Днем 25 августа Алексея Навального задержали у дома и привезли в ОВД «Даниловский». У политика отобрали телефон, и какое-то время причины задержания были неизвестны. Пресс-секретарь политика Кира Ярмыш сообщила, что Навального задержали по административному делу от 31 января.
Она предполагала, что задержание связано с митингом в поддержку «забастовки избирателей», который прошел в Москве 28 января. Административное дело в отношении Навального, которое было заведено после акции, суд вернул в полицию. В документах фигурирует часть 8 статьи 20.2 КоАП (нарушение правил проведения акции).
Около шести часов вечера Навального увезли на скорой из-за подозрения на перелом мизинца, однако потом вернули обратно в ОВД.
28 января сторонники Навального по всей стране провели акции в поддержку «забастовки избирателей». Ее объявили после того, как Навального отказались зарегистрировать кандидатом на президентских выборах.
Журналистов и слушателей впустили в зал, они занимают девять скамеек. Заходит судья Алексей Стеклиев и просит передать ему материалы дела.
Юрист ФБК Александр Помазуев отвечает, что с ними еще знакомятся.
«Сейчас мы дойдем до этого», — отвечает судья и объявляет заседание открытым.
— Мы как-то думали, что вы с Кирой [Ярмыш] тепло поздороваетесь, — говорит Навальный, пока секретарь суда раздает всем документы.
Рядом с Навальным сидят Александр Помазуев, Кира Ярмыш, Иван Жданов и Роман Рубанов, среди слушателей — Руслан Шаведдинов и брат политика Олег Навальный.
Первым делом юрист Иван Жданов говорит, что будет подавать ходатайство об ознакомлении с материалами дела. Судья спрашивает, где паспорт Навального.
— А у меня нету, меня задержали около подъезда, — отвечает Навальный.
«То есть вы просите предоставить вам [на ознакомление] не менее двух суток?» — спрашивает судья. Юрист Помазуев говорит, что в деле есть диски, с которыми у защиты нет возможности сейчас ознакомиться, да и само дело объемом 219 страниц. Кроме того, раньше Навального представляли другие защитники, которые сейчас не в Москве.
Юрист упоминает, что еще в день задержания он заявил в ОВД «Даниловский» и «Якиманка» ходатайства об ознакомлении, но их не удовлетворили.
Судья удаляется для принятия решения по ходатайству.
Юрист Помазуев просит вести протокол судебного заседания, поскольку дело «достаточно объемное», будут свидетели и материалы, а отказ в ведении протокола будет нарушать статью 6 Европейской конвенции по правам человека (право на справедливое судебное разбирательство).
Этим же ходатайством он просит разрешить фото- и видеосъемку, поскольку дело имеет большой резонанс, связанный с «преследованием политического деятеля».
Судья интересуется, будут ли еще ходатайства. Помазуев отвечает, что это зависит от того, будет ли удовлетворено это. «Правильно ли я понимаю, если мы сейчас откажемся заявить все ходатайства одновременно, нам будет отказано в праве их заявить?» — уточняет юрист.
Судья что-то тихо говорит и уходит принимать решение.
Теперь юрист ФБК Иван Жданов подает новое ходатайство. Изучив материалы дела, он говорит, что в деле есть пять дисков с записями, протоколы их осмотров «содержат очевидные неточности, там есть неточное время». В одном случае запись осматривали 55 минут, а она длится больше часа. «Для составления позиции защиты, нам необходимо как можно скорее ознакомиться с этими записями и получить их копии», — заключает он.
Юрист Помазуев добавляет, что в актах нет описания конкретных реплик и действий, поэтому из них невозможно понять, что на записях.
Теперь два ходатайства от самого Навального.
— Я прошу прощения, мне адвокат [Вадим] Кобзев писал их в последний момент — Навальный [указан] в третьем лице. Первое — о незаконности действий полицейских. Это довольно утомительно, что меня по одному правонарушению задерживают три раза, и каждый раз — десять бойцов оперполка, — говорит политик.
Он перечитывает нормы КоАП, согласно которым задерживать за правонарушение могут только в том случае, если невозможно составление протокола на месте. Навальный читает, что он был задержан 28 января, протокол был составлен через 25 суток — 22 февраля.
— Очевидно, что указанная в протоколе цель доставления — составление протокола — изначально не соответствовала действительности и являлась предлогом для нарушения моих прав, — настаивает он.
Затем Навальный отмечает, что он был задержан в течение семи часов, в разных протоколах указывались разные цели доставления. 22 февраля он был задержан в 13:10 на выходе из клиники, его держали несколько часов, суммарный срок задержания превышал восемь часов — меры обеспечения дважды применялись незаконно, считает он.
Наконец Навальный переходит к третьему задержанию, 25 августа, по протоколу от 22 февраля. Он вновь упоминает норму, согласно которой задерживать его могли только для составления протокола. «От органов [я] не скрывался, в течение этих полугода даже отбывал наказание в спецприемнике, где уж точно меня было можно отловить», — подчеркивает политик.
Поэтому, считает он, его задержание проходило в нарушение Конституции и Европейской конвенции по правам человека, оно проходило по политическим мотивам. Навальный также просит признать незаконными действия МВД — задержание и изъятие телефона с сим-картой.
— Сначала все нарушали [норму о задержании] три часа. Теперь все нарушают 48 часов. Дальше просто будут 30 суток нарушать — дали 30 суток, будут по 35 держать», — говорит Навальный.
Следующее ходатайство — о прекращении дела.
Политик говорит, что в протоколе указано, будто бы он был организатором мероприятия, но Навальный считает, что это не он, а те, кто подавали заявки. Оппозиционер указывает на недостатки протокола: в нем не отмечается, какие именно его действия полиция посчитала правонарушением, так что невозможно квалифицировать их.
Затем Навальный читает, что власти помешали его свободе выражения мнения и собраний. Он пересказывает подачу заявки на акцию «забастовки избирателей». Власти не предложили альтернативных вариантов, поэтому, считает он, правительство Москвы действовало неправомерно.
Юрист Помазуев обращает внимание, что во время последнего задержания Навального задерживали пятеро сотрудников второго оперполка, которые применили к нему боевой прием борьбы, чем нарушили требования закона «О полиции». В нем описаны основания для применения силы; в случае с Навальным таких оснований не было, настаивает юрист, однако Навальному причинили травму.
Юрист Помазуев вновь обращает внимание: доставлять можно только чтобы пресечь противоправное действие или составить протокол, чего в этом случае не было.
Поэтому юрист просит вынести определения полицейским, которые задерживали Навального: начальнику 2-го оперативного полка, дежурному ОВД «Даниловский» майору Никифорову, который применил административное задержание, и начальнику ОВД полковнику Веселову, который не обеспечил условия для содержания в камере — они не соответствовали установленным правительством требованиям и нарушали требования Конвенции.
В поддержку ходатайства о прекращении дела он говорит, что, согласно постановлению пленума Верховного суда, позиции ЕСПЧ имеют нормативный характер и подлежат применению судами. Помазуев говорит, что в документах указывается на несколько соответствующих решений ЕСПЧ, в том числе по делам Примова, Кузнецова и Каспарова против России.
— Сотрудники полиции не проявили терпимости к мирному собранию, при составлении протокола не учли, что само по себе отсутствие согласования не делает противоправным реализацию на выражение мнений и свободу собраний. Само по себе привлечение к административной ответственности является чрезмерным, непропорциональным вмешательством в свободу собраний, — продолжает Помазуев.
Следом юрист подает ходатайство об участии в деле стороны обвинения, отмечая, что наказание по этой статье сопоставимо с наказанием за уголовные преступления.
Беспристрастность суда, настаивает юрист, не может проявляться, если на суд возлагается обязанность обвинения. Он просит обеспечить участие прокурора или другого лица, поддерживающего обвинение от имени государства.
— Продолжая наш экскурс в права Европейского суда, — говорит Помазуев. — В тех делах, когда материалы основываются полностью на данных, подготовленных сотрудниками полиции, необходимым условием разбирательства является вызов и допрос указанных лиц.
По словам юриста, подсудимый имеет право допросить полицейских до или во время заседания.
Помазуев просит вызвать и допросить служащих 2-го оперполка, задерживавших Навального, майора Никифорова, инспектора Филачеву, составившую протокол и другие документы, капитана полиции Малышева, принявшего решение о задержании, оперуполномоченного Центра «Э» Напалкова, выявившего признаки нарушения в видеоматериалах, Артема Пустова и Пустову Елену, выступавших понятыми при осмотре сайтов в январе, поскольку продолжительность осмотра не соответствует продолжительности записи.
Кроме того, юрист просит вызвать в суд Владимира Платнова и Марину Казакову, которые были понятыми в феврале, Анну Деникину и Екатерину Шугаеву, которые были понятыми также в феврале, а еще сержанта полиции Мацакова, составившего рапорт о задержании в августе.
Помазуев добавляет, что просит еще доставить инспектора Головкова и человека по фамилии Кузнецов со сложной должностью, который «якобы лично задержал Навального».
Теперь выступает юрист Иван Жданов, он просит вызвать свидетелей защиты: один из них был при задержании Навального, а также заслушать по видеоконференции Константина Салтыкова, который находится в СИЗО и может объяснить, что происходило при задержании. Также он просит допросить Александра Головача, который подавал уведомление о проведении мероприятия.
«Вот его пусть и сажают», — шутит Навальный.
— Еще гениальное ходатайство придумал. Поскольку вы дали нам только 30 минут, то это ходатайство о приобщении ходатайства, в котором фиксируется, что защита не согласна, — говорит Жданов.
Теперь Навальный просит дать ему возможность добавить. Он замечает, что прошло полгода, но в коридоре он не видел ни одного человека из полиции.
Судья интересуется, пришли ли заявленные защитой свидетели. Жданов отвечает, что только Пахомов.
Судья удаляется для принятия решения по ходатайствам. В зал заносят сумку, вероятно — с продуктами для спецприемника.
Судья читает протокол, составленный лейтенантом Филатчевой, из которого следует, что 28 января Навальный организовал массовое мероприятие, чем нарушил часть 8 статьи 20.2 КоАП (повторное нарушение правил проведения акции).
Защита просит первым делом допросить свидетеля Илью Пахомова. Это молодой человек в сером пуловере поверх клетчатой рубашки и в синих джинсах. Он становится за кафедру, подписывает необходимые документы.
Юрист Помазуев спрашивает, был ли он 28 января на Тверской улице рядом с Навальным:
— Да, и видел момент задержания, — отвечает Пахомов.
На вопрос юриста, нарушал ли Навальный общественный порядок, тот отвечает, что нет — оппозиционер шел. «Если правонарушение заключается в том, что он шел, то — да», — отмечает свидетель.
Отвечая на дальнейшие вопросы защитника, Пахомов рассказывает, что полицейские «влетели клином, растолкали всех вокруг Алексея Анатольевича, не представились, причину задержания тоже не обозначили, поволокли его в автозак».
— Мы шли, подъехал автомобиль, из него выскочили сотрудники, среди людей выхватили Алексея Анатольевича, заволокли и уехали, — продолжает Пахомов. Он замечает, что Навальный никак не сопротивлялся задержанию и даже говорил, что пойдет сам.
Юрист ФБК Иван Жданов спрашивает, был ли Навальный организатором «забастовки избирателей». Пахомов отвечает, что организатор — это тот, кто уведомлял мэрию.
Теперь судья интересуется, зачем тогда свидетель пришел на акцию. Тот отвечает, что для участия в акции.
На вопрос судьи, была ли она согласована, Пахомов отвечает, что точно не помнит. Также он не помнит, откуда он узнал о мероприятии, а Навальный приехал на Тверскую, «наверное, для участия в акции».
Юрист Помазуев теперь предлагает посмотреть видеозаписи. Он замечает, что в протоколе ссылаются на три записи, и странно было бы давать комментарии, не посмотрев их. Судья говорит, что сейчас будут исследоваться письменные материалы, и по ходу в суде будут смотреть видеозаписи.
Судья Стеклиев начинает перечислять материалы: рапорта сотрудников о доставлении и задержании. Помазуев интересуется, исследуются ли уже материалы дела, и получает утвердительный ответ. Юрист пытается выступить с замечанием, но судья предлагает ему выступить потом.
— Если вы полагаете, что по каждой из 219 страниц, можно потом свалить все в кучу… — начинает юрист.
Судья продолжает перечислять документы: протокол административного задержания, запросы сотрудников полиции, разъяснения прав, объяснения силовиков и свидетелей об обстоятельствах задержания.
Далее — рапорт о невозможности составления протокола об административном правонарушении, сведения о том, что Навальный ранее привлекался к ответственности.
Судья говорит достаточно тихо, иногда сложно расслышать названия документов, в зале шумит кондиционер. Можно разобрать «объяснения», «воспользовался статьей 51-й», «протокол личного досмотра», «также изъята sim-карта» .
Судья продолжает монотонно перечислять названия документов, в какой-то момент юрист Жданов интересуется страницей одного из упомянутых материалов. Судья отвечает — пятьдесят вторая.
Он читает дальше: «об ознакомлении с протоколом», «сообщение департамента региональной безопасности и противодействия коррупции», «инициатору публичного. мероприятия предложены три альтернативных места для проведения публичного мероприятия». Затем он перечисляет решения о привлечении Навального к административной ответственности.
Все остальные сидят молча, в зале слышны только шум кондиционера, клацание клавиатуры и кряхтение слушателей.
«Посмотрим, что ли, давайте», — вдруг говорит судья и передает диск секретарю. Юрист Помазуев говорит, что он еще подавал ходатайство об изготовлении копий.
— Нам еще писать жалобу на постановление, — говорит юрист.
— Почему вы думаете, что будете несогласны с постановлением?
— Вот прямо уверен, — отвечает Помазуев.
В заседании перерыв пять минут, чтобы настроить технику.
Секретарь судьи что-то делает с компьютером, ненадолго включается запись эфира. Она ставит видео на паузу и выходит из кабинета, возвращается, разворачивает монитор к залу: там заставка «Навальный в 20:18».
«Там же три часовых записи», — замечает оппозиционер. Судья обещает перематывать: «Мы будем просматривать то, на что ссылаются сотрудники полиции». Он называет время — 6:14, секретарь перематывает, это отрывок эфира с Навальным.
В зале смотрят секунд пять, секретарь вытаскивает диск и возвращает его судье. Судья Стеклиев упоминает рапорт сотрудника Центра «Э» и акт исследования сайта, достает следующий диск.
Юрист Навального Помазуев интересуется, будут ли вторую запись смотреть полностью — там не указано время. «Здесь есть скриншот — найдут», — отвечает судья. Судья начинает что-то тихо говорить про «акт осмотра», когда из колонок раздается жизнерадостное «Привет это На...». Звук резко выключается.
Судья продолжает читать документ, потом прекращает — все ждут, когда сотрудник суда найдет нужный момент. Слушатели от скуки начинают переговариваться, судья делает им замечание и предлагает тем, кто хочет покинуть заседание, выйти из зала.
Наконец, найден момент, соответствующий скриншоту. «Все, давай вытаскивай», — говорит судья Стеклиев.
«Я правильно понимаю, что если скриншот в деле, и в деле что-то написано, и есть что-то на диске, то это — правда?» — недоумевает Помазуев. Судья объясняет: если полицейские ссылаются на что-то, и это есть на дисках, то этого достаточно.
«Мы просто пытаемся понять, какие выводы суд делает на основании стоп-кадра», — настаивает юрист. Судья продолжает говорить, что все выводы сделает, удалившись в совещательную комнату.
Судья Стеклиев продолжает перечислять документы, достает третий диск. Помощник судьи вставляет его в дисковод. Юрист Помазуев замечает, что это — 134-я страница дела. Сотрудник суда без звука находит стоп-кадр, соответствующий скриншоту из материалов дела.
Помазуев в третий раз пытается понять, неужели это можно считать исследованием видеозаписей. В ответ судья предлагает ему высказать все свои замечания после.
Судья дальше читает документы, говорит «к сожалению» и демонстрирует слушателям диск, сломанный пополам.
На громкий смех корреспондента «Медиазоны» он предупреждает, что нужно соблюдать порядок. «Надо признать, это был смешной момент», — замечает оппозиционер.
Продолжается чтение документов. Это рапорт начальника ОВД «Якиманка», телеграмма о необходимости явиться для составления протокола, скриншоты, сообщения, направленные адвокату Михайловой, запрос в Следственный комитет, сопроводительное письмо, другие письма — содержание документов судья изредко упоминает, но чаще всего не понятно, о чем они.
Наконец судья Стеклиев переходит к документам, датируемым августом — протоколу о доставлении для составления протокола и задержания, справке о медицинском осмотре, объяснении Навального, который воспользовался 51-й статьей, рапортам полицейских.
Вскоре он заканчивает перечислять документы. Помазуев интересуется, пытался ли Навальный покинуть служебный автобус, как говорилось, в одном из рапортов. Оппозиционер говорит, что даже не пытался — он бы не смог.
Теперь выступает Помазуев, он говорит, что Навальному вменяются две группы нарушений: организация и участие в публичном мероприятии. Что касается организации, то «какие-то ролики на ютубе», которые вменяются Навальному, в любом случае не являются организацией публичного мероприятия»
Юрист считает, что сложилась «крайне странная практика», когда конкретные действия из статьи 4 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» квалифицируются по статье 20.2 — то есть ретвит и так далее. Он замечает, что в статье 5-й этого же федерального закона уточняется, что является организацией публичного мероприятия.
То есть, говорит юрист Помазуев, в материалах должны быть доказательства того, что Навальный брал на себя организацию мероприятия, хотя он этого не делал. Он цитирует выдержки из законодательства о том, каким образом судьи оценивают доказательства.
«В настоящем деле все доказательства организации подтверждаются актами осмотра, которые не содержат никакой информации о том, что содержится в видеозаписях, — говорит он. — Суд посмотрел скриншоты видеороликов, и из скриншотов видеороликов не следует, что Навальный призывал кого-либо участвовать в публичных мероприятиях».
Он полагает, что состава правонарушения в части организации у Навального нет, при этом оппозиционер был на площади. Теперь Помазуев обращает внимание на «странную практику» привлекать за участие в акции всех, кто оказывается в месте ее проведения.
Помазуев перечисляет нормы Европейской конвенции и определения Верховного суда. Юрист считает, что задержание Навального не преследовало цели обеспечения порядка и безопасности — нигде в материалах не говорится, что участие Навального угрожало общественному порядку или безопасности.
В материалах дела, настаивает Помазуев, нет свидетельств того, что Навальный кидал бутылки, перегораживал дорогу или совершал иные подобные действия. Также юрист указывает на принцип пропорциональности наказания. Он делает вывод, что организация мероприятия не доказана, а участие в нем не было противоправным, поэтому Навального нельзя привлекать к ответственности.
Далее слово берет юрист Иван Жданов, который говорит, что Навального судят за повторное нарушение, причем неясно, за какое именно — за организацию мероприятия с нарушениями или проведение мероприятия без подачи уведомления. «Нельзя просто запостить один твит и организовать публичное мероприятие — уверен, организаторы имели в виду другие вещи», — рассуждает он.
Затем юрист переходит к практике ЕСПЧ и просит суд в решении изложить отношение к доводам, которые излагал его коллега Помазуев. «Человек не скрывался, приходил в офис и даже адвокат являлся по вызову, — продолжает Жданов. — В субботу его задерживают пять ОМОНовцев, очевидно — избыток применяемых обеспечительных мер». Он тоже просит прекратить дело.
Теперь выступает Навальный. Он начинает с того, что «этот довольно странный процесс» проходит, чтобы ему не дали участвовать в подготовке акции против повышения пенсионного возраста.
«Исключительно для этого все устроено и процесс конечно завершится арестом», — говорит он и просит отметить это в протоколе. «Я как гражданин Российской Федерации безусловно имею право участвовать в массовых акциях, делаю это и буду делать, и когда были президентские выборы — что они липовые, фальшивые — я так считаю и имею право с другими людьми это обсуждать».
«95 процентов жителей России несогласны с повышением пенсионного возраста, каждый сотрудник этого суда согласен», — продолжает Навальный и напоминает, что всегда выигрывал в ЕСПЧ по поводу своих задержаний. «Это юридический факт, что я прав, а не московская мэрия».
«Президиум Верховного суда это признал, потому что компенсация выплачивается. Ну что тут обсуждать? Это было решено много раз, что я имею право. Что меня больше беспокоит — незаконное использование КоАП для препятствования моей политической деятельности. Материал был составлен полгода назад, судья Орехова возвращала его три раза», — продолжает он. «Никто меня не стремился судить, я посещаю уголовно-исполнительную инспекцию, я отбывал административный арест, ко мне заходил участковый — невозможно сказать, что правоохранительные органы меня упустили. И прошло полгода, на двух микроавтобусах меня задерживают…» — говорит Навальный, но его перебивает судья, который замечает, что материал поступил в суд 27 августа.
Навальный продолжает говорить, что административный ресурс используется для противодействия его политической деятельности: «Я надеюсь, когда вы будете выносить решение, вы обратите внимание, что материал был непонятно где полгода, и меня ловят на улице. Для чего у меня отнимают телефон? Чтобы я не смог связаться с адвокатами — понятно же, что было вчера. Были все возможности меня вызвать по повестке, но меня задержали».
Он полагает, что это такой «фьючерс на посадку» — составляется материал, по которому его можно арестовать в любой удобный момент. Оппозиционер вспоминает, что у него несколько раз забирали телефон, причем его изымал Следственный комитет, и это происходит у многих. «Я являюсь некой знаменитостью, поэтому мне дают через два часа позвонить, но большинству — нет», — продолжает он.
Затем Навальный указывает, что его в общей сложности задерживали на срок больше 48 часов. «В чем необходимость? Полгода назад составлен материал, для чего я вчера и позавчера ночевал в ОВД Даниловский?» — недоумевает он.
Наконец оппозиционер обещает, что никогда не откажется от участия в массовых акциях. «У меня есть это право, и с решением КС, в некоторых случаях это можно делать. Даже уведомления — мы наблюдали это у посольства Мьянмы, и мэрия Москвы сообщила, что никто не задержан, потому что там уведомления не было».
Судебная система, полагает он, «не может игнорировать настолько разный подход» и утверждает: ФБК ни разу за последние четыре года не согласовали акцию там, где оппозиционеры хотели ее провести.
Судья Стеклиев начинает читать текст решения. Он признает Навального виновным и назначает ему 30 суток ареста. Когда судья читал решение, у него сбивался голос и сильно дрожали руки.
Срок ареста исчисляется с сегодняшнего дня, но учитывается время, проведенное в полиции после задержания — два дня в августе и несколько часов в январе.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке