«Видимо, это и было наше предупреждение». Очевидец и пострадавший — о нападении на штаб Навального в Иркутске

Сергей Беспалов, руководитель штаба избирательной кампании Алексея Навального в Иркутске:

Вчера примерно в 19.00 мне позвонил человек, который сдает нам помещение, и сказал, что было совершено нападение на его сына, который находился в этом офисе, и что сына везут в травмпункт, чтобы наложить швы на лицо. Ближе к 20.00 мы с ним встретились, и он пояснил, что примерно в 18.30 в помещение, который мы арендовали, ключи от которого мы должны были получить сегодня утром, зашли три человека, огляделись, задали пару вопросов и сразу вышли. Через минуту заскочили вшестером или всемером; двое начали удерживать двух находящихся в помещении граждан, которые там случайно просто оказались, а четверо или пятеро начали избивать сына хозяина, причем в начале этой драки кто-то из них крикнул «мы все про тебя знаем, ты сдаешь помещение Навальному, ты сам, сука, за Яблоко» — и дальше драка.

Эти ребята, которые были там, говорят, что их зажали и начали чуть ли ни допрос. Это было очень феерично: человека рядом бьют, а тебя просто прижали и задают вопросы — фaмилия-имя- отчество, ты кто такой, что тут делаешь и так далее. Такое чувство, что эти люди знакомы с основами оперативно-розыскной деятельности.

Сам этот молодой человек (Владилен Бугаев — МЗ) очень крепкий, почти два метра ростом, спортивного телосложения, и, как он говорит, если бы не занятия спортом, его бы вырубили с одного удара. Люди, которые его били, по его словам, были профессионально подготовлены — когда он уклонился от одного из ударов, за ним сломали кулаком дверь, просто пробили, такой силы были удары.

В конечном итоге его смогли повалить, немного попинали и покинули помещение. После чего он собрался, пришел в себя и пошел в травмпункт.

Все трое говорят, что у одного из нападавших в руке был пистолет, но они затрудняются сказать, какой именно: боевой, газовый, травматический. Грубо говоря, [выглядел, как] ПМ — пистолет Макарова.

Уже после травмпункта я написал пост в фейсбуке, который сейчас все цитируют, дал заявление в ФСБ и в МВД. Уже приезжали сотрудники полиции, опрашивали меня рядом со штабом; я так понимаю, завтра-послезавтра будут проводиться следственные действия.

На самом деле, это уже седьмое помещение, которое мы арендуем. И владельцы шести предыдущих говорили: никаких проблем, мы сдадим, все будет хорошо. Но по разным причинам они отказались. Почти все не афишировали эти причины, а шестые по счету прямо сказали, что к ним приходили бандиты. Я был очень удивлен, потому что мы думали, что противодействие нам оказывают не бандиты, а какие-то силовые структуры, но эта история показывает, что, видимо, действительно там какая-то более сложная конструкция по противодействию. И это уже действительно седьмой случай.

Сергей Беспалов. Фото: Валерия Алтарева / Медиазона

Вчера в социальных сетях отец и сам пострадавший заявили, что, несмотря ни на что, они нам помещение сдадут.

До нападения не было никаких угроз. Я сам с владельцем помещения познакомился только сегодня, и у нас состоялся разговор о том, что к ним, наверное, придут, будут отговаривать. Он сказал: все хорошо, поговорят.

Я могу предполагать, что кто-то прослушивает мой телефон, потому что с сыном хозяина я общался очень часто, а с ним самим не общался ни разу. Документы от него мы получали по защищенной электронной почте.

Эти люди — не активисты и не политики. Это малый бизнес, у которого есть помещение не самого высокого класса. Это исторический памятник, находящийся не в самом хорошем состоянии. Ну, вот они его сдают. Самим активистам угроз тоже не поступало, но я думаю, это в большей степени связано с тем, что мы очень публично себя ведем в Иркутске. Я всегда говорил, что лучшая защита — это гласность.

Люди в сети очень негативно реагируют на то, что было проявлено насилие к совершенно постороннему человеку, который действительно не является ни сотрудником [штаба], ни активистом. Это обычный бизнес, который хочет немного заработать, а малому бизнесу сейчас очень трудно зарабатывать.

Владилен Бугаев, сын владельца помещения, в котором расположился штаб Навального:

Произошел конфликт с группой лиц, мне не знакомых. Ничего такого фееричного, все банально, банальная драка. Когда бьют, тогда бьют, когда убивают, тогда убивают, а не разговаривают. Надо было бы убить — убили бы. Разве проблема это сделать вшестером? Даже троих достаточно.

В момент нападения я наблюдал за работой строителей в офисе. Трое человек зашли в помещение, не представились, а я не поинтересовался, кто они. Спросили, могут ли они приобрести у меня косметологическое оборудование — там раньше располагалась фирма, торгующая им. Я им отказал и все, они вышли. Вернулись вшестером, я им препятствовал, но они все же зашли. Дальше уже драка. Один из них случайно выронил пистолет, красивый такой, но они им не пользовались. А больше ничем не были вооружены, но хорошо подготовлены. Одеты были обычно, лица не скрывали, что глупо, ведь весь город в камерах. У нас тоже камеры стоят, просто на фасаде их нет и в офисе тоже.

Здание, в котором расположен избирательный штаб Навального в Иркутске. Фото: Валерия Алтарева / Медиазона

Обращались ко мне по вопросу деятельности моего офиса, чем он занимается и чем будет заниматься. Просили не сдавать офис тем, кому сдаю. Говорили, что я разжигаю какие-то события, как на Украине. Связывали меня с деятельностью моих арендаторов, хотя я аполитичен абсолютно. Политика — это муть, в ней никогда не разберешься, это все грязь.

В офисе еще была пара моих товарищей — их просто держали в углу, чтобы они не елозили.

После я обратился в травмпункт, и сразу пошла процедура обращения в полицию, они приехали ко мне сразу после травмпункта. Сегодня пришел в отделение, провел там часа четыре, давал показания. Все хорошо, там хорошие люди. Надеюсь, будут работать.

Сотрясения вроде нет, томограмму только завтра делать буду. Гематомы, несколько швов, испорченное настроение, непонимание.

Сейчас смотрю на ситуацию и принимаю решение. Склоняюсь к тому, чтобы все равно сдавать его. Иначе получается, что сторонние люди решают, откуда мне зарабатывать деньги, сдавать кому-то помещение или нет. Мне это не нравится. Не хочу жить в страхе.

Надеюсь, конечно, что новых нападений или провокаций не будет. Само помещение тоже может пострадать. Это деревянное здание, может вспыхнуть без проблем. Памятник культуры и зодчества все же. Он такой один в городе остался, единственное здание, сохранившееся после великого пожара. Не очень хочется, чтобы оно сгорело.

Сейчас идет разговор об увеличении количества камер.

До этого момента ни визитов, ни звонков с угрозами не было. Видимо, это и было наше предупреждение.