Фото: Сергей Строителев / Медиазона
Коса-2. Демография погранзоны в фотографиях Сергея Строителева
«Медиазона» публикует вторую часть проекта фотографа Сергея Строителева, который исследует жизнь Балтийской косы — пустеющей приграничной территории в Калининградской области, где после закрытия военной авиабазы почти не осталось рабочих мест.
Балтийская коса — крайний запад России, полоска суши, отрезанная от остальной территории Калининградской области судоходным каналом. С конца 1930-х и вплоть до распада СССР Коса оставалась важнейшей точкой на военных картах: построенный здесь еще при немцах аэродром Нойтиф, почти не пострадавший в боях Великой Отечественной, достался победителям в рабочем состоянии и до 1990-х оставался стратегическим объектом. Фотограф Сергей Строителев разыскал людей, которые приехали сюда в начале 1950-х с первой волной переселенцев и остаются сегодня последними жителями Косы, опустевшей после закрытия аэродрома.
Владимир Гришин, 86 лет. Уроженец Украинской ССР, в 1950 году был призван в армию, служил на аэродроме Нойтиф, да так и остался на Косе — встретил здесь будущую жену, потом родилась дочь.
Владимир Михайлович охотно рассказывает о Нойтифе, главном военном объекте Косы, где он 34 года прослужил радиотелеграфистом. Говорит, что тогда он чувствовал себя нужным — «регулировал вылеты, сажал борты».
На глазах Гришина аэродром пришел в упадок, его разобрали на металлолом и кирпич. Жена умерла. Сейчас Владимир Михайлович старается не выходить на улицу, чтобы не видеть разрухи. Дочь радиотелеграфиста живет на Косе — работает в местном магазине, а по выходным, если позволяет погода, ловит янтарь.
Наколки «В» и «Г» (Владимир Гришин) сделаны во время срочной службы на Косе. Пальцев Гришин лишился по неопытности: на аэродроме не хватало специалистов-ремонтников, и молодой солдат встал к станку, не зная техники безопасности. Татуировка и это увечье — все, что осталось у Гришина на память о службе: фотографировать здесь строго запрещалось, вся Коса была режимной зоной.
Ирина Павлушенко, 84 года. Приехала на Косу из Ростовской области в числе первых переселенцев; вспоминает, что первый год был голодным — пока новые жители Косы не посеяли пшеницу и не собрали первый урожай. Ирина Георгиевна была среди них.
Всю жизнь Павлушенко проработала на аэродроме кухаркой. Муж умер, а дети уехали в центральную часть России. Несколько лет назад женщина перенесла инсульт; с тех пор она не может говорить, но активно жестикулирует и повторяет «ко-ко-ко» — единственные звуки, которые оставила ей болезнь. Ирина Павлушенко — последний живой переселенец первой волны. На вопрос о состоянии Косы в наши дни женщина обреченно машет рукой. По словам ее соседки, сейчас Ирина Георгиевна почти не выходит из дома.
Руины Западного Форта, построенного в 1869 году. Когда в 1934-м здесь приступили к сооружению военного аэродрома для Люфтваффе, форт был в отличном состоянии — поэтому его использовали как административное здание и при немцах, и в советское время. При строительстве форта использовали клинкерный кирпич, который обладает повышенной прочностью, впитывает мало воды и меньше разрушается от перепадов температур.
В постсоветские годы ценный кирпич привлек вандалов, и здание постепенно разобрали. В 2007 году форт был объявлен объектом культурного наследия Калининградской области, но на практике это ничего не изменило.
Светлана Курлова, 80 лет. Муж Светланы Карловны (его фотографию женщина держит в руках) был моряком. На Косу он попал по распределению и остался здесь на всю жизнь. В 1959-м году он привез из Майкопа молодую невесту, впоследствии сюда перебралась и ее сестра. Ехать в незнакомое место Светлана Карловна не боялась — ей обещали место в медсанчасти при аэродроме Нойтиф, где она и проработала с 1959-го по 1994 год. Со временем муж захотел вернуться в Майкоп, вспоминает Светлана Карловна, но она отвечала, что и сама не знает, где ее родина.
Теперь уезжать уже поздно: тут, на Косе похоронены и сестра, и муж, замечает женщина и вдруг начинает плакать, вспоминая роды, которые принимала однажды в медсанчасти. Говорит: хороший мальчишка родился, но сгорел в полтора года, когда мать пьяная была. Сейчас вспоминать это страшно, рассказывает Светлана Карловна, ведь «некоторых переселение сломало».
Заброшенные ангары аэродрома Нойтиф. Аэродром был сдан в эксплуатацию к началу Второй Мировой — в 1939 году. Несмотря на ожесточенные бои за Балтийскую Косу, в которых погибли около 35 тысяч солдат Вермахта, сам аэродром почти не пострадал и с 1947 года использовался уже советскими военными. Всего на базе было три огромных бетонных ангара для самолетов (100х30 м) и два металлических — для другой техники. После ухода военных требующие постоянного ухода сооружения стали проседать, крыши дали течь, к ангарам потянулись сборщики металлолома. При этом все местные жители еще с советских времен усвоили, что даже прикасаться к бывшим военным объектам строго запрещено, а вывезти металл с Косы можно только на пароме, где всегда дежурят сотрудники правоохранительных органов.
Владимир Петров, 77 лет. Попал на Косу призывником в 1953 году и прослужил в военной авиации около 20 лет. Владимир Никанорович задает фотографу много вопросов — он очень подозрителен и избегает деталей: боится ненароком выдать военную тайну. Говорит только, что его жизнь — в небе. Когда вышел на пенсию, смотрел, как летают другие, и жизнь продолжалась, а после закрытия аэродрома «из жизни что-то вырвали». Внуки выросли и уехали с Косы. Сейчас у Владимира Никаноровича осталась только стена, увешанная фотографиями родственников, и воспоминания о полетах.
Ангары аэродрома Нойтиф считаются опасным местом по причине аварийного состояния — крыша и стены могут рухнуть в любой момент. Когда-то здесь стояли гидросамолеты Catalina, которые в СССР выпускали по лицензии союзников, позднее — самолеты-амфибии «Бе-6».
Жилой фонд в окрестностях аэродрома Нойтиф — это, в основном, перестроенные довоенные немецкие коттеджи, пришедшие за последние годы в довольно плачевное состояние.
Анна Обухова, 81 год. Анна Михайловна родом из Ростова. Приехала вслед за мужем, которого отправили служить на Косу - «все продала» и переселилась в незнакомое место. Сначала работала в госпитале в Балтийске сестрой-хозяйкой, в 1974 году перевелась на Косу, чтобы жить вместе с мужем. На Косе работала в пекарне при аэродроме, оставшейся от немцев в прекрасном состоянии. Тесто месили вручную, вспоминает Анна Михайловна, хлеб получался такой вкусный, что иногда приходили заказы из Москвы. Сейчас от пекарни не осталось даже развалин — здание разобрали на кирпич после закрытия аэродрома. Муж Анны Михайловны умер — говорит, что «потух» без работы.
Интерьер жилого корпуса одной из воинских частей, обслуживавших аэродром Нойтиф. На стенах сохранились популярные в 1980-х фотообои. В 1990-х пустующие корпуса привлекали бездомных и наркозависимых.
Заброшенный жилой комплекс на 200 человек.
Взлетно-посадочная полоса, Нойтиф. В последнее время ее облюбовали приезжие любители дрифта, которые оценили удобство аэродрома для ночных заездов. Кроме дрифтеров здесь можно встретить охотников за высокопрочными бетонными плитами, которые разбирают и вывозят покрытие взлетной полосы — это прекрасный строительный материал.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке