На прошлом заседании участники процесса допросили бывшего водителя подсудимого Игоря Фролова. В 2005–2006 годах он работал в партии «Союз правых сил», а после того как Белых стал губернатором, перешел на работу в представительство Кировской области в Москве. По просьбе прокурора Фролов рассказал, что иногда по работе он мог передавать какую-то корреспонденцию или документы. Деньги губернатору он при этом ни от кого не передавал. С губернатором Кировской области отношения у Фролова были «рабочие, не больше».
После Фролова в суде выступила Татьяна Катанкина, бывшая помощница Белых. С ним она познакомилась в конце 2002 года, когда пришла устраиваться к нему на работу на должность помощницы. В 2008 году, когда Белых был назначен руководителем Кировской области, Катанкина возглавила его секретариат. В 2015 году она переехала в Москву и устроилась в столичное представительство Кировской области.
В Москве Катанкина организовывала встречи Белых «в рамках рабочего графика» с министрами, чиновниками и предпринимателями. По ее словам, «Никита Юрьевич был всегда открыт для общения» и часто встречался с теми, кто хотел его увидеть.
Кроме того, рассказала свидетель, она занималась документооборотом и передавала губернатору различные документы. Так, в мае 2016 года она встретилась с Эриком Зудхаймером и забрала у него конверт, предназначавшийся Белых: «Мне позвонили из приемной губернатора, соединили с Никитой Юрьевичем. Он попросил встретиться с человеком и забрать у него документы. Чуть позже он прислал его телефон». Около двух-трех часов дня они встретились с Зудхаймером в «Кофемании» на Большой Никитской. «Я поздоровалась, он передал мне пакет, я ушла обратно в представительство. Пакет лежал несколько дней, потом я передала его водителю Игорю Фролову вместе с остальной корреспонденцией», — рассказала Катанкина.
«Просил ли вас Белых быть аккуратной при данной встрече, принимать дополнительные меры конспирации?» — спросила у свидетеля прокурор. Катанкина ответила отрицательно: «Нет, я не считаю этой тайной передачей, мы встречались в публичном месте». Прокурор обратила внимание, что конверт Зудхаймер сам положил в сумку Катанкиной. На заседании была исследована видеозапись, сделанная в кафе.
Кроме того, прокурор огласила переписку Белых и его помощницы в WhatsApp. «На встречу на машине добирайтесь, не в метро», — написал губернатор помощнице. «Связались?» — спросил он ее позже. «Да, я вам отпишу, как заберу. Забрала, в сейфе похраню», — ответила Катанкина.
Прокурор отметила что у губернатора было «какое-то повышенное внимание к пакету с документами». «Я не считаю, что это повышенное внимание. Звонок о встрече с ним был утром, а встретились мы с ним в три дня. Белых просто спрашивает, связалась ли я с ним», — сказала свидетель.
Помимо встречи с Зудхаймером, прокурор расспрашивала бывшую помощницу губернатора, помогал ли Белых своей бывшей жене и ребенку деньгами, а также о том, сколько времени он проводил с самой Катанкиной. Бывшая помощница рассказала, что они вместе часто составляли график встреч и что она не уходила с работы до тех пор, пока Белых не уезжал домой.
Прокурор Дятлова допытывалась, находилась ли Катанкина рядом с Белых «24 часа в сутки, нос к носу». Катанкина пояснила, что работа с губернатором входила в ее обязанности. «Какая фантастическая преданность», — комментировала гособвинитель слова свидетеля. Катанкина охарактеризовала своего бывшего начальника как «умного, порядочного человека, ответственного, с большим чувством долга, эффективного управленца».
«Так все-таки какие-то ощущение от прикосновения к пакету у вас возникли?» — вернулась прокурор к встрече помощницы с Зудхаймером. Катанкина отметила, что конверт был «не тонкий».
«Давайте конкретный вопрос. Там деньги были?» — повышала голос Дятлова. Бывшая помощница губернатора сказала, что не знает. «Зная сейчас, что там были деньги, вы с чем-то просьбу Белых поехать на автомобиле связываете?» — не отставала прокурор. Катанкина ответила, что нет. На этом допрос закончился и бывшую помощницу Белых отпустили.
Заседание начинается с двухчасовым опозданием. Войдя в зал, судья Татьяна Васюченко приносит извинения за задержку: «Москва в пробках стоит». Белых жалуется, что просил полежать 15 минут из-за больной спины, но судья не разрешила.
По видеосвязи включается Первомайский районный суд Кирова, судья Александр Автономов. Первой выступает свидетель Светлана Чарушина. С 2013 года она была врио главы Федеральной налоговой службы по Кировской области, а с марта 2014 года стала ее руководителем.
Предприятия НЛК и УК «Лесхоз» ей известны: «Мы проводили проверки по этим предприятиям». Чарушина вспоминает, что служба проверяла НЛК в 2012 и 2015 году, а УК «Лесхоз» — в 2016. «Нарушения были выявлены за все проверяемые периоды в обеих организациях», — говорит она. Проверки охватывали период с 2012 по 2014 год.
Период 2010-2011 года проверялся раньше, замечает свидетель, там было начислено 55 млн НДС и другие налоги на 20 млн рублей.
— У нас сложились служебно-должностные отношения с Никитой Юрьевичем, — отвечает Чарушина на вопрос прокурора Марины Дятловой.
Чарушина рассказывает, что «вела деятельность» совместно с губернатором и правительством области, поэтому докладывала Белых о назначенных проверках. Она регулярно участвовала в заседаниях, комиссиях, совещаниях, деловых встречах.
Встреч с участием представителей НЛК и «Лесхоза» в правительстве Кировской области она не помнит. Свидетель рассказывает о большой встрече с представителями лесопромышленного комплекса, где предпринимателей «мотивировали» уплачивать налоги.
— Останавливайтесь, пожалуйста, мы записываем! — обрывает свидетеля судья, когда та начинает отвечать слишком быстро.
Чарушина с трудом припоминает встречу в 2010 году, где обсуждались инвестпроекты, но ничего определенного сказать о ней не может.
— Какие отношения были у губернатора с собственниками НЛК и УК «Лесхоз»? — спрашивает прокурор.
— Достоверно неизвестно, но была информация, что были хорошие отношения. Сейчас не скажу точно, откуда.
Чарушина говорит, что у губернатора «интерес был ко всем предприятиям в инвестпроекте, это понятно», особенного интереса к НЛК или «Лесхозу» она не помнит.
Прокурор спрашивает, критиковал ли ее Белых за проверки предприятий:
— Да, Никита Юрьевич высказывал в мой адрес критику, но я выполняла свою работу. Критиковал он меня за то, что я влияю негативно на инвестиционную привлекательность региона своими проверками. Я могу только предположить, что налогоплательщики жаловались, что мы проводим проверки.
Деталей она у Белых не выясняла. Свидетель не помнит, чтобы губернатор просил ее не проводить проверки.
Чарушина рассказывает, что в 2015 году она предлагала вариант встречи с руководством и собственником НЛК, но та не состоялась, и тогда была назначена налоговая проверка. Это было где-то в конце года, вспоминает свидетель. Затем она цитирует регламент проведения подобных выездных проверок.
Больше у прокуроров вопросов нет.
Вопросы задает Никита Белых.
— Здравствуйте, Светлана Геннадьевна, — говорит он.
— Здравствуйте, Никита Юрьевич.
Отвечая на его вопрос, Чарушина говорит, что между ФНС и правительством Кировской области было достаточно эффективное взаимодействие.
— Давал ли я когда-нибудь вам указания о проведении или непроведении каких-либо налоговых проверок в отношении каких-либо предприятий?
— Нет.
Белых просит ее подробнее рассказать о межведомственной комиссии — кто в нее входил и какие вопросы рассматривались. Комиссия обсуждала вопросы наполнения бюджета и выслушивала налогоплательщиков, «в отношении которых имелись риски», отвечает свидетель. Она перечисляет представителей различных ведомств, входивших в комиссию. Каждый раз рассматривались по несколько предприятий от одной отрасли. К примеру, биотехнологии, «смишники», строительство, торговля, перечисляет свидетель. Предприятия лесной отрасли в рамках этих совещаний не рассматривались.
— Вы упомянули о критике, которую я адресовал в ваш адрес, касающейся инвестиционного климата. Напомните, были ли случаи, когда в результате налоговых проверок и действий налоговой службы предприятия, в том числе лесообрабатывающей отрасли, переводили свою регистрацию в другие регионы?
Чарушина говорит, что на ее памяти было только одно такое предприятие — фанерный комбинат «Красный якорь» — оно перерегистрировалось в Москве. Но производство осталось в регионе и «потерь бюджет не понес», настаивает глава ФНС.
Белых расспрашивает о том, принимало ли правительство предложения, которые выдвигала налоговая служба. Чарушина говорит, что поставленные вопросы о «прозрачности» лесопромышленной отрасли в целом решены до конца так и не были.
Адвокат Андрей Грохотов просит свидетеля уточнить, носила ли критика Белых публичный характер или высказывалась в частном порядке. «Ну, в СМИ я не припоминаю… При отдельных встречах — да, критика была», — отвечает Чарушина, отмечая, что звучала она нечасто.
Свидетелю неизвестно, давал ли Белых согласие на ее назначение главой ФНС, и какую занимал позицию по этому вопросу.
Адвокат спрашивает, почему Чарушина сказала, что интерес губернатора к инвестпроектам естественен.
— По моему мнению, интерес очевиден — эти проекты влияют на инвестиционную привлекательность региона.
Грохотов спрашивает, что предшествовало проверке НЛК в конце 2015 года. Чарушина говорит, что перед этим в середине декабря в ФНС приглашался директор предприятия Цуканов, которому предложили уточнить налоговые обязательства НЛК и перечислить налоги в бюджет. Налогоплательщик отказался. Чем он мотивировал отказ, Чарушина сказать не может.
Налоговая проверка была связана с выявленными рисками и нарушениями, а когда НЛК отказался «уточнить свои обязательства» была назначена выездная проверка, объясняет Чарушина.
Грохотов просит ее прокомментировать предположение Зудхаймера, что якобы именно Белых мог инициировать налоговую проверку в конце 2015 года.
— Нет. Проверка была проведена с учетом тех нарушений, которые были выявлены по ранее проводимой проверке. Это было длящееся нарушение, которое повлекло в дальнейшем нарушения, которые уже в этой проверке были выявлены.
Белых расспрашивает Чарушину про конкретные компании по области, перечисляя их названия.
— Мы о них с вами общались реже, чем по НЛК и «Лесхозу», или чаще? Или так же?
— Так же.
Фамилия Зудхаймер свидетелю известна. Однажды она его видела на совещании в правительстве, но не помнит, когда именно. Его друга и партнера Андрея Якубука она не знает.
— Вообще Никита Юрьевич мог способствовать проведению или непроведению каких-то проверок? — уточняет судья.
— Нет, не мог. Я работала в рамках Налогового кодекса.
Вопросов к свидетелю больше нет.
Прокурор Светлана Тарасова просит огласить протокол допроса Чарушиной на следствии в связи с существенными противоречиями в части сумм налогов, периодичности встреч и разговоров с Белых. Судья зачитывает протокол. В нем нет каких-либо значимых отличий от сегодняшних показаний, но присутствует множество подробностей. Чарушина подтверждает, что давала такие показания.
Затем судья читает протокол от 30 ноября 2016 года. Там речь заходит об инвестиционных проектах и о том, что у губернатора был «особый интерес» к НЛК и «Лесхоз», поскольку тот был знаком с собственниками, а также о том, как Чарушина докладывала о «низкой налоговой отдаче» от этих предприятий. Показания свидетель подтверждает.
Белых просит ее рассказать про интерес к НЛК и УК «Лесхоз» и пояснить, был ли он «особым», либо такой же интерес губернатор проявлял ко всем лесным предприятиям.
— Интерес был ко всем предприятиям. Последнее предприятие, которое мы проверяли, был НЛК. Вы спрашивали о ходе проверок всех предприятий лесопромышленной отрасли.
Подсудимый и свидетель обсуждают, что жалобы были только со стороны «Красного якоря», после чего было организовано специальное совещание, где обсуждался этот вопрос.
Стороны обсуждают служебную записку заместителя Чарушиной, где описывается ситуация с НЛК и выездной проверкой предприятия. Никакой внезапности в этой проверке не было, подчеркивает свидетель.
По просьбе сторон судья оглашает протокол совещания у губернатора от 10 декабря 2013 года, на которым присутствовали, в том числе, Белых, Зудхаймер и Чарушина. На нем обсуждались модернизация производства НЛК, защита трудовых прав работников предприятия и меры содействия увольняемым работникам. Представители компании рассказывали о планах по строительству производства OSB-плит и обсуждали вопрос об эксплуатации котельной, которая совершенно изношена и которую НЛК в таком виде не содержать не может. Речь заходила и о необходимости внесении изменений в инвестиционный проект НЛК.
В суде Чарушина поясняет, что, вероятно, она действительно видела Зудхаймера на этом совещании, но всех деталей, которые есть в протоколе, сейчас не вспомнит.
Вопросов больше нет, свидетеля отпускают.
Следующим по видеосвязи выступает свидетель Владимир Москаль. С 2013 года он занимает должность начальника отдела по надзору за исполнением законов о защите интересов государства и общества в прокуратуре Кировской области. В его обязанности входит «организация ряда отраслей надзорной деятельности», в частности, в области экологии и лесопользования, перечисляет свидетель. Он знаком с деятельностью НЛК и «Лесхоза». В 2013 году их проверяла прироодохранная прокуратура.
Проверки обнаружили нарушения в реализации предприятиями инвестпроектов. В частности, в УК «Лесхоз» «были выявлены факты отставания от реализации инвестпроекта более чем на один год». Закупка оборудования и создание производственных мощностей, запланированные на 2012 год, также не были выполнены. Ряд нарушений был и в реализации инвестпроектов другими инвесторами, добавляет Москаль.
В ноябре 2013 года прокуратурой было подготовлено обобщенное представление о нарушениях федерального законодательства в адрес губернатора Кировской области, авторы которого указали на ненадлежащий контроль правительства за исполнением инвестпроектов.
По словам Москаля, прокуратура говорила о необходимости внести предписания инвестору, а правительство вело речь о необходимости внесения изменений в инвестпроект. В итоге «прокуратура обратилась с иском в суд о признании бездействия правительства незаконным».
Прокуроры обсуждают с прокурором-свидетелем нормативные акты и требования конкретных постановлений, которые регламентируют внесение предписаний и исключения инвестпроектов из числа приоритетных в случае неисполнения. В этом случае, говорит свидетель, Минпромторг должен был быть уведомлен, что предприятие не выполняет свои обязательства и предписания, а потому его необходимо исключить из перечня. Он рассказывает, что суд отказал прокуратуре в иске против правительства Кировской области, поскольку оно все-таки внесло предписание УК «Лесхоз».
По словам свидетеля, на территории области реализовывалось «порядка десяти» инвестпроектов, а «нарушения выявлялись практически у всех инвесторов» — обычно их выявляла природоохранная прокуратура. «Чтобы правительством что-то выявлялось, я не припомню», — замечает Москаль.
«Стройлес», «Северо-Западная лесная компания», «Алмис», «Красный якорь», «Шабалинский ДОЗ», НЛК, УК «Лесхоз» — перечисляет он подобные предприятия.
У прокуроров больше нет вопросов.
Теперь вопросы задает Никиты Белых. Он интересуется, какого плана были нарушения «почти у всех инвестпроектов», о которых говорил Москаль.
— Как правило, это касалось нарушения сроков поэтапного плана реализации, — отвечает свидетель-прокурор.
Обычно речь шла о несвоевременной закупке оборудования и несвоевременном выходе на определенную мощность производства. По «Лесхозу» были такие же нарушения. Белых расспрашивает о возможности внесения изменений в инвестпроекты. Закон предусматривает такую возможность, признает свидетель.
Адвокат Грохотов расспрашивает свидетеля о том, как в итоге было направлено предписание в адрес предприятия и как проходил суд по иску прокуратуры. Предписание направил департамент промышленного развития; решение суда прокуратура не обжаловала, поскольку не было оснований.
Белых и Москаль обсуждают процедуру вынесения предписаний и исключения инвестпроектов из числа приоритетных, когда какие документы были направлены на предприятия и потом предприятием — в правительство.
Затем адвокат просит суд огласить резулятивную часть решения суда по иску прокуратуры к правительству области. Тогда в иске было отказано. Судья Васюченко зачитывает это решение.
Адвокат просит свидетеля прокомментировать решение. Тот говорит, что речь шла не о бездействии, связанном с неисключением инвестпроекта из числа приоритетных, а о ненаправлении предписания в срок. «На тот момент мы ставили вопрос только о вынесении предписания и направлении его в Минпромторг», — замечает Москаль.
Вопросов больше нет. Прокурор Дятлова просит огласить протокол допроса Москаля от 13 февраля 2017 года из-за противоречий — там конкретизируются даты и другие детали.
Конвойная овчарка тычется мордой в дверь клетки с Никитой Белых; клетка шумно гремит. Судья зачитывает протокол.
Москаль показания подтверждает. Прокуроры задают ему уточняющие вопросы о прокурорских представлениях и их датах.
Белых расспрашивает его о разнице между должностными функциями губернатора и председателя правительства. Претензии прокуратуры о бездействии правительства направлялись на имя председателя правительства как главы органа исполнительной власти, говорит свидетель. Никита Белых машет кулаком, зачитывая цитаты из иска прокуратуры.
Подсудимый спрашивает о региональных нормативах, которые регулируют направление заявок в Минпромторг. «Я затрудняюсь ответить», — сдается прокурор Москаль, когда Белых забрасывает его деталями распоряжений.
Они обсуждают ответственные департаменты и департамент промышленного развития как основной орган контроля за инвестпроектами.
Вопросов больше нет. Свидетеля отпускают.
На видео из суда в Кирове появляется следующий свидетель — Роман Фесенко, мужчина в пиджаке и галстуке. С июня 2013 года он работает кировским межрайонным природоохранным прокурором.
Фесенко рассказывает, что осуществляет надзор за исполнением экологического законодательства предприятиями на территории Кировской области. Во втором полугодии 2013 года «в соответствии с поручением прокурора области» его организация проверяла реализацию УК «Лесхоз» инвестпроекта в области реализации лесов. «Были выявлены факты существенного отставания в реализации инвестиционных проектов со стороны отдельных инвесторов», — говорит он. Нарушения были у «Лесхоза», НЛК и «по ряду других инвестпроектов».
Предприятие «Лесхоз» так и не начало заниматься домостроением, несмотря на прописанное в инвестпроекте, а у НЛК были проблемы с объемом выпускаемой продукции — ДСП-плиты не производились, припоминает Фесенко. В результате прокуратура внесла представления о нарушении закона.
Правительство не удовлетворило требование прокуратуры о выдаче предписания организации, объяснив это тем, что «вносятся изменения по корректировке концепци», рассказывает он. После этого был направлен в суд иск о признании незаконным бездействия правительства Кировской области.
— Правильно я вас поняла, что правительством Кировской области эффективные меры для устранения нарушений не были приняты? — уточняет прокурор Тарасова.
— Да, правильно вы поняли. Департамент правительства пользовался лишь отчетами инвесторов, а в некоторых случаях ряд инвесторов не представляли отчетов. Кроме того, ко всем отчетам не были приложены документы, подтверждающие отчетные показатели. Меры для устранения этих недостатков департаментом не предпринимались, — отвечает прокурор-свидетель Фесенко.
Он вспоминает, что в «Лесхозе» были также выявлены факты невыплаты заработной платы.
О внесении изменений в концепцию инвестпроекта НЛК ему известно, что в 2016 году по результатам изменений Минпромторг в адрес Кировской области направил сообщение о том, что проект можно признать завершенным.
У прокуроров больше нет вопросов, Никита Белых из своей клеткой расспрашивает свидетеля-прокурора о правовых актах правительства и о том, опротестовывала ли прокуратура эти распоряжения. Фесенко отвечает, что не знает, потому что он занимается надзором над другими вещами.
Белых спрашивает его, были ли выявлены нарушения на других предприятиях, участвовавших в инвестпроектах. «Нарушения выявлялись по всем инвестиционным проектам, за исключением Красного Якоря», — отвечает свидетель. Обычно нарушения были связаны с неприобретением оборудования и транспортных средств. «Повсеместно инвесторами не оформлялось право собственности на оборудование, регистрировалось право собственности на третьих лиц, но основные нарушения были связаны с отставанием в инвестпроектах», — говорит Фесенко. Фактически предприятия занимались тем, что заготавливали древесину на выделенных участках, которая продавалась, а инвестпроекты не реализовывались.
Подсудимый говорит, что помнит огромное количество предписаний прокуратуры в адрес департамента лесного хозяйства, но не помнит, чтобы прокуратура предпринимала меры реагирования в отношении департамента промышленного развития. При этом, по его словам, департамент не проверял в должной мере отчеты, что способствовали нарушениям.
— Были ли меры реагировании в этой части в адрес департамента промышленного развития? — спрашивает Белых.
— Мы информировали прокуратуру Кировской области по указанным недостаткам. Остро стоял вопрос по разграничению полномочий между департаментом лесного хозяйства и департаментом промышленности. Применялись ли какие-то меры реагирования со стороны прокуратуры области, я сказать не могу.
Адвокат Грохотов расспрашивает прокурора о компетенциях и о том, кто именно в правительстве должен был нести ответственность за бездействие. Свидетель говорит, что распоряжение о принятии заявки на инвестпроект подписывается губернатором, поэтому речь должна идти именно о правительстве Кировской области.
Стороны оживленно обсуждают постановление правительства Кировской области № 419, регламентирующее работу с приоритетными инвестпроектами.
Белых расспрашивает о нескольких других предприятиях, которые также исполняли инвестпроекты и в процессе вносили изменения в свою концепцию.
Вопросов к свидетелю больше нет, его отпускают.
Судья объявляет перерыв 15 минут.
Судья возвращается в зал. В Кировском суде остались два свидетеля, однако рабочий день там уже закончился, поэтому судья Васюченко приносит свои извинения коллеге.
Следующим выступает Андрей Мамедов. Сейчас он работает инженером на Мурашинском лесофанерном заводе, а с 2010 по 2016 год был на различных должностях в департаменте промышленного развития и министерстве энергетики Кировской области. В департаменте промышленного развития в 2015 и 2016 годах он занимал пост руководителя отдела региональных проектов и лесной промышленности.
Прокурор расспрашивает его о роли департамента в утверждении заявок на приоритетные инвестпроекты НЛК и «Лесхоза» в области освоения лесов. Мамедов очень медленно — по просьбе оборвавшей его судьи — отвечает, что, в соответствии с распоряжениями правительства Кировской области, департамент осуществлял контроль за ходом реализации этих проектов.
В правительстве Мамедов подчинялся главе департамента промразвития Сергею Вандышеву. По просьбе прокурора свидетель подробно, со ссылками на законы и постановления, объясняет, как проходила процедура подачи и утверждения заявок на инвестпроекты.
«Заявка подается в трех экземплярах в правительство области, эти три экземпляра распределяются между тремя министерствами….» — свидетель настолько замедлился в своем дотошном рассказе, что судья попросила его говорить все-таки чуть побыстрее.
Со ссылкой на положение о департаменте и регламент отдела свидетель говорит, что там не закреплена норма о контроле за инвестпроектами, и контроль заключался «в выполнении поручений правительства Кировской области в соответствием с постановлением № 419, пунктом 18». Информация о ходе проектов сообщалась губернатору в виде докладных записок.
Свидетель рассказывает, что определенные нарушения в ходе реализации инвестпроектов были у всех предприятий, в том числе у НЛК и УК «Лесхоз». Информация получалась от руководителей предприятий и из отчетов; она направлялась в том числе в правительство Кировской области. Нарушения были в том числе по срокам выполнения проектов и отставанию в объеме инвестиций.
По словам свидетеля, по представлению прокуратуры правительство подготовило предписание УК «Лесхоз» об устранении нарушений. Вопросы реализации проектов регулярно рассматривались на совещаниях у Георгия Мачехина и Никиты Белых. Личное отношение губернатора к вынесенным НЛК и «Лесхозу» предписаниям свидетелю неизвестно.
Он рассказывает, что УК «Лесхоз» устранила замечания, произвело инвестиции. О заявках на изменения концепции инвестпроектов НЛК и «Лесхоза» Мамедов говорит, что такие заявки подавались неоднократно; решения по ним принимались на совещаниях у губернатора, сами заявки рассматривались профильными департаментами.
Заявки этих предприятий долго рассматривались, поскольку уменьшался ассортимент продукции, сокращалось количество рабочих мест, но при этом увеличивался объем инвестиций и общие экономические показатели.
Он подробно описывает, какие именно изменения вносились в инвестпроекты (так, «Лесхоз» сменил профиль домостроения с каркасно-модульного на строительство из оцилиндрованного бревна).
Вопрос об исключении проекта «Лесхоза» и НЛК из числа приоритетных на совещаниях не рассматривались, вспоминает Мамедов. Почему, он не знает.
Прокурор спрашивает, был ли Белых заинтересован в проектах именно НЛК и «Лесхоза». Она просит привести возможные «примеры безусловного лоббирования Белых интересов этих хозяйствующих субъектов». Мамедов говорит, что такой информации у него нет, а губернатор был заинтересован в выполнении всех инвестпроектов без исключения.
— Скажите, а почему вы уволились из департамента?
— Это имеет отношение к сегодняшнему рассмотрению?
— Да.
Мамедов говорит, что он не сошелся с новым правительством по вопросу о развитии леспопромышленного комплекса в Кировской области. Уволился он в декабре 2016 года.
Прокурор Дятлова спрашивает Мамедова, обсуждал ли он обстоятельства дела с другими свидетелями или родственниками Белых. «Нет», — отвечает Мамедов.
— Известен вам факт посещения губернатором Минпромторга России с целью согласования безусловного включения проектов НЛК и УК «Лесхоз» в перечень приоритетных?
— Только со слов Вандышева Сергея Анатольевича. Мне было сказано, что проект прошел очень быстро, мы удивились. Подробностей никаких не было сообщено.
— А зачем Белых ездил с этой целью в Минпромторг?
— Первоначально проект УК «Лесхоз» рассматривался как социальный, поскольку реализовывался на базе банкротного КОГУП «Кировлес», там три тысячи человек остались без работы и надо было предпринимать какие-то действия, чтобы их трудоустроить.
Фамилии Альберта Ларицкого и Юрия Зудхаймера свидетелю знакомы. «Данных людей я встречал на совещаниях по проектам НЛК и УК "Лесхоз", где я присутствовал как секретарь обычно. Какого-либо общения другого у меня не было», — говорит Мамедов. О дружеских отношениях Ларицкого и Белых ему ничего не известно.
О своих отношениях с экс-главой департамента промышленного развития Сергеем Вандышевым свидетель говорит, что они «были деловые, а теперь никаких».
— А какие у вас взаимоотношения с Белых?
— Никаких.
— А вы можете его охарактеризовать?
— Я думаю, что грамотный, культурный, вежливый человек. Внимательный. Мне казалось, что по сравнению с теми, с кем я общался, с предыдущим губернатором Шаклеиным Николаем Ивановичем, достаточно современный руководитель.
О благотворительной деятельности Белых он знает только из СМИ. «Я знаю, что занимался благотворительностью активно. Выделялись деньги на различные проекты культурные, какие-то благоустройства, знаю, памятники определенные открывались, реставрация какая-то велась. Но подробности не могу пояснить», — говорит свидетель. На какие средства проводились эти работы, он не знает.
— Вам что-либо известно о получении губернатором наличных средств от предпринимателей, осуществляющих свою деятельность на территории Кировской области?
— Нет, не известно.
— От кого исходила первоначальная инициатива внесения изменений в инвестиционные проекты НЛК и УК «Лесхоз»?
— Инициаторами всегда выступают инвесторы предприятия. Конкретно не помню уже точно.
Теперь вопросы задает Никита Белых. Он уточняет, действительно ли Мамедов вел протокол большинства совещаний по инвестпроектам. Мамедов подтверждает.
Фамилия Якубука свидетелю знакома в связи с проектами НЛК: «Насколько я помню, он имел какое-то отношение к учредителям». Белых спрашивает, почему Якубук в протоколах указан как член совета директоров. Мамедов не помнит, кто его так представил. «Но было сообщено каким-то образом, что у него такая должность, мы согласовывали протоколы со всеми, вопросов ни у кого не возникало», — добавляет он.
Протокол согласовывался со всеми участниками совещания, подпись губернатора ставилась последней. Случаев, когда губернатор бы менял согласованные на совещании решения, свидетель не помнит.
Дмитрия Рыжкова свидетель знает — тот был директором УК «Лесхоз». Он вспоминает, что в первой представленной им концепции изменений «было что-то неприемлемое, а что — уже не помню сейчас». Переписка департамента с инвесторами, по его словам, велась регулярно, но никаких «угроз» по исключению инвестпроектов не было, говорит Мамедов.
Он рассказывает, что у Минпромторга есть право самостоятельно принять решение о судьбе проекта и исключении его из числа приоритетных. Белых и Мамедов подробно обсуждают требования Минпромторга и Рослесхоза, их приказы, процедуры утверждения инвестпроектов министерством и последующие обязательства правительства Кировской области.
Вспоминают они и случай с исключением проекта Шабалинского ДОЗ, который так и не смог найти необходимые ресурсы. «У арендаторов все нарушения одинаковые обычно, нет каких-то особенных», — говорит свидетель. Нарушения НЛК и «Лесхоза» тоже были типичными.
Мамедов говорит, что проект изменений в проекте НЛК предполагал отказ от производства клеено-гнутых изделий, паркета, лыж и концентрации предприятия на производстве OSB-плит. Объем инвестиций увеличился, а объем расчетной лесосеки несколько уменьшился, припоминает свидетель. Экономически это было бы более выгодно, считает он.
Мамедов, отвечая на вопросы Белых, рассказывает, что в июне 2014 года были конкретизированы требования к инвесторам по срокам — они должны были предоставлять графики на каждый квартал — и только тогда появилось понятие отставания инвестора от графика выполнения инвестпроекта.
Отвечая на вопрос Белых, свидетель говорит, что природоохранная прокуратура департамент промышленного развития не проверяла. По крайней мере, он такого не помнит.
Белых спрашивает его о сертификате патронажной поддержки губернатора Кировской области. Мамедов говорит, что патронажный сертификат выдавался предприятиям по инвестпроектам свыше миллиарда рублей. Он предполагал некоторое субсидирование и способствование ускорению оформления документов для реализации проектов. У НЛК такой сертификат был, но деталей свидетель не помнит.
Адвокат Грохотов просит свидетеля припомнить, входил ли НЛК в перечень приоритетных для Кировской области инвестпроектов еще при губернаторе Шаклеине, до назначения Белых. Мамедов говорит, что тогда этот перечень вел департамент экономического развития, и он точно не знает.
Вопросов больше нет. Прокурор просит огласить показания Мамедова на следствии — в связи с противоречиями в датах, местах и в связи с тем, что он на следствии говорил о заинтересованности Белых и его лоббировании инвестпроектов НЛК и «Лесхоза».
Судья начинает читать протоколы. Там рассказывается об инвестпроектах НЛК, которые плохо выполнялись.
Внезапно связь с Кировским судом прерывается.
«Надо, чтобы они нам позвонили, а они не знают своего IP…» — секретарь Саша озабоченно ходит по залу. Связь восстанавливается. Судья продолжает читать протокол допроса.
В нем говорится, что позиция губернатора заключалась в том, что проекты нужно не исключать, а вносить изменения в концепцию.
Мамедов показания подтверждает, но замечает, что не видит в них никаких противоречий с тем, что он сейчас говорил в суде.
Он говорит, отвечая на вопрос прокурора, что губернатор всегда выступал за сохранение проектов всех предприятий, реализовывавшихся на территории области.
У судьи, Белых и прокуроров перепалка по вопросу о том, когда «Лесхоз» исполнил предписание, когда внесли инвестиции и когда Минпромторг отказывался согласовывать изменения в инвестпроект, поскольку были внесены не все инвестиции. Все горячатся и временами срываются на крик. Когда правительство области утвердило внесение изменений в Минпромторг, свидетель уже не помнит.
— Не повышайте голос, — говорит Белых прокурор Тарасова, когда они спорят с судьей.
— Я не повышаю! А вы давайте не будете вмешиваться в наши отношения с судьей.
— Давайте без давайте! — отвечает прокурор Тарасова.
— У вас уже отношения с судьей есть? — хихикает прокурор Дятлова.
Судья зачитывает следующий протокол — это допрос 4 августа 2016 года. В нем говорится, что инвестпроекты курировл лично Белых, и что изменения в проекты НЛК и Лесхоза были одобрены Минпромторгом в рекордный срок. В протоколе замечалось, что их «лоббировал» Никита Белых, у которого были близкие отношения с Сысолятиным, при чьем руководстве НЛК плохо исполнялся инвестпроект, а вот УК «Лесхоз» условия инвестпроекта вообще игнорировала. Информация об это доводилась до Белых, но тот «никаких решений по этим вопросам не принимал».
Судья зачитывает следующий протокол — это допрос от 4 августа 2016 года. В нем говорится, что инвестпроекты курировл лично Белых, и что изменения в проекты НЛК и Лесхоза были одобрены Минпромторгом в рекордный срок. В протоколе замечалось, что их «лоббировал» Никита Белых, у которого были близкие отношения с Сысолятиным, при чьем руководстве НЛК плохо исполнялся инвестпроект, а вот УК «Лесхоз» условия инвестпроекта вообще игнорировала. Информация об это доводилась до Белых, но тот «никаких решений по этим вопросам не принимал».
Мамедов показания в целом подтверждает, но замечает, что «формулировки несколько жестковаты, я не помню, чтобы так говорил». Он удивляется, какие именно противоречия нашли прокуроры со сказанным в суде: «Я отвечаю на те вопросы, которые мне задавались и так, как их задавали».
— У меня такое чувство, что надо мной издеваются, — ворчит прокурор Дятлова.
— Мне тоже! Что надо мной, — охотно подхватывает Белых.
Дятлова задает подробный вопрос о том, что говорил тогда Мамедов и что говорил сейчас в суде.
— Белых лоббировал эти проекты? — заключает прокурор.
— Да, я считаю, что лоббировал.
Мамедов подтверждает, что были докладные записки о положении с инвестпроектами НЛК и «Лесхоза». Отвечая на вопрос Белых, он говорит, что губернатор всегда выступал за сохранение всех инвестпроектов в области.
— Вы можете сказать, что я лоббировал все инвестпроекты в области?
— Как губернатор вы были заинтересованы в реализации всех проектов в области. Вы лоббировали и эти два проекта, и те проекты в какой-то мере лоббировали. Эти два и все остальные тоже.
Мамедов замечает, что в протоколе говорится только про НЛК и «Лесхоз», потому что о других его не спрашивали следователи: «Как меня спрашивали, так я и отвечал».
Никита Белых:
— Когда я, как вы говорили со слов Вандышева, ездил к министру Христенко?
— Незадолго перед изданием приказа. Я только со слов знаю.
— А ничего, что тогда министром был уже Мантуров?
— Я сейчас не помню и не могу сказать.
Информация о близких отношениях Белых с Сысолятиным, по словам Мамедова, у него от самого Сысолятина. Свидетель говорит, что тот был практически «неофициальным советником» губернатора, насколько он, свидетель, знает. Белых замечает, что сам выступавший в суде Сысолятин явно придерживается другого мнения об их отншениях.
Подсудимый расспрашивает свидетеля о нарушениях других предприятий и их инвесторах и направленном УК «Лесхоз» предписании. Сейчас Мамедов говорит, что оно было выполнено. В протоколе же сказано, что предписание был не выполнено, и в Минпромторг были направлены документы об исключении инвестпроекта «Лесхоза» из числа приоритетных.
— Пусть меня сейчас поправят, я сейчас точно не помню, но по-моему было два предписания.
— Одно было выполнено, другое нет?
— Да.
Почему Минпромторг не исключил проекты из числа приоритетных, свидетель ответить не может.
Мамедов и Белых обсуждают «указания обеспечить согласование изменений», которые, по словам свидетеля в протоколе, давал губернатор. Мамедов говорит, что все зафиксировано в протоколах совещаний: «Дать заключение и согласовать это разные вещи!»
— Так согласовать или дать заключение?
— В протоколах я не мог написать «согласовать», такого я никогда бы не написал. Дать заключение. Протоколы пишутся в соответствии с законами, я нормальный законопослушный служащий. Здесь, возможно, просто в виде синонима это использовано. Только этим могу объяснить.
Мамедов говорит, что если так написано в протоколе допроса, то, «значит, неправильно записали».
Судья расспрашивает его о словах из протокола про «многочисленные нарушения» в инвестпроектах НЛК, о которых докладовалось Белых и которые тот «игнорировал». Из-за того, что связь постоянно прерывается, свидетель и судья, кажется, не слышат часть своих вопросов и ответов. Прокуроры смеются над свидетелем, который постоянно ссылается на «протоколА» заседаний, которые он вел.
Подсудимый зачитывает фразу из протокола допроса: «Не выполнить прямые указания Белых о согласовании заявок я не мог, поскольку он являлся моим руководителем». Подсудимый просит пояснить ее, потому что они лично вообще не общались. Мамедов объясняет эту фразу тем, что все, что было записано в протоколах заседаний, является указаниями губернатора, которые для чиновников обязательны к исполнению.
Они обсуждают, были ли «в интересах государства» предложенные изменения в инвестпроекты. «В конечном итоге, я думаю, да, предприятие сохранилось, оно выпускает продукцию», — замечает свидетель.
Отвечая на вопрос адвоката, свидетель говорит, что над ним уже «не давлеет условный административный пресс», поскольку он не является госслужащим, но в целом его позиция не изменилась. Сегодняшние формулировки показаний, которые он приводил сегодня в суде, более адекватны, отвечает Мамедов. «Я говорю только то, что я знаю, и с чем я имел дело. Это все только из того материала, с которым я работал», — говорит свидетель.
Судья читает отрывок из третьего протокола допроса свидетеля. Там упоминается, что информация о внесении изменений в инвестпроекты была озвучена Белых, который сказал, что «нечего саботировать работу по инвестпроектам», и что изменения необходимо согласовать. Принятому Белых решению «мы были вынуждены подчиниться», говорил свидетель в протоколе. В нем упоминается и о нарушениях, которые выявлялись с первых отчетов НЛК и «Лесхоза», но предписания не выносились, поскольку «Белых это не согласовывал — они были вынесены только после того, как прокуратура обратилась в суд.
Мамедов говорит, что в целом подтверждает эти показания. Он уточняет формулировку про «согласование» и отмечает, что слова про «саботирование» связаны с тем, что Вандышев предложил исключить инвестпроект из числа приоритетных, что вызвало негативную реакцию губернатора. «Вариант один — вносим изменения», — замечает Мамедов.
У прокуроров вопросов нет, а Белых расспрашивает свидетеля про это совещание — кто там еще был и как оно происходило. Вандышев, Ахмадуллин, Щерчков, припоминает участников свидетель. Это было где-то поздней осенью 2014 года.
Судья читает отрывки из следующего протокола допроса. В нем свидетель комментировал показанные ему протоколы совещаний. На них вырабатывались решения по работе нового собственника НЛК и лесхоза с инвестпроектами. Сначала о нарушениях речь не шла, но потом они продолжились, поэтому Белых доложили о них, и речь снова зашла о предписаниях и их исключении. Сначала Белых согласился, но к марту 2014 его позиция изменилась и он стал настаивать на изменениях в инвестпроекты и отказался от идее направить предписания. Их внесли только после требований прокуратуры, причем Белых уведомили лишь по факту, поскольку опасались, что он будет против.
Дальше в протоколе рассказывается, как Белых требовал внесения изменений в эти инвестпроекты. Мамедов снова подтверждает показания: «В принципе, это не противоречит ничему, здесь лучше картинка разложена по датам и действиям».
Из него снова пытаются вытянуть, все ли вообще он подтверждает, смущают ли его какие-то формулировки, Мамедов говорит, что в этом протоколе вроде все получше, но читали быстро и он мог не все расслышать. «Я бы не хотел сравнивать», — добавляет он.
Адвокат просит сначала показать свидетелю протокол совещания правительства 25 февраля 2014 года, где обсуждали положение дел НЛК и Лесхоза и внесение изменений в инвестпроекты. Судья читает этот документ.
Белых спрашивает свидетеля, почему в протоколе допроса Мамедова сказано, что Белых согласился с позицией по направлению предписаний и возможному исключению инвестпроектов, и изменил свое мнение только в марте, а в зачитанном протоколе говорит «диаметрально противоположные вещи». Мамедов уточняет, о чем именно идет речь.
«Вероятно, это какая-то ошибка с указанием протокола и даты. Сейчас я не могу пояснить», — заключает он. Все, что записано в составленном им протоколе, согласовывалось с участниками совещания и точнее, а вот во время допроса могла быть ошибка с датой, добавляет свидетель.
Некоторые изменения согласовывались департаментом, иногда на них поступали возражения, говорит свидетель, и тогда проекты отправлялись на доработку.
— Кто такой Каргапольцев? — спрашивает прокурор.
— Он мой бывший заместитель.
В деле есть докладные записки, которые составлял как Мамедов, так и Каргапольцев. Свидетель говорит, что документ готовился тем, кто был на месте. Подписывал их Вандышев.
— Имелись ли у вас трудности в трудоустройстве на территории Кировской области? Испытываете ли вы по этому поводу досаду и неприязнь к действующей власти? — спрашивает прокурор.
Мамедов говорит, что препятствий для трудоустройства не было, хотя он и увольнялся после личного конфликта. На предприятия, которые он курировал, он не устраивался работать. «Вопросов мне не задавали», — замечает он.
На этом свидетеля отпускают.
Белых возмущается тем, что сел в автозак в 9 утра. Судья в ответ ругается, что ей по ночам приходится заполнять документы.
— Я тоже слышала, что вы трудоголик и много работали, — говорит она.
— У вас сомнения?
— Нет, и потому мы будем работать! Зовите свидетеля!
На видео появляется свидетель Дмитрий Лебедев. Судья скороговоркой объявляет ему права и обязанности.
Лебедев с 2012 по 2016 был замначальника отдела в министерстве экономического развития Кировской области и занимался «выработкой госполитики в области инновационной деятельности». С инвестпроектами НЛК и УК «Лесхоз» он знаком.
Свидетель рассказывает, что заявка НЛК была утверждена в 2009 году, когда он еще не работал. Свидетель ссылается на законы и порядок утверждения заявок. Он рассказывает, как и какие изменения инвестор вносил в инвестпроекты.
Адвокат Грохотов говорит, что Никите Белых плохо. Судья извиняется перед свидетелем и просит его явиться для допроса завтра в 14:00. До этого времени она объявляет перерыв в процессе.
Белых замечает, что вряд ли сможет участвовать в заседании завтра по состоянию здоровья.
– Это не санаторий, когда мне указывают, когда проводить заседания! — кричит судья Васюченко, хлопает по столу и уходит. Напоследок после Нового года она обещает проводить заседания в ежедневном режиме.
Помощница судьи вызывает скорую. Белых прислонился к клетке. Он передает врачам, что у него гипертония и диабет, а сейчас сильно кружится голова. После этого его проводят в конвойную комнату.
Жена Никиты Белых Екатерина сообщила, что врачи диагностировали у ее мужа угрозу инсульта. «Пониженный сахар сильно и давление 220 на 100, гипертонию второй степени. Фельдшер сделал укол, дал таблетки и поехал», — рассказала она РИА «Новости».
После укола бывшего губернатора отвезли в СИЗО.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке