«Слава Украине, Алина!». 20‑летняя москвичка рассказала в суде, как ее убедили вылить зеленку в урну для голосования

«Я не являюсь ни экстремисткой, ни террористкой, не отношусь ни к какому оппозиционному движению. Я и моя семья отправляли деньги на СВО. В мой день рождения погиб мой двоюродный брат, защищая нашу родину», — объясняла Невмянова судье Дасаевой перед оглашением материалов дела.

Москвичку обвиняют в воспрепятствовании работе избирательных комиссий, совершенном группой лиц по предварительному сговору — 15 марта в день голосования она вылила зеленую краску в урну с бюллетенями. На следующий день Невмянову отправили в СИЗО.

Тогда она согласилась признать вину, и суд должен был рассматривать дело в особом порядке — то есть без оглашения доказательств со стороны обвинения и без возможности подсудимой защищать себя в суде.

18 марта следователь убедил Невмянову отказаться от первого адвоката и привел новую защитницу по фамилии Ермакова. При этом самой Невмяновой он сказал, что адвоката наняли «некие добрые люди». Поверив защитнице, которая убеждала пойти на особый порядок, Невмянова признала вину. Расследование ее дела завершили за пять дней: уже 21 марта его материалы поступили в суд. Но сегодня девушка от признания вины отказалась.

«То, что я соглашалась на это только из-за компенсации, из-за денег, которые мне якобы предлагали — это неправда, такого вообще не было. Все, что говорит обвинение, не соответствует действительности. В моих показаниях в материалах дела отсутствует [информация о том], что я согласилась на противоправные действия из-за указанной суммы в размере 500 тысяч. То есть я не разговаривала с этими людьми как с преступной группировкой. Меня обманывали на протяжении нескольких дней мошенники, и когда я была в состоянии уже уязвимом — внушили мне необходимость моих действий», — поясняла девушка суду.

Звонки от «Центробанка» и «ФСБ»

Несмотря на протесты прокурора Мищенко, который настаивал, что не готов к допросу подсудимой сегодня, Алина Невмянова все же рассказала суду свою версию случившегося.

11 марта ей позвонил первый незнакомый номер из другой страны, потом еще один незнакомый номер. Собеседница представилась лейтенантом полиции и начала расспрашивать про заявки на кредиты, которые Невмянова якобы подавала. Девушка никаких кредитов не брала. «Лейтенант полиции» ей пояснила: чтобы наказать злоумышленников из числа банковских работников, надо оформить новые кредиты.

Затем ей позвонил «сотрудник Центробанка», представился Евгением Бариновым и прислал в одном из мессенджеров «документы о возбуждении уголовного дела».

Невмянова в этот день не пошла на работу, а вместо этого отправилась брать кредиты в разных банках в Москве: в этот день «Сбербанк» выдал ей кредит на 250 тысяч рублей, 12 марта она взяла кредиты в «Совкомбанке», «Альфе-банке» и «Почта-банке» в общей сложности еще на 250 тысяч рублей. В других банках ей отказали. На следующий день Невмянова взяла микрокредит на 12 тысяч рублей, добавила 15 тысяч своих и еще 15 заняла у сестры.

Все эти деньги Невмянова перевела через банкоматы Сбербанка и приложение Mir Pay по реквизитам, которые ей давали «сотрудник Центробанка» и «сотрудник ФСБ». Последний тогда убедил Невмянову, что за попыткой украсть ее деньги может стоять бывший муж ее сестры, назвав все его персональные данные.

Зеленка в урне

15 марта — в первый день голосования — Невмяновой позвонил уже новый «сотрудник ФСБ», якобы начальник предыдущего, и начал убеждать девушку вылить зеленку в урну для голосования.

«Этот сотрудник рассказал про работу своих так называемых подчиненных и говорил о том, что да, действительно, проходят выборы, спрашивал, собираюсь ли я в них участвовать. Я не собиралась в них участвовать, но 15 числа он сказал, что это необходимо сделать сегодня, необходимо вызвать дополнительную опергруппу в отделение центрального избирательного участка, чтобы предотвратить фальсификацию выборов, и именно я это должна сделать», — рассказывала в суде Невмянова.

Девушка настаивала, что после череды звонков, длящейся с 11 марта, она была уже так «эмоционально подавлена», что не могла трезво оценивать указания, которые ей давали по телефону.

Телефонный сотрудник «службы безопасности», почувствовав усталость в голосе Невмяновой, спросил ее о самочувствии, и девушка ответила, что ей плохо. «Твои проблемы — это не проблемы, вообще об этом не думай, главное сейчас — помочь сотрудникам в том, чтобы избежать фальсификации выборов», — ответил ей «фсбшник».

«Так как я была очень внушаема, меня обрабатывали не один день, мне уже ничего не казалось подозрительным, несмотря на то, что на протяжении нескольких дней меня меня обманывали. Хотя сомнения у меня были», — поясняла суду Невмянова.

После этого звонка девушка пошла в аптеку за зеленкой, а затем — на избирательный участок, где «сделала то, что сделала». Телефонный собеседник пообещал ей, что, если она будет снимать себя на видео на участке, это «даст гарантию безопасности», но девушку моментально задержали.

В момент задержания Невмянова отсоединила наушники, чтобы собеседник «из ФСБ» сам объяснил полиции, что происходит. «Вместо этого тот крикнул слова, которые я не буду тут говорить», — сказала Невмянова.

Допрос

Прокурор Мищенко упорно пытался добиться от Невмяновой ответа на вопрос, почему она не заподозрила в телефонных собеседниках злоумышленников.

— Вам не показалось это странным?

— Мне казалось странным все, в чем меня убедили с 11 по 15 число. Я очень хотела кричать. Я очень хотела делиться. Я очень хотела говорить. Но мне сказали, что этого делать нельзя.

— Зачем вы перелили зеленку в бутылку?

— Мне так сказали. Не объясняли.

Отвечая на вопросы прокурора, девушка не отрицала, что вылила зеленку в урну для голосования, но наотрез отказалась признавать, что делала это «из корыстных целей» или для того, чтобы «сорвать выборы» — по ее словам, ей ни разу не предлагали деньги за действия на избирательном участке. Также рьяно девушка доказывала, что никакого «преступного сговора» у нее ни с кем не было: «Когда меня задерживали, сотрудники полиции могли видеть, что на их глазах собеседники удаляют последние звонки и переписки».

Судью Дасаеву тоже интересовал только один вопрос: как Невмянова могла поверить мошенникам:

— У вас же образование педагогическое, как вы попались?

— У меня образование больше про художественные промыслы.

Алина Невмянова пыталась объяснить, что во время этих звонков ей приводили «достаточно убедительные аргументы», и, хоть девушка и знает, что мошенники, бывает, обманывают людей и на большие суммы, ей «почему-то верилось».

Всего она взяла кредиты на 580 тысяч рублей, но себе ничего не оставила — все перевела по реквизитам, названным мошенниками. «Однако кредит взяли, деньги сняли, взяли наличные, приобрели телефон второй…», — продолжала отчитывать судья Дасаева.

— Почему именно на вас пал выбор?

— Мне сказали что слили базу данных.

— То есть вы не признаете себя виновной?

— Да, как я и говорила.

«Что ж мы, людоеды, что ли»

В суде также зачитали протоколы двух допросов Алины Невмяновой — от 15 и 18 марта. На первом допросе она рассказала следователю, что по телефону ей дали указание — вылить зеленку в урну, так как «на все участки завезли неправильные бюллетени». При этом в протоколе этого допроса ни разу напрямую не сказано, что девушке кто-то предлагал за это деньги.

На второй допрос следователь привел Невмяновой нового адвоката — Ермакову. В протоколе этого допроса уже от имени Невмяновой появились формулировки, нужные следствию: что она вылила зеленку в урну «по указанию третьих лиц» и что она полностью признает вину в предъявленном обвинении. Адвокат Ермакова после этого подписала документ, что ознакомилась со всеми материалами дела всего за семь минут. Прокурор Мищенко напирал на то, что во время допросов Алина ничего не сказала о том, что ее «обрабатывали» несколько дней.

Невмянова на это спокойно отвечала, что уже рассказала суду: следователь вместе с адвокатом по назначению ее обманули. Когда признавала вину, девушка была уверена, что признается только в том, что вылила зеленку, а не в том, что вступала «в преступный сговор с группой лиц». По просьбе адвокатов Невмянова уточнила, что, пока сидела в СИЗО, вспомнила больше деталей и сейчас не считает себя виновной. Она не осознавала, что подписывала у следователя.

Старший участковый уполномоченный, капитан полиции Дмитрий Жарков, который участвовал в задержании Невмяновой, рассказал, что 15 марта он дежурил на входе на участок. Когда Невмянова пришла на участок, она не вызвала у полицейского подозрений, к тому же он не мог ее досмотреть — для этого ему нужна была коллега-женщина.

Вскоре Жарков услышал крик «Полиция!» и побежал внутрь участка. Там он увидел залитую зеленкой урну и Алину Невмянову, которая и требовала вызвать полицию. Он взял ее за руку и усадил на диван — в этот момент девушка отключила наушники, и из динамика донеслось: «Слава Украине, Алина!».

После допроса полицейского суд продлил арест Алины Невмяновой еще на два месяца, несмотря на просьбу адвокатов отпустить девушку под домашний арест. «Что ж мы, людоеды, что ли?» — говорили защитники, напоминая, что в Люблинском и Чертановском судах двух пенсионеров уже осудили условно за попытки испортить бюллетени на избирательных участках.

Следующее заседание состоится в 12:00 28 мая.