Директора ФБК Романа Рубанова задержали поздно вечером 19 февраля в аэропорту Шереметьево. Глава федерального штаба политика Алексея Навального Леонид Волков писал, что Рубанова «задержали по той же схеме», что и Киру Ярмыш и Руслана Шаведдинова: «Сначала полный таможенный досмотр, а потом — поездка в ОВД».
Рубанова увезли в ОВД «Даниловское» и составили административный протокол по части 2 статьи 20.2 КоАП (нарушения правил организации массовых мероприятий) из-за акции 28 января. Утром 20 февраля юрист Иван Жданов рассказал, что полицейские не пустили его к директору ФБК.
28 января в Москве, Петербурге и других городах прошла акция в поддержку объявленной Навальным «забастовки избирателей». Политик настаивает, что ему незаконно отказали в участии в выборах президента; он призвал своих сторонников бойкотировать выборы и записываться наблюдателями, а штабы предвыборной кампании Навального превратились в «штабы забастовки».
На следующий день после акции на 15 суток были арестованы координатор московского штаба Сергей Бойко и Николай Ляскин. Юрист ФБК Александр Помазуев и ведущий новостей на канале «Навальный LIVE» Дмитрий Низовцев получили по 10 суток ареста. Самого Навального задержали на Тверской улице в центре Москвы во время акции, однако его отпустили из полиции после составления протокола по части 8 статьи 20.2 КоАП (повторное нарушение правил участия в массовой акции).
31 января суд также арестовал Киру Ярмыш и Руслана Шаведдинова, которые вели прямую трансляцию акции на YouTube. Ведущих признали виновными в нарушении правил проведения массовой акции. Ярмыш получила пять суток ареста, а Шаведдинов — восемь. Их также задержали в аэропорту Шереметьево.
Судья устанавливает личность директора ФБК. Он называет дату и место рождения, место регистрации и жительства в Москве. У Рубанова высшее образование, женат, детей нет, ранее к административной ответственности привлекался по статье 19.3 КоАП (неповиновение полицейскому) 13 июня 2017 года.
Рубанов и Жданов расписываются в том, что их предупредили об ответственности, отводов нет. Юрист первым делом подает ходатайство: он просит заметить, что в зале находится Юрий Нагорый — сотрудник управления охраны общественного порядка МВД Москвы. Он просит Нагорного уйти, чтобы потом его можно было допросить в качестве свидетеля. Тот встает и уходит.
Следующее ходатайство — об ознакомлении с материалами дела. Судья дает Жданову 10 минут и выходит из зала.
Судья возвращается.
Теперь Жданов подает новое ходатайство — о подведомственности дела. Он говорит, что в данном деле было сообщение в КУСП (книга учета сообщений о преступлениях), зарегистрированное на Петровке, 38. Там же сотрудники Центра «Э» составили рапорт об обнаружении признаков правонарушения.
«Это безусловно говорит о том, что у нас безальтернативная подведомственность рассмотрения данных дел — его нужно передать в Тверской суд. И вообще, с ваших плеч такая нагрузка упадет, если мы будем ездить в Тверской суд», — шутит Жданов.
Лоскутова снова уходит, чтобы принять решение по ходатайству.
Судья Лоскутова снова вернулась и пересказывает ходатайство о переносе дела в Тверской суд. Она не находит оснований — правонарушение выявили сотрудники центра «Э», но место его совершения подведомственно Симоновскому суду.
Защитник директора ФБК заявляет следующее ходатайство — о ведении протокола. «Кстати, у суда есть право даже при единоличном рассмотрении вести протокол, поэтому я прошу вернуть помощника», — отмечает Жданов. Судья снова уходит решать.
Через пять минут она возвращается и отказывает в удовлетворении ходатайства. Судья не находит оснований — Кодекс об административных правонарушениях не предусматривает обязательного ведения протокола судебного заседания.
Следующее ходатайство Жданов начинает с того, что стороны находятся в неравных положениях: защита представлена, а обвинение — нет. Он вспоминает одно из решений Европейского суда по правам человека, согласно которым при рассмотрении административных дел в России роль обвинения на себя берет суд. Он просит привлечь к участию прокурора, судья удаляется для вынесения решения.
У защиты еще одно ходатайство. Жданов говорит, что Рубанова задержали около половины первого ночи. Рядом находились двое защитников, но их не допускали к Рубанову. Впервые защитника допустили к Рубанову только когда все материалы дела уже были подписаны.
«Защитника допускают только в тот момент, когда мы уже сейчас поедем в суд», — говорит Жданов и объясняет, что так защитник не может выполнять множество своих функций.
Он вспоминает, что утром его вывели из ОВД «Даниловский», хотя он подал ходатайство об участии в составлении протокола на Рубанова. Он настаивает: таким образом при составлении протокола было допущено существенное нарушение, и материалы дела нужно вернуть в полицию. Судья уходит.
Судья Лоскутова вернулась и говорит, что формально ходатайство касается признания доказательства недопустимым. Она вновь не находит оснований для его удовлетворения: суд исследует все материалы при рассмотрении дела и даст им оценку.
Еще одно ходатайство касается времени совершения правонарушения. В протоколе указано, что в 3:46 25 января Рубанов репостнул твит Алексея Навального с призывом к «несанкционированному мероприятию». Но, говорит юрист Жданов, твит был написан в 14:46 того же дня — то есть Рубанов ретвитнул Навального раньше, чем тот написал твит.
«Не знаю, есть ли у вас, уважаемая судья, твиттер, но в твиттере такое невозможно — нужно сначала что-то написать», — говорит он и предлагает осмотреть твиттер Навального, чтобы убедиться, что Рубанов не мог ретвитнуть еще ненаписанный твит.
Судья снова уходит.
Судья снова заходит в зал. Она не видит оснований для удовлетворения ходатайства.
Жданов заявляет очередное ходатайство: он упоминает, что в протоколе офис ФБК называется «штабом». Из протокола следует, что в 3:46 Рубанов находился в офисе.
«Мы, конечно, иногда засиживаемася, иногда до полуночи, как в Симоновском районном суде», — говорит он и подчеркивает, что именно 25 января Рубанова там не было. Проверить это можно по информации из пропускной системы бизнес-центра «Омега-плаза».
Рубанов поддерживает ходатайство своего защитника, судья в седьмой раз уходит в совещательную комнату.
И вновь судья возвращается. Она отмечает, что по факту в ходатайстве шла речь об истребовании данных из бизнес-центра «Омега Плаза». Суд не находит оснований для удовлетворения — суд даст оценку доказательствам после исследования.
Снова ходатайство Ивана Жданова.
«Мы не можем установить дату, время и место совершения правонарушения, поскольку вы отказали во всех ходатайствах», — начинает он и надеется, что с помощью свидетелей эти факты все-таки можно будет выяснить. Юрист просит вызвать сотрудника Центра «Э» Бондарева и юриста ФБК Александра Головача.
По словам Жданова, Головач получил письмо о том, что мероприятие будет несогласованным, 25 января — но, вероятно, не в 3:46, когда был сделан твит, а позже. Только после этого Рубанов узнал из него о позиции властей по поводу предстоящей акции.
Судья интересуется, собирается ли защитник ходатайствовать о вызове Юрия Нагорного из управления по охране общественного порядка МВД Москвы, который в самом начале заседания вышел из зала, поскольку его собирались вызвать в качестве свидетеля. Жданов отвечает судье, что передумал и вызывать Нагорного защита не собирается.
Судья уходит.
Согласно протоколу, от Головача поступили данные о проведении «забастовки избирателей» на Тверской. Департамент безопасности и противодействия коррупции правительства Москвы направил Головачу предложения с альтернативными сценариями мероприятия — например, в Сокольниках, Щукино или в Люблино. Поскольку организаторы ничего не ответили, Головачу повторно сообщили о недопустимости проведения мероприятия 28 января.
Рубанов, говорится в протоколе, призывал граждан в участию в акции — 25 января в 3:36 он в «штабе НК "Фонд борьбы с коррупцией" в твиттере "с целью организации забастовки избирателей" разместил статью "Первый шаг к победе" и видеоролик с аналогичным названием».
В конце ролика появляется строка с точным временем проведения акции. Затем судья цитирует обращение из текста, где говорится о сборе у метро «Маяковская» в центре Москвы. Учитывая количество подписчиков Рубанова в твиттере, это можно расценивать как форму организации несогласованного мероприятия — так что действия Рубанова можно квалифицировать по части 2 статьи 20.2 КоАП (нарушение правил организации массовой акции).
К делу приобщены информация о проведении проверки, внутреннее письмо МВД с рапортом сотрудника Центра «Э», еще один рапорт, фотографии из твиттера Рубанова, сопроводительные письма, рапорт оперативника Бондарева, а также диск, который судья обещает осмотреть. Кроме того, в деле есть рапорты полицейских, акт исследования сайтов, документы, направленные Головачу и переписка с департаментом безопасности правительства Москвы, в том числе с кем-то по фамилии Яшин.
Дальше следуют другие объяснения, протокол доставления Рубанова от 20 февраля, протокол задержания, составленный в 1:15, копии паспортов, протокол об административном правонарушении, сведения о привлечении Рубанова к административной ответственности, данные о ФБК.
Закончив перечислять документы, судья подзывает пристава, чтобы тот включил на компьютере диск.
Пристав садится на стул и копается, судья наставляет его с кафедры: «Здесь, сбоку». Судья просит его повернуть экран, чтобы ей было видно. Щурясь, она с расстояния в два метра пытается увидеть содержимое папок на пятнадцатидюймовом мониторе. Включается какое-то видео, но звука нет. Жданов замечает, что звук на видео есть, судья отвечает: «Не сомневаюсь, мы его даже смотрели».
Заседание выглядит необычно, несколько человек в тишине смотрят в монитор, Жданов не выдерживает: «Ну, мы его правда смотрели». Судья соглашается. После этого стороны начинают смотреть картинки из твиттера Рубанова.
Жданов замечает, что на скриншоте никак не показано, в котором часу Рубанов ретвитнул Навального. Жданов берет в руки ручку и, как учитель указкой, объясняет судье устройство твиттера — где там время постов и репостов.
«Время ретвитов мы не можем установить, к сожалению», — подчеркивает юрист. Когда выясняется, что более подходящих скриншотов нет, все садятся по местам, и Жданов предлагает показать скриншоты сотруднику полиции — вдруг он что-то сможет объяснить.
В зал заходит сотрудник, мужчина лет 35 в кофте лавандового цвета. Он сначала привычно идет к кафедре, но судья подзывает его к себе и разъясняет ему права.
Судья интересуется у свидетеля, Андрея Юрьевича Бондарева, знаком ли ему Рубанов. Тот отвечает, что нет.
Жданов начинает задавать вопросы свидетелю. Он интересуется, когда был составлен рапорт, потому что в документе этого нет. Ответ — 14 февраля.
Юрист спрашивает, что Бондарев записал на диск. Он объясняет, что к нему поступил материал на Рубанова, и сотрудник Центра «Э» составил акт осмотра твиттера директора ФБК. Тут его перебивает Жданов: он замечает, что свидетель читает по бумажке. Судья говорит, что Бондарев должен отвечать своими словами.
Тогда свидетель начинает описывать твиттер Рубанова: «Там было написано, у этого товарища вашего… Рубанова… Посмотрите, это очень важно». Потом он говорит, что ссылка стояла «на сайт Рубанова».
Жданов пытается добиться от свидетеля, было ли что-то написано самим Рубановым, и понимает ли он разницу между ретвитом и записью. Бондарев говорит, что был какой-то текст Рубанова. На это Жданов отвечает, что ничего подобного не было, Рубанов ничего не писал.
Когда юрист интересуется, как Бондарев определил, что ретвитил именно Рубанов, тот отвечает, что «из главка пришло». Защитник спрашивает — устанавливал ли именно Бондарев, что твиттер принадлежит Рубанову. После препирательств свидетель соглашается, что никак — это было написано в документе из главка.
Теперь Жданов переходит к месту совершения правонарушения. Свидетель соглашается, что твит можно написать откуда угодно, и где его писал Рубанов — неизвестно, но главное — что Рубанов директор ФБК.
Жданов и свидетель подходят к судье. Они разбираются с тем, как полицейский установил время ретвита. Несколько минут свидетель листает бумаги, потом говорит — «ну вот, 25 января, три часа сорок шесть минут». Защитник начинает ему объяснять, что это время не ретвита, а оригинальной записи. Свидетель молчит, судья предлагает ему посмотреть диск — там будет лучше видно.
Жданов опять как указкой показывает что-то на мониторе Бондареву и комментирует: «вот, видите, Рубанов» или «времени нет». Тот серьезно смотрит в монитор и периодически говорит: «Угу».
«Что вы мне рассказываете, совершенно верно там было написано: там был Рубанова сайт и написано, что надо посмотреть как можно больше…» — начинает объясняться Бондарев.
Теперь уже судья начинает объяснять сотруднику Центра «Э» разницу между постом и репостом. В конце концов он признает, что не может ничего объяснить по поводу времени.
Теперь уже Рубанов пытается добиться от Бондарева, понимает ли тот что-то в механике работы твиттера. Сотрудник Центра «Э» признается, что объяснить ничего не может и уходит.
«Никогда такого не было и опять — вас подставили», — начинает Жданов. Он объясняет, что в протоколе Рубанова указано время публикации поста Навального. Защитник приходит к выводу, что директор ФБК ретвитнул тот пост во время, когда за него судили Киру Ярмыш, то есть ретвит был сделан уже после «забастовки избирателей».
Юрист сетует, что стало об этом известно только в суде, так как защитников не пустили в ОВД. Затем он настаивает, что только что выяснились существенные нарушения в составлении протокола — например, что место совершения правонарушения определялось по адресу регистрации ФБК только потому, что Рубанов — директор фонда.
«Просто ужасно составлено дело, есть шанс, что это дело вернется с таким же результатом», — говорит Жданов и рекомендует вернуть материалы в полицию.
Слово берет Рубанов. Он подчеркивает: полицейские не установили время ретвита, и если это произошло после акции, то он ничего и не организовывал.
Во-вторых, настаивает директор ФБК, он ничего не организовывал, а полицейские вели за ним наружное наблюдение. Рубанов считает, что если бы действительно сделал ретвит до акции, силовики без труда доказали бы, где он находился в этот момент.
Жданов тоже говорит, что Рубанов — не организатор, и состав статьи к его случаю не подходит никак. Он останавливается на еще несколько нестыковках в материалах, и судья уходит в совещательную комнату на решение.
Она пересказывает фабулу статьи 20.2 КоАП и различные федеральные законы, описывающие процедуру подачи уведомлений о публичных мероприятиях.
«Судом установлено, что Рубанов 25 января разместил запись», — говорит судья. Таким образом он совершил правонарушение по части 2 статьи 20.2 КоАП.
Вина Рубанова подтверждается доказательствами, достоверность которых не подвергается сомнению, считает она.
Доводы защитника Жданова об ошибочности данных о том, что время правонарушения установлено неверно, суд не принимает во внимание, потому что «интернет-страницы были осмотрены», говорит судья и ссылается на акты осмотра.
Судья постановила арестовать Романа Рубанова на 10 суток. Смягчающих обстоятельств нет, кроме того, директора ФБК ранее привлекали к административной ответственности.
Она спрашивает, все ли понятно. Рубанов отвечает, что все слышал, но ничего не понял.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке