«Искусство — не картошка». В Кисловодске автора песни «Путин рулит» Вадима Крестного, отказавшегося платить мзду полицейским, судят за избиение одного из них

«Я посылаю всех на»

56-летний уроженец Курганской области Вадим Крестный называет себя поэтом-песенником. «В данный момент это единственный мой источник дохода, я пишу песни и стихи для себя и на заказ — заинтересованные люди покупают продукты моего творчества. Я живу за счет творчества, в основном все делаю на продажу. А то, что не продаю, пою сам», — рассказывает Крестный.

Сейчас в его дискографии четыре альбома — «Тяжела ты ноша…», «Феникс из пепла», «Мадам» и «Шухер-Мухер». Концерты Крестный не дает, но вместо них большую часть своей жизни вместе с супругой Анной и двумя детьми курсирует по городам Кавказских минеральных вод — в основном между Ессентуками, Железноводском и Кисловодском — где ставит в людных местах стенд, выкладывает на нем диски и флешки с собственными песнями и включает их на стареньком магнитофоне. За пределами региона бард получил относительную известность из-за записанной в 2016 году композиции «Путин рулит»: «Number one Владимир Путин, рейтинг Times гласит по сути, что российский в моде президент, журналисты спорят рьяно, не чета ему Обама, мол, профессор русский — наш доцент».

До 2012 года, говорит музыкант, он платил местным полицейским ежемесячную мзду в размере 9 тысяч рублей, пока не съездил в Москву. Там коллеги со Старого Арбата рассказали Крестному, что платить вовсе не обязательно, и показали ему нормы Гражданского кодекса, который, по их мнению, разрешает реализацию творческой продукции в общественных местах в случае, если за прилавком стоит сам обладатель авторских прав на нее (в частности, право на реализацию своего произведения или его публичное исполнение гарантирует статья 1270 Гражданского кодекса).

Вернувшись в Кавминводы, Крестный перестал платить, а полицейские в ответ стали составлять на него административные протоколы по статьям о неповиновении законному распоряжению представителя власти и нарушении общественного порядка. Каждое столкновение с сотрудниками полиции дети и супруга поэта, по совету его московских знакомых, неизменно снимали на камеры мобильных телефонов.

«Они привыкли к тому, что любая точка в любом городе стоит определенных денег, все прекрасно об этом знают. И когда я сказал, что есть буква закона, у меня начались проблемы со всех сторон. Стали составлять протокола, мы их обжаловали, потом на нашу сторону встал Кисловодский городской суд, мы даже это решение в полицию отнесли, чтобы уже наверняка было. Но их это не остановило. Помимо полицейских, подходили все кому не лень, даже сотрудники администрации — дамочка одна из мэрии Железноводска делала вид, что я ее ударил, это все попало на видео, но потом, конечно, ни к чему не привело, потому что там очевидная симуляция. То есть постоянно какие-то мелкие подставы. Я говорю: "Господа, я все понимаю. Но почему вы нас приравниваете к предмету торговли? Есть же решение суда". Но они ведут себя разнузданно, говорят при этом нелестные слова — скажем, "убирайся". Ну можно же по-другому сказать? И такой беспредел — почти каждый день, несколько лет мы уже с ним боремся», — рассказывает он.

Бард Крестный удивляется: «Почему продавцам специй, которые на весь парк пахнут, можно торговать, а мне музыку свою включать нельзя? Потому что они платят, а я нет. Я милиционерам сколько раз говорил: "Господа, искусство — не картошка, а утонченное создание души, не все в России, к счастью, продается, лишь кто у власти — больше торгаши"».

Сотрудница администрации Железноводска, по мнению Крестного, совершающая в отношении него провокацию

Свое отношение к местным властям в связи с этими конфликтами Крестный выразил в творчестве — например, композиции «Я посылаю всех вас на…» и басне про мэра Железноводска, аллегорически изображенного в образе петуха. По словам музыканта, после этого проблем стало еще больше. «Поскольку я поэт-песенник, мне не составило труда ударить по ним песнями, баснями — я их там, буквально, материл как мог, но только без мата, литературно. И пошло мщение, просто обыкновенное мщение — стали подходить каждый день для проверки документов, хотя прекрасно знают, кто я такой, не первый год знакомы, постоянно возить в отделение по надуманным поводам, в Железноводске вообще завели какое-то нелепое уголовное дело о том, что я в какую-то старушку стулом кинул, и тут же его закрыли, а сделали они это только для того, чтобы изъять мою технику, ноутбук и все остальное, я ее до сих пор обратно получить не могу», — сетует Крестный.

«Ублюдки и вымогатели»

29 октября 2017 года Крестный играл с приятелем в нарды в Курортном парке Кисловодска, а его супруга и 10-летняя дочь стояли у прилавка, на котором лежали диски музыканта. По словам барда, в тот день полицейские подходили к ним уже дважды, поэтому при третьем визите, около 17:00, его нервы были уже на пределе.

«Подходили, внаглую говорили: "Все платят, и ты плати". Я сначала разговаривал с ними спокойно, но они просто довели, весь день приставали. Человека раз ударят, он смолчит, два ударят — попытается добиться диалога, ну а на третий уже никто не выдержит, а на диалог они не хотели идти. Стали вести себя мерзко, вытаскивать провода, загораживать стенд, людей отбивать, хотя прекрасно знают, что у меня даже решение суда есть для того, чтобы стоять там. Ну, и произошло то, что произошло!» — вспоминает он.

Кульминация конфликта попала на камеру телефона супруги Крестного, который поначалу держала в руках его дочь, и казака-дружинника Сергея Карпенко.

— Ублюдки и вымогатели! Говорю вам как врач. Что вам от нас надо? — спрашивает у полицейского Феликса Григоряна возмущенный поэт под аккомпанемент собственной песни.

— Документы, для начала, — отвечает ему сотрудник Григорян.

— Почему документы? На каком основании?

— На основании, что вы тут продаете.

— И что? Мне по закону положено!

— Покажите закон тогда!

— А я не должен показывать! Вы если неграмотный, я тут причем? Опять деньги вымогают, ублюдки!

— А почему вы нас оскорбляете?

— Ублюдок — это не оскорбительное! Подайте на меня в суд!

— Для меня оскорбительное! Сейчас в отделение поедем.

— Давайте, давайте! Я вам учиню, с работы улетите нафиг!

— Я улечу?

— Кто, ты? Ты и улетишь! Говно будешь вытирать! — отвечает Крестный, обращаясь то ли к Григоряну, то ли к снимающему конфликт на камеру казаку Карпенко.

Не переставая называть полицейских «ублюдками-вымогателями», Крестный объясняет, что забыл паспорт дома, и грозит сотрудникам написать на них заявление в прокуратуру. Через несколько минут двое полицейских хватают музыканта за руки, но в конфликт вмешивается его жена, дозвонившаяся в службу собственной безопасности МВД. Тогда сотрудники отпускают Крестного и вызывают по телефону наряд ППС, после чего поэт просит дочку не прекращать съемку и говорит, что пойдет в отделение только если на него наденут наручники.

Супруга барда пытается объяснить сотруднику Григоряну, что уже относила в полицию ксерокопию решения городского суда, вставшего на сторону Крестных в вопросе реализации их продукции в парках, однако на него этот довод впечатления не производит.

«Да вы ублюдок! Вы ублюдок! Не знаете, что такое ублюдок? Это — выродок. Выродок! Оденете наручники — пойду! Оденете наручники — пойду! Вот оденьте наручники — и пойдем! Фотографируй, что нет наручников! Одень — и я пойду! Оденьте, и я пойду! Оденьте наручники, и я пойду! Оденьте и я пойду! Одень наручники и пойдем!» — задыхаясь, кричит явно переволновавшийся Крестный, когда двое крупных полицейских хватают его за руки и уводят в сторону парковой колоннады. На этом обе записи прерываются и возобновляются уже когда Крестного провели сквозь колоннаду.

На записи казака Карпенко видно, что музыкант идет, тихо бормоча: «За что вы меня, за что, объясните?». Через несколько секунд он повисает на руках полицейских, те останавливаются, а Крестный, тяжело дыша, ложится на землю. Анна не попадает в объектив, но на записи слышен ее крик «Это мой муж, отойдите!» и спокойный голос кого-то из полицейских: «Прекратите, вы на сотрудника нападаете! Ну не нападайте на сотрудника!».

— Да с сердцем плохо человеку, вы что делаете! Это вы люди что ли? Да вы нелюди! — кричит Анна, когда Крестный оказывается на асфальте.

— Это вы нелюди, которые оскорбляют сотрудника полиции!

— Да что вы говорите? Мы оскорбляем? Вы своими подходами всех оскорбляете!

Вадим Крестный. Фото: личная страница ВКонтакте

За кадром слышно, как один из полицейских пытается вызвать «скорую помощь», а другой возмущается: «Вообще, "ублюдки" кричит, слышишь?». Через пару минут Крестный с помощью жены все же поднимается с асфальта, вновь требует надеть на него наручники, называет полицейских ублюдками и возмущается тем, что его забрали. Вторая запись казака Карпенко прерывается, когда бард садится в полицейскую машину.

Запись, сделанная Анной, практически идентична ей: она начинается с момента, когда Крестный оказывается на асфальте; за кадром слышен мужской голос: «19.3 (статья КоАП о неповиновении распоряжению полицейского — МЗ) сейчас будет». Ни на одном из роликов речи о применении какого-либо насилия — за исключением момента, когда Крестная кинулась в сторону упавшего мужа — в отношении сотрудников не идет.

Ночь бард провел в отделении. На следующий день судья Кисловодского городского суда действительно признал его виновным по статье 19.3 КоАП — согласно постановлению, Крестный, в ответ на законные требования полицейских предъявить документы, удостоверяющие личность, ответил отказом в грубой форме, всячески пререкался, чем оказал неповиновение. Ему назначили наказание в виде штрафа в 500 рублей.

После инцидента Крестная написала в Следственный комитет заявление о неправомерных действиях полицейских, по ее мнению, нарушивших статьи 285, 286 и 290 УК (злоупотребление полномочиями, превышение полномочий и получение взятки), однако уже 7 декабря 2017 года следователь вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. А за четыре дня до этого фигурантом уголовного дела по части 2 статьи 318 УК (применение насилия в отношении представителя власти, опасного для жизни и здоровья; наказание — до 10 лет лишения свободы) стал сам музыкант.

«Взяв под руки меня, волокли, как скота»

Согласно обвинительному заключению, которое было готово уже спустя два месяца, в феврале 2018 года, 29 октября 2017 года, примерно в 17:20, Крестный нарушал общественный порядок, а «на законные требования сотрудников полиции прекратить свои противоправные действия, предъявить документы, удостоверяющие личность», ответил отказом в грубой форме. Через пять минут, находясь на ступенях колоннады — когда обе камеры были выключены — музыкант, «действуя умышленно, с целью воспрепятствования составлению в отношении него протокола об административном правонарушении», «на почве неприязненных отношений», «предвидя наступления общественно-опасных последствий, применил насилие в отношении представителя власти, а именно нанес полицейскому-водителю Мурату Джанибекову не менее одного удара правой ногой в область правого бедра, не причинив своими действиями телесных повреждений, но повлекших физическую боль, а также не менее одного удара локтем правой руки в правую область головы, причинив своими действиями повреждения в виде закрытой черепно-мозговой травмы».

Потерпевший полицейский Джанибеков рассказал, что шел по колоннаде позади Крестного, когда тот уперся ногами в ступени, препятствуя движению, из-за чего сам полицейский-водитель уперся в его спину — в этот момент, уверял он, бард «целенаправленно нанес своей правой ногой один удар в область бедра и буквально сразу же целенаправленно нанес один удар локтем правой руки в правую область головы», после чего стал имитировать сердечный приступ. Помимо него о том, что видели эти удары, говорят полицейский Григорян, который шел позади всех, казаки Донченко, Карпенко и Мисько, и сотрудники ППС Вознюк и Агаорян, ведшие Крестного под руки. При этом двое из них на допросе сообщили, что удар был нанесен левой рукой, позже списав эту ошибку на плохую память.

Момент нанесения ударов не видел ни один свидетель, не имеющий отношения к полиции. Так, свидетели Мелкумян, игравший с Крестным в нарды, Урусов, наблюдавший за ними, и Алиев, игравший на соседней лавочке, не следили за происходящим после того, как музыканта повели к колоннаде. Свидетель Буров, лично с Крестным не знакомый, но неоднократно видевший его в парке, напротив, решил проследовать за ним после того, как того схватили полицейские, и двигался на расстоянии восьми метров от них, но момент нанесения ударов не видел. «Он не видел, чтобы Крестный наносил удары сотрудникам полиции, возможно, не обратил на это внимание. Он считает, возможно, он просто случайно задел сотрудника полиции, но тоже не видел этого. Он считает, что Крестный не мог ударить сотрудника полиции, так как он взрослый и уважаемый человек. <…> Считает, что сотрудники полиции творили, творят и еще долго будут творить беспредел», — пересказывались его показания в обвинительном заключении.

Не заметили ударов ни пенсионер Михайлов, наблюдавший за конфликтом с расстояния в 30 метров, ни стоявший рядом с ним знакомый Крестного Казарян, ни еще один игрок в нарды, свидетель Семенов, который с расстояния нескольких метров наблюдал за происходящим вплоть до того, как поэт оказался в машине. Однако последний в своих показаниях отмечал что мог упустить этот момент из-за большого количества людей, стоявших на колоннаде. Следователь отнесся к показаниям этих свидетелей критически. «Необходимо обратить внимание, что показания [этих свидетелей] не опровергают факт применения Крестным насилия в отношении [Джанибекова]. В своих показаниях допрошенные лица лишь указывают на то, что они не видели факт применения Крестным насилия <…> в силу разных обстоятельств, что не исключает факт совершения Крестным противоправных действий», — отметил он в обвинительном заключении.

Таким образом, помимо показаний казаков и полицейских, единственным доказательством, прямо указывающим на то, что к полицейскому-водителю было применено насилие, стало заключение эксперта от 23 ноября 2017 года, сделанное на основании справки из городской больницы, согласно которому Джанибекову в стационаре был поставлен диагноз «Закрытая ЧМТ. Сотрясение головного мозга. Ушиб мягких тканей правой теменной области», а травмы могли быть получены при обстоятельствах, изложенных следователем. По мнению адвоката Крестного Алауди Мусаева, документы, на основании которых была проведена экспертиза, могли быть сфальсифицированы.

«Была эта травма или нет — не знает никто. Каким образом у нас в Ставрополье получаются заключения, я знаю не понаслышке — эта экспертиза была проведена только на основании справки и заявления потерпевшего, ни компьютерной томограммы, ни других исследований — ничего не проводилось. Мы просили хотя бы запросить детализацию, чтобы по данным с базовых станций мобильного оператора понять, действительно ли потерпевший в течение трех недель находился в стационаре в больнице, но нам этого сделать не дали. То есть обвинение строится только на показаниях полицейских и казаков, которые тоже получают зарплату из местного бюджета, а независимые люди ударов не видели, но их показаниям не доверяют. Смущает и тот факт, что после составления административного протокола его отпустили, а обвинение по 318 УК появилось значительно позже, через два месяца, и то его не закрыли, а подписку дали. Вероятно, руководство посмотрело видео, а он их там всех называет взяточниками, изобличает, и они решили его проучить таким образом, выбрали момент, который на запись не попал, достали нужные показания — и все», — считает адвокат.

Судья Кисловодского городского суда Янис Куцуров начал рассматривать дело в отношении Крестного в марте этого года. В ходе одного из заседаний адвокат Мусаев провел эксперимент с участием одного из слушателей: развернув мужчину спиной к себе, он взял его за правую руку и попросил нанести удар правой ногой по его правому бедру, после чего зритель потерял равновесие. «Возьмите меня под руку, и смогу ли я ударить кого-то, если меня тащат два взрослых сотрудника, под два метра ростом, по 100 килограмм? И если даже вырвать руку правую, как они говорят, если не отпустить левую руку, то нельзя повернуться даже, чтобы ударить. Эти его тащат, а он ударил человека, который идет сзади, буквально метр. То есть полный абсурд», — считает защитник.

В ходе прений прокурор запросил для музыканта полтора года в колонии общего режима. Приговор будет оглашен 9 июля.

Сам Крестный жалуется, что из-за расходов на адвокатов не успевает заниматься музыкой и обеспечивать семью: «Мы не живем, а выживаем». Тем не менее, после инцидента он написал песню «Рэкетиры», посвященную событиям 29 октября 2017 года: «Взяв под руки меня, волокли, как скота, в Кисловодске по всей колоннаде, экспертизы потом началась кутерьма, присудили кого-то к награде».

Песни в поддержку Путина Крестный писать больше не намерен. «Если мы живем в правовом государстве, обеспечьте реализацию прав граждан, прежде всего, мы многого-то то не просим! Я все равно всей душой нашего президента поддерживаю, у меня про него строчка есть: «Слава доктору, встала с колен», это про страну нашу. Но больше таких песен, восхваляющих президента, я уже не буду писать, потому что мне не в кайф — когда меня бьют, а я должен писать такое», — сетует он.