«Я узнал в одном из фрагментированных трупов свою мать». Расстрел бойцами ФСБ машины с рабочими кирпичного завода в Назрани расследуется уже пять лет

Изрешеченную пулями белую «семерку» прицепили к бронированному УАЗу и оттащили на середину дороги. Машина оказалась между домом 60 по улице Осканова и забором перед Ингушским государственным музеем краеведения. Когда УАЗ рванул, и трос натянулся, с водительского места «семерки» выпал труп. Поднимать труп не стали.

Вскоре улицу оглушил звук взрыва, который сотрудники ФСБ в своих объяснениях назовут позже «контролируемым подрывом». Внутри машины оставались тела четырех пассажиров — трех мужчин и одной женщины. После взрыва на темной улице осталась груда искореженного метала и куски тел, разбросанные в радиусе десяти метров.

Было около десяти часов вечера, и перед выставленным вокруг места происшествия полицейским оцеплением собралась толпа. Увидев ее, из такси вышел 25-летний Бекхан Вельхиев, который ехал домой со стороны расположенного в пригороде Назрановского кирпичного завода, где его мать Зина Вельхиева уже больше десяти лет работала укладчицей.

В тот день, 3 апреля 2012 года, 56-летняя Вельхиева проснулась, как обычно, рано и, повязав голову черной косынкой, около 7:30 вышла из дома. До завода женщина добралась на корпоративной «Газели», которая собирала рабочих по городу. После смены она должна была вернуться домой, а когда к девяти вечера так и не объявилась, Бекхан начал беспокоиться. Мобильным телефоном мать не пользовалась, связаться с ней Вельхиев не мог, поэтому он вызвал такси и отправился на кирпичный завод.

Там охранник рассказал ему, что Зина Вельхиева после смены поехала домой — но не на заводской маршрутке, а на машине Салмана Гарданова, который жил недалеко от Вельхиевых. Вместе с ними уехали и еще несколько рабочих. Озадаченный Бекхан поехал в сторону дома. По пути он заметил, что улица Осканова перекрыта силовиками, вышел из машины и направился к толпе. Кто-то рассказал ему, что силовики после перестрелки взорвали автомобиль, в котором находилось несколько человек, в том числе — одна женщина.

Этой женщиной могла быть его мать, понял Вельхиев. «Я попытался пройти сквозь полицейское оцепление, но сотрудники правоохранительных органов меня не пропустили, пояснив это тем, что оперативно-следственная группа не закончила осмотр места происшествия», — рассказывал Вельхиев следователю на следующий день.

В толпе он встретил своего знакомого Сагаипа Гарданова, который искал брата — тот тоже работал на кирпичном заводе и тоже не вернулся домой после смены. «Бекхан дрожащим голосом сказал, что в автомобиле находилась его мать Зина и мой брат Шамсудин, — вспоминал Гарданов. — После его слов мне стало плохо».

Попасть за оцепление молодые люди пытались почти до полуночи, потом один из полицейских сказал, что все тела отвезли в морг. Вельхиев отправился туда, ему показали несколько обезображенных взрывом и разорванных на части тел.

«Я узнал в одном из фрагментированных трупов свою мать», — вспоминал Бекхан.

Тела остальных пассажиров родственники опознали на следующий день. Кроме Зины Вельхиевой в машине находились Салман Гарданов, его младший брат Жунейд Гарданов, Салаудин Муружев и Шамсудин Гарданов (не родственник, а однофамилец Салмана и Жунейда).

Фото из материалов дела

Рабочие спешат на футбол

В расстрелянной машине было пять человек: все они, кроме водителя, работали на кирпичном заводе и ехали домой после смены.

22-летний Салман Гарданов — единственный из пассажиров взорванной машины, который не работал на Назрановском кирпичном заводе. Там работали его младший брат Жунейд Гарданов и племянник Умар Баркинхоев. 3 апреля 20-летний Жунейд был на заводе с раннего утра; Умар должен был приехать на ночную смену, но опоздал на маршрутку. По словам юноши, дядя Салман отругал его и решил сам отвезти племянника на работу. Они сели в белый дядин ВАЗ-2107 и около восьми часов вечера были на заводе. Как раз закончилась дневная смена, рабочие садились в «Газель», чтобы ехать по домам.

Увидев своего брата Жунейда, Салман предложил его подвезти. Этот разговор услышал живший неподалеку от них 23-летний экскаваторщик Салаудин Муружев, который попросил подвезти и его — как вспоминает Умар Баркинхоев, Муружев вспомнил, что скоро начнется трансляция футбольного матча, и если он поедет на заводском микроавтобусе, то может опоздать. В тот день проходил четвертьфинал Лиги Чемпионов, «Барселона» играла с «Миланом», а «Бавария» — с «Марселем».

«Находившийся рядом Шамсудин Гарданов, услышав от Салаудина про футбольный матч, попросился вместе с Салманом домой. Зина Вельхиева, обратившись к Салману, сказала, что она очень устала после рабочего дня и также хотела бы побыстрее доехать до дома, так как она проживает по соседству с Салманом и Жунейдом», — рассказывал Баркинхоев. 29-летний Шамсудин работал грузчиком тоннельных печей.

После этого, продолжает Баркинхоев, все пятеро сели в машину: Салман Гарданов за руль, Зина Вельхиева на переднее сиденье, а на заднее — Жунейд Гарданов, Салаудин Муружев и Шамсудин Гарданов. Баркинхоев пошел на смену и больше живыми никого из них не видел.

Фото из материалов дела

ФСБ расстреливает «семерку»

Сотрудники ФСБ расстреляли автомобиль и его пассажиров: они утверждают, что из машины по ним вели огонь, однако на месте происшествия не нашли ни одной пули или гильзы от автомата АК-74, якобы принадлежавшего пассажирам. Все найденные гильзы выстреляны из оружия силовиков.

Возле дома 60 по улице Осканова автомобиль уже ждали сотрудники ингушского управления ФСБ. Как рассказывал на допросе оперативник Вадим Николаев, засада была связана с «оперативной информацией», которую он получил в тот же день, 3 апреля: вечером по Назрани будет передвигаться автомобиль ВАЗ-2107 с номером Т395ВО 06 RUS (это номер машины Салмана Гарданова), в котором могут находиться «причастные к деятельности бандподполья». Николаев вызвал группу спецназа.

Когда белая «семерка» появилась, бойцы ФСБ расстреляли машину и всех пассажиров — участвовавшие в спецоперации силовики утверждают, что это был ответный огонь. По их словам, водитель не остановился по требованию одного из сотрудников, а сидевший на правом переднем сиденье пассажир начал стрелять в них. Изрешеченную пулями машину осмотрели, находившиеся в ней люди, по словам силовиков, не подавали признаков жизни.

«При первичном осмотре автомобиля было установлено, что в руках у пассажира на переднем месте имеется автомат АК-74 с пристегнутым магазином. На теле у водителя данного автомобиля находилось самодельное взрывное устройство, так называемый "пояс шахида". Кроме того, на теле женщины, которая находилась на заднем левом пассажирском сиденье, также имелось аналогичное самодельное взрывное устройство», — говорится в протоколе опроса оперативника Николаева.

Между водителем и пассажиром, согласно показаниям силовиков, был обнаружен круглый предмет, обмотанный черным пакетом — саперы установили, что это взрывчатка. Чтобы уничтожить СВУ, они произвели «контролируемый подрыв» машины — вместе со всеми, кто находился внутри.

В силовую группу ФСБ входили три человека: Александр Богатырев и Вадим Наливайко были вооружены АК-103, руководил группой Андрей Попов (он участия в перестрелке не принимал). Оперативник Николаев был вооружен пистолетом Ярыгина.

На месте перестрелки следователи нашли множество гильз. Как показала баллистическая экспертиза, девять из них были выстреляны из пистолета Николаева, 62 гильзы — из автоматов Наливайко и Богатырева. Одну гильзу эксперты идентифицировать не смогли. Ни одна из найденных на месте происшествия пуль или гильз не была выстреляна из обнаруженного там же автомата АК-74. Отпечатков пальцев на автомате или магазине от него также не нашлось.

Это ставит под вопрос версию силовиков, которые утверждают: именно из этого автомата стрелял по ним пассажир автомобиля. Кроме того, по их утверждению, женщина с «поясом шахида» сидела в машине сзади, тогда как свидетели из числа работников завода показывают, что Зина Вельхиева заняла переднее пассажирское место, а не теснилась на заднем рядом с двумя мужчинами.

Фото из материалов дела

Контролируемый подрыв

Взрывотехники ФСБ решили взорвать автомобиль с телами находившихся в нем людей: по их словам, пассажиры не подавали признаков жизни, а внутри была взрывчатка, которую было необходимо уничтожить. Правозащитники считают, что подрыв машины был нужен, чтобы скрыть убийство случайных людей сотрудниками ФСБ.

Все пассажиры, утверждали на допросах силовики, «получили ранения, от которых скончались на месте». Автомобиль сотрудники ФСБ решили взорвать — они объясняют это тем, что при осмотре машины саперы обнаружили между передними сиденьями самодельное взрывное устройство, а на телах водителя и сидевшей сзади женщины — «пояса шахидов».

Осматривать автомобиль поручили двум взрывотехникам из УФСБ по Ингушетии — Андрею Егорову и Артему Хачатурову. Оба они утверждают, что внутри машины увидели «пять человек без признаков жизни». На заднем кресле была женщина, сидевшая рядом с мужчиной в черной маске.

«У нее на коленях или на поясе, где точно, затрудняюсь сказать, находился пояс смертника. В центре автомобиля находилась большая коробка, из которой высыпалось белое вещество с характерным запахом триперекиси ацетона», — утверждал Егоров. По его словам, триперекись ацетона — очень чувствительное к внешнему воздействию вещество, которое часто используется боевиками на Кавказе. Сапер уточнял, что «образцы взрывчатого вещества им не отбирались».

Опасаясь, что самодельная бомба взорвется, саперы решили прервать осмотр автомобиля и уничтожить ее путем «контролируемого подрыва» (через пару лет они сменили версию и стали настаивать, что «автомобиль никто не подрывал», а взрыв произошел во время «попытки обезвреживания СВУ»). Перед взрывом машину решили отбуксировать на середину дороги и тросом прицепили к бронированному УАЗу. Как отмечали Хачатуров и Егоров, «во время буксировки из автомобиля с водительского сиденья на дорогу выпал труп». Поднимать его не стали. Видео подрыва публиковал «Кавказский узел».

«То есть взрывотехник констатирует смерть людей, не будучи медиком, хотя он вообще не компетентен в этом вопросе. Может быть, они живые, почему ты их должен убить?» — удивляется адвокат проекта «Правовая инициатива» Рустам Мацев, который представляет интересы родственников братьев Гардановых.

Судебно-медицинская экспертиза останков действительно показала, что в момент взрыва несколько пассажиров, скорее всего, еще были живы. Мацев добавляет: «Чтобы попытаться кого-то спасти — даже в планах ни у кого не было. Их просто взорвали».

Правозащитники допускают, что автомобиль могли взорвать для того, чтобы скрыть следы расстрела сотрудниками ФСБ не причастных к вооруженному подполью рабочих кирпичного завода. Руководитель «Гражданского содействия» Светлана Ганнушника направила главе СК Александру Бастрыкину обращение, в котором предполагает, что «в действительности в этот день на улице Осканова в Назрани произошло жестокое убийство пятерых мирных граждан, во многом напоминающее знаменитое преступление группы капитана Ульмана. Как и тогда в горах Чечни, силовики — возможно, по ошибке — сначала расстреляли автомобиль с ни в чем не повинными людьми, а затем попытались скрыть преступление с помощью взрыва».

Взрыв. Прижизненные повреждения

Осматривавшие останки судмедэксперты пришли к выводу, что четверо из пяти находившихся в машине людей погибли в результате этого взрыва. В случае Зины Вельхиевой и Жунейда Гарданова эксперты отдельно указали, что причиненные им повреждения были прижизненными.

«Автомобиль разорван на две части», говорится в протоколе осмотра той груды железа, которая осталась после взрыва. Дверей и крыши нет, отдельные детали машины разбросаны вокруг. Не меньше пострадали и тела пассажиров — их разорвало на части и разметало в радиусе до десяти метров от обломков автомобиля.

«Голова и туловище трупа №2 выше от костей таза отсутствуют», на нем спортивные штаны с тремя полосками, говорится в протоколе осмотра места взрыва; у трупа №3 «нижние конечности, правая от щиколотки и левая от колена, а также левая верхняя конечность от плеча отсутствуют», трупы №4 и №5 обозначены в документе как «фрагментированные».

«Фрагмент трупа представляет собой часть кожи головы с кожным покровом, длина волос которого составляет 40-50 сантиметров, а также фрагмент грудной клетки с молочной железой. На волосах фрагмента имеется женский платок (косынка) черного цвета», — описывают эксперты то, что осталось от тела Зины Вельхиевой.

От взрыва не пострадал только Салман Гарданов — вероятно, именно его тело выпало на дорогу, когда машину буксировали. Рядом с правой кистью лежали водительские права на имя Салмана Гарданова — можно предположить, что он достал их, когда заметил силовиков. Никакого «пояса смертника», который якобы видели на водителе сотрудники ФСБ, при осмотре трупа обнаружено не было. На приложенных к протоколу фотографиях взрывного устройства на теле Гарданова тоже не видно.

Судя по повреждениям тел и автомобиля, бойцы ФСБ стреляли по левому борту машины. Больше всего пулевых ранений получил сидевший за рулем Салман Гарданов. Место позади водителя, вероятно, занимал Салаудин Муружев — у него тоже несколько ран. У Шамсудина Гарданова зафиксировали только огнестрельное ранение левого бедра. У двоих человек — Зины Вельхиевой и Жунейда Гарданова — судмэдэксперты вообще не нашли огнестрельных ран.

Из всех находившихся в машине только Салман Гарданов однозначно погиб от выстрела — пуля попала ему в голову. Причиной смерти остальных пассажиров в судмедэкспертизе указаны «взрывные травмы». Причем в случае Зины Вельхиевой и Жунейда Гарданова эксперты отдельно указали, что полученные повреждения являются прижизненными — значит, когда силовики взрывали белую «семерку», они были живы.

Из протоколов осмотра трупов и фрагментов тел судмедэкспертом:

Смерть Зины Вельхиевой «наступила от разрушения всего тела с фрагментацией в результате взрывной травмы». Она находилась в эпицентре взрыва, полученные повреждения являются прижизненными.

Смерть Жунейда Гарданова «наступила от разрушения всего тела в результате взрывной травмы». Вероятно, он находился в эпицентре взрыва, полученные повреждения являются прижизненными. «Смерть является насильственной, так как наступила от механических повреждений», — отметил эксперт.

Смерть Шамсудина Гарданова «наступила от разрушения тела с дефектом головы, туловища, конечностей, в результате огнестрельной взрывной травмы». Он также находился в эпицентре взрыва. Кроме того, у него было «огнестрельное ранение левого бедра с переломом бедренной кости».

Смерть Салаудина Муружева «наступила от разрушения головы, с дефектом свода черепа и головного мозга, в результате огнестрельной взрывной травмы». Кроме того, у Муружева эксперт зафиксировал огнестрельные ранения груди, шеи, правого и левого бедер, а также травматическую ампутация левой руки и обеих голеней со стопами.

Смерть Салмана Гарданова наступила «от повреждения головного мозга, в результате огнестрельного проникающего мозгового пулевого ранения головы с повреждением головного мозга и переломами костей свода черепа». Кроме того, у него обнаружены два проникающих пулевых ранения груди, ранение левого предплечья и левого бедра.

Фото из материалов дела

«Никто не называет их боевиками»

Глава Ингушетии назвал троих убитых случайными жертвами, а причастность к подполью братьев Гардановых, по его словам, доказывается телефонными переговорами и оперативной информацией.

Останки взорванных тел еще не успели увезли с улицы Осканова, когда Национальный антитеррористический комитет распространил сообщение о том, что «в Назрани уничтожены пять боевиков, готовивших теракты». В релизе говорилось, что на месте перестрелки были обнаружены «тела пятерых находившихся в машине бандитов», на одном из погибших была черная маска, а на двоих — мужчине и женщине — пояса смертников.

«По предварительным данным, одним из уничтоженных является Салман Гарданов, 1989 года рождения, активный участник так называемой "назрановской" бандгруппы. В настоящее время проверяется оперативная информация о причастности Гарданова к подготовке и осуществлению убийства сотрудника УФСБ России по Республике Ингушетия 30 марта текущего года», — утверждал НАК.

Известие о расстреле автомобиля быстро разнеслось по республике и вызвало бурную реакцию жителей Ингушетии, не повершивших в официальную версию об «уничтожении боевиков». 4 апреля глава республики Юнус-Бек Евкуров выпустил заявление, в котором заметил: «Когда в ходе спецоперации в числе жертв оказываются невинные люди — это еще один повод накрутить ситуацию, вызвать сомнения в обществе по поводу причастности убитых к НВФ. В итоге люди начинают ставить под сомнение действия силовиков, чего бандиты и добиваются». 9 апреля он встретился с родными Зины Вельхиевой, Шамсудина Гарданова и Салаудина Муружева. Родственников братьев Гардановых на встречу не пригласили.

На этой встрече глава Ингушетии фактически признал, что трое погибших — случайные жертвы, которых сотрудники ФСБ убили «неумышленно». «Никто не называет их боевиками или смертниками», — убеждал родственников Евкуров. При этом, по его словам, у спецслужб была достоверная информация о причастности к вооруженному подполью братьев Гардановых: «То, что перевозилась взрывчатка, известно, есть телефонный разговор».

«Те спецслужбы, которые проводили операцию, они не ожидали, что там окажутся эти трое. И не знали, что они там есть. Сейчас следствие разбирается, как они там оказались и на каком этапе они в эту машину сели», — сказал ингушский руководитель. Он добавил, что боевики, возможно, взяли пассажиров в качестве живого прикрытия при перевозке взрывчатых веществ. Утверждения силовиков о «поясе смертника» на убитой Зине Вельхиевой, которая, по словам Евкурова, к подполью отношения точно не имела, глава республики не прокомментировал.

Уголовное дело. Посмертно

Несмотря на утверждения Евкурова, из всех находившихся в расстрелянной машине людей обвинения предъявлены только Салману Гарданову. Следствие не раз пыталось прекратить дело в связи с его гибелью, но с этим не соглашается 65-летний Ахмед Гарданов, который требует расследовать смерть своих сыновей.

После расстрела автомобиля Следственный комитет возбудил уголовное дело по статьям о покушении на жизнь сотрудников ФСБ (статья 317 УК) и незаконном обороте оружия (часть 2 статьи 222 УК). Обвинения по этим статьям были предъявлены только Салману Гарданову — в отношении четверых пассажиров «семерки» еще в 2013 году следователи постановили, что их причастность к преступлению не установлена. Позже на основании показаний силовиков возбудили еще одно дело — о незаконном обороте взрывчатки (часть 1 статьи 223 УК); его передали в МВД, о ходе расследования информации нет.

Правозащитный центр «Мемориал» весной 2012 году в своем бюллетене отмечал, что «семья Гардановых уже имела в прошлом проблемы с правоохранительными органами».
5 мая 2010 года был убит 25-летний Магомед Гарданов — тогда ФСБ называла его «одним из лидеров вооруженного подполья», организовавшего несколько терактов в Ингушетии. Как писал «Мемориал», машину Гарданова сначала «обстреляли силовики, а затем взорвали, решив, что она начинена взрывчаткой». Через несколько дней, 8 мая, неизвестные обстреляли его брата Салмана Гарданова, который был доставлен в больницу с многочисленными ранениями.

Каких-либо свидетельств причастности Гарданова к вооруженному подполью и перевозке взрывчатки в материалах уголовного дела не представлено, рассказывает адвокат Рустам Мацев. Он отмечает, что следователи допустили огромное количество процессуальных нарушений.

Сотрудники ФСБ даже не признаны потерпевшими по делу — сами они во время допроса заявили, что «не считают себя потерпевшими, поскольку никакого ущерба причинено не было». Больше их не беспокоили.

«По статье 317 должны быть потерпевшие, даже если никто не пострадал, — объясняет Мацев. — Ведь получается, что было посягательство и угроза жизни. Это преступление публичного характера, то есть преступника привлекают к ответственности независимо от воли и желания потерпевшего».

Следователь даже не смог лично допросить участвовавших в спецоперации силовиков — он несколько раз направлял поручения в УФСБ по Ингушетии, после чего их допросил другой сотрудник ФСБ. Когда прокуратура потребовала уточнить их показания, из ФСБ следователю ответили, что допросить сотрудников невозможно, потому что «в настоящее время указанные военнослужащие в списках личного состава управления не значатся».

В 2011 году после решения Конституционного суда, определившего, что родственники умерших подозреваемых имеют право требовать их реабилитации в суде в ходе разбирательства по существу, в УПК были внесены поправки. Так в России стало возможно судить умерших.

«Медиазона» рассказывала о нескольких судах над мертвыми, которые с тех прошли в стране — среди них процессы над юристом Сергеем Магнитским, над погибшими в ДТП на Ленинском проспекте в Москве, над рабившимся в авиакатастрофе пилотом «Ютэйра» и над «обвиняемым без головы» в Апшеронске.

Следствие уже больше десяти раз пыталось закрыть дело в связи с гибелью Салмана Гарданова, в отношении которого «собраны достаточные доказательства», но всякий раз эти решения отменяются — во-первых, из-за многочисленных нестыковок и нарушений в деле, во-вторых, из-за того, что для прекращения расследования в связи со смертью обвиняемого необходимо согласие его родственников.

65-летний Ахмед Гарданов — последний, кто продолжает добиваться расследования смерти своих сыновей. Родные остальных погибших уже опустили руки и перестали сотрудничать с правозащитниками, к которым обратились в первые дни после случившегося на улице Осканова. Но Гарданов, который недавно перенес инсульт, не дает согласия на прекращение дела.

«Я не согласен, так как моих сыновей Салмана и Жунейда безмотивно убили сотрудники правоохранительных органов. Мой сын был порядочным и законопослушным человеком, который с 14 лет трудился», — раз за разом пишет он.

«Были правомерно уничтожены»

Сотрудники ФСБ действовали законно, считает следствие, а пассажиры автомобиля были «правомерны уничтожены». Спустя пять лет после расстрела следствие может направить дело в суд — и тогда судить будут мертвых.

В феврале 2016 года следователь вынес постановление о «частичном прекращении уголовного дела». Он пришел к выводу, что факт посягательства на жизнь сотрудников ФСБ «не нашел своего объективного подтверждения, кроме того, не нашли своего подтверждения сведения» о незаконном хранении, перевозке и ношении оружия по предварительному сговору группой лиц. Обосновывая свое решение, следователь упомянул показания свидетелей, которые видели, как рабочие садились в машину, и баллистическую экспертизу, показавшую, что выстрелов из предположительно находившегося в машине автомата не производилось.

Показания сотрудников ФСБ о стрельбе с правого переднего сиденья «семерки», согласно документу, «заслуживают критической оценки, так как опровергаются материалами уголовного дела», доказывающими, что посягательства на жизнь сотрудников ФСБ не было. Дело по статье 317 УК следователь прекратил, а дело по статье 222 УК — приостановил, поскольку невозможно установить виновное лицо.

По сути это означало, что в апреле 2012 года силовики в Назрани расстреляли и взорвали пять человек без каких-либо оснований. Через два месяца прокуратура отменила это решение следователя, и расследование вернулось к привычому круговороту постановлений и отказов.

Адвокат Рустам Мацев замечает, что следствие находится в тупике: все доказательства говорят о том, что дело о покушении на сотрудников ФСБ необходимо закрыть, но из такого решения логически вытекает, что расследовать надо действия расстрелявших машину силовиков. Делать это никто не готов.

«Не было еще такого судебного решения на Кавказе, где бы сказали, что человека убили напрасно. Не было пока такого, и я думаю, что вряд ли мы это застанем в ближайшее время. Тем более когда прямые участники — сотрудники ФСБ», — говорит правозащитник.

Проверка действий участвовавших в спецоперации сотрудников ФСБ, которую проводил 507-й военный следственный отдел СК, началась сразу после того, как стало известно о гибели рабочих кирпичного завода. Следователь не нашел в действиях силовиков состава статьи 286 УК (превышение должностных полномочий) и за прошедшие годы вынес уже больше дюжины отказов, в которых говорится, что все пятеро погибших «были правомерно уничтожены». Все эти отказы были обжалованы в суде адвокатами семьи Гардановых и отменены.

«Заволокитили дело, сколько лет уже прошло», — говорит Мацев. «Правовая инициатива» намерена обратиться в ЕСПЧ в связи с бездействием российских властей, которые не могут расследовать стрельбу на улице Осканова уже пять лет.

Из-за позиции Ахмеда Гарданова у следствия не получается тихо закрыть дело. Признать же, что никакого покушения на силовиков не было, Следственный комитет тоже не может, потому что явно не готов привлекать к ответственности сотрудников ФСБ. «Я думаю, что из двух зол они выберут меньшее — направить дело в суд, если никакими путями не смогут получить подпись от отца», — считает Мацев. И тогда как минимум одного из погибших — Салмана Гарданова — будут судить посмертно.

Последние постановления по делу, вынесенные осенью 2017 года, пока недоступны юристам «Правовой инициативы» — следователь не выдает документы адвокату, объясняя это тем, что все дело находится на проверке в следственном управлении СК по Ингушетии. При этом неофициально в Следственном комитете защитнику рассказали: следствие снова вынесло постановление о прекращении дела по статье 317 УК (покушение на сотрудника ФСБ), а дело о незаконном обороте оружия на этот раз все-таки решили довести до суда — пока неясно, будет в нем один или все-таки несколько обвиняемых. Если прокуратура вновь не отменит решения следствия, дело поступит в суд — и тогда в Назрани начнется один из тех жутковатых процессов, где на скамье подсудимых незримо сидят мертвецы.