«Делят не конкретно Ховань, а все кладбища»

Документы

Я работаю в этом бизнесе не так давно — где-­то с августа­-июля 2014 года. Как туда попадают? Да по объявлению. Казалось бы, все хотят устроиться в «Ритуал», но на деле попасть туда легко и просто: открываешь «Авито», видишь целую кучу объявлений: «требуется ритуальный агент». Приходишь туда на обучение.

Порядка двух­-трех недель рассказывают про обряды: христианские, мусульманские, иудейские основные; потом про морги — кого куда везут, и про документы, которые нужно человеку собрать, чтобы похоронить. Начиная с самого первого, который составляет полиция: протокол осмотра тела — потом скорая составляет бланк смерти, потом приезжает трупоперевозка, забирает бланк, оставляет свой сопроводительный лист и везет в морг. Потом ты едешь, забираешь врачебное, его меняешь на свидетельство о смерти в ЗАГСе и справку на пособие. Вот и все документы.

Для того, чтобы официально предоставлять ритуальные услуги, нужно заключить договор с ГБУ «Ритуал». Раньше это был ГУП, а потом его поменяли на ГБУ (государственное унитарное и городское бюджетное управляющее предприятие соответственно — МЗ). Но для того, чтобы похоронить человека, ритуальному агенту не обязательно иметь этот договор. Более того, он в принципе даже не нужен. Договор требуется для чего — если фирма старается более-­менее по­-белому работать, не полностью по-черному. Этот договор позволяет заказывать новые захоронения и кремацию через ЦДС (Центральная диспетчерская служба ГБУ «Ритуал» — МЗ), и своих сотрудников регистрировать как ритуальных агентов с табельным номером. А если нужно похоронить человека — если к нему пришел знакомый или повтор (есть у нас определение «повтор», когда ты уже один раз похоронил человека, потом тебе звонят уже напрямую: «Здравствуйте, помогите, нужно похоронить»), ни один ритуальный агент не понесет этот заказ в свое агентство, в котором работает. Он сделает левак. То есть придет, те же самые справки получит по той же доверенности.

Доверенность о том, что представляешь интересы умершего, ее не всегда спрашивают — чаще в судебных моргах. Но это не более чем бумажка, которая так и остается в судебно­медицинском морге и никуда не идет. Следующий момент — агент получает документы, собирает справки все, заказывает принадлежности. Если хоть полгода работаешь — контакты с производством уже должны быть. 

Иллюстрация: Аня Леонова / Медиазона

Приезжает по звонку в назначенный день — за час там, или за несколько часов, а есть морги где вообще за сутки нужно привозить гробы. Привозит все, покойного готовят, укладывают в гроб, и прощание. Заказать кремацию, захоронение — по-хорошему, за сутки. Но если кремация, можно приехать день в день, все оформить — просто приезжаешь: «Вот тело, нужно оформить». Там просто доплата идет за срочность. И сейчас только стали недавно так делать: если день в день приезжаешь без заявления, то нужно бумагу написать. «Мы в таком­-то таком-то ритуальном агентстве приобрели принадлежности, а кремация не была заказана».

И все. То есть можно назвать любое ритуальное агентство, не заморачиваясь, и никаких последствий не будет.

Могилы

С могилой чуть посложнее — там нужно иметь контакты на кладбище. В Москве новые могилы делают в Перепеченском кладбище, и на Богородке еще можно. Там можно приехать и за сутки договориться. Это про новые захоронения. А родня (родственное захоронение — МЗ) — это другая категория, там уже по­-другому деньги считаются. 10 тысяч — это копка могилы, зимой чуть подороже. Плюс оформление, 15 тысяч, и землекопы за то, чтобы донести до могилы — еще тысяч пять. Когда человек заказывает копку — то есть родственное захоронение, у него есть могила и нужно похоронить туда — нужно соблюсти разные нюансы. Во­-первых, чтобы гроб в гроб ставить, нужно сохранить пятнадцатилетний минимум. То есть если 15 лет с предыдущего захоронения не прошло, то никто в эту могилу никого похоронить не сможет. Если прошло — то идут навстречу. Человек приходит на кладбище, показывает удостоверение ответственного за захоронение, свидетельство о смерти, свой паспорт. Оплачивает деньги в кассу — в среднем по Москве от 15 до 30 тысяч. После чего смотритель кладбища предлагает ему пройти на могилу, посмотреть, что там происходит.

Человек идет — либо со смотрителем, либо с местными работниками — на могилу. Приходят, видят памятник, оградку, что-­нибудь еще. И смотритель начинает: «Послушайте, ну у нас здесь с вами расстояние между могилами должно быть такое, здесь памятник у нас — это монтаж­демонтаж — а нужно еще посмотреть, как он закреплен, да и цоколь посмотреть нужно. В общем, по ГОСТу, здесь либо копать вообще не положено, либо техника безопасности нарушается». Ну а крест, оградка, цоколь и может быть цветник — они ведь везде есть. А не дай бог еще какое­-нибудь дерево выросло. После того, как все это перечислил, объясняет: «Ну, официально будет тысяч сто, чтобы все это убрать. Но зачем нам с вами официально? Давайте тысяч 20-­30 вы мне занесете, и все будет хорошо. А мы вам еще и гроб донесем». Расценки, конечно, разные всегда, может, не 20-­30, может 70-80, а если дерево на участке — то и до 150 доходит.

На самом деле с деньгами возможно все. Захоронение на Ваганьковском кладбище стоит шесть миллионов. Смотрители кладбищ не имеют дел конкретно с заказчиком — они общаются через посредников. Либо это служащий кладбища, либо ритуальный агент. Шесть миллионов — это средняя цена, а вообще зависит от того, кто заказчик, конечно.

Это абсолютно реально.

Конкуренция

Можно ради интереса с левой сим-карты позвонить в скорую помощь, назвать адрес и сказать, что умер человек. Тебе в течение десяти минут на этот номер минимум четыре агентства позвонят, которые представятся моргом, трупоперевозкой, ГБУ «Ритуал», кем угодно. Некоторые даже представляются, что от Собянина. Они скажут, что по закону положен бесплатный городской сотрудник, который самый лучший, самый единственный городской и все делает бесплатно. Все это чушь и ложь. ГБУ «Ритуал» никогда не прозванивает по адресам.

Агент ритуальный тем временем едет на место. Там уже собираются два­-три-четыре агента, которые прозванивали. Люди в шоке, родственники. Бывает, ритуальные агенты устраивают чуть ли не драку перед родственниками: «Это я городской, это я один-единственный». Есть которые давно работают, давно друг друга знают — несмотря на то, что Москва большая, ритуальный мир очень тесный. Бывает, без шума обходится.

Но тут приходят еще сотрудники полиции, которые обязаны написать свой протокол. Сотрудник полиции очень лихо всех выгоняет, хотя бы на площадку лестничную, и заходит к родственникам. Пока пишет протокол, он начинает мягко, тихо интересоваться. «А кто это там такие собрались? Позвонили? Да это же все мошенники, да это же мерзавцы. Они сейчас вас будут на деньги разводить. Я вам говорю — у меня есть хороший свой агент, я вас уверяю, все будет отлично, он вам все сделает. Вот этих мошенников мне всех потом ловить придется, а этот агент — он свой человек». Для полиции за такие дела предусмотрена уголовная ответственность. Но за то, что он доведет агента ритуального, он получит, в среднем, в зависимости от местности, от 10 до 20 тысяч рублей. Если только ему указание не пришло из ОВД. Потому что в этом деле завязаны абсолютно все: начальник ОВД, участковые, дежурный, который принимает звонок.

Москва — это более-менее централизованный бизнес. Есть районы с беспределом — на юге, на Дмитровке. Там работают полукриминальные структуры: «Это наша территория, мы здесь работаем». Появляется не их агент, они его предупреждают: «Еще раз увидим, ноги переломаем». Второй раз — ну, могут колеса машины проколоть. Но это только несколько районов, и я думаю, что это ненадолго, потому что ни один руководитель ритуального агентства не будет терпеть, если его сотрудников действующих кто­-то будет пытаться загнобить. В регионах по-­прежнему в ритуальном бизнесе девяностые: переломать ноги, переехать машиной чужого агента — это нормально. Там это живо до сих пор.

«Ритуал»

ГБУ своих агентов никуда не отправляет. Единственное, что изменилось — ГБУ сейчас село в абсолютно все морги Москвы. И село незаконно. То есть государственный, выделенный ГБУ ритуальный агент сидит в каждом морге. А до этого, буквально полгода назад, их не было — только разве что в самых центральных и крупных моргах. Раньше сидели коммерческие фирмы, которые прозванивали, представлялись, что они от морга, что они официальные лица. Хотя в морге единственные официальные сотрудники до этого момента были — это врач-патологоанатом и санитары. То есть никаких администраторов.

Иллюстрация: Аня Леонова / Медиазона

Многие обещают — приезжайте к нам, мы вам посчитаем, сделаем бальзамацию бесплатно, да еще и без вскрытия. Ни один врач на это не пойдет. По крайней мере насчет вскрытия — пока не увидит карту умершего. Сейчас в каждом морге сидит сотрудник ГБУ, и получается, что отмывает деньги. Все коммерческие агентства, которые там были, они никуда не делись. То есть один кабинет ООО «Скорее к нам», второй кабинет — ГБУ «Ритуал». Человек приходит в кабинет «Ритуала», ему считают похороны — 40­-50-­60 тысяч и выше. На принадлежности, на транспорт. Ему говорят: «А вы знаете, вот соседний кабинет, ООО "Скорее к нам", зайдите туда и пообщайтесь на эту тему». Человек приходит в это коммерческое ритуальное агентство, и там оформляет похороны. А ГБУ «Ритуал» по сути организовывает только похороны социальные, для неимущих, по справке. Только если человек с этой справкой приходит, они ему все оформят.

В 2015 году, когда ГУП «Ритуал» стало ГБУ «Ритуал» — сменили только вывеску. То есть состав сотрудников никак не изменился. У ГБУ своих агентов на всю Москву — человек 30. Они физически не могут охватить весь город. В основном в ГБУ обращаются при социальных похоронах, либо при похоронах какого-­то известного человека — Жанна Фриске, премьер Примаков и так далее. Все красиво, пышно, грузчики в костюмах-­галстуках и автобусы с соответствующей символикой.

Изначально им отдали полностью всю похоронку Москвы — все кладбища находятся в их ведении. А кладбища — это очень большие, очень серьезные деньги. Постепенно они прибирают сейчас все кладбища в Подмосковье, даже деревенские кладбища. А деньги с заказов они пилят через коммерческие структуры, которые сидят при моргах. Могилы и вообще все, что происходит на кладбищах — это деньги «Ритуала». И никакие криминальные структуры, посторонние и левые, там не могут присутствовать, и никогда не присутствовали. 

Все земплекопы, которые там есть, они получают деньги с того, что роют могилу, а потом отстегивают их смотрителю кладбища, и потом уже эти деньги от него идут вверх. Плюс такие вещи, как памятники, оградки, все, что сопутствующее продают — все там крутится. Причем это сумасшедшие, огромные деньги. Потому что человек умер — как минимум оградку поставят. В ГБУ «Ритуал» она стоит официально около 15 тысяч рублей. Памятник самый дешевый 25, с установкой — тысяч 40.

Хованское

На Хованском из всех рабочих один оформлен, пятеро нет. Ховань большая — обслуживают там человек 100­-150. Ну и так, родственники прибиваются. Там ведь для рабочих целые двухэтажные хостелы есть. Почему такого нет на Николке (Николо-Архангелском — МЗ), на Митинском? Потому что Ховань — это стратегически важный, самый большой в Москве ансамбль кладбищ.

Между собой сейчас агенты очень тихо шепчутся, что внутри «Ритуала» идет борьба двух группировок, и останется лишь одна из них. Сейчас всех неугомонных будут пытаться убрать, чтобы посадить на ключевые позиции своих людей. Версия про какие­-то разборки сотрудников кладбища с кем-­то посторонним — это чушь. Не может такого быть априори — приехали бандиты выгонять рабочих, брать с них дань, и чтобы смотритель кладбища был об этом не в курсе. Потому что он первый получает дань с каждой могилы.

Получается, что Юрий Чубуев — один из неугодных. Раньше был другой смотритель кладбища, его сняли. Еще один директор был снят и осужден якобы за то, что склепы семейные продавал. А на самом деле, ну, это больше похоже на подставу. Люди иногда обращаются — нужно место на кладбище. Там его за 470 тысяч взяли, а семейный склеп на Ховани стоит тысяч 900. Ну на задворках кладбища, где пустое место есть, поставить оградку без официального оформления— ну, тысяч 350.

Делят не конкретно Ховань, а все кладбища. А то, что произошло сейчас — это была демонстрация: одна команда показала другой, что готова идти на все, что уберет их любой ценой. Раньше, видимо, договаривались тихо. А потом поменялось руководство, и началось. Нового назначили, он стал перетаскивать всю команду.

Непонятно только, какую роль во всем этом играет (глава департамента торговли и услуг Москвы Алексей) Немерюк — но он в любом случае что­-то решает. Он глава департамента, который куририрует эту область, и он не мог не знать об этом конфликте. Когда нужно оформить могилу ветерана, приобрести могилу, ты в любом случае идешь в его департамент.

Перемены

В Москве абсолютное большинство агентов работают «вчерную». Полулегально работают только порядка 10% — то есть, они официально оформлены и имеют табельный номер, могут позвонить и заказать в ЦДС кремацию или захоронение по нему. Но дело в другом. Как у нас вообще получают адреса? Первый момент, когда среднестатистический агент получает заказ. Ему идет звонок от диспетчерской, с которой он работает. Диктуют адрес по его району. Но в основном, конечно, все пользуются информаторами — прежде всего, из скорой помощи. Им отчисляется процент. Это называется «реклама». От шести до 25 тысяч доходит, и это не процент с заказа, а определенная фиксированная сумма.

То есть приходит агент, разговаривает со своим знакомым врачом или полицейским: «Вот давай за восемь». — «А мне десять предлагают». — «Ну давай 12». Договариваются на сумму, и за каждый удачный адрес агент ее платит. Зависит еще от того, насколько свежая информация. Если в первую минуту информация поступает — одна сумма, если через 10­-15 минут, то дешевле. Реклама от полиции и трупоперевозки дороже. Трупоперевозка — это вообще отдельная история. Перевозка бесплатно, но за вынос им дают «благодарность»: четыре тысячи где­-то.

Вся эта система неформальных отношений и выплат друг другу формировалась очень долго, но сейчас все несколько меняется. Я не плачу информаторам, из­-за чего у меня ценник меньше. Есть другие источники, но они никак не связаны с коррупцией. Это интернет. Люди сами набирают, сами звонят. Когда людей ********* [достают] этими звонками от агентов, они пытаются уйти от них и ищут агента самостоятельно, просто в интернете. То есть это люди, которые условно родились в эпоху интернета уже, и сейчас хоронят своих родителей — около 30 лет. Им не хочется общаться с агентами вживую, поэтому они ищут в интернете и сами звонят.

Это единственный реальный способ легально получить заказ. Проблем с полицейскими из-­за этого не возникает, здесь возникает принцип «честный конкурент». То есть если я смог убедить человека и сделать его своим клиентом, а он, в погонах, не смог, то какие ко мне претензии могут быть? Все это понимают.