Солдаты КНДР будут воевать с Украиной. Что об этом говорят эксперты

Вопреки изоляции

«Ничего подобного в истории КНДР не было», — говорит кореевед, преподаватель университета Кунмин (Сеул) Андрей Ланьков.

Северная Корея отправляла своих военных для участия в конфликтах всего несколько раз, и это были небольшие контингенты: северокорейские летчики участвовали в войне во Вьетнаме в 60-х годах и в арабо-израильских войнах 1967 и 1973 годов. Кроме того, военнослужащие КНДР сопровождали поставки техники.

«КНДР всегда был достаточно заметным поставщиком оружия. Специализировались они на дешевых системах для бедных покупателей, так что иногда северокорейские военные появлялись в совершенно экзотических местах типа Фиджи или Руанды», — добавляет Ланьков.

Старший научный сотрудник университета Кунмин в Сеуле, специалист по армии КНДР Федор Тертицкий добавляет, что раньше, когда КНДР отправляла офицеров — не солдат — за границу, каждого из них лично утверждал либо вождь, либо наследник, опасаясь, «как бы они чего там не набрались».

Отправка солдат в Россию противоречит изоляционистскому курсу КНДР, которого она придерживается в последние годы, отмечает Ланьков. «Сейчас Северная Корея проводит политику максимальной изоляции, и я рассуждал так: если они затягивают отправку рабочих, то отправка военнослужащих представляется политически еще более рискованным мероприятием, — говорит он. — Северокорейское руководство не очень хочет, чтобы население страны слишком уж было хорошо знакомо с жизнью за ее пределами. Они всегда не хотели, но раньше они были готовы идти на компромиссы, а сейчас вроде бы нет. Северная Корея в последние годы закрыта так, как она не была закрыта никогда в своей истории. В качестве официального предлога, конечно, используется эпидемия коронавируса, но это, естественно, не причина, а именно что предлог».

Эксперты сходятся во мнении, что это решение будет иметь последствия для северокорейского руководства. «Все могут набраться интересных идей за границей, включая тех, кому положено за этим делом следить — военную полицию и весь политсостав, — говорит Тертицкий. — И тогда это будет очень интересно, потому что все эти люди и их военная подготовка отлично подходят для того, чтобы решить боевую задачу — убить вождя. Если не считать его охраны, они просто лучше всех подходят для того, чтобы штурмовать здание, подавить сопротивление охраны и убить одного человека, страдающего тяжелой формой ожирения».

При этом Ланьков сомневается, что за возвращением солдат с фронта последует военный переворот: «Я, честно говоря, не очень верю в такой сценарий, но, в общем, его вероятность из крайне низкой станет очень низкой. Северокорейской элите совершенно незачем ссориться между собой. У них же нет выхода. Северная Корея одна из немногих стран мира, которые сталкиваются с тем, что называется экзистенциальная угроза, то есть угрозой самому ее существованию. Если система рухнет, то она похоронит под своими руинами практически весь нынешний северокорейский правящий слой. Я говорю не о семье Кимов, я говорю о сотнях тысяч людей. И эти люди в той или иной степени это понимают, и поэтому стараются не делать резких движений». Тем не менее «офицерский корпус будет, видимо, более критически относиться к власти, посмотрев на мир».

Почему власти КНДР все же пошли на этот шаг, несмотря на риски, пока неясно. «Я думаю, что руководство Северной Кореи, во-первых, надеется получить за это довольно большие деньги, а во-вторых, возможно, надеется на передачу каких-то важных военных технологий, которые иначе получить было бы трудно, потому что такие технологии Россия не раздает просто так», — предполагает Ланьков.

Северокорейское руководство «воспринимает весь мир как потенциально враждебный», так что военные технологии им всегда нужны. Сейчас они хотят разработать и принять на вооружение межконтинентальные баллистические ракеты, чтобы «иметь возможность ударить по кому угодно, если возникнет необходимость».

Отряды самоубийц

Согласно данным южнокорейской разведки, в Россию отправили военных из 11-го армейского корпуса. «Это то, что раньше называлось легкой пехотой, потом называлось силами специальных операций. Спецназ и штурмовики. Весьма боеспособная часть по сравнению с обычной пехотой, которая занимается в основном помощью колхозам и изучением трудов вождя в перерывах», — отмечает Тертицкий.

При этом, по его словам, сама северокорейская армия очень архаична и выглядит как «смесь ну совсем классической армии XIX века с армией холодной войны». В армии КНДР до сих пор сохраняется институт политруков, которые должны утверждать приказы командиров.

«Политрук — это человек, который в каких-то вопросах равен командиру. Условно говоря, командир отдает приказ "Рота, двигайся туда" и солдат должен спросить: "Товарищ политический руководитель, подтверждаете ли вы этот приказ?" Если не подтверждает, ничего не происходит», — объясняет эксперт.

В некоторых вопросах может потребоваться согласование представителя военной полиции, начальника отдела кадров и заместителя командира по тылу. Как это будет работать в боевых условиях, совершенно неясно. Чтобы эффективно воевать, северокорейцам придется менять эту систему. «Все ухищрения сделаны для того, чтобы, не дай бог, не случился переворот», — отмечает Тертицкий.

Неясно, как северокорейцы, оказавшись на фронте, будут выстраивать командную цепь с российскими военными — прежде всего они столкнутся с языковым барьером. По его словам, небольшое количество офицеров в северокорейской армии может знать английский язык, «русский будет на втором месте, но с огромным отставанием».

Эксперты не думают, что властям пришлось убеждать военных отправиться в Россию. «Дело военного — воевать там, где ему прикажет политическое руководство, — говорит Ланьков. — Это просто часть воинской службы. Поэтому тут простая ситуация. Военные получили приказ воевать где-то, ну они и едут. Вопросами о том, почему это война, какими политическими причинами она вызвана, они особенно озабочены не будут, потому что их позиция совершенно однозначна: такие вопросы должно решать политическое руководство».

Ланьков говорит, что у северокорейской армии хорошая репутация, но проверить ее можно только в боевых условиях. «Северокорейская армия не воевала по настоящему уже 70 лет, — напоминает он. — Деятельность маленьких, совершенно микроскопических групп, которые вдобавок тоже в своей массе в боевых действиях не участвовали, здесь не в счет. Поэтому могут быть любые сюрпризы. Они могут показать себя там такими бойцами, что 300 спартанцев покажутся слабаками, а могут, наоборот, разбегаться при первом отдаленном звуке взрыва».

В армии северокорейским солдатам внушают, что при угрозе попасть в плен они должны совершить самоубийство. По словам Ланькова, участники северокорейских разведывательных групп в Южной Корее и в Японии, проводившие операции малого масштаба, «сплошь и рядом предпочитали самоубийство сдаче в плен», однако «для довольно больших контингентов все может быть иначе».

Ошеломительно богатая Россия

У северокорейцев «довольно радужный» образ России, говорит Тертицкий. С ним соглашается и Ланьков: жители КНДР видят Россию как «ошеломительно богатую, очень свободную, с интереснейшей культурой и в целом относительно дружелюбную страну» гораздо богаче и свободнее Кореи. Для северокорейца свобода это — «возможность рассказывать анекдоты о президенте, ругать губернатора даже в газете, поехать в любую точку страны, не озаботившись получением пяти или шести разрешений, с ребенком поехать на дешевый курорт в Египет, читать книжки, которые в Северной Корее строжайшим образом запрещены, смотреть интернет», перечисляет он.

Сейчас официальные северокорейские СМИ транслируют то же видение войны с Украиной, что и у российского государственного телеканала RT, отмечает Тертицкий. До прошлого лета СМИ, рассчитанные на внутреннюю аудиторию, и вовсе ничего не писали о вторжении. Положение дел изменилось после визита в КНДР тогдашнего министра обороны Сергея Шойгу.

«Сейчас речь идет о том, что нынешнее украинское правительство — это американские марионетки, и Россия ведет войну за защиту своей территории от нападения со стороны проамериканского агрессивного режима в Киеве, а также освобождение украинского народа от упомянутого проамериканского реакционного режима, — говорит Ланьков. — Это официальная линия. Насколько в нее верит население, сказать сложно. Я думаю, вполне верит, потому что других источников информации у большинства нет».

Редактор: Дмитрий Трещанин