«Врачи пытаются сильнейшими нейролептиками изменить его мировоззрение». Как лечат от разочарования в «русской весне»

10 января Советский районный суд Челябинска уже второй раз продлил на полгода срок принудительного лечения Алексею Морошкину — создателю групп «ВКонтакте» «Церковь челябинского метеорита» и «За сражающуюся Украину! За свободный Урал!». Впервые в стационар его направили в ноябре 2015 года — после того, как признали виновным в призывах к сепаратизму с использованием интернета (часть 2 статьи 280.1 УК). С тех пор активист находится в областной психоневрологической больнице № 1.

36-летний Морошкин родился в Украинской ССР, но подростком вместе с семьей переехал в Челябинск. В 2013 году, через полгода после падения знаменитого метеорита, он взял псевдоним Андрей Брейва и создал «ВКонтакте» группу «Церковь челябинского метеорита». Как объясняет его мать Татьяна Морошкина, таким образом Алексей «критиковал традиционные конфессии за ретроградство и консерватизм, высмеивал их, пародировал».

2 марта 2014 года Морошкин улетел в Крым, где добровольцем вступил в «ополчение», и после референдума получил от местных властей медаль «За защиту Крыма». Затем он отправился в Донбасс и присоединился к батальону «Восток». Однако увидев события на востоке Украины своими глазами, Морошкин, по словам его матери, пересмотрел свои взгляды на внешнюю политику России. В интервью телеканалу «Дождь» он откровенно называл симферопольскую «самооборону» «гражданским прикрытием для "зеленых человечков" — российских войск», а в беседе с «Открытой Россией» говорил о «вырождении "русской весны" в весну абсурда». Вернувшись в Челябинск, Алексей снова создал группу «ВКонтакте» — на этот раз он никого не высмеивал, а говорил всерьез.

«В группе "За сражающуюся Украину! За свободный Урал!" он поддерживал борьбу украинского народа с российской агрессией и выступал за повышение статуса уральских регионов России до республиканских, приобретение ими государственного суверенитета, зеркально отражая российскую позицию по украинскому Донбассу, то есть пародируя ее», — говорит Татьяна Морошкина.

В августе 2015 года домой к активисту пришли с обыском сотрудники ФСБ и Центра «Э» в сопровождении ОМОНа. Алексею сообщили, что против него возбуждено уголовное дело. Сначала Морошкин находился под подпиской о невыезде, но затем оказался в СИЗО, поскольку нарушил меру пресечения, съездив на территорию Украины.

Морошкина обвиняли в призывах к сепаратизму; поводом стали тексты, опубликованные как на его личной странице, так и в группе «За сражающуюся Украину! За свободный Урал!». Речь в них шла о создании Уральской республики.

«Мемориал» признал Морошкина политзаключенным, чьи тексты были «своего рода публицистической реакцией на создание ДНР и ЛНР». «То, что оппозиционные взгляды признаны психиатрами "шизофреническим реформаторским бредом" и стали основанием для решения о принудительном лечении общественного деятеля, напрямую отсылает нас к советскому опыту борьбы властей с диссидентами», — указывали правозащитники.

«Те посты, которые мы видели, не содержали призывов к реальным, продуманным действиям, способным привести к осуществлению подобных планов», — отмечали в исследовательском центре «Сова». Организация называла неубедительными основания для принудительного лечения.

Во время следствия Морошкину назначили психиатрическую экспертизу. Мать активиста рассказывает, что провели ее с нарушениями: например, в документах появились ложные данные о том, что ранее Морошкин якобы состоял на учете у психиатра и уже был судим. С самим активистом проводившие экспертизу специалисты беседовали лишь несколько минут.

Медики поставили Морошкину диагноз «параноидная шизофрения». «При настоящем исследовании выявлены <...> склонность к резонерству, непоследовательность, паралогичность мышления, бредовые идеи реформаторства религиозного содержания», — заключили врачи.

Адвокат Андрей Лепехин отмечает, что основаниями для такого диагноза психиатры называли и посты Морошкина об Уральской республике, и его записи в группе «Церковь челябинского метеорита». «Врачи говорят, что, если человек верит в такую церковь, это одно из оснований шизофрении. Несмотря на то, что сам Морошкин на одном из судебных заседаний пояснял, что он пытался так потроллить, привлечь внимание к себе», — говорит защитник.

«Единственный критерий, по которому можно содержать в стационаре — опасен для себя и окружающих. А чем опасен человек, который в интернете написал про Уральскую республику?» — добавляет защитник.

Мать активиста сравнивает условия содержания в больнице с тюремными и рассказывает, что у Алексея там появилась одышка, удушье и боли в сердце. «Врачи пытаются сильнейшими нейролептиками изменить его мировоззрение, особенно политическое, называя его бредом. Они даже не скрывают», — возмущена Морошкина. Так, в качестве основания для продления принудительного лечения медики указали «готовность продолжения своей активной политической, социальной деятельности».

«Дело чисто политическое, показательное, чтобы посеять страх в других. Мой сын пострадал и продолжает страдать за самовыражение, свободу слова, за инакомыслие, — считает Морошкина. — Может, он получил бы условный срок, а он получил пожизненный».

Сейчас 36-летний Морошкин проходит обвиняемым по второму уголовному делу: ему инкриминируют часть 2 статьи 214 УК (вандализм) за покраску бюста Ленина в цвета украинского флага в сентябре 2015 года. В деле сменилось шесть следователей, а прокуратура дважды возвращала материалы на доследование. 26 января Морошкину и его представителям в третий раз сообщили об окончании следствия.

Мать активиста говорит, что сотрудники ФСБ подвергали ее сына пыткам, добиваясь признательных показаний. По ее словам, Алексея били, лишали сна и еды, ему надевали пакет на голову.

«С учетом того, что он уже находится на принудительном лечении, и во втором деле есть экспертиза, что он невменяемый, если суд придет к выводу, что обвинение обосновано и подтверждено, то его также направят на принудительное лечение», — прогнозирует адвокат Лепехин.