КоАП). Указание полицейским дал начальник отдела уголовного розыска МВД по Краснодару Сахно. Полицейские поехали на автомобиле Mazda 3 и встретили Беньяша, когда он шел по тротуару.
Когда они объяснили цель своего появления, адвокат добровольно сел в машину к полицейским. Однако уже в машине у Беньяша возник преступный умысел — он решил напасть на сотрудников полиции, чтобы избежать составления административного протокола, а также с целью «подрыва авторитета органов государственной власти».
Для этого он локтем правой руки не менее трех раз ударил в лицо полицейского Юрченко, а также нанес ему «не менее трех ударов головой в височную область головы», бил его все тем же локтем по левой руке и в область грудной клетки. У полицейского остались кровоподтеки и кровоизлияния.
В то же время адвокат Беньяш не менее двух раз укусил полицейского Долгова в правое предплечье и левое плечо. Остались кровоподтеки и ссадины.
Таким образом, он применил не опасное для жизни и здоровья насилие к представителям власти, то есть совершил преступление, предусмотренное частью 1 статьи 318 УК.
— Михаил Михайлович, вы признаете себя виновным? — обращается судья Беляк к подсудимому.
— Нет, — встает Беньяш.
Судья предлагает ему высказать свое отношение к предъявленному обвинению.
— Насколько развернуто?
— По возможности кратко, но емко.
— Это все ложь, это фальсификация. Как говорили классики, это бред взбудораженной совести, в данном случае бессовестности. Мы все юристы, мы знаем такую закономерность — все, что подписывается в конце года, это чистая лажа. 28 декабря, в спешке, побыстрее, побыстрее, не вычитали и передали в суд это позорище. Сейчас мы будем это разбирать и всем будет стыдно. Только не мне. Стоит обратить внимание, что само событие моего нападения подтверждается исключительно и не более чем показаниями потерпевших.
Беньяш настаивает, что сами полицейские превысили полномочия и похитил его.
— Вы уже даете показания, а я вас попросила высказать свое мнение, — говорит судья.
Подсудимый повторяет, что не признает вину.
Прокурор говорит, что собирается сначала допрашивать свидетелей, после чего перейти к письменным доказательствам. Кроме того, он предлагает допросить потерпевших после исследования видеозаписей из материалов дела.
— Ваше право, — говорит судья.
У защиты возражений нет. Судья переходит к согласованию графика.
— Мы будем встречаться один раз в неделю или два? — интересуется она.
Адвокаты просят не назначать заседание на следующую неделю, но судья предлагает все-таки провести его в пятницу, 1 марта.
— Там же между заседаниями по пять суток должно быть… — рассуждает она.
Подсудимый Беньяш говорит, что у него самолет.
— А вы куда? — интересуется судья.
— Недалеко, у меня подписка.
— Я знаю.
Защитники просят назначить заседание после 4 марта. В итоге судья предлагает проводить заседания по вторникам и назначает следующее на 5 марта.
— С 11 и до победы, — говорит она и закрывает заседание.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке