Отрадные события-2. Версия условно осужденного Хангишиева

В 1990-х трава в Дагестане росла в каждом втором дворе, а местная молодежь относились к ней, как жители центральной части России — к пиву, рассказывает 39-летний уроженец Избербаша Руслан Хангишиев. В те годы Руслан учился на программиста на математическом факультете Дагестанского государственного университета. На третьем курсе под впечатлением от передовых для своего времени заставок НТВ он увлекся моушн-дизайном, позже работал в рекламе, кино и на телевидении, а в 2009 году вместе с семьей переехал в Москву.

Здесь Хангишиев нашел работу в банке, но вскоре уволился и стал фрилансером. Он вспоминает, что в том же году один из знакомых впервые угостил его «спайсом» — тогда еще легальным. Состав смеси менялся чуть ли не ежемесячно: власти запрещали популярные у потребителей вещества, производители экспериментировали и выбрасывали на рынок новые формулы. «По сути это хорошая трава, но просто с сильным привыканием, если часто курить. Поэтому приходилось делать большие перерывы — месяц куришь, два отдыхаешь, а то и полгода. Работе это не мешало. Ну, уже привычка такая появилась: дунул, сел за компьютер, полет фантазии, сидишь, рисуешь, — вспоминает он. — Я не пью алкоголь, а Москва — тяжелый город, он выжимает. Всем хочется релакса». В телефонной книжке Руслана копилось все больше номеров дилеров.

12 мая 2015 года Хангишиева, который к тому моменту успел поработать на центральных телеканалах, задержали полицейские. При себе у него было небольшое количество «спайса», однако после экспертизы, показавшей, что действующее вещество смеси не входит в список запрещенных, мужчину отпустили. 17 июля его задержали снова. После четырех месяцев в «Бутырке» и «Медведково» Хангишиев получил условный срок, согласившись на особый порядок рассмотрения дела. Выйдя на свободу, говорит Руслан, он начал посещать мечеть; из вредных привычек теперь осталось только табакокурение. Весной этого года друзья скинули ему ссылку на статью «Новой газеты», в которой упоминались его фамилия и имя. Хангишиев утверждает, что нашел одного из авторов в социальных сетях и попросил удалить из публикации его данные. Журналист согласился. В июле «Медиазона» опубликовала более подробный текст о деле, по которому проходил Хангишиев. Он связался с редакцией.

Полуправда

В статье «Отрадные события. Как деловая встреча в метро обернулась для молодой москвички восемью годами общего режима» «Медиазона» рассказывала о деле Евгении Шестаевой. Текст был написан со слов матери Шестаевой Светланы; предоставленные ею следственные и судебные материалы подтверждали рассказ женщины. По версии матери, Евгения — совладелица магазина нижнего белья «Диманж» — познакомилась с Хангишиевым 10 февраля 2015 года на текстильной выставке в «Крокус ЭКСПО». Тот якобы предложил разработать сайт интернет-магазина за сравнительно небольшую сумму в 90 тысяч рублей. С тех пор, говорила Светлана, Хангишиев несколько раз заходил в магазин, чтобы сфотографировать товары для сайта. На допросе у следователя это подтвердила и давняя подруга семьи Шестаевых Ольга Булдакова.

Согласно показаниям Евгении, 17 июля 2015 года они с Хангишиевым встретились на станции метро «Отрадное»: она должна была передать программисту накладные на товар и взять у него номер счета, на который нужно было перечислить гонорар за разработку сайта. Около 12:00 обоих задержали и отвели в отделение полиции. У Хангишиева нашли пипетку в футляре, 158 рублей и сверток с 0,9 грамма «спайса», а в сумке Шестаевой, согласно протоколу ее осмотра — 3 950 рублей и конверт с двумя свертками, внутри которых были еще 3,8 грамма смеси. Между задержанием и осмотром сумки прошло несколько часов — все это время девушка сидела в коридоре отделения, а Руслан — в комнате для задержанных. Ночью следователь провела допрос Шестаевой в качестве подозреваемой, а через сутки после задержания — уже в качестве обвиняемой. Интересы задержанной представлял адвокат по назначению Юрий Миронов. В протоколе допроса говорилось, что конверт Евгении передала зашедшая в магазин знакомая по имени Марина, однако о его содержимом Шестаева не знала. Тогда же была проведена очная ставка, в ходе которой Хангишиев рассказал, что купил наркотик у Евгении за 1 600 рублей; девушка показания давать отказалась, сославшись на 51-ю статью Конституции. Поздно вечером 18 июля суд отправил обоих под стражу: Хангишиева — за хранение, Шестаеву — за сбыт наркотического вещества. Через две недели после задержания Шестаева ходатайствовала о дополнительном допросе. На этот раз она рассказала следователю, что досмотров в отделе полиции было два: в ходе первого, без участия понятых, наркотиков в ее сумке не нашли. После этого, говорила девушка, оперативники достали конверт из-за ящика на стене, положили его в сумку Шестаевой, а уже затем досмотрели ее в присутствии понятых.

Следователи не проводили экспертизы конверта на наличие отпечатков Шестаевой и не просмотрели записи с камер наблюдения, которые могли бы зафиксировать момент передачи наркотика (в деле есть лишь скриншоты, на которых видно, как задержанные идут по платформе в сопровождении оперативников). В результате в обвинительном заключении остались лишь показания Хангишиева, утверждавшего, что он купил наркотик у Евгении, полицейских, участвовавших в ее задержании, и понятых, присутствовавших при досмотре. В отличие от Шестаевой, с Русланом с самого начала работал адвокат по соглашению; ему дали два с половиной года условно.

После приговора защита Шестаевой подала жалобу на действия адвоката по назначению Юрия Миронова, в присутствии которого проводились очная ставка и допрос девушки в качестве обвиняемой. Адвокатская палата усмотрела в действиях защитника грубое нарушение прав Шестаевой: ее допрашивали, пристегнув наручниками к руке оперативника, но Миронова это не смутило. В результате его лишили адвокатского статуса, а президиум Морсгорсуда отправил дело на новое рассмотрение в первой инстанции. Бутырский суд вернул дело прокурору для устранения недочетов. Сейчас следствие по делу проводится повторно.

Шестаеву после долгого разбирательства приговорили к 13 годам колонии общего режима. В разговоре с «Медиазоной» ее мать Светлана утверждала, что все 4,9 грамма изъятого наркотика находились в кармане Хангишиева, но полицейские решили разделить вес, чтобы получить показатели сразу по двум «раскрытым» преступлениям.

Приговор в отношении Хангишиева устоял во всех инстанциях, до окончания его условного срока осталось около месяца.

Руслан настаивает, что Евгения действительно продавала ему наркотики. По его словам, они созванивались в течение нескольких лет. «Звонишь: "Как дела, а вот мне надо, давай где-то увидимся". В 90% случаев мы пересекались в метро. Почему метро? Потому что, если вы посмотрите, никто из нас — ни Евгения, ни я — не были похожи на ханыг, наркоманов, то есть солидно одетые люди. Такие очень часто в метро разные вещи забирают, типа документов, наушников. "Я в город еду, а давай по пути пересечемся, заберу там то жесткий диск, то флешку, неважно". Это же законом не запрещено. Могли кофе попить, прежде чем обменять деньги на товар. "А что делаешь? — Ну, давай по чашке кофе. — Ну давай выпьем. — Как у тебя дела? — Ну, нормально, ездила в Израиль". И обычное общение происходит», — вспоминает он.

По словам Хангишиева, во время досмотра в отделе полиции Евгения пыталась выбросить свертки из сумки, однако это заметила женщина-полицейский и приковала задержанную наручниками к стулу. С тех пор, говорит осужденный, он не видел Шестаеву вплоть до очной ставки, на которой рассказал, что покупал у нее наркотики дважды — 17 и 15 июля. В разговоре с «Медиазоной» он называет эти слова полуправдой, которая была продиктована линией защиты.

«Сначала я признал все, потому что думал, что нас сразу отпустят, как и в прошлый раз, когда меня задержали: ведь Евгения уверяла меня, что вещество не запрещено. Но когда оказалось, что это не так, я и адвокат решили давить на версию, что я чуть-чуть попробовал, и поэтому мне надо дать условный срок. Если бы я сказал, что уже много лет употребляю, это сыграло бы свою роль, как мне кажется, мне не на руку. Это была позиция моего адвоката. По легенде, получалось, что раза два-три я должен был набрать — чтобы и самому соскочить, и Евгению сильно не утопить», — объясняет Руслан.

Аргументы и доказательства

Согласно протоколу осмотра сумки Шестаевой, в ней были найдены два мобильных телефона — Samsung c сим-картой «Мегафон» и Nokia с сим-картой «Билайн». В тех протоколах допроса, где требовалось назвать свой телефон, Евгения указывала только номер «Мегафона». Хангишиев предполагает, что дешевая Nokia использовалась как «курьерская» трубка. В подтверждение он показывает детализацию своего номера за последние три года — в ней нет ни одного соединения с телефоном, указанным Шестаевой в протоколах допросов, зато есть 285 соединений с «курьерским» номером «Билайна». Как утверждает Хангишиев, набирая его, он договаривался о покупке «спайса» с тремя разными людьми — и в их числе была Евгения. Чаще всего соединения с этим номером — эсэмэски либо короткие разговоры продолжительностью не более минуты.

За все второе полугодие 2014 года соединений с «курьерской» трубкой у номера Хангишиева было всего 45. Начиная с января 2015 года их становится больше — 43 в январе, 50 в феврале, 21 в марте, 40 в апреле, 35 — в начале мая. После этого соединений с билайновским номером нет вплоть до июля — по словам Руслана, после майского задержания он решил сделать перерыв и отдохнуть от «спайса». 16 июля — за день до задержания вместе с Шестаевой — между этими номерами зафиксировано 16 соединений. С этого момента соединения прекратились.

«У продавцов всегда был один номер — когда кто-то заболел или уехал, трубка просто передавалась. В начале мая [2015 года] меня приняли полицейские, но после экспертизы отпустили, потому что вещество было не запрещено, да и вес оказался небольшой. Я немного остановился. А через месяца два-три мне пришло смс от Оксаны (по словам Хангишиева, под этим именем он знал Шестаеву вплоть до задержания — МЗ): "Я в городе, работаю". Думаю, ну покурю, никто не узнает. Позвонил, договорились на завтра. И только я отдал деньги, она положила пакетик — здравствуйте, уголовный розыск и все такое», — рассказывает Хангишиев. При этом доказать, что билайновский абонент из его детализации — это номер обнаруженной при Евгении трубки Nokia, невозможно: в материалах дела сказано лишь, что в аппарате была вставлена сим-карта «Билайн», но сам номер не указывается.

Мать Шестаевой в разговоре с «Медиазоной» утверждает, что, обсуждая будущий сайт интернет-магазина, Евгения созванивалась с Хангишиевым по другому номеру, назвать который сама Светлана не может. «Соединений у Хангишиева нет, потому что он звонил по второму номеру, который мой. Я его не помню, уже четыре года прошло, как я им не пользуюсь. Он звонил на мой старый, который был у дочери как рабочий», — говорит она. Проверить, фигурировал ли этот второй номер в материалах дела в отношении ее дочери («Медиазоне» были предеоставлены не все его тома), женщина отказалась, сославшись на подписку о неразглашении, которую дала следователю в связи с новым расследованием.

Хангишиев говорит, что никогда не занимался разработкой сайтов и не бывал в магазине Шестаевых. На его визитке, которую Светлана Шестаева показывала «Медиазоне» во время подготовки первого материала, указана должность — заместитель генерального директора компании MMT Trading: «Светодиодные технологии. Медиафасады. Экраны». Согласно базе данных СПАРК, основной вид деятельности этой компании — «оптовая торговля прочими машинами, оборудованием и принадлежностями». Человек, значащийся в СПАРК ее гендиректором, в разговоре с «Медиазоной» объяснил, что в обязанности Хангишиева входило «полное ведение клиентов». «Организация была небольшая, на него и была вся нагрузка. Я вел документальную работу, а он — общение с клиентами, разработку проектов. Это светодиодные экраны, фасады зданий. Вариантов много, он подбирал оборудование под оптимальные требования клиентов», — сказал он. О том, что Хангишиев якобы умеет разрабатывать сайты, его бывшему начальнику неизвестно.

Отвечая на вопрос, зачем, по ее мнению, Хангишиев продолжает рассказывать, что ее дочь продавала наркотики, Светлана Шестваева ответила так: «Почему он будет по-другому что-то говорить? Понятно, что люди начинают к нему относиться по-другому [после публикации]. Все вышло за берега. Когда все это происходило, он никуда не выходил, ничего не делал, хотя он как бы в принципе знал, что происходит — в суде он был допрошен, знал наши позиции. Потом он исчез, а сейчас, когда везде это пишут, он боится, потому что у него особый порядок. Приговор у нас отменен. Если будет пересмотр, естественно, будут вопросы к нему, потому что его приговор в суде исследовался. Если приговор Евгении отменен, то и к нему вопросы возникают. Он ушел от ответственности за сбыт только потому, что сказал, что он покупатель. И эта разница в частях [статьи] — почти 10 лет». Приговор в отношении Хангишиева действительно есть материалах дела Шестаевой; при этом суды первой и апелляционной инстанции на него не ссылались.

Сам Хангишиев говорит, что хочет забыть об этой истории, но его имя постоянно всплывает в прессе, поэтому он и решил рассказать правду. «Надоела эта лишняя слава: да, я употреблял, но сейчас этого не делаю. Если надо, другие, кто у нее покупал, они тоже подтвердят. Я не хочу этого пиара. Если на меня подадут в суд, я буду биться до конца, за каждое слово, я могу за все ответить. Для меня это испытание, которое Всевышний посылает. Я должен с этим справиться и дальше спокойно жить», — говорит условно осужденный. «Пусть она вытаскивает свою дочку любыми способами — может быть, она тоже исправилась, как и я, когда понял, куда я себя загнал этой гадостью. В итоге я вышел другим человеком оттуда просто. Но мое имя пускай не трогает», — добавляет он.