«Парни, вот она, хватайте за горло, наркотики во рту». Псковские оперативники, соратник Ройзмана и осведомители-подростки, сдающие друг друга из-за трупа цыганки в лесу

Вечером 19 декабря 2014 года молодая цыганка Неля Казимировская вышла со своей матерью Оксаной и дочкой Любой из квартиры на окраине Пскова, чтобы отвести девочку в бассейн. Проводив родственников, Оксана попрощалась и сказала, что пойдет домой. Однако вернувшись из бассейна Неля не застала мать дома. Девушка стала звонить своим родственникам, а те — в морги, больницы и отделения полиции.

Семья Казимировской знала, что от Оксаны можно ждать неприятностей — она в течение долгого времени употребляла героин, имела судимость по статье 228 УК и рассказывала, что однажды десять лет назад едва выжила, оказавшись в милиции по подозрению в краже кошелька. В отделении, говорила женщина, ее душили капюшоном, оскорбляли, называя «шлюхой» и «сукой», угрожали «сделать ей выкидыш отверткой», а через пять часов отпустили, объяснив, что она «еще легко отделалась». Тогда семья Казимировских отказалась подавать заявление, опасаясь возможных преследований.

На следующий день после исчезновения Оксаны Неля пришла в полицию и подала заявление на розыск: «На вид 49 лет, рост 165 сантиметров, худощавого телосложения, цыганской внешности, стрижка короткая, волосы седые. Одета в черную вязанную шапочку, черный пуховик, спортивные штаны с красными полосами по бокам и коричневые сапоги». Оксана нашлась лишь спустя шесть дней — 25 декабря ее тело обнаружили в лесу в Палкинском районе.

Незадолго до своей гибели Оксана Казимировская была задержана тремя оперативниками и оказалась в автомобиле главы псковского отделения фонда «Город без наркотиков» Константина Вилкова. Обвиняемым он стал лишь через год после начала расследования, а под стражей провел всего 16 суток.

Задержание. «Наркоманы всегда так притворяются»

Согласно материалам дела, найти труп Казимировской удалось благодаря показаниям 26-летнего оперуполномоченного Алексея Федотова, который спустя четыре дня после исчезновения женщины написал заявление начальнику местного управления ФСБ и явку с повинной. В документе полицейский коротко рассказал, что в тот день он и его коллеги Ирина Царева и Роман Коншин проводили оперативно-розыскное мероприятие совместно с руководителем псковского отделения «Города без наркотиков» Константином Вилковым. Последний, по словам Федотова, указал на погибшую впоследствии Оксану — по информации Вилкова, она должна была иметь при себе героин; правда, борец с наркоторговлей считал, что цыганку зовут Неля.

«Во время задержания данной девушки Кошниным Романом были надеты на нее наручники. Далее мы посадили ее в машину "Митсубиси Аутлэндер XL" [, принадлежащую Вилкову]. После чего проехали к зданию УМВД по Пскову с целью проведения личного досмотра задержанной. [Когда мы приехали], она стала жаловаться на плохое самочувствие и потеряла сознание. […] Мы поехали в аптеку за нашатырным спиртом для оказания первой помощи. После я дал ей понюхать спирт, на что она не реагировала. Пульса у нее не было. [Оперуполномоченную Цареву] мы высадили, отдали ей свои мобильные телефоны [и договорились о встрече]. [Оставшиеся] поехали в сторону поселка Палкино, где я и Роман вытащили из автомашины Вилкова тело и отнесли в кусты», — рассказал оперативник Федотов.

В тот же день УФСБ передало материалы проверки в Следственный комитет, а ведомство, в свою очередь, возбудило уголовное дело по нетяжкой части 1 статьи 286 УК (превышение должностных полномочий). В соответствующем постановлении следователь Назаренко пояснил, что Оксана Казимировская проглотила спрятанный у нее во рту сверток с «порошкообразным веществом» и погибла в результате «механической асфиксии от закрытия просвета гортани», а преступление полицейских выразилось лишь в неоказании медицинской помощи умирающей и недонесении о факте гибели в дежурную часть.

Константин Вилков родился в 1985 году. По данным псковских СМИ, он работал в структурах МВД, однако по какой-то причине ушел с должности. В 2013 году Вилков стал членом общественного совета при МВД. По данным местных аутрич-активистов, незадолго до этого в городе активизировалась деятельность «Города без наркотиков» — немногочисленные члены псковской ячейки стали проводить антиалкогольные рейды и вербовать информаторов среди наркопотребителей.

Узнав о результатах служебной проверки, вслед за Федотовым давать показания стали и его коллеги. Так, оперативник Роман Коншин рассказал, что после того, как нашатырный спирт не помог, и стало ясно, что женщина мертва, у него «внезапно возникло сильное душевное волнение в связи с произошедшими событиями», из-за чего он не слышал разговоров присутствующих, а в себя пришел, когда автомобиль уже доехал до лесополосы, и «кто-то» сказал ему вытащить тело. Наиболее подробно о произошедшем в своем объяснении в день возбуждения дела поведала 34-летняя оперативная сотрудница Ирина Царева — за два дня ее допрашивали дважды.

По словам Царевой, в день гибели Казимировской она уже собиралась ехать домой, однако один из коллег попросил ее «никуда не пропадать» — помощь оперативника-женщины могла потребоваться при личном досмотре подозреваемой в рамках совместного мероприятия с Вилковым. Последний заехал за ней позже, в салоне его машины, помимо Коньшина и Федотова, сидел «темненький» мужчина — осведомитель. Когда осведомитель вышел, Вилков по его звонку доехал до бильярдного бара «Шары». Из ларька напротив вышла женщина, на которую показал Вилков, и, обращаясь к оперативникам, сказал, что наркотики у женщины могут быть спрятаны во рту.

«Парни, вот она, давайте быстрее, хватайте за горло, потому что наркотики во рту», — цитировала Царева в своих показаниях псковского общественника. По ее словам, после этого Коншин и Федотов выбежали из автомобиля с криками «Стоять, полиция!» и «произвели действие», от которого женщина упала на землю, «фактически сбили ее с ног». «После этого Коншин двумя руками схватил женщину за шею спереди, а Федотов держал за челюсти и говорил женщине: "Отдай то, что у тебя есть" […] Женщина рот так и не открыла и пыталась отмахиваться руками, оказывала сопротивление, после чего ее перевернули на живот», — объясняла оперативница.

Затем женщину посадили в машину Вилкова. В пути Вилков спросил задержанную, как ее зовут. Оксана представилась, пожаловалась на духоту и попросила открыть окно. «Окно открыли и Вилков сказал, что она дура, и если она съела наркотики, она умрет. Мы все стали спрашивать, съела ли она наркотики, на что Оксана ничего внятного пояснить не могла и мотала головой. [Немного позже она] наклонила голову вниз и сказала, что ей нечем дышать. […] Я увидела, что она бледная и обратилась ко всем, что ей реально плохо, на что Вилков мне ответил, что я дура и наркоманы всегда так притворяются», — рассказывает Царева.

Следственный эксперимент на месте задержания Казимировской. Фото: Медиазона

Подъехав к УВД Пскова, продолжает она, оперативники обнаружили, что ключи от наручников остались дома у Коншина. По словам Царевой, выйдя из машины она предложила вызвать скорую помощь, но Вилков парировал: «Ирка, ты дура, что ты тупишь? Она притворяется, как обычно все наркоманы делают». Согласно ее показаниям, нашатырный спирт оперативники купили по пути в аптеке, но цыганке он не помог. У дома Коншина, утверждает Царева, Вилков приказал ей выйти из машины и «больше ничего не спрашивать» — «забыть этот день». При этом все присутствующие передали ей свои мобильные телефоны и договорились о встрече у клуба «Шары». По словам Царевой, когда она уходила, Оксана была еще жива.

Как и договаривались, вспоминает Царева, вечером они встретились вновь. «Я спросила, где женщина. Вилков ответил, что они ее вывезли, — говорится в показаниях Царевой. — В тот момент я не поняла, что это значит, на что Вилков в грубой форме мне ответил, чтобы я больше ничего не спрашивала, иначе меня тоже вывезут. Я реально испугалась его угроз и не стала больше задавать никаких вопросов».

Недонесение. «Давайте прокатимся и съездим в лес!»

Согласно показаниям Царевой, на следующий день она позвонила начальнику УВД Пскова Сергею Сорокину. «[Она] сообщила, что у них какой-то «косяк», что сотрудники что-то натворили, и могут быть проблемы. [В ее словах] не было какой-то логики, ее разговор был очень эмоциональный. [Я сказал], что мне не очень хорошо слышно, поскольку действительно было шумно, и мне не совсем удобно разговаривать, а тем более обсуждать что-то серьезное. Я ей сообщил, что постараюсь с ней встретиться», — рассказывал позже в своих свидетельских показаниях сам Сорокин. Звонок застал его в спорткомплексе, где начальник УВД находился в обществе главы регионального отделения «Города без наркотиков» Вилкова. Сорокин решил уточнить:

— У нас все в порядке, тихо?

— Все абсолютно в порядке.

Вечером Сорокин встретился с Царевой. В ходе разговора, вспоминает высокопоставленный полицейский, она поделилась своими опасениями: ее коллеги, кажется, «сделали что-то плохое с цыганкой». Оперуполномоченная пересказала историю с задержанием: «Одновременно она высказала опасения за себя, поскольку чего-то боится, но чего именно — я так и не понял, то ли сотрудников, то ли еще чего-то. Она находилась в сильном эмоциональном возбуждении, речь была хаотичная, не связанная».

По словам Сорокина, поскольку речь Царевой изобиловала оговорками «я полагаю» и «может быть», он решил провести внутреннее расследование, после чего доложить о его результатах главе псковского управления МВД Борису Говоруну. Однако времени не было: после встречи Сорокин поучаствовал в рейде против нелегальных казино, затем отсыпался до обеда следующего дня, вновь встречался с Царевой, снова спал, принимал дежурства, заслушивал доклады о происшествиях, участвовал в селекторном совещании и готовился к совещанию оперативному.

Утром 23-го декабря он увидел в сводке заявление Нелли Казимировской о пропаже ее матери, однако продолжить расследование помешало очередное совещание. Сорокин было пытался обсудить вопрос о пропавшей женщине с присутствовавшим на этой встрече генералом Говоруном, но вспомнил, что завтра тому предстояло отмечать день рождения, и решил не отвлекать начальника по пустякам.

Около 22 часов следующего дня Сорокина вызвал сам Говорун: он рассказал о том, что полицейские вывезли тело в лес и спросил, известно ли об этом его подчиненному. Сорокин пытался объясниться, но начальник не послушал его и назначил внутреннюю проверку. У оператора был запрошен биллинг мобильного Сорокина: выяснилось, что в ночь гибели Казимировской начальник УВД шесть раз созванивался с Вилковым — в общей сложности они разговаривали почти пять минут. Сам полицейский объяснил эти звонки необходимостью обсудить «информацию о различных правонарушениях». Помимо этого, из биллинга следует, что после личного разговора с генералом Говоруном Сорокин звонил ему в половину четвертого утра. Несмотря на поздний час, разговор занял почти 10 минут, однако в ходе допроса следователь не спросил Сорокина о его содержании.

Несмотря на то, что машина, в которой находился труп Казимировской, принадлежала Вилкову, глава псковского «Города без наркотиков» проходил по этому уголовному делу свидетелем. Первоначально он отказывался от допроса, сославшись на 51-ю статью Конституции, однако через неделю сам подал ходатайство о беседе со следователем. Допрос проводился очно, но, как следует из протокола, Вилков пришел на него с заранее распечатанным текстом показаний. Зачитав его, он отказался давать пояснения или отвечать на уточняющие вопросы, вновь воспользовавшись правом не свидетельствовать против себя.

Его версия разительно отличалось от версии оперативников. «Мы ей говорили, что если вдруг [она проглотила наркотик], то надо об этом сказать, и мы отвезем ее в больницу. Но она пояснила, что ничего не проглатывала. [Подъехав к отделению полиции], я вышел из машины и увидел, что Оксана находится в полулежачем состоянии. Я спросил у Федотова: "Что случилось?". На это он ответил мне, что она симулирует, чтобы ее отпустили», — говорится в объяснении псковского общественника.

«Коншин сходил домой, взял ключ от наручников, их сняли. Дальше Федотов убедил нас всех, что задержанная симулирует, и в шутку сказал: «Давайте прокатимся и съездим в лес! Ира (Царева — МЗ), а ты возьми телефончики и погуляй!». Как я понял, это было сказано для того, чтобы задержанная прекратила симулировать и пошла с ними на контакт в общении. [Царева взяла мой телефон с водительского сиденья, но я не стал возражать], поскольку думал, что это все шутки, и таким образом они просто хотят разговорить задержанную», — пишет Вилков. Он не отрицает, что предложил встретиться с Царевой через несколько часов у кафе «Шары», однако говорит, что назвал время и место «просто так, наобум».

Затем Вилков рассказывает, как по предложению Федотова повез оставшихся оперативников и задержанную в направлении райцентра Палкино. «Проехав примерно 500 метров, я остановился, подумав, что с такими шутками надо заканчивать, на что Федотов сказал мне, чтобы я проехал еще немного, — продолжает глава «Города без наркотиков» свой странный рассказ, — Тогда я подумал, что женщина мертва, поскольку Федотов и Коншин выглядели растерянными и озабоченными, шептались между собой на заднем сидении. Федотов продолжал показывать дорогу, а потом он и Коншин оставили женщину. [Я понимал, что за такие действия оперативникам может грозить наказание], и смалодушничал, и пошел у них на поводу. В этом я виноват и это я признаю».

Слежка. «Этой цыганке свернули шею»

В ходе расследования выяснилось, что об операции по задержанию Казимировской знали еще как минимум три человека — это были информаторы, которые получали от Вилкова деньги и вели по его указанию слежку за женщиной. По словам одного из них, 17-летнего Ивана Блохина, в момент задержания он находился примерно в 20 метрах от места событий. «Подбежав к ней с двух сторон, [оперативники] схватили ее за руки и уронили на землю, при этом каждый из этих мужчин двумя руками схватил за одну из рук цыганки и каждый загнул эту руку за ее спину. […] При этом она не пыталась скрыться и оказать какое-либо сопротивление. [Когда ее уронили], она вскрикнула, как я думаю, от боли», — описывает задержание он.

Вскоре после гибели Казимировской ее родственики обратились за помощью в Антидискриминационный центр «Мемориал». Организация предоставила им своего юриста Петра Краснова, который участвовал в деле, однако не довел его до суда. К моменту публикации связаться с потерпевшей стороной «Медиазоне» не удалось ни через АДЦ «Мемориал», ни через обвиняемых: члены семьи Казимировских слишком часто меняют номера мобильных телефонов.

По словам подростка, через несколько дней другой участник слежки Денис Коротченко в его присутствии задал Вилкову вопрос о том, что случилось с цыганкой, на что тот ответил: «Этой цыганке свернули шею и выкинули в районе Палкино в лесу». Сам Вилков объясняет такие показания подростка его излишней эмоциональностью. «Тогда ему не исполнилось 18 лет. Он все неоднозначно воспринимает, а это все в интернете писали — убили, сбросили в болото. Ну, начитался парень интернета, что тут сказать», — заверил он в разговоре с «Медиазоной».

Как рассказывает подросток в тех же показаниях, через какое-то время общение между ним и Вилковым «закончилось само собой», однако в августе 2015 года им стали интересоваться «сотрудники ФСБ», после чего он решил обратиться к взрослому товарищу. Тот, по словам Блохина, посоветовал подростку уехать в Санкт-Петербург и дал ему денег.

Другой свидетель, на тот момент 22-летний Денис Коротченко, перестал участвовать в слежке еще до момента задержания, однако встретился с Вилковым и оперативниками, когда те стояли у отделения полиции. По его словам, в машине он увидел обездвиженное тело, женщина не подавала признаков жизни. В какой-то момент один из оперативников предложил вызвать скорую, на что, вспоминает молодой человек, Вилков улыбнулся. «Я расценил эту улыбку как говорящую о том, что задержанная скончалась, и скорая ей уже не поможет», — объясняет он.

В тот же вечер, утверждает подросток, Вилков позвонил ему и рассказал, что задержанная цыганка убежала из его машины, когда все пошли за лекарствами, однако позднее все же признался: женщина погибла, а ее труп оперативники решили выбросить за городом. Молодой человек утверждает, что спустя какое-то время — когда уголовное дело уже было возбуждено — Вилков попросил его не давать показаний и ссылаться на 51-ю статью Конституции, а также пообещал предоставить адвокатов.

На момент дачи показаний Коротченко находился в СИЗО — 19 июня 2015 года суд приговорил его к 12 годам лишения свободы по обвинению в покушении на сбыт 53 граммов гашиша, которое, согласно приговору, он совершил в 2013 году. До приговора Денис Коротченко находился под подпиской о невыезде. Защищала его супруга Вилкова — адвокат Саида Аллахвердиева.

Тело Казимировской и сверток, который она проглотила. Фото: Медиазона

«Отец его бросил с матерью, он жил с отчимом, потом появился у них второй ребенок, девочка, он был предоставлен сам себе. Стал наркоманом, я взял его под свое крыло как бы, стал оплачивать ему спортзал, устроил на работу, содержал на протяжении пяти лет. Обувал, одевал, денег давал. Он женился — я ему свадьбу оплачивал. Помогал парню, как мог. Но сколько волка ни корми, все равно в лес смотрит. Он попался на наркотиках. Я с ним перестал общаться, он просил прощения, говорил, что его подставили. Я его простил, устроил на работу. Мы толком не общались, единственное — он попросил помочь с адвокатом. Я попросил супругу, чтобы она его защищала. Он получил 12 лет, и теперь считает, что это моя вина и вина супруги», — объясняет Вилков.

По его словам, в отместку за 12-летний срок Коротченко в ходе дополнительного допроса оговорил его, рассказав следователю, что глава псковского «Города без наркотиков» передавал ему через других заключенных угрозы и требовал изменить свои показания. Это подтверждала и жена осужденного молодого человека. Она говорила, что в конце лета Вилков и его супруга Аллахвердиева встретились с ней и пообещали: если Коротченко не поменяет показания, заключенные колонии, в которую он должен отправиться отбывать наказание, узнают, что новичок — полицейский информатор.

«Я согласилась, но сначала пошла к СИЗО-1, где тогда содержался Коротченко. [Там я докричалась до него], он выглянул в окно, [я объяснила ситуацию], он сказал не слушать их. Когда я после была на свидании, то он сказал мне, что Вилков не успокоился, и пытался оказать на него давление через авторитетных заключенных, однако он им смог все объяснить», — говорится в показаниях девушки.

Расследование. «А я говорил, что жестко будет»

Первоначально над делом Казимировской работала следственная группа под руководством следователя Назаренко, но позже дело было передано лично следователю первого отдела по расследованию особо важных дел управления СК по Псковской области Горовскому.

Судя по документам, в течение следующего 2015 года следователь не спешил. За это время в деле появилось лишь заключение химической экспертизы, которая определила содержащееся в извлеченном из гортани Казимировской свертке вещество как 2,619 грамма 3-метилфентанила — синтетического опиоидного анальгетика, известного также как «белый китаец» — и заключение судмедэксперта, установившего точную причину смерти женщины — «механическая асфиксия в результате закрытия просвета гортани инородным телом».

Помимо этого, эксперт отметил, что при исследовании трупа были обнаружены ссадины на лице, правом плечевом суставе, запястье и кисти. На допросе сестра погибшей Земфира Казимировская утверждала, что труп ее родственницы, который она видела в морге, был «с будто порванным ртом». Тем не менее, экспертиза не увидела в области рта ничего, кроме герпетических высыпаний.

Вилков между тем заметно активизировал свою публичную деятельность — не прекращая участвовать в работе «Города без наркотиков», в сентябре он пошел самовыдвиженцем на выборы в Псковскую городскую думу по десятому округу и занял там второе место, а затем возглавил региональное отделение партии «Родина» и вошел в жюри конкурса «Мисс Псков».

В начале ноября в отставку уходит глава регионального управления МВД Борис Говорун. Внезапно после этого активизируется и деятельность следователя Горовского — он получает через суд разрешение на прослушку мобильного телефона Вилкова, меняет квалификацию дела с нетяжкой части 1 статьи 286 УК на тяжкую часть 3 той же статьи, избирает для главы организации «Псков — город без наркотиков» меру пресечения в виде подписки о невыезде и назначает сразу две проверки: одну — в отношении начальника городского УВД Сорокина по статье о халатности из-за его бездействия после гибели Казимировской, другую — в отношении Вилкова по статье о принуждении свидетелей к даче ложных показаний в связи с заявлениями супругов Коротченко и Ивана Блохина. Однако проверки занимают менее недели и заканчиваются ничем — в обоих случаях следователь Горовский самостоятельно выносит постановления об отказе в возбуждении уголовных дел.

Параллельно он просит Вилкова явиться в его кабинет для предъявления обвинения по части 5 статьи 33, пункту «в» части 3 статьи 286 УК (пособничество в превышении должностных полномочий с причинением тяжких последствий). Между Горовским и адвокатом Аллахвердиевой завязывается долгая переписка, в которой следователь требует встречи с обвиняемым, а его супруга эту встречу оттягивает, ссылаясь на свою занятость.

В итоге — после того, как Вилков отсылает следователю справку о болезни из кожвендиспансера, а врач в ответ на запрос пишет, что она не является препятствием для участия в следственных действиях — Горовский выходит в суд с ходатайством об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу. В обоснование он ссылается, в том числе, на записи прослушки. В одном из разговоров Вилков, не зная, что его звонки фиксируются, предположительно обсуждает с неким мужчиной ужесточение квалификации дела и возможность встречи с другими подсудимыми.

— Если они и сейчас не будут встречаться, я не знаю, НПВ (непечатное выражение — МЗ), что они, НПВ, думают.

— Да.

— Дураки, что ли, НПВ, вот лошади.

— Как-то жестко, НПВ.

— Лошади полоумные. Ну да, Царева, наверное, плачет, НПВ, бедненькая?

— НПВ знает, НПВ, узнаю. Ну вот она звонила мне, а сейчас как-то занята, занята, НПВ.

— Нет, ну пусть звонит, НПВ. Ты мне звони, я не буду НПВ с ними НПВ разговаривать.

— Ну хорошо.

— НПВ, бараны, НПВ, доигрались НПВ, вот так вот, НПВ.

— Ну конечно, жестко НПВ.

— А я говорил, что жестко будет, НПВ. Меня скостили НПВ сами НПВ довели до того, что себя поставили в такое положение, что с ними можно делать все, что угодно, НПВ, как с овцами, НПВ, веди их на этот самый, прирезать, НПВ, и они шли, как бараны. А сейчас НПВ, что делать НПВ? Если сейчас НПВ, ну не встречаться, то это вообще НПВ.

— Угу. Ну, ничего, посмотрим, поживем — увидим.

Другой разговор, по предположению следователя, у Вилкова состоялся с его супругой накануне дня, на который Горовский назначил предъявление нового обвинения.

— […] Ты звонила этому?

— Да, звонила.

— Ну и чего?

— Ну я говорю: слушай, вот так я, очень извиняюсь, но не получится завтра идти. Он: ну ясно. Объяснила, что я говорю: надо ходатайство, давай. Он говорит: да успокойся, чего ты там будешь бумагомаранием заниматься, тыр, пыр, растапыры […]

— А че, как мы завтра после обеда придем?

— Не придем (смеется).

— Ну.

— Никак не придем, отложимся на попозже, скажу, что никак.

9 декабря суд заключает Вилкова под стражу, но всего на 16 суток: согласно УПК, если срок предварительного следствия превышает 12 месяцев, продлить его может лишь председатель Следственного комитета или его заместитель, из-за чего Горовский не успевает получить на руки постановление из Москвы.

Константин Вилков с основателем «Города без наркотиков» Евгением Ройзманом. Фото: david_arius.lj.ru

К заседанию по продлению меры пресечения защита Вилкова подготовилась основательно: в суде были озвучены ходатайство вице-губернатора Псковской области Максима Жаворонкова об участии обвиняемого в «борьбе с алкоголизацией населения» и «сборе гуманитарной помощи для жителей Донбасса», а также положительная характеристика от врио начальника УМВД по Пскову Сергея Титова, который знает Вилкова как бывшего члена общественного совета при региональном УМВД.

В результате мера пресечения изменилась на домашний арест, но ненадолго — уже в мае 2016 года общественник, как и остальные фигуранты уголовного дела о гибели Оксаны Казимировской, оказался под подпиской о невыезде. Против смягчения меры пресечения не стала выступать и сестра погибшей Земфира — по словам Вилкова, незадолго до этого он выплатил ей около 85 тысяч рублей в порядке компенсации.

Суд. «Буду бороться с наркоманами»

Слушания по делу о гибели Казимировской начались в Псковском городском суде в конце марта 2016 года. Первым был допрошен подросток Иван Блохин, который подтвердил свои показания на следствии, однако уточнил, что с просьбой помочь уехать из города он обратился к Вилкову сам, поскольку не знал, за что его разыскивают. При этом в ходе допроса выяснилось, что в декабре 2014 года Блохин находился под следствием по статье 228.1 УК и должен был ежемесячно сдавать анализы на наркотики, однако по его просьбе вместо него это делал подсудимый оперативник Коншин. На вопрос, испытывает ли молодой человек «чувство благодарности» к полицейскому, он ответил утвердительно.

Со стороны обвинения был допрошен сотрудник ФСБ, проверявший явку с повинной Федотова. Осужденный Коротченко от своих показаний не отказался, а в зале суда обвинил «Псков — город без наркотиков» в том, что он оказался в колонии: якобы Вилков отправил его купить гашиш, чтобы выйти на крупного продавца. Оперативник Роман Коншин рассказал, что при задержании ротовую полость Казимировской с фонариком осматривал его коллега Федотов, он же якобы и предложил вывезти тело за город. Федотов с ним не согласился , пояснив, что «не вполне осознавал происходящее» и не мог отдавать приказы. Царева же объяснила жесткое задержание цыганки коллегами тем, что «от наркомана можно ждать чего угодно», и добавила, что ее судят лишь за то, что она «подержала чужие телефоны».

Сам Вилков, выступая в суде, назвал основателя проекта «Страна без наркотиков» Евгения Ройзмана своим товарищем и напомнил, что дети в псковских школах курят гашиш с семи лет. В разговоре с «Медиазоной» он отметил, что не слишком переживает по поводу гибели Казимировской. «Произошло трагическое стечение обстоятельств, не более того. Фактическую сторону я не отрицаю, но не согласен с юридической квалификацией. Хорошо, что идет нормальный суд, а не какая-то расправа, которая была учинена на стадии предварительного следствия. Причинно-следственной связи между моими действиями и смертью Казимировской нет, — объясняет свою позицию Вилков. — Я занимался деятельностью, от которой я не получал никаких дивидендов, никаких доходов, только делал то, что считал нужным, в рамках своей совести. У меня была цель одна — принести пользу городу, в котором я живу. Я как заявлял, что я буду бороться с наркотиками, я и буду это делать — бороться дальше».

По его словам, приговор по делу будет оглашен не ранее августа 2016 года.

«Медиазона» благодарит за помощь в подготовке материала журналиста Александру Будер.