Теснота и угроза голода. Как во время карантина выживают приюты для животных

На время не выключишь

От пожертвований зависят частные приюты, которые не получают государственного финансирования. С началом карантина и кризиса все они ощутили нехватку денег. В конце марта «Краснодог», один из самых крупных частных приютов Краснодара, куда обычно попадают травмированные кошки и собаки, объявил, что закроется к 1 мая.

«Это вынужденная мера и нам самим тяжело об этом говорить, но если материальное положение приюта не изменится в лучшую сторону, то мы больше не сможем, а значит, и не будем принимать животных», — говорилось в сообщении.

Деньги «Краснодогу» всегда приносил ветеринарный кабинет приюта. В Краснодаре ввели специальные пропуска для передвижения и число клиентов сильно снизилось.

«Это наш один из основных кормильцев. Опять же, ветеринарная помощь никому не оказывается, потому что люди на самоизоляции, то есть выручки практически нет», — объясняет «Медиазоне» администратор «Краснодога» Дарья Баканова.

Работа приюта поддерживалась и за счет пожертвований, боксы для них стояли во многих торговых центрах. Крупные магазины закрылись и объем благотворительности снизился.

«Коронавирус повлиял очень сильно, и, насколько мне известно, не только на нашу деятельность, но вообще на деятельность благотворительных организаций в целом», — добавляет Баканова.

На просьбы приюта о помощи откликнулись местные жители: число пожертвований вновь выросло, люди стали чаще забирать животных. К середине апреля в приюте осталось около 330 питомцев, в начале года их было около пятисот. «Краснодог» решил продлить работу еще на пару месяцев.

«Ситуация немного стабилизировалась. Благодаря социальным сетям, благодаря тому, что люди откликнулись, нам удалось закрыть задолженность», — говорит Баканова. По ее словам, приют нашел деньги на покупку необходимых кормов и лекарств для собак. Этого должно хватить примерно на два месяца.

«Что может быть самое страшное, при самом плохом исходе — то, что просто в приют перестанут принимать животных. Но то, что собаки не будут голодать, уже радует», — резюмирует Баканова.

Со схожими проблемами столкнулся и калининградской приют и реабилитационный центр для животных «Славянское», созданный некоммерческой общественной организацией «Право на жизнь». Приют во многом существовал за счет доходов от социального ветеринарного кабинета и двух комиссионных магазинов, куда люди приносили ненужные вещи.

Пожертвования упали в два раза, говорит представитель фонда «Право на жизнь» Екатерина Ублинская, ветеринарный кабинет и магазины обеспечивали почти две трети бюджета. «Они теперь закрыты. Где-то собаку хозяйскую на передержку взять, перевозка животных, лечение животных — это тоже приносило небольшие деньги».

Сейчас в приюте — около 220 собак, на корм уходит примерно 150 тысяч рублей в месяц, подсчитывает Ублинская.

«Мы еще пытаемся удешевить кормление за счет того, что варим каши. Помогают представители мясопереработки, отдают какую-то еду просроченную, — добавляет она. — Еще 20 тысяч — электроэнергия, 40 тысяч рублей — месячная зарплата двух сотрудников, которые занимаются уходом за животными. 10 тысяч — вывоз мусора, 8 тысяч — откачка септика из канализации. Это самые основные расходы. Я не считаю мелкие расходы на вакцинацию и препараты от блох». Запасов корма по ее словам, должно хватить на полторы недели.

Приют «Дружок» под Калининградом выживал в основном за счет благотворительности. «Кто сколько может: кто сто рублей, кто тысячу перечисляет животным. Сейчас люди остались без работы, их финансовое положение ухудшается, то, соответственно, и число пожертвований сильно снижается, — рассказывает представительница приюта Галина Головко. — А животные — это не станки, которые могут постоять, подождать. Их каждый день нужно кормить. Вот вчера у нас пожрали собаку — нам надо было везти ее в клинику и оплатить ее лечение, и подождать несколько дней она не может».

По словам Головко, все это закончится для собак «элементарным голодом».

После введения карантина «Дружок» отказался принимать новых животных — там с трудом справляются с теми восемью десятками, что уже находятся на содержании. Опасаются в приюте и возможного отключения электричества, потому что скоро нечем будет платить. «У нас хутор, где все зависит от электроэнергии — и вода, и отопление. Если нас отключат, то все — будет апокалипсис», — рассуждает представительница приюта.

О том, что во многих регионах ситуация складывается хуже, чем, например, в Москве, говорила президент благотворительного фонда «Забытые животные» Анастасия Комагина: «Например, в Петрозаводске отменили проезд на общественном транспорте. А вы понимаете, сколько нужно денег, чтобы добраться на такси до работы, особенно тем, кто работает в приюте за зарплату 12 тысяч рублей?».

Приюты в большей степени выживают за счет акций и сборов от неравнодушных людей, объясняет Комагина, но у владельцев организаций «очень упаднические настроения». О нехватке средств на покупку корма сообщал приют из Набережных Челнов, а в Кемерово самая крупная организация объявила, что приостанавливает прием животных.

Председатель «Альянса защиты животных» Юрий Корецких тоже обращает внимание на то, что пожертвования серьезно упали из-за кризиса. «Никто не знает, когда закончатся ограничительные мероприятия, — говорит он. — И волонтеры не всегда могут доехать до приюта, потому что в городах введены запретные мероприятия. Действительно, ситуация ухудшается и так, и так».

Волонтеры без пропуска, собаки без прогулок

От волонтеров зависят и муниципальные, и частные приюты. Из-за того, что почти по всей России власти ограничили выход из дома или ввели пропускной режим, приюты тоже закрылись на карантин.

«Приют у нас волонтерский, в основном в нем трудятся волонтеры. Это бесплатная работа, это всего несколько человек, — рассказывает Галина Головко из калининградского приюта "Дружок". — Если несколько человек, не дай Бог, заболеют, слягут, то за животными ухаживать будет некому. Соответственно, приют закрыт на карантин, мы никого не пускаем. Это большой минус, потому что люди звонят, хотят посмотреть животных, собак, а мы им отказываем, советуем дождаться окончания режима самоизоляции».

Екатерина Ублинская из фонда «Право на жизнь» рассказывает, что сейчас с животными работают только двое сотрудников приюта; для волонтеров и для тех, кто хочет взять питомца, доступ закрыт. Еще двое сотрудников подвозят продукты и медицинские препараты.

Выгулом собак занимались именно волонтеры, это важно для социализации животных, объясняет Ублинская: «Собаки, которые ходили к нам, никогда не ходили на поводке и не видели ласки, это важно практиковать. Волонтеры давали им это внимание». Но животных все равно знакомят с будущими хозяевами — встречи проходят за пределами приюта.

Екатерина Зубенко, президент фонда «Лапа дружбы» и волонтер московского приюта «Кожуховский», где содержатся больше трех тысяч собак и около 400 кошек, рассказывает, что все муниципальные приюты закрылись для посещения сразу после введения режима самоизоляции 28 марта. Из-за этого собаки остались без прогулок.

«Животные не гуляют, сидят в клетках. С чем это связано: по регламенту на 50 собак должен приходиться один работник. У нас, например, на 200 собак только один работник. Он физически не может с ними всеми погулять. Он их и не знает. Он заходит, засыпает корм, наливает воду, чистит клетки, сыпет опилки, меняет сено, ему надо разгрузить еще что-то, где-то на территории что-то убрать», — объясняет собеседница. Без выгула и без общения с человеком животные дичают.

В Кожуховском приюте столкнулись и с другой проблемой. После того, как перестали пускать волонтеров, управляющее приютом ГБУ «Автомобильные дороги ВАО» снизило норму кормления собак. «Нет контроля, можно сэкономить на самом основном ресурсе, — рассуждает Зубенко. — На наш приют в среднем уходит 1,1 — 1,2 тонны корма в день; в месяц, грубо говоря, это 40 тонн».

Зубенко объясняет: при снижении нормы кормления в первую очередь страдают слабые и больные собаки, их оттесняют от мисок более сильные особи: «Если вы кормите двух собак у себя дома, вы замечаете, что одна собака быстро съедает свой корм и бежит совать морду в миску другой. Но дома это можно контролировать. В приюте проконтролировать, кто из четырех-пяти собак внутри вольера съел корм, невозможно. Мы говорили, что рано или поздно произойдет — вначале слабые не будут подходить, потому что их будут отгонять сильные, а через недели две они начнут драться».

Когда о ситуации в приюте написали в социальных сетях, «Автомобильные дороги» попытались надавить на волонтерское сообщество, призвав жаловаться на одну из активных участниц, а также попытались навязать волонтерам некие соглашения, призванные якобы защитить их права. В ситуацию вмешался префект ВАО и она разрешилась благополучно: в двадцатых числах апреля норму кормления вернули.

Про важность общественного контроля говорит и Юрий Корецких: в условиях, когда волонтеров не пускают, возникают злоупотребления. Зоозащитник приводит в пример ситуацию в архангельском приюте для бездомных животных «Добрый дом», где, по данным волонтеров, собаки живут в антисанитарных условиях и умирают. Активисты обратились в прокуратуру после того, как руководство приюта отказалось пустить их на свою территорию.

Перенаселенность

По данным РИА «Новости», на фоне пандемии коронавируса увеличилось число россиян, желающих сдать животных в приют. «В связи с обстоятельствами многие люди материально не справляются с содержанием собак. Участились случаи и выкидывания их на улицах. Но самое страшное для всех приютов еще впереди. Многие люди покупают или берут бесплатно собак с таких платформ, как "Авито" и "Юла". Как только закончится режим самоизоляции и все вернется в прежнее русло, начнется вторая волна сдачи собак в приюты» — предположила в беседе с агентством PR-волонтер московского приюта для собак «Бескудниково» Анна Лис.

В других приютах говорят, что спрос на животных, напротив, увеличился.

Волонтер кожуховского приюта Екатерина Зубенко рассказывает, что за трехнедельный период, в который волонтеров не пускали на территорию, животных пристроить было невозможно — из-за этого Кожухово, как и другие приюты, оказался перенаселен.

«ГБУ не занимается пристройкой, они не умеют этого делать, не умеют проводить собеседования, не знают собак. Это все волонтерская работа. При этом работа по отлову собак не была приостановлена, все приюты Москвы оказались перенаселены. В клетках 2 — 2,5 метра содержатся три, четыре, пять собак. Неясно решение, почему не пустить волонтеров, не разрешить пристраивать».

Ситуация в Кожухово с передачей животных тоже разрешилась: с двадцатых чисел апреля волонтерам разрешили передавать собак и кошек по договору.

Редактор: Дмитрий Трещанин