210. Эффект Калашова: кого и как судят за «организацию преступного сообщества»

В 1998 году следователь по особо важным делам 2-го управления спецпрокуратуры Одинцовского района Московской области Юрий Керезь расследовал уголовное дело об убийствах в закрытом городке Власиха. Вместе с оперативниками МУРа Керезь напал на след Дмитрия Белкина по кличке Белок, руководителя одинцовской банды, которая входила в крупнейшую преступную группировку тех лет — орехово-медведковскую. Белкин был известен своим афоризмом «Друзей должны убивать друзья»: в группировке он отвечал за чистоту рядов. Когда банда решала расправиться с кем-то из неугодных, Белок звал нескольких ближайших соратников на шашлыки в лес или попариться в баню. Участники встречи знали, что один из них не вернется живым, но не явиться никто не решался. На месте жертву душили или забивали до смерти, а потом расчленяли и закапывали в лесу останки.

Проследив связь между несколькими убийствами и убедившись, что все их организовал Белкин, следователь Керезь возбудил первое в истории России уголовное дело по статье 210 Уголовного кодекса — «Организация преступного сообщества» — и даже получил признательные показания одного из киллеров группировки Сергея Сырова. Белок явился к Керезю лично, предложил миллион долларов и сделку: следователь закрывает дело и выдает Сырова «браткам», а те разбираются с ним по-своему. Керезь отказался.

Приказ об устранении несговорчивого сотрудника прокуратуры получил приближенный Белкина Олег Пронин. Киллер несколько дней провел на помойке в Краснознаменске в костюме бомжа: выслеживал Керезя, который проходил мимо, когда возвращался с работы. 20 октября 1998 года убийца четыре раза выстрелил следователю в лицо, и тот скончался на месте.

Дмитрия Белкина поймали только в 2011 году в Испании. В 2012 году его экстрадировали в Россию, а в 2014-м приговорили к пожизненному лишению свободы. Пронин получил 24 года колонии строгого режима. Среди статей, которые вменялись «ореховским», была и 210-я — Белкина признали виновным в организации преступного сообщества, а Пронина — в участии в нем.

Организованные преступные девяностые

В начале 2000-х процессы по связанным с организованной преступностью делам шли в Московском городском и Московском областном судах один за другим: сроки за многочисленные убийства, организацию банд и преступных сообществ получили братья Олег и Андрей Пылевы, Сергей Буторин, а за участие в ОПС — киллеры Алексей Шерстобитов (Леша Солдат), Александр Пустовалов (Саша Солдат), Марат Полянский и многие другие. Как правило, помимо обвинений в насильственных преступлениях и хранении оружия им вменялись статьи 209 (бандитизм) и 210 (организация преступного сообщества).

«Статья 209 подразумевает у банды наличие оружия — то есть вменяется тем, кто совершал убийства, похищения с угрозой оружием и тому подобные преступления. Статья 210 — это такая статья для "белых воротничков": ее инкриминируют организаторам мошенничеств, всякого рода черным риелторам, чиновникам, вымогателям», — объясняет адвокат Владимир Жеребенков.

Однако и после того, как большинство «ореховских», «кингисеппских», «тагирьяновских» и участников других известных группировок были осуждены, поток дел об организованной преступности в судах не прекратился: совсем недавно, в сентябре 2016 года, в Московский окружной военный суд поступили материалы в отношении криминального авторитета из Смоленской области Игоря Галанцева и его предполагаемых сообщников; в Архангельской области готовятся предстать перед судом участники ОПГ «шаманинские». Всем им вменяются различные части статьи 210.

Согласно этой статье Уголовного кодекса, ответственность предусмотрена и за создание преступного сообщества, и за участие в нем. Часть 1 — создание преступного сообщества — предусматривает наказание до 20 лет лишения свободы или штраф до 1 млн рублей. В первом полугодии 2016 года за организацию преступных сообществ были осуждены 24 человека, за весь 2015 год — 61 человек (еще 25 подсудимым эта статья вменялась в качестве дополнительной квалификации). Основное наказание, назначаемое судами за создание ОПС — лишение свободы.

Рядовых участников преступных сообществ осуждают по части 2 статьи 210: в первом полугодии 2016 года по ней приговорили 48 человек (и еще 148 — в качестве дополнительной квалификации), в 2015 году — 148 человек (и действия 199 человек квалифицировали по этой статье дополнительно). Из 148 осужденных в 2015 году 129 получили за участие в преступных сообществах реальные сроки. Максимальное наказание, предусмотренное второй частью статьи — 10 лет лишения свободы. В 2015 году к такому сроку приговорили троих участников ОПС.

Часть 3 статьи 210 Уголовного кодекса (создание преступного сообщества или участие в нем с использованием служебного положения) применяется сравнительно редко: в первом полугодии 2016 года по ней судили трех человек, в 2015 году — десять, в 2014 году и 2013 году было вынесено по два приговора, в предыдущие годы статистика по части 3 и вовсе была нулевой. Максимальный срок при такой квалификации обвинения — 20 лет лишения свободы.

Что же касается части 4 статьи 210 — создание преступного сообщества лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии, — то по ней до сегодняшнего дня не было вынесено ни одного судебного решения. Если дело арестованного летом этого года «вора в законе» Захария Калашова, более известного как Шакро Молодой, будет доведено до суда, он станет первым в истории обвиняемым по 4-й части статьи, которая в 2009 году была включена в Уголовный кодекс как раз под предлогом необходимости наказания криминальных авторитетов. Санкция статьи предусматривает лишение свободы вплоть до пожизненного.

Организованные преступные воры

Конечно, Калашов — не первый задержанный в России представитель воровского мира. В 2010 Хамовнический суд вынес приговор Тариэлу Ониани, которого называли одним из самых влиятельных криминальных авторитетов и главным противником «вора в законе» Аслана Усояна (Деда Хасана). Ониани был приговорен к десяти годам лишения свободы и сидит в колонии для пожизненно осужденных и особо опасных элементов «Черный дельфин», но его принадлежность к организованной преступности не была предметом судебного разбирательства: ему вменялось похищение человека (статья 126 УК) и вымогательство (статья 163).

Согласно заметкам криминальной хроники и сухим сообщениям «источников» в МВД и следственных органах, аресту Ониани предшествовал открытый конфликт его соратников с другим «воровским кланом» — сторонниками Деда Хасана. Причиной противостояния, в ходе которого погибли многие рядовые члены преступных группировок, а в конце концов и сам Усоян, стала «криминальная империя» все того же Захария Калашова: воры начали делить его «сферы влияния» после того, как в 2006 году Шакро арестовали в ОАЭ и выдали Испании. Пока Калашов сидел, Усоян поручил контролировать его преступные «активы» Лаше Шушанашвили (также известен как Лаша Руставский). Это не понравилось Ониани, и началась «гангстерская война», писало агентство «Росбалт».

Не исключено, что эта «гангстерская война» и стала одной из предпосылок для ужесточения статьи 210 УК — по крайней мере, о том, что существующее законодательство не позволяет привлекать к ответственности криминальных авторитетов, говорил в Госдуме в сентябре 2009 года полпред президента Гарри Минх: «Есть люди, которые... ну, назовем их руководителями этих преступных сообществ, которые с формальной точки зрения в рамках действующего уголовного законодательства не совершают каких-либо противоправных преступных действий, но, по сути дела, являются организаторами наиболее тяжких преступлений». Александр Бастрыкин в апреле 2010 года жаловался, что следователям не удается достичь большого успеха в расследовании дел об ОПС из-за «высокой степени законспирированности их главарей».

Так, поставленного «смотрящим» за активами Шакро Лашу Шушанашвили удалось лишь выдворить из России силами ФМС: в 2008 году его задержали в подмосковной Барвихе за административное правонарушение — отсутствие регистрации, выслали на Украину, а затем лично глава миграционной службы Константин Ромодановский объявил его персоной нон-грата, запретив въезд в Россию на пять лет. Адвокат Жеребенков, который представлял интересы Шушанашвили, когда тот через суд пытался вернуть себе право жить в Москве, указывал, что процедура выдворения его доверителя велась «максимально закрыто»: решение главы ФМС было вынесено на основании засекреченных документов спецслужб, а заседание суда проходило в отсутствие выдворяемого. Вопреки появлявшимся сообщениям о принадлежности Шушанашвили к воровскому миру, в России на него не возбуждалось никаких уголовных дел, в том числе и по статье 210.

Совершенно голословными считает утверждения о принадлежности их доверителя к лидерам преступного мира и защита Владимира Барсукова (Кумарина), которого в СМИ прозвали «ночным губернатором» Петербурга. В материалах зарубежных расследований и оперативных сводках полиции, а также в пресс-релизах СК Кумарин неоднократно упоминался как организатор преступной группировки «тамбовских» — однако формально этот статус не подтвержден приговорами суда. Кумарин осужден трижды: в 2009 и 2012 годах за рейдерство и вымогательство, а летом 2016 года — за убийство. В ходе следствия по последнему делу официальный представитель СК Владимир Маркин заявлял, что сбор доказательств в отношении Кумарина по статье 210 и расследование идут полным ходом, однако в суд дело поступило без обвинения в организации преступного сообщества.

Организованные преступные рейдеры, сутенеры и депутаты

Летом 2016 года в Воронеже арестовали бывшего кандидата в депутаты Гордумы и адвоката Алексея Климова. По версии следствия, адвокат вместе с двумя бывшими сотрудниками полиции Виктором Востриковым и Романом Корневым, а также еще одним местным жителем Александром Болдыревым организовали бордель «для получения прямой финансовой выгоды». Девушек, которые «работали» на группировку, удерживали в притоне в том числе силой и шантажом. Экс-полицейским и Болдыреву предъявили обвинение в организации занятия проституцией (часть 2 статьи 241) и участии в организованной преступной группе (часть 2 статьи 210), а адвокату Климову — в содержании притона (та же часть 2 статьи 241) и создании преступной группы (часть 1 статьи 210).

Депутат народного собрания Дагестана Эдуард Хидиров стал фигурантом дела о создании преступного сообщества в ноябре 2015 года, в августе 2016-го материалы передали в суд. Помимо обвинения по части 1 статьи 210 Хидирову, а также шестерым его подельникам вменяют создание 14 подставных фирм, незаконное обналичивание денег, предоставление подложных документов и рейдерские захваты. По версии следствия, только по двум эпизодам (рейдерский захват банка и хищение средств страховой компании) депутат Хидиров и его люди присвоили более 500 млн рублей.

В Татарстане группировка из семи человек, в которую входил начальник дежурной смены Комсомольского ОВД города Набережные Челны Андрей Щипицын и четыре сотрудницы кадастровой службы, в течение девяти лет насильно выселяла из их квартир местных жителей, имевших проблемы с алкоголем. У потерпевших скапливались большие долги за услуги ЖКХ, поэтому они сильно не сопротивлялись, полагая, что выселяя их, полицейские и чиновники действуют от имени государства. Людей вывозили за город, в старые дома, которые по мере «переезда» туда новых постояльцев превращались в общежития, и пресекали любые попытки вернуться в город и связаться с родственниками. Освободившиеся квартиры продавали, таким образом группировка «заработала» более 20 млн рублей. Когда в 2013 было возбуждено уголовное дело, потерпевшими по нему оказались 30 человек.

Полицейскому Щипицыну и сотрудницам Росреестра предъявили обвинение по части 3 статьи 210, так как они использовали служебное положение, остальным участникам преступного сообщества — по части 1 и 2 той же статьи; кроме того, все они обвинялись в мошенничестве (статья 159 УК). В марте 2016 года организатор группировки получил 9,5 лет, а его «правая рука» — 8,5 лет лишения свободы. Полицейского приговорили к шести годам колонии общего режима, две из четверых сотрудниц Росреестра также отправились в колонию.

Судебная практика свидетельствует, что по статье 210 часто возбуждают дела о незаконном игорном бизнесе, торговле наркотиками, рейдерских захватах. «Условием предъявления обвинения по статье 210 является несколько эпизодов тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных организованной группой, имеющей структуру, распределение ролей, совместно планирующей преступление. Три и более эпизодов в группе — почти гарантирует обвинение по статье 210», — говорит адвокат Жеребенков.

Организованные преступные предприниматели

Если рассматривать динамику применения статьи 210 за последние семь лет, то в глаза бросается заметное снижение количества приговоров в 2013 году: если с 2009 года возбуждалось примерно по 40-60 дел в год по части 1 и по 130-150 дел по части 2, то в 2013 году по части 1 статьи 210 были осуждены всего 37 человек, а по части 2 — 59 человек. Еще два человека услышали приговоры по части 3 статьи 210. Затем, начиная с 2014 года, статистика доведенных до суда дел о «преступных сообществах» вновь демонстрирует рост: 56 приговоренных по части 1 и 107 осужденных по части 2 в 2014 году, в 2015-м — 61 и 148 человек соответственно.

Предпринимательское сообщество и правозащитники полагают, что этот статистический рост может быть связан с неправомерным предъявлением обвинений по статье 210 фигурантам так называемых экономических дел: о мошенничестве в предпринимательской сфере, незаконной банковской деятельности и тому подобных. Проект Gulagu.net с 2015 года собирает сведения о незаконном использовании 210 статьи: с ее помощью обвиняемым «утяжеляют» обвинение, чтобы отправить их в СИЗО, продлить срок следствия, добиться нужных показаний. При этом далеко не все дела об ОПС доходят до суда в неизменном виде: если реальных доказательств причастности арестованных к преступному сообществу в деле нет, то из окончательного обвинения эту статью просто исключают.

«Наверное, где-то треть обвинений по 210-й статье избыточно вменяется, — согласен адвокат Жеребенков. — Следствие старается всегда "утяжелить" обвинение и, например, объявляет преступным сообществом обвиняемых, у которых всего два состава: одно преступление и одно приготовление. При таком избыточном вменении криминализируются гражданско-правовые отношения: вся деятельность фирмы, а не только преступная, расценивается как деятельность преступного сообщества».

Судить по статье 210 не только за совершенные преступления, но и за приготовление к ним, даже если ни одного реального нарушения закона в итоге не было зафиксировано, разрешил своим постановлением Пленум Верховного суда. Более того, дело может быть возбуждено и за «приготовление к созданию» самого преступного сообщества — даже если это сообщество не успело ни совершить, ни подготовить ни одного преступления.

«В тех случаях, когда действия лица, направленные на создание преступного сообщества (преступной организации), в силу их пресечения правоохранительными органами либо по другим независящим от этого лица (лиц) обстоятельствам не привели к созданию преступного сообщества (преступной организации), они подлежат квалификации по части 1 или по части 3 статьи 30 УК РФ и части 1 статьи 210 УК РФ как приготовление к созданию или как покушение на создание преступного сообщества (преступной организации)», — говорится в документе, принятом в 2010 году.

«Далекими от законодательного совершенства» как саму статью, так и данные Верховным судом разъяснения назвал на встрече с представителями «Деловой России» в октябре этого года ведущий научный сотрудник НИИ Академии Генпрокуратуры РФ Павел Агапов. Эксперт отмечал, что любая коммерческая организация стала потенциальной мишенью для применения статьи 210 после того, как в 2009 году законодатели изменили определение организованного преступного сообщества: в старой редакции статьи оно было охарактеризовано как «сплоченное», в новой — появилась формулировка «структурированное».

Организованные преступные госслужащие

«Если обвиняемые — чиновники или бизнесмены, люди работающие в неких структурах, следователь за несколько эпизодов, конечно, вменяет им 210 статью по разного рода делам о финансовых махинациях. Там есть и касса, и роли, и иерархия — ничего не надо придумывать», — говорит Владимир Жеребенков.

Обвиняемым по делу о такой «структуре» стал один из его подзащитных, бывший следователь ГСУ Следственного департамента МВД Сергей Кавун. По версии следствия, следователь Кавун и его коллеги Евгений Примаков и Анжела Амзина незаконно присвоили 44 ведомственные квартиры, а потом стали продавать их по рыночным ценам. Организатором преступного сообщества считают Амзину, ей и Примакову помимо мошенничества вменяют получение взятки, а Кавуну — хранение патрона от пистолета калибра 9 мм и пакета марихуаны, который участковый якобы нашел на улице, куда выходят окна квартиры следователя.

В ноябре 2010 года Новосибирский областной суд приговорил к шести и 8,5 годам лишения свободы соответственно Александра Солодкина-старшего, бывшего президента Новосибирского олимпийского совета, и его сына Александра Солодкина-младшего, бывшего вице-мэра Новосибирска. Отец и сын пять лет провели в СИЗО по обвинению в мошенничестве, покушении на убийство и участии в преступном сообществе — так называемой группировке «труновских» (по фамилии одного из фигурантов дела, предпринимателя Александра Трунова). Солодкин-старший в июне 2016 года вышел на свободу, его сын все еще отбывает срок в колонии общего режима.

Фигурирует статья 210 и в скандальном деле самого молодого генерала МВД Дениса Сугробова: следствие считает, что бывший начальник Главного управления по экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) и его заместитель Борис Колесников (летом 2014 года он, будучи обвиняемым, выпал из окна здания Следственного комитета) якобы организовали в структуре МВД преступное сообщество, состоявшее из их подчиненных, которые занимались провокациями взяток. Защита Сугробова и других обвиняемых настаивает, что 210-ю статью полицейским вменили, чтобы компенсировать тяжестью обвинения слабость доказательственной базы.

Структурированным преступным сообществом, по версии следствия, на протяжении многих лет являлось и руководство Республики Коми: ключевым фигурантам так называемого дела Гайзера, в материалах которого говорится об украденных из бюджета 2,5 млрд рублей, предъявлены обвинения по статье 210. Всего в деле фигурируют 19 человек, в том числе топ-менеджеры «Реновы» и бывшие губернаторы — арестованный осенью прошлого года Вячеслав Гайзер и отправленный под домашний арест этой осенью Владимир Торлопов. «Это из ряда вон выходящее событие. Это признание того, что преступная группа руководила одним из ключевых регионов на протяжении длительного времени», — охарактеризовал происходящее заместитель гендиректора «Трансперенси Интернешнл — Россия» Илья Шуманов.

Организованный преступный Шакро

Первый в истории обвиняемый по части 4 статьи 210 УК Захарий Калашов являлся «лидером преступного сообщества России», говорят источники в следственных органах. Доказать это возможно, считает адвокат Жеребенков, но только если по делу была проведена безупречная оперативно-розыскная работа.

«Доказать лидерство в преступном мире можно оперативно-розыскными способами: длительное систематическое наблюдение как за отдельными личностями, так и за структурой, прослушка, наружное наблюдение, документы, по которым можно выстроить связи между разными членами сообщества, — перечисляет Жеребенков. — Но надо помнить, что такая работа осложняется тем, что эти люди имеют и связи в спецслужбах, и собственную службу безопасности, и уже давно не гнушаются участием в самой обычной коммерческой деятельности, в отличие от "воров в законе" прошлого, которые могли иметь только криминальные доходы. Кроме того, эти люди очень осторожны, и если замечают подозрительную активность в свой адрес, могут прекратить всякую деятельность, и приходится начинать все сначала».

Таким образом, подытоживает адвокат, следствие либо готово представить суду результаты колоссальной многолетней работы оперативников, либо делает громкие заявления «с некими провокационными целями».

Кроме того, вменение Калашову части 4 статьи 210 создает особые условия для работы следователей и прокуроров уже на стадии расследования и судебного разбирательства. Так, согласно части 2 статьи 100 УПК, подозреваемого по любой из частей статьи 210 — и предполагаемых организаторов, и участников преступных сообществ — можно арестовать и полтора месяца держать в следственном изоляторе без предъявления обвинения. Таким же образом закон позволяет поступать с подозреваемыми в терроризме, бандитизме, диверсиях и подготовке вооруженного мятежа — для всех остальных срок предъявления обвинения составляет 10 суток с момента задержания.

В суде дело Шакро, даже если у обвиняемого возникнет такое желание, не смогут рассматривать присяжные — несмотря на грозящий ему пожизненный срок. Согласно пункту 3 части 2 статьи 30 УПК, дела по части 1, 3 и 4 статьи 210 слушаются тройкой профессиональных судей, а не коллегией из двенадцати заседателей.

После вынесения приговора претендовать на УДО осужденные по статье 210 могут только после отбытия трех четвертей назначенного судом срока. Такое же ограничение распространяется, например, на осужденных педофилов, наркоторговцев и террористов.