На первом заседании, которое состоялось в Мещанском райсуде Москвы 7 ноября, прокурор Олег Лавров зачитал обвинительное заключение. По версии следствия, в 2011 году обвиняемые — Юрий Итин, Софья Апфельбаум, Алексей Малобродский и Кирилл Серебренников, а также Нина Масляева, чье дело будет рассмотрено отдельно, и объявленная в розыск Екатерина Воронова — создали организованную группу для того, чтобы похищать деньги, выделенные государством на проект «Платформа».
2 сентября 2011 года учрежденная Серебренниковым автономная некоммерческая организация «Седьмая студия» выиграла госконтракт на исполнение программы «Платформа». С этого момента, как считает следствие, обвиняемые начали обналичивать и похищать деньги. То же самое продолжилось и в 2012 году — согласно обвинению, средства обналичивали через индивидуального предпринимателя Синельникова и через фирмы, принадлежащие знакомым Масляевой по фамилии Педченко и Дорошенко. В 2013 году, по версии следствия, обвиняемые обналичили и похитили еще больше денег, действуя через Синельникова, Педченко, Дорошенко и другие фирмы и ИП. Последние эпизоды предполагаемой преступной деятельности обвиняемых относятся к 2014 году. Всего, зачитал прокурор, «Седьмая студия» похитила 133 млн 237 тысяч 920 рублей.
Итин, Малобродский, Апфельбаум и Серебренников отказались признать вину; все подсудимые, кроме Итина, сказали, что им неясна суть предъявленного обвинения. После этого стороны определились с порядком процесса — Серебренников, Малобродский и Апфельбаум дадут показания до исследования доказательств и выступления свидетелей, Итин — после.
Первым начал давать показания Серебренников. Он рассказал, как был задуман и согласован с Минкультом проект «Платформа», чем именно занимался в «Седьмой студии» он сам и другие обвиняемые, с чего проект начинался.
В вечернем выпуске новостей «Первого канала» дело «Седьмой студии» вчера упоминалось с оговоркой — «так называемое». Ведущий Кирилл Клейменов назвал режиссера «глубоко порядочным человеком» и призвал «не судить, чтобы не быть судимыми»: «В России судьба художника бывает драматична. Бывает и трагична, говоря прямо. Чего уж. Но это всегда судьба. Большими буквами».
Сегодня Кирилл Серебренников продолжит давать показания.
Судья Ирина Аккуратова предлагает продолжить допрос Серебренникова, он выходит к кафедре.
Адвокат режиссера Дмитрий Харитонов напоминает, что вчера его подзащитный остановился на перечислении артистов, которые работали в проекте «Платформа». Серебренников отвечает, что ему стыдно: он вспомнил не всех. Он перечисляет актеров, которые постоянно работали в проекте «Платформа», играя практически во всех его спектаклях, а потом перешли в «Гоголь-центр». По словам подсудимого, всем им платили зарплату, чтобы «удержать их в проекте», также актеры получали выплаты за каждый спектаткль.
— Работали ли в «Седьмой студии» и «Платформе» лица, которые выполняли технические функции? — спрашивает адвокат.
— Было очень много людей, был технический директор, заместитель технического директора, стейдж-менеджер, бригада монтировщиков, художник по свету, оператор светового пульта, осветитель, заведующий светоцехом, заведующий звукоцехом, звукорежиссер. Еще был рядовой звукорежиссер, с которым они посменно вели мероприятия, заведующий видеоцехом, костюмер, главный администратор, старший администратор, еще четыре администратора и арт-директор, копирайтер, фотограф, дизайнер, редактор сайта и пиар-менеджер, программист сайта, системный администратор. Это только технический состав.
— Скажите, пожалуйста, кто говорил о необходимости привлекать этих людей? — продолжает Харитонов.
— Необходимость формулировал я, — говорит Серебренников. Режиссер объясняет, что все проекты «Платформы» были инновационными и потому — технически сложными: требовался мощный свет, музыка, видеопроекции. Специалистов было нужно привлекать на постоянной основе. При этом мероприятий было много, пространство часто приходилось менять, перестраивать. «Сначала делали одну декорацию, потом сменяли на другую», — рассказывает Серебренников. О потребности в специалистах режиссер говорил генеральному и линейному продюсерам, а они уже подбирали кадры. При этом «Платформа» задумывалась как школа, «которую они могли бы пройти».
Защитник Харитонов спрашивает, как оплачивалась работа технического персонала. С работниками договаривался технический директор, с каждым на ту или иную зарплату, отвечает Серебренников.
— Были ли эти люди устроены в АНО «Седьмая студия»?
— Я не знаю. Они точно работали на «Платформе», они точно получали деньги. Как только была задержка зарплаты, я сразу узнавал. Приходили люди, говорили, что хотят есть.
Технические специалисты получали деньги как все, наличными под роспись, вспоминает режиссер.
Адвокат продолжает задавать вопросы Серебренникову.
— Приглашались ли на «Платформу» творческие работники, которые не являлись постоянными работниками АНО «Седьмая студия»?
— Конечно. Мы сделали порядка ста разных мероприятий — спектакли, концерты, медиафестивали высочайшего уровня. Для того, чтобы это состоялось, мы приглашали артистов, режиссеров, хореографов, композиторов из России и из-за границы. Мы выпустили спектакль «История солдата», который получил «Золотую маску».
Также он упоминает спектакль французского режиссера Давида Бобе «Метаморфозы», это был проект с участием конголезских актеров; все они приезжали в Россию при поддержке «Платформы».
— Это была сложнейшая логистика, — говорит Серебренников.
Ко всем проведенным «Платформой» медиафестивалям организаторы привлекали известных западных художников, продолжает он.
— У нас были большие мероприятия по голландскому современному искусству совместно с Голландией, — говорит режиссер.
Далее подсудимый рассказывает, что хотел сделать и российскую программу с дирижером Теодором Курентзисом, с которым давно и продуктивно сотрудничал; этот проект привлек артистов со всей России.
— Может быть, вы назовете кого-то из актеров или композиторов? — спрашивает Харитонов.
Серебренников берет свои «наполминалки» и начинает перечислять имена — например, Алексей Паперный (сегодня он присутствует в зале суда), Вася Обломов, Noize МС.
Режиссер рассказывает о спектаклях Юрия Муравицкого и итальянских перформеров.
Режиссер снова говорит о технической сложности концерта Ariаs («Арии») — рассказывает, сколько было привлечено артистов и насколько трудно было проработать все детали проекта.
Адвокат:
— Скажите, пожалуйста, кто приглашал лиц, которые не были постоянными работниками АНО «Седьмая студия»?
— Это делал я, это делали кураторы.
Серебренников углубляется в подробности, но судья говорит: «Достаточно». Харитонов продолжает спрашивать:
— Известно ли вам, кто определял размеры гонораров?
— Это все было в епархии генерального продюсера и исполнительного продюсера каждого мероприятия.
— Каким образом технически эти выплаты проходили?
— Мне неизвестно, но я знаю, что были задержки, потому что мне приходилось звонить и извиняться.
— Известно ли вам количество сотрудников АНО?
— Более 60 человек, которые работали постоянно.
Харитонов говорит, что хочет перейти к пофамильному списку сотрудников.
— Был ли у вас ассистент?
— Да. Анна Шалашова.
— Кто и когда был кураторами каких направлений?
— Я в течение года был куратором театрального направления, потом меня сменила Марина Давыдова. Танцы: сначала Елена Тупысева, а потом Анна Абалихина. Музыка: сначала Сергей Невский, а потом Александр Маноцков. Медиа: сначала [нрзб], потом Беляева.
Серебренников быстро перечисляет имена и должности сотрудников.
Харитонов спрашивает, кто был кассиром «Седьмой студии». Это была Лариса Войкина. Технических директоров было несколько, среди них — Олег Назаров.
Адвокат просит объяснить суду, что такое стейдж-менеджер. Серебренников рассказывает, что каждый спектакль — это «уникальный проект», в котором важна предельная точность исполнения. Какие-то спектакли шли один раз, другие — постоянно. Менеджеры «выполняли партитуру для того, чтобы все технически произошло». Это «люди за сценой», которые следят, когда нужно включить свет, подать микрофоны, передвинуть декорации и так далее. Они работали на постоянной основе.
— Кто руководил бригадой монтировщиков?
— Был Егоров, был Александр Баранов, тут достаточно большой список людей…
— Кто был художником по свету?
— Это была Елена Перельман. Она делала большое количество партитур, кроме моментов, когда приезжали иностранные художники по свету, — рассказывает Серебренников. Он объясняет, в чем смысл работы художника по свету.
Теперь вопросы касаются сотрудников, которые в разное время возглавляли светоцех. Серебренников объясняет, как работали художники по свету и осветители. Осветителей было много, Серебренников перечисляет их имена, зачитывая список с листочка.
— Кто был заведующим звукоцехом? Что это за должности?
— В обязанности входит все, что связано со звуком на «Платформе». Вещь особенно проблемная. Пространство не очень хорошо подходило под наши задачи… Развеска микрофонов была уникальна, мы вызывали акустиков, которые решали эту задачу.
Режиссер долго рассказывает о том, как заказывали звуковые панели.
Теперь речь заходит о работе видеоцеха. По словам Серебренникова, все самое сложное в его проектах всегда было связано с видео. Видео требовалось и для концертов, и для перформансов; кроме того, велась техническая съемка всех мероприятий.
«Километры пленки не отсматривал, но нам нужно было зафиксировать все, что делалось в рамках "Платформы"».
Далее подсудимый говорит о труде костюмеров. Костюмеров было двое. «Работали они, не покладая рук, и днем, и ночью», иногда брали внештатных помощников за дополнительную плату.
Следующий вопрос касается администраторов. Серебренников предельно подробно объясняет, что «Платформа» — это театр, который в течение трех лет работал в помещении, для этого не приспособленном. Приходили зрители, их нужно было размещать, продавать билеты, вести дела с «Винзаводом». «Там была текучка, главной была Лейла Кучменова».
Обвиняемый и его адвокат продолжают.
— Кто являлся пиар-директором в АНО «Седьмая студия»?
— Обязанности пиар [-директора] были достаточно большие, задача была сделать проект известным за достаточно быстрое время. Развеску баннеров мы себе позволить не могли. Мы использовали соцсети. Чтобы раскрутить проект, мы привлекали самых разных специалистов — от частных до пиар-агентств, — говорит Серебренников. Он перечисляет имена работников и названия агентств. — Для того, чтобы писать посты, нам нужен был копирайтер. В разное время их было двое. Нам нужен был фотограф, он работал на постоянной основе. Это Нина Сизова. У нее терабайты информации — проекты, репетиции… Чтобы публика «Винзавода» узнала про наше мероприятие, нам нужен был дизайнер афиш и баннеров. Мы создали более 100 афиш. Были редакторы сайта. Это все было частью пиар-стратегии.
Харитонов:
— Кто определял штатную численность АНО «Седьмая студия»?
— Это же инновационный проект, у нас не было никаких нормативных актов! Это определялось мной и генеральным продюсером опытным путем. Штат этот формировался в течение [многих] лет.
— Вам известно, кто составлял штатные расписания АНО «Седьмая студия»?
— Это не моя епархия.
Харитонов предлагает исследовать штатные расписания из материалов дела. «Просто как пример, чтобы показать, как это все оформлялось в "Седьмой студии"», — говорит адвокат.
Никто не возражает.
Судья зачитывает первое штатное расписание «Седьмой студии» с перечнем всех сотрудников с указанием зарплат. Суммы колеблются в диапазоне от 15 до 35 тысяч рублей. Худрук получал 70 тысяч рублей, генпродюсер — 35 тысяч.
После того, как судья изучила документ, его передают Серебренникову. Согласно расписанию, в штате АНО состоят пять человек. Серебренников говорит, что реальное число работников не соответствует этому расписанию.
Следующее расписание датировано 1 октября 2011 года. Теперь штатных работников уже девять. Серебренников снова говорит, что число сотрудников не отражает действительности, потому что «Платформа» «уже работала вовсю».
Следом изучают штатное расписание от 2014 года. Там указаны шесть сотрудников. Фактическому количеству работников это «точно не соответствует», говорит режиссер, к этому году «у нас было уже огромное количество людей».
— Вам известно, почему штатные расписания содержат данные о количестве сотрудников, которые не соотвутствуют действительности? — спрашивает Серебренникова адвокат Харитонов.
— Нет.
Адвокат Харитонов указывает, что согласно штатному расписанию Кирилл Серебренников получал 75 тысяч рублей. Сам подсудимый говорит, что это неправда, он получал 100 тысяч рублей. Данные о зарплате генпродюсера тоже не соответствуют действительности, отмечает режиссер.
— Участвовали ли вы в подготовке заключения госконтракта в 2011 году?
— Я на самом деле не участвовал в подготовке документов и бумажек, потому что я в этом ничего не понимаю и панически их боюсь. Любые бумаги, которые мне приносят, вызывают у меня паническую атаку.
— Известно ли вам, кто участвовал в подготовке госконтракта?
— Ну, я так понимаю, что люди, которые в этом что-то понимают…
— Известны ли вам причины заключения госконтракта в 2011 году?
— Как я говорил вчера, субсидии начинались позже, чем проект должен был запуститься. Мы давали свои деньги. Как я понимаю, госконтракт нужен был, чтобы запустить «Платформу»…
По ходатайству адвоката Ксении Карпинской, которая представляет интересы Малобродского, объявляется перерыв; защитник говорит, что имеет сомнения в одном из участников процесса.
Софья Апфельбаум поднимается и говорит, что хочет заявить отвод Александру Лебедеву — представителю потерпевшей стороны, то есть Минкульта, так как он был адвокатом на очных ставках Апфельбаум с другими чиновниками ведомства. Адвокат Карпинская ссылается на материалы дела.
Судья объявляет перерыв на 20 минут.
Заседание возобновляется, судья Аккуратова перечисляет чиновников Минкульта, которых, согласно документам дела, Александров представлял во время допросов и очных ставок; в этом списке больше десяти фамилий.
Объявляется перерыв до завтра; третье заседание по делу начнется 9 ноября в 10:00.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке