«Мне такие финдибоберы в учреждении не нужны». Разговор директора-единоросса с родителями ученика, ставшего волонтером Навального

Входит Ольга Борисовна Кодина, директор Хабаровского многопрофильного лицея, депутат городской думы, член «Единой России». В кабинете сидят ее коллеги, ученик с родителями. Все в ожидании.

Сцена первая

Директор: Я вызвала вас по той же причине, по которой у нас с вами был разговор <нрзб>. На сегодняшний день ваш ребенок ведет агитацию на участие детей в митинге, который организует господин Навальный. Ведет агитацию, раздает листовки — более того, он взялся и за педагогов, у нас педагогов он агитирует. Тебе было сказано, что любая политическая деятельность в образовательной организации запрещена. Это первое. В соответствии с законом об образовании и уставом учреждения… Второе. О деятельности господина Навального уже легенды, простите меня, ходят — и я тебя предупреждала, что мне такие финдибоберы в учреждении не нужны. Не прошло и месяца с начала занятий… <нрзб>

Сцена вторая

Отец: А можно вопрос?

Директор: Мне? А сыну не хотите?

Отец: На каком уроке это произошло?

Директор: При чем здесь урок? Это не урок был. При чем здесь урок?

Отец: Получается, у нас разговор ведется об этом. Конкретно факты и люди, где они?

Мать: Люди, факты, листовки. Мы обратились к классу, класс весь не в курсе. Учительница, где эта учительница?

Директор: Подождите. О чем вы?

Отец: Вы говорите, что учительницу агитирует.

Директор: Подождите, подождите, подождите. Скажите мне, пожалуйста, вы сейчас сюда пришли с целью его защитить и доказать, что виновата Ольга Борисовна? Совсем это не так, и фамилия Навальный в нашем доме не произносится?

Отец: Я вообще вне партии.

Директор: Мне прислали, простите, с управления образования, я уже говорила летом, фотографию с вопросом: чей ребенок является организатором штаба Навального в городе Хабаровске?

Отец: Он организатор штаба Навального?

Директор: Да!

Мать: Ему 15 лет. По закону Российской Федерации, он не может являться организатором, как вы говорите.

Директор: Так, господа, скажите мне, пожалуйста. Вот у меня к вам вопрос. У вас ко мне вопросы вдруг случайно появились, у меня к вам вопрос. Вы что, хотите, чтоб у вас ребенок спокойно доучился, или им занялась Федеральная служба безопасности, потому что я на сегодняшний день намерена именно это сделать?

Сцена третья

Отец: Пускай преподаватель сюда кого-нибудь приведет.

Директор (переходит на крик): <нрзб> Первое, что я хочу сказать, я вам не обязана ничего доказывать. Я говорю, в ваш дом пришла беда! Вместе с тем, что и в мой дом пришла беда в связи с тем, что здесь обучается ваш сын.

Мать: Это эмоции…

Женский голос (возможно, преподавательницы): Он выбирает трибуной уроки! Он на сегодняшний день использует мою образовательную организацию и мои уроки для пропаганды целей Навального. Все.

Мать: Он же про Навального не говорил на уроке?

Женский голос: Он говорит следующие вещи. Мы проходим правовое государство, он говорит, что государство у нас неправовое, законы у нас несовершенные, «пакет Яровой» кричал раз пятнадцать <нрзб> — в тему, не в тему.

Директор: Подождите, ваш сын раздал наклейки.

Школьник: Какие наклейки?

Директор: По поводу митинга.

Школьник: По поводу митинга я наклейки не раздавал.

Женский голос (в штабе Навального ее называют завучем): Перестаньте его защищать! <нрзб> Он такое творит на уроке, он так себя ведет, а вы приходите и его защищаете. Зачем? Вы должны это услышать и дома об этом поговорить!

Сцена четвертая

Школьник: Я вот с одним пацаном общаюсь...

Директор: Я маме сказала что <нрзб> в июле месяце, но она меня не услышала.

Женский голос: А кто этот мальчик? Ты не знаешь его имя.

Школьник: Я знаю его имя.

Директор: Ну называй его имя.

Школьник: Ну зачем я буду его... <нрзб>

Школьник: Нет, он меня спросил, типа вот, я ему ответил.

Директор: С кем ты разговаривал?

Школьник: Имя его сказать?

Директор: Да, сказать его имя и фамилию.

Школьник: Зачем? Чтоб вы на него орали?

Директор: Да ты ладно, герой Советского Союза, защитник сирых и убогих!

Женский голос: Наверно, это Дима Тен?

Школьник: Нет, это не Дима Тен.

Женский голос: Нет? Он очень много знает про Навального. А девочки мне сказали, что ты их в секту какую-то приглашал.

Школьник: В какую секту приглашал? Не знаю, я не приглашал.

Женский голос: Я тебе говорю, прежде чем рот открыть, сначала десять раз подумай.

Сцена пятая

Директор: Тобой заинтересовалась Федеральная служба безопасности. И я говорила, ты должен понимать людей <нрзб>… Да, у нас плохое государство, оно абсолютно не правовое, оно давит несчастных гомосексуалистов и прочих других думающих людей. Но я тебе вот что на это отвечаю. Все прекрасно знают, абсолютно все, что господин Навальный — это продукт спецслужбы Соединенных Штатов Америки.

Школьник: С чего вы...

Директор (срывается на крик): Рот закрой! Что его кормят, простите меня, потому что чтобы все эти наклейки по России разбросать, для этого копеечки нужно иметь. Где Навальный — предприниматель, зарабатывающий деньги в российском государстве <нрзб>? И понятно, откуда эти проплаты. <нрзб> И вот таких, как ты, дураков, потом берут и бросают эти люди <нрзб> и пристреливают как котят, потому что вы абсолютно, набравшись и устроив у себя в башке винегрет, не зная системы мировоззрения… Просто вот: там сорвал, там сорвал — цельного ничего нету, каша, винегрет. Вы становитесь непонятными фанатиками и за идею подыхаете. Он сидит, жирует, он зарабатывает бабки, это бизнес. Ему плевать и на Россию, и на Соединенные Штаты Америки.

Школьник: А властям не плевать?

Директор: Забирайте свои документы и ведите свои разговоры про власть у себя дома. Берите свои документы, потому что, извините меня, это что такое? Ты не офигел ли, мой хороший? Да, потому что ты офигел!