«Шаг вправо, шаг влево — и человек задушится сам». Закончено следствие по делу оперативников челябинской ИК-2, которые оставили задыхаться связанного заключенного

21 декабря в челябинской колонии строгого режима № 2 умер 39-летний старшина отряда № 3 Султан Исраилов. Следственный комитет сообщил о проверке, уточнив, что тело осужденного нашли повешенным в помещении ШИЗО. Начальник пресс-службы управления ФСИН по Челябинской области Иван Мишанин отмечал, что говорить о самоубийстве рано. 23 декабря на сайте Gulagu.net появились фотографии из морга, на которых были видны кровоподтеки и гематомы на лице и корпусе Исраилова.

Заключенные, которые утверждали, что были свидетелями его гибели, вскоре заговорили о давлении. Осужденный Николай Волошин рассказывал, что видел, как избивали чеченца: «Бросили на пол, смеялись над ним. После чего осужденный Султан был закован в наручники на протяжении 2,5 часов. Его избили на улице, двери были открыты, я все видел. Как на лицо ему наступили, когда ему наступили на лицо. Он звал на помощь, а потом стал волком выть просто. После этого они его завели в комнатку передо мной, и он валялся на полу». Волошина вывезли из колонии; где он находится сейчас, неизвестно.

Через несколько дней член Совета по правам человека при главе Чечни Хеда Саратова сообщила об исчезновении еще одного заключенного — Анзора Мамаева, который рассказал, с чего начался конфликт надзирателей и Исраилова.

13 января 2016 года Следственный комитет отчитался о возбуждении уголовного дела, хотя, по данным Gulagu.net, завели его еще 28 декабря. СК квалифицировал случившееся как превышение должностных полномочий. 18 января суд арестовал младшего инспектора ШИЗО Владимира Зорина. Источник Gulagu.net рассказывал, что Зорин не имел прямого отношения к гибели Исраилова, но знал его настоящих убийц. Только 26 февраля суд заключил под стражу двоих оперативников ИК-2 — Александра Донцова и Владимира Малинина. Примерно через месяц после гибели Исраилова от должности отстранили начальника колонии Рустама Каримова.

Версия администрации: [Роскомнадзор]

Несмотря на слова пресс-секретаря челябинского главка ФСИН, сотрудники ИК-2 попытались выдать смерть Исраилова за самоубийство. 23 декабря Сулумбек Исраилов, младший брат погибшего, прилетел в Челябинск за его телом. «Я на опознание захожу, я был в шоке. Я вижу тело своего брата как будто его под КАМАЗ бросили — полностью весь избитый, забитый в крови лежит труп. И они имеют наглость мне говорить, что он повесился. Весь нос забитый в крови, весь рот в крови, вся голова побита, весь поломанный, переломанный человек лежит, а мне говорят, что он повесился», — рассказывает Сулумбек.

Он сфотографировал труп брата, хотя сотрудники ФСИН пытались этому помешать. Снимки тела Исраилова с синяками, ссадинами и кровоподтеками попали в СМИ. «Если бы этой шумихи не было, так бы и оставили, что он повесился. Из-за этих фотографий у них все не по плану пошло», — уверен Сулумбек.

«Пытались именно скрыть. Сделать так, что якобы повесился человек, и все, а мы никого не били, не виноваты, он сам повесился на своем шарфе. Хотя никаких оснований вешаться не было, он собирался освобождаться», — отмечает адвокат Андрей Лепехин, представляющий интересы потерпевших по инициативе правозащитной организации «Зона права».

«Когда мы пришли, осужденные сразу начали нам говорить, что Исраилова убили. Мы сначала пошли на то место, где свершилось преступление. Это перед камерой ШИЗО, где переодевают людей, осматривают, нет ли оружия, бритвы и еще чего-то в этом духе. Там ничего нет — даже лавочки нет. Есть окно намного выше человеческого роста, до которого дотянуться непросто — ни подставочки, ни столика, ничего нет. Привязать шарф просто невозможно, тем более повеситься», — объясняет член общественной наблюдательной комиссии (ОНК) прошлого созыва Валерия Приходкина. Кроме того, надзиратели не смогли объяснить, почему Исраилов якобы остался один в комнате для досмотра, а заключенные в ШИЗО признались наблюдателям, что слышали крики.

Шарф, на котором повесили Султана Исраилова. Фото: Валерия Приходкина

Уже в отряде члены ОНК встретились с Анзором Мамаевым, который рассказал, что во время обыска сотрудники ФСИН стали ломать шкафчики Исраилова. «Он сказал: "Давайте я его вам сам оторву". Они на него начали орать, переругались, его вызвали в штаб, он туда ушел и больше уже не вернулся», — так со слов Мамаева Приходкина описывает начало конфликта. Адвокат Лепехин уточняет, что сломанные сотрудниками ФСИН шкафчики находились в комнате Исраилова, которой он пользовался как завхоз.

После разговора с наблюдателями Мамаева вывезли в СИЗО, а затем в колонию в Екатеринбурге. «И начинают там над ним издеваться, он там попытку суицида совершил, екатеринбургские оэнкашники к нему бегали, я писала во все инстанции, чтобы он жив остался», — вспоминает наблюдатель. Позже Приходкиной пришел ответ, из которого следовало, что Мамаева отправили в Карелию. Так он оказался в ИК-7 в Сегеже, прославившейся после письма оппозиционера Ильдара Дадина, рассказавшего о пытках.

Анзор Мамаев был одним из немногих заключенных, согласившихся открыто говорить о пытках в ИК-7 после письма Дадина. Его супруга Камета Мамаева пересказывала слова мужа «Медиазоне»: «Он мне все как есть рассказал. Как его били, как над ним издевались. Головой в унитаз не засунули, но над унитазом держали. И он сказал, что его страшно били, голова — как будто какие-то гематомы внутри, как будто кровь собралась, его били дубинками по голове; он говорит, почка болит, спать ночами не могу. У них есть такой коридор, где нет камер: только как утром на проверку выходишь, к стенке встанешь, так сразу нападают по 6-7 человек, на пол сразу падаешь, и они начинают». По ее словам, из-за порванных сухожилий во время свидания Анзор не мог сидеть.

После визита в колонию у Приходкиной попытались отобрать фотоаппарат со снимками места смерти Исраилова и видеозаписями рассказов других осужденных. Через несколько часов наблюдатель покинула колонию; полученный материал она отвезла в Следственный комитет. С этого времени попасть в ИК-2 ей не удавалось: «Меня не пускали больше».

Версия следствия: превышение полномочий

Следственный комитет квалифицировал действия оперативников колонии № 2 Донцова и Малинина по пунктам «а», «б», «в» части 3 статьи 286 УК — превышение должностных полномочий с применением насилия и спецсредств с тяжкими последствиями.

Согласно постановлениям о привлечении в качестве обвиняемого, 21 декабря 2015 года в колонии проходил общий обыск с участием спецназа ФСИН и групп быстрого реагирования, которые искали запрещенные предметы. Старшина отряда № 3 Султан Исраилов, по версии СК, «стал высказывать претензии сотрудникам, проводившим в отряде обыск, по поводу их законных действий и проявлять агрессию». После этого ему велели собирать вещи — Исраилов вернулся в отряд, где якобы «употребил неустановленную спиртосодержащую жидкость», которую не нашли во время обыска, и продолжил агрессивно препираться с силовиками. Донцов и Малинин отвели осужденного в ШИЗО; вместе с Зориным они проводили его в досмотровую комнату.

Донцов ударил Исраилова в грудь и взял у Зорина резиновую палку и наручники. Второй оперативник велел Зорину выйти. Надзиратели завели руки Исраилова за спину и надели на него наручники, а затем начали избивать его руками, ногами и резиновой палкой — удары наносили по лицу, голове, груди, спине и рукам.

После избиения оперативники нашли шарф, сделали из него петлю и зафиксировали ее на шее Исраилова, оставив руки закованными в наручники за спиной. Свободный конец шарфа Донцов привязал к металлической решетке окна, оставив Исраилова в опасном положении. Оперативники ушли из комнаты, закрыли дверь и велели Зорину не заходить внутрь без разрешения.

«Исраилова оставили на растяжке, то есть у него были закреплены руки с одной стороны к решетке и шея с другой стороны на другой решетке. Шея в одну сторону привязана и руки в другую сторону, то есть шаг вправо, шаг влево — и человек задушится сам. Любое движение сделаешь и начинаешь себя удушать. В течение какого-то времени происходило это удушение, не одномоментно. И в результате наступила смерть», — описывает пытку адвокат Лепехин.

Фото: Валерия Приходкина

По заключению медиков, осужденный скончался от удушья — «механической странгуляционной асфиксии, имевшей пролонгированный характер, развившейся в относительно длительный период времени в результате продолжительного, чередующегося сдавливания органов шеи петлей с постепенно нарастающим нарушением внешнего дыхания и кровообращения в головном мозге».

2 июня 2010 года в камере штрафного изолятора ИК-2 нашли труп 40-летнего осужденного Федора Роденко. Медики установили, что причиной его смерти также стала механическая асфиксия, а на трупе были заметны телесные повреждения. Троих сотрудников колонии тогда отправили в СИЗО, на них завели дело о превышении должностных полномочий. По версии следствия, надзиратели привязали осужденного веревками к решетке камеры, избили и на сутки оставили подвешенными в горизонтальном положении. Затем осужденный-активист Олег Гордеев, опасаясь, что остальные узнают о его причастности к пыткам, задушил Роденко.

Суд оправдал бывшего начальника колонии Дмитрия Башинского, а его подчиненных Дениса Запорожца, Евгения Швецова и Нила Зарипова приговорил к реальным срокам от 4 до 4,5 лет. Приговор вынесли на основании вердикта присяжных, которые оправдали подсудимых практически по всем предъявленным обвинениям. Осужденного Гордеева оправдали по обвинению в убийстве, но признали виновным в пособничестве превышению полномочий.

Оперативники под подпиской. Смерть инспектора Зорина

За время следствия младшего инспектора Зорина перевели из СИЗО под домашний арест; после этого в мае 2016-го он совершил [Роскомнадзор].

«Он давал показания на двоих этих оперов, что они действительно туда зашли. Завели его (Исраилова — МЗ) втроем, он вышел, а там два опера остались. Что они там делали, не знает, а потом нашли тело, — пересказывает показания Зорина адвокат потерпевших. — Справиться с человеком такого большого телосложения вдвоем было бы тяжело. Наверняка и тот, который сознался, тоже участвовал».

Оперативников Донцова и Малинина в 2017 году выпустили из СИЗО под подписку о невыезде.

32-летнему Донцову следователи добавили еще один эпизод по 286-й статье — избиение осужденного Черникова в той же досмотровой комнате ШИЗО в тот же день. В новом эпизоде обвиняемыми вместе с Донцовым проходят оперативник Виктор Подкорытов и замначальника оперативного отдела Виктор Завиялов. Подкорытов и Завиялов сначала наносили заключенному удары руками, а потом держали Черникова, пока Донцов бил его резиновой палкой по ягодицам, пояснице и ногам.

По словам адвоката Лепехина, по эпизоду с Исраиловым оперативники отрицают свою вину и придерживаются версии самоубийства.

Версия потерпевших: это для них же лучше будет

Брат погибшего Сулумбек Исраилов рассказывает, что Султану оставалось несколько дней до суда по ходатайству об условно-досрочном освобождении. «У него [были готовы] все документы, всякие поощрения, грамоты по всяким соревнованиям — он там спортом занимался — за первые места. Уже дни считали, все дома ждали, все приготавливались к его освобождению. И вот так получилось», — говорит Сулумбек. У осужденного было 30 поощрений и ни одного взыскания, комиссия колонии рекомендовала его освободить. Брат погибшего завхоза отмечает, что конфликтов с другими заключенными и сотрудниками ИК-2 у того не было.

Исраилов отбыл 6 лет и 4 месяца из назначенных ему 9 лет и 5 месяцев; он был осужден за умышленное причинение легкого вреда здоровью (часть 2 статьи 115 УК), хулиганство (часть 2 статьи 213 УК), незаконный оборот наркотиков в особо крупном размере (часть 3 статьи 228 УК) и их сбыт (часть 3 статьи 228.1 УК).

Адвокат Лепехин находит работу следователей, ведущих дело о гибели заключенного, добросовестной. Представитель главы Чечни в Челябинской области Сайд-Магомед Ахматгириев считает, что следователи cработали очень оперативно, но критикует работу челябинского управления ФСИН. Он сетует на то, что в других регионах представители Рамзана Кадырова заключили с главками службы соглашения, по которым имеют возможность посещать колонии. В Челябинской области управление такой документ не подписывает: «Вообще ГУФСИН не очень охотно на контакт идет».

Сулумбек Исраилов говорит, что ФСИН не принесла извинений семье погибшего: «Никаких извинений, ничего мы не слышали ни от кого. Ради приличия можно было бы, но не было». У погибшего остались вдова и сын-подросток.

«Самое главное, чтобы это скорее все закончилось. Если все сделают по справедливости, если виновных накажут, это для них же лучше будет», — добавляет Сулумбек.