15 июля во время финала чемпионата мира по футболу четверо участников панк-группы Pussy Riot — Ольга Курачева, Ольга Пахтусова, Вероника Никульшина и Петр Верзилов — выбежали на поле в полицейской форме. Их задержали на поле, а затем увели в ОВД «Лужники».
Pussy Riot приурочили акцию «Милиционер вступает в игру» к 11-й годовщине смерти поэта Дмитрия Пригова, автора цикла «Апофеоз милицанера». По Пригову, небесный милиционер переговаривается по рации с богом, а земной — «фабрикует уголовные дела».
«Когда земной милиционер вступает в игру, мы требуем: 1. Освободить всех политических заключенных. 2. Не сажать за лайки. 3. Прекратить незаконные аресты на митингах. 4. Допустить политическую конкуренцию в стране. 5. Не фабриковать уголовные дела и не держать людей просто так в СИЗО. 6. Превратить земного милиционера в небесного милиционера», — писали акционисты.
После задержания было опубликовано видео с участием замглавы полиции по охране общественного порядка отдела УВД по ЦАО Москвы Юрия Здоренко, который кричит на участников Pussy Riot, обвиняет их в том, что они «насрали на Россию» и сожалеет, что сейчас не 37-й год».
На участников акции составили протоколы по двум статьям: 20.31 КоАП (нарушение правил поведения зрителей при проведении официальных спортивных соревнований) и 17.12 КоАП (незаконное ношение форменной одежды со знаками различия, с символикой государственных военизированных организаций, правоохранительных или контролирующих органов).
На следующий день, 16 июля, Хамовнический районный суд Москвы назначил всем четверым 15 суток административного ареста. Мировой суд должен рассмотреть протоколы акционистов по статье 17.12 КоАП (незаконное ношение полицейской формы). 23 июля судебный участок № 364 рассмотрит дела Никульшиной, Пахтусовой и Курачевой. Рассмотрение протокола Верзилова назначено на 25 июля.
Судья Васильев открывает заседание и начинает быстро читать жалобу: защитник считает, что Никульшина привлечена незаконно и необосновано, так как был нарушен принцип состязательности сторон, в заседании не присутствовал прокурор. Суд первой инстанции в качестве доказательств сослался только на протоколы, однако они не содержали фактических данных и являются оценкой должностного лица, который их составлял.
Кроме того, было нарушено право Никульшиной на защиту, так как защитника не пускали в ОВД «Лужники». Также было нарушено право на свободу и личную неприкосновенность из-за незаконного задержания.
В жалобе перечислены еще несколько прав, нарушенных, по мнению защиты, Хамовническим районным судом. Среди них — право на свободу выражение мнения, право на справедливое судебное разбирательство.
— Фактически все доводы можно свести к четырем блокам, — начинает адвокат Васильев. Он объясняет, зачем в заседании нужен был прокурор — в его отсутствие защите фактически приходилось спорить с судьей, которая представляла обвинение. Во-вторых, говорит он, полицейские нарушили право задержанных на защиту — процессуальные действия в ОВД с ними проходили без адвоката. Третье, о чем говорит адвокат — суд первой инстанции так и не установил, из-за чего на самом деле был остановлен матч. Наконец, последний довод защиты — ЕСПЧ указывает, что правонарушения, совершенные во имя свободы выражения мнения, не должны караться максимальным наказанием.
Адвокат Васильев просит отменить решение Хамовнического суда и прекратить производство по делу. Никульшина согласна, у нее дополнений нет.
— Вы совершали указанные в материалах действия? — интересуется судья у акционистки.
— Да, ваша честь.
— Зачем?
— Чтобы обратить внимание на то, что считаю нужным.
— Чье внимание? Футболистов?
— Общественности, в том числе и футболистов.
Судья уточняет у Никульшиной, заявляла ли она в ОВД ходатайство о допуске адвоката; та отвечает отрицательно. Адвокат Васильев встает и объясняет, что задержанная могла не знать о своих правах — полицейские их не объясняли.
Судья уточняет у Никульшиной данные о личности — дети, официальная работа, «не дай бог, инвалидность» — на все арестованная отвечает отрицательно.
Затем судья переходит к изучению материалов дела. Время от времени адвокат вежливо перебивает его и вносит свои дополнения. Они кратко обсуждают то, что именно прервало матч — акция Pussy Riot или действия самих игроков.
— Я думаю, с вами миллиарда три человек не согласятся, — улыбается судья в ответ на попытку защитника сообщить о том, что причины прерывания матча неочевидны.
Васильев продолжает изучать материалы. По просьбе Никульшиной он зачитывает вслух требования акционистов — освободить всех политзаключенных, «не сажать за лайки», прекратить незаконные задержания на митингах, и другие.
— То есть вы вот это хотели донести? — уточняет судья Васильев.
— Да, ваша честь.
Судья на секунду задумывается и продолжает читать.
Судья заканчивает изучать материалы и обращается к Никульшиной:
— Суд первой инстанции установил, что вы в составе группы выбежали на поле, что остановило игру примерно на две минуты. Вы подтверждаете, что вы выбежали, но не с теми целями, что указаны тут, но хотели донести свое мнение, как там... «Небесный милиционер — земной милиционер»... Подтверждаете?
— Ваша честь, я подтверждаю, что выбежала на поле. От дальнейших объяснений отказываюсь со ссылкой на статью 51.
Судья Васильев уходит на решение.
Ходатайств и отводов у Верзилова и его защитника Николая Васильева нет. Судья предлагает адвокату поддержать вновь ходатайства, отклоненные судом первой инстанции — об участии в процессе прокурора и о допросе полицейских. Васильев поддерживает их вновь и замечает, что сотрудница полиции, которая участвовала в составлении административного протокола, сейчас сидит в зале как слушатель.
— А какая у нее фамилия? — уточняет судья.
— Вы можете назвать свою фамилию? — обращается адвокат к слушательнице.
— На основании чего?
— Суд просит.
— Это вы просите.
После обращения Мисюры девушка все же называет свою фамилию — Павлова. Суд постанавливает ее допросить; в допросе других свидетелей и участии прокурора отказано.
Верзилов берет слово после выступления защитника. Он просит обратить внимание на то, что их забег не был хулиганством, у него была политическая цель.
— Смыслом и целью было привлечь внимание к проблемам правоохранительной системы, к вытекающей из этого проблеме политических заключенных и в целом к проблемам государства.
— Это вы оцениваете то, что вы вышли на поле, как политическое высказывание? — уточняет судья.
— Я, ну, не только я...
— А те, кто смотрел футбол, они тоже согласны?
Верзилов говорит, что это не только его мнение, а еще и многих других людей. Судья Мисюра переходит к допросу свидетельницы — сотрудницы полиции.
Полицейская Павлова вспоминает, что составляла протокол уже на следующее утро после акции, а знакомились с ним задержанные при участии защитника.
— Протокол составили по статье 20.31 КоАП (нарушение правил поведения зрителей при проведении официальных спортивных соревнований — МЗ). В чем вина Верзилова? — спрашивает судья у Павловой.
— Человек, не имеющий допуска в зону, вышел на поле, и они туда прошли. Их останавливали сотрудники КРС (сотрудники контрольно-распорядительной службы стадиона — МЗ), даже футболисты их останавливали. Я считаю, это грубое нарушение, — отвечает сотрудница полиции.
Адвокат Васильев расспрашивает Павлову о том, как составлялся протокол, и кто такой полицейский Бандура, который вручал всем материалы дела. Свидетельница постоянно пытается узнать у судьи, может ли она не отвечать; иногда ей разрешают. Почти на все вопросы она отвечает, что не может говорить за других, а ее роль — лишь составить протокол.
Мисюра продолжает изучать материалы дела. Он читает документы, а затем подходит к монитору и смотрит видео с акцией Pussy Riot. Адвокат просит судью обратить внимание на то, что из видео непонятно, из-за чего именно была остановлена игра.
Слово дают Петру Верзилову.
— Фактор общественной пользы данного деяния можно доказать тем, что слишком часто сотрудники правоохранительных органов действуют не по закону, а исходя из каких-то понятийных представлений, инструкций начальства.
Он приводит в пример обстоятельства своего попадания на поле и последующего задержания. Верзилов приходит к выводу, что российская правоохранительная система далека от выполнения законодательства.
Суд уходит на решение.
Теперь судья Дмитрий Харитонов рассмотрит жалобу участницы Pussy Riot Ольги Пахтусовой.
Харитонов зачитывает обстоятельства дела и апелляцию. Он спрашивает у Пахтусовой, поддерживает ли она жалобу.
— Поддерживаю, — тихо говорит она.
— Что вы сказали?
— Что вы спросили?
Стороны смеются. Судья повторяет вопрос. Пахтусова вновь отвечает, что поддерживает. Судья спрашивает у акционистки, совершала ли она правонарушение, указанное в материалах дела.
— По такой статье [КоАП] я вину не признаю. Я правонарушение грубым не считаю.
— А вообще какое-то нарушение было?
— Я подожду, пока дадут слово защитнику.
— А на мои вопросы не хотите отвечать?
— Не-а.
Судья расстроенно разводит руками и обращается к адвокату Николаю Васильеву. Он выясняет у него, какое его подзащитная совершила правонарушение; адвокат прямо на вопрос не отвечает.
— А какое-то хоть административное правонарушение было? — улыбается судья.
— Не можем исключать такую возможность, — отвечает адвокат.
— А какую возможность вы исключаете меньше всего?
Адвокат, чуть задумавшись, отвечает про часть первую той же статьи КоАП.
Харитонов спрашивает у адвоката, действительно ли его подзащитная оказалась на поле, не будучи игроком и при указанных в деле обстоятельствах. Тот говорит, что это произошло, согласно материалам дела, в рамках акции «Милиционер вступает в игру».
— Привлекла? — неожиданно спрашивает у защитника Харитонов, имея в виду привлечение внимания к проблемам, указанным в манифесте Pussy Riot.
— Ну, это не нам оценивать.
— Ваше мнение?
— Мне кажется, цель достигнута.
Адвокат, как и на предыдущих заседаниях, подробно раскрывает доводы жалобы. В месте, где он говорит о позиции ЕСПЧ по поводу правонарушений, совершенных во имя свободы выражения мнений, судья оживляется:
— А что вы думаете о месте выражения свободы мнения?
— Возможно, оно не очень удачно подобрано... Как я уже и говорил, возможно, тут может быть состав части 1 статьи 20.31 КоАП, — отвечает адвокат. Санкция по этой части предполагает штраф или обязательные работы. Участников Pussy Riot признали виновными по части 3 статьи 20.31 КоАП.
— То есть, можно было выбрать какое-то другое место... Ну, весь мир смотрел, — укоряет Харитонов.
Стороны продолжают обсуждать жалобу.
Судья заканчивает изучать материалы и резюмирует:
— Что у нас получается. На поле — была. Из-за кого остановили матч — неизвестно. Как попала — не поясняете. Знала ли она, что вообще на поле выходить нельзя?
— Ваша честь, это не имеет юридического значения.
Ни у кого больше дополнений нет. Судья уходит на решение и говорит, что ему нужно 30 минут.
Теперь судья Антон Лашков рассмотрел апелляционную жалобу Ольги Курачевой, последней участницы акции.
Судья тихо читает жалобу. Закончив, он спрашивает у Курачевой, поддерживает ли она ее. Та поддерживает и просит слово, чтобы дополнить доводы.
Акционистка рассказывает, что обнаружила в решении Хамовнического суда юридические неточности. Кроме того, отмечает она, в отделе полиции «Лужники» нарушили их права — например, не допустили защитника. Она также просит объяснить некоторые строчки из протокола:
— Например, тут указано со ссылкой на какого-то «заместителя начальника», что я никогда не проходила службу в органах МВД. Кто такой «заместитель начальника»? Откуда это взято? Может быть, я проходила.
— Вы проходили?
— Нет, не проходила. Но юридический документ, извините, составлен совершенно безграмотно.
Курачева попросила прекратить ее дело; в случае, если этого не произойдет, она попросила прекратить дела других членов Pussy Riot, так как в документах из материалов дела Курачевовой фигурируют некие Некульшина, Верзилова и Пастухова.
— Я прошу вас найти этих людей и наказать также, как была наказана я, а моих друзей — отпустить, — резюмирует Курачева.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке