«Вот что у нас делают с пидорами». О чем рассказал пермяк, побывавший в чеченской тюрьме для геев: главное

Пострадавший — русский, у него нет родных в Чечне, которым бы угрожала опасность, именно поэтому он решился открыто рассказать свою историю, говорит директор российских программ Human Rights Watch Татьяна Локшина.

«Максим не чеченец, за ним не стоит огромная семья, находящаяся в Чечне, для которой объявление такого рода: "Я пострадал от охоты на геев" и "Я гей" было бы смерти подобно. Его ситуация в этом отношении уникальна, но для того, чтобы выступить сегодня, для того, чтобы обратиться с заявлением в следственные органы, ему все равно потребовалось невероятное мужество», — подчеркнула она.

Максим Лапунов приехал в Чечню из Пермского края в 2015 году по делам и решил остаться в Грозном, где у него были знакомые. Лапунов рассказывает, что зарабатывал как фотограф и «ведущий мероприятий», а также продавал воздушные шары. Квартиру он снимал у местного военнослужащего.

1 апреля «Новая газета» впервые сообщила о массовых задержаниях жителей Чечни по подозрению в гомосексуальности и трех случаях убийства геев. Эту информацию газете подтвердили источники в МВД Чечни, местном управлении ФСБ, в чеченской прокуратуре, а также в администрации главы республики. В тот же день начальник пресс-службы МВД Чечни Магомед Дениев, комментируя публикацию, предположил, что это шутка, а пресс-секретарь главы Чечни Альви Каримов сказал, что в республике «сами бы родственники отправили их (геев — МЗ) по адресу, откуда не возвращаются». Каримов настаивал, что в Чечне геев вообще нет.

Через несколько дней «Новая газета» опубликовала свидетельства геев о «секретной тюрьме» в городе Аргун — в здании, которое раньше занимал районный отдел полиции. Источники газеты утверждали, что к преследованию геев причастны спикер парламента Чечни Магомед Даудов (известный также по позывному «Лорд») и начальник ОМВД Аргуна Аюб Катаев. Спустя месяц Human Rights Watch представила доклад, согласно которому Даудов лично наблюдал за пытками.

Позже источник «Радио Свобода» среди чеченских геев рассказал о еще одной «секретной тюрьме» в селе Цоци-Юрт. Если источники «Новой газеты» говорили, что задержания начались в феврале 2017 года, то собеседник «Свободы» рассказал, что еще в декабре силовики стали выманивать геев на свидания, унижали и избивали, записывая это на камеру, а затем вымогали у них деньги «за молчание».

В середине апреля член СПЧ Чечни Хеда Саратова стала утверждать, что массовые задержания коснулись не геев, а подозреваемых в пособничестве террористам.

Омбудсмен Татьяна Москалькова в июле говорила, что Следственный комитет пока не нашел подтверждения данным о преследованиях геев в Чечне. Вскоре о сообщениях «Новой газеты» Москалькова рассказала президенту Владимиру Путину.

13 октября омбудсмен подтвердила, что к ней обратился как минимум один человек, которого преследовали в Чечне из-за гомосексуальности.

«Я работаю уже долгое время ведущим мероприятий, и в Чечню я приехал на Всероссийскую ярмарку меда, озвучивать эту ярмарку. Я аудиорекламой сопровождал ее. Далее я остался там, так как у меня начались заказы на мероприятия, детские праздники там… Шоу-бизнес. Я нашел там свою нишу, нашел своего клиента и поэтому я остался там жить. Там достаточно хорошо было все до того момента, пока меня не задержали», — рассказал Лапунов на пресс-конференции.

16 марта 2017 года его схватили люди в штатском, когда он торговал в центре Грозного. «Около 21:00 ко мне подошел незнакомый чеченец и обратился ко мне, как будто я был его знакомым: "О, привет, Макс, пойдем поговорим!". Он взял меня под руку и повел к дороге, потом к нему присоединился еще один чеченец. И они вдвоем потащили меня к припаркованной машине. Я потребовал объяснить, что происходит, однако они сказали, что я все узнаю в отделе полиции», — рассказывал он «Новой газете».

К ним подошли сотрудники полиции, но после того, как один из людей в штатском показал свое удостоверение, полицейские записали данные этого человека и Лапунова и ушли.

Лапунова привезли в здание, огороженное бетонным забором с колючей проволокой. Машина, на которой его туда привезли, въехала через ворота с надписью «МВД». В здание Лапунова завели с натянутым на глаза капюшоном толстовки, а потом привели в кабинет на одном из верхних этажей. Там были похитившие его чеченцы и еще два человека.

«Главного я хорошо запомнил: он был на вид 50 лет, плотного телосложения, ростом около 170 см, короткая стрижка, длинная борода, волосы на голове и борода ярко-рыжие. Он был одет в мусульманскую одежду молочно-кофейного цвета. На голове была мусульманская "тюбетейка" темного цвета, в руках были четки из бусин светлого цвета. На левой стене просторного кабинета висел портрет этого мужчины с рыжей бородой. На правой стене висел портрет Рамзана Кадырова», — описывает Лапунов обстановку в кабинете.

Этот мужчина стал читать его сообщения в мессенджерах и соцсетях и слушать голосовые сообщения. «Из сообщений было ясно, что я гей», — поясняет Лапунов. После этого другой неизвестный мужчина в мусульманской одежде стал требовать рассказать, с кем из чеченских геев у задержанного была связь и назвать их личные данные. Лапунов ответил, что вел переписку только с друзьями из других регионов России. Тогда «главный» велел «выбить» из него информацию.

Двое чеченцев привели пермяка в другой кабинет. Один из них, по имени Ислам, угрожал, что изобьет Лапунова пластиковой водопроводной трубой. Другой, по имени Магомед, пообещал задержанному освобождение за информацию о чеченских геях, в том числе — людях из шоу-бизнеса. Лапунов рассказал о жителе Грозного Алихане, с которым у него был секс, и в присутствии допрашивавших его людей договорился с ним о встрече. После этого Магомед потребовал выдать еще двух-трех геев, пообещав затем отпустить Лапунова, поскольку он русский, а их интересуют только чеченцы. Лапунов сказал, что больше никого не знает.

Лапунова повезли домой к Алихану. Когда чеченец вышел на улицу, его тоже задержали. Обоих отвезли в подвал и поместили в камеры друг напротив друга, чтобы Лапунов видел, что происходит с его другом. Предполагаемые сотрудники МВД избили Алихана полипропиленовыми палками, крича на него по-чеченски. Лапунов вспоминает: «Его избивали долго, в какой-то момент я отвернулся, потому что не хотел этого видеть. Он сильно кричал. Когда избиение прекратилось и Алихана увели, сотрудник по имени Магомед вошел в мою камеру и сказал мне: "Смотри, от чего я тебя избавил. Вот что у нас делают с пидорами. Но тебя так бить не будут, потому что ты русский"».

В камере был деревянный пол с большим темно-багровым пятном. «Одна ее четверть была залита кровью, это была достаточно свежая кровь, уже впитавшаяся в доски. У меня уже был нервный срыв, стресс, до сих пор меня потряхивает. Через короткое время избили и меня», — вспоминает Лапунов. В подвале находились охранники. Некоторые из них угрожали ему, другие избивали. Один из охранников был русским по имени Сергей, он работал дознавателем в том же отделе полиции.

Охранник по имени Беслан (как отмечает «Новая газета», в управлении уголовного розыска МВД по Чечне, здание которого подходит под описание Лапунова, служит оперативник Беслан Мухтаров) с напарником пришел в камеру к Лапунову и стал бить его палкой по спине, голове, ногам и ягодицам. Затем в камеру привели знакомого Лапунова Алихана, и Беслан заставил их рассказывать о своей сексуальной связи и бить друг друга. Лапунов отказался, а Алихан все же нанес слабый удар кулаком по лицу пермяка. Беслан избивал задержанного и в другую смену.

«С неимоверными унижениями, оскорблениями… Готовили меня к тому, что убьют. Они начали меня избивать палками, не знаю, сколько по времени, очень долго. Лицом к стене поставили, избивали по ногам, бедрам, ягодицам, по спине. Давали отдышаться, заставляли вставать, и это продолжалось в несколько этапов», — рассказывет Лапунов.

Во время уборки коридора Лапунов познакомился с русским по имени Андрей — он тоже был задержан по подозрению в гомосексуальности и избит. Лапунов тогда же увидел общую камеру, в которой было около 10 человек. Однажды в подвал привезли русского военного, его тоже избивали, но когда узнали, что он военнослужащий, все же отпустили.

На четвертый день после задержания Магомед сообщил Лапунову, что за Алиханом приехали родители и теперь его «отправят во Францию». Знакомого завели к Лапунову попрощаться. «Но один из охранников потом сказал мне, что "отправить во Францию" на их сленге означает расстрел».

На одиннадцатый день Магомед пришел к нему в камеру и отвез на квартиру, чтобы тот собрал вещи и уехал из Чечни. В первой половине дня 27 марта они приехали домой к Лапунову, но не смогли открыть дверь. Соседи сказали, что, узнав о задержании жильца, хозяин поменял замок и уехал в командировку в Сирию. Магомед вернулся с Лапуновым вечером того же дня — дверь открыла родственница хозяина. Пермяку дали 10 минут на сборы и снова отвезли в подвал. Там он переночевал, а рано утром его отвели на четвертый этаж.

Лапунова привели к рыжему мужчине в мусульманской одежде. Он сказал пермяку, что если тот обратится куда-то и расскажет о случившемся, ему грозит уголовное дело или расправа. После этого Магомед заставил Лапунова взять в правую руку пистолет, чтобы на нем остались его отпечатки пальцев. Также пермяк подписал некие бланки и зачитал на камеру текст о своей гомосексуальности. Потом его отправили к дознавателю Сергею, которому он дал такие же показания. Основанием для задержания дознаватель указал гомосексуальность пермяка.

После этого Лапунова отвезли на автовокзал. Ему выдали 6 тысяч рублей и купили билет до Пятигорска.

В Пермском крае после исчезновения Лапунова возбудили уголовное дело — с этим мужчина связывает свое освобождение. 8 мая в село Лапунова приехали шестеро неизвестных. «Мы сумели спрятаться, а когда вернулись домой, увидели, что в доме были посторонние люди, и они что-то искали. В это же время мне позвонили из Грозного и сказали, что один из задержанных русских парней был выпущен, уехал домой и там был убит. Я понял, что мне грозит опасность, и обратился за помощью на горячую линию "Российской ЛГБТ-сети"», — говорит Лапунов.

«Я бы не хотел покидать Россию, — признается он, — это моя любимая страна, я здесь родился и не хочу из-за каких-то уродов бежать со страны, в которой весь я и все мое. Почему я это должен делать из-за каких-то людей, которые меня хотят убить?».

В конце августа Лапунов и юристы «Комитета по предотвращению пыток» обратились к омбудсмену Татьяне Москальковой, которая обещала помочь добиться расследования заявлений Лапунова. 28 сентября юрист Владимир Смирнов и пермяк приехали в Ессентуки, где находится главное управление СК по Северо-Кавказскому федеральному округу. На следующий день его опросил следователь. Лапунов подал ходатайство о предоставлении госзащиты и проведении дополнительной проверки, поскольку в подробностях описал помещение, где удерживают чеченских геев.

Следователь ходатайства проигнорировал, не допустил в дело представителей потерпевшего и не предоставил ему госзащиту. «Пробыв в Ессентуках три недели, мы поняли, что расследование не ведется. Важнейших проверочных мероприятий проведено не было. Мы так и не выехали в город Грозный, так и не были опрошены свидетели, лица, на которых напрямую указывает Максим, не было проведено опознания — ничего, что могло бы приблизить расследование к установлению виновных», — рассказывает Смирнов. Были проведены лишь судебно-медицинская экспертиза (спустя полгода после описанных событий) и «гадание на полиграфе». Из Ессентуков Лапунову пришлось уехать, поскольку госзащиту ему не предоставили, и правозащитники предполагали, что в городе находиться небезопасно.

Татьяна Локшина (Human Right Watch): «Я хотела бы подчеркнуть, что то, что произошло в Чечне весной этого года, это история с одной стороны беспрецедентная, с другой стороны не новая. Потому что чеченские власти, чеченские силовые структуры годами неофициально задерживали и подвергали пыткам и жестокому обращению в незаконных местах содержания под стражей представителей разных нежелательных групп. Это подозреваемые в симпатиях к джихадистам, это мусульмане-салафиты, это предполагаемые наркопотребители, это в конце концов, гадалки. Это лица, которые позволяли себе хоть какую-то, хоть малейшую, пусть даже в закрытых группах в соцсетях, критику любых аспектов чеченских властей. То, что делали с геями в Чечне весной этого года — это то же самое, что ранее делали и до сих пор делают в Чеченской республике с любыми нежелательными гражданами.

Если бы федеральный центр пресекал эти незаконные практики, то никакой охоты на геев в принципе не могло бы произойти. Это просто звено в очень длинной цепи типичных для Чечни нарушений и противозаконных практик».