«Там все что угодно может быть, я вообще не удивляюсь». Почему в ЕПКТ хакасской колонии №33 так часто вызывают скорую

6 сентября агентство «Хакасия» со слов жительницы Абакана Любови Бутаковой сообщило, что ее 29-летнего брата Сергея Буйницкого госпитализировали из единого помещения камерного типа исправительной колонии № 33 в городскую больницу. В начале августа в ту же больницу из ЕПКТ доставили другого осужденного — участника бунта в ИК-35 Сиевуша Сабирова; позже он скончался.

Буйницкого после госпитализации прооперировали: медики удалили ему почку. По мнению сестры осужденного, орган можно было спасти, если бы сотрудники ФСИН вовремя вызвали скорую, писало агентство.

«Я видела его, он весь в гематомах и трубках. Еще неизвестно, как будет вторая почка работать», — приводило слова Бутаковой ИА «Хакасия».

В пресс-службе Следственного комитета «Медиазоне» сообщили, что по заявлению родственников осужденного начата доследственная проверка.

Адвокат Ольга Михалева рассказала, что 7 сентября в ее присутствии Буйницкого опросил следователь. «Было проведено освидетельствование экспертом на наличие видимых телесных повреждений», — добавила Михалева.

От более подробных комментариев адвокат до получения результатов доследственной проверки воздерживается.

Побои на камеру

Сергей Буйницкий рассказал следователям и сестре, что его избили сотрудники колонии. Заключенный пояснил, что сначала его били сотрудники ФСИН, а после этого в камеру завели другого осужденного, который нанес ему последние удары.

«Сергей успел сказать, что избили его сотрудники исправительной колонии 33. Перед тем, как его везти в больницу, на камеру запустили такого же осужденного: он его побил, попинал, и его (Буйницкого — МЗ) повезли в больницу. Его привезли с подозрением на панкреатит, а в итоге оказалось, что у него разрыв почки от избиения. Он был в гематомах, кровоподтеках, после операции в тяжелом очень состоянии. Врачи это подтверждали», — сказала «Медиазоне» Любовь Бутакова, которой удалось увидеться с братом в Абаканской городской больнице уже 2 сентября, в день госпитализации.

«Когда узнала, что его прооперировали, что он лишился почки, я пролетела этот конвой весь. Он еле-еле разговаривал. Он мне сказал: "Люба, пожалуйста, не оставляй все это, дойди до Москвы, потому что я если туда попаду, я оттуда не выйду"», — вспоминает женщина.

При этом следователь настаивает на иной версии событий в ЕПКТ. Он рассказал сестре заключенного, что сотрудники колонии показали ему запись с камеры видеонаблюдения, на которой видно, как Буйницкого бьет сокамерник. Сотрудников ФСИН на этом видео в кадре нет.

Согласно времени, отображенному на записи, в камеру к Буйницкому заключенный зашел примерно в 13:00, а в 14:00 пострадавший уже был в больнице.

Сергей Буйницкий. Фото: личный архив

«Очень много было крови в брюшной полости, то есть не час прошел после избиения, не от заключенного почка у него лопнула. Сергей подтверждает, что двое суток его били перед тем, как попасть в больницу. Его и до этого били. Но тут увидели, в каком он состоянии, и на камеру этого заключенного завели. Он содержался в одиночной камере», — утверждает сестра Буйницкого. Она настаивает, что Сергея избивали на протяжении 1 и 2 сентября.

Кроме того, со слов адвоката Михалевой Бутакова утверждает, что на записи с камеры наблюдения видно, как другой осужденный бьет ее брата в грудь и плечо, но по почкам ударов не наносит.

Она полагает, что история гибели заключенного Сабирова может быть похожа на случай Сергея: в ЕПКТ его избивали сотрудники администрации, а после гибели мужчины обвиняемым по уголовному делу стал другой осужденный.

Бывший заключенный, который содержался в ЕПКТ колонии № 33, рассказал «Медиазоне», что не знает случаев, когда заключенный-«активист» брал бы на себя ответственность за преступления сотрудников. «При мне не было, я вообще такого не слышал. Но там все что угодно может быть, я вообще не удивляюсь», — вспоминает собеседник «Медиазоны», пожелавший остаться неназванным.

Говоря о гибели Сабирова, он обращает внимание на официальную версию, согласно которой во время прогулки во внутреннем дворе ЕПКТ заключенный избил потерпевшего кулаками и попавшимися под руку предметами.

«Вы понимаете, насколько это смешно? В ЕПКТ у осужденного в камере кроме книги, ручки, тетради и мыльницы с мылом большего ничего нет. Они говорят, что он якобы подручными предметами нанес ему увечья. Какими? Сигаретами, спичками и книжками забил человека насмерть?» — недоумевает экс-заключенный.

Омбудсмен и межличностные отношения

7 сентября Буйницкого в больнице посетил уполномоченный по правам человека в Республике Хакасия Александр Чистотин.

«Я с утра съездил в больницу переговорил с лечащим врачом, подошел к нему, спросил, кто его избивал. Он сказал, что его избивали [сотрудники] администрации учреждения, где он находится», — рассказывает Чистотин.

После визита в больницу омбудсмен приехал в ИК-33, где ему показали запись с камеры видеонаблюдения продолжительностью в одну минуту и 20 секунд.

«Буйницкий находился в камере. Как показано на камере видеонаблюдения, зашел его сокамерник, и сразу видно, что разговор на повышенных тонах. Какие-то претензии этот сокамерник ему предъявлял. Несколько раз он Сергея ударил по лицу, после чего Буйницкий подошел к двери. Сокамерник подошел ближе и раза два ударил его правой рукой сзади в бок, где как раз почки. Буйницкий постучал в двери, ровно через 20 секунд двери открылись и его в камере уже не стало, — пересказывает содержание записи Чистотин. — Дальше сокамерник собрал вещи этого Буйницкого, причем делал это с явным пренебрежением. Подошел потом, помыл руки, прополоскал зачем-то рот себе. Его (Буйницкого — МЗ) перевели потом в камеру, где он сидел ранее. Причем это было сделано сразу — в течение полуминуты». По словам Чистотина, после обеда пострадавшему заключенному стало плохо; ему вызвали скорую.

Сергей Буйницкий в Абаканской городской больнице. Фото: Любовь Бутакова

Хакасский омбудсмен настаивает, что речь идет о конфликте двух заключенных, и сотрудники ФСИН не причастны к инциденту.

«Сам лично услышал, увидел, что администрация учреждения здесь, ну, мягко говоря, ни при чем. Там были чисто межличностные отношения. Из чего они исходили, сказать однозначно пока сложно, у меня есть свое мнение, но озвучивать до решения следственного управления я не могу», — говорит Чистотин, который с 1980 по 2000 год занимал руководящие должности в органах внутренних дел республики.

Он не назвал имя заключенного, с которым у Буйницкого произошел конфликт. Омбудсмен подтвердил, что беседовал с ним, но отказался сообщить, о чем: «То, что сокамерник мне сказал, подтверждает, что там были чисто межличностные отношения. Могу еще раз сказать, что сотрудники здесь ни причем».

Как рассказал Чистотин, на счету у Буйницкого с начала 2016 года было девять нарушений, чем и объясняется его перевод в ЕПКТ — тюрьму внутри колонии с более жесткими условиями содержания. «Начиная от выговора, водворение в ШИЗО, потом в помещение камерного типа, там снова ШИЗО, снова выговор, снова ШИЗО, снова ШИЗО и водворение в единое помещение камерного типа», — перечислил уполномоченный наказания, которым подвергался осужденный.

Ранее бывшие заключенные рассказали «Медиазоне» о регулярном насилии со стороны сотрудников ФСИН, которому подвергаются осужденные в ЕПКТ колонии № 33. Однако, по словам Чистотина, ему заключенные не жаловались на условия содержания.

«В ЕПКТ я бываю еженедельно, ну, в крайнем случае, раз в десять дней. Проверку в основном провожу с прокурором по надзору или сам. Мы обходим камеры, спрашиваем об условиях содержания. Жалоб ни от кого не поступало», — заверил уполномоченный по правам человека в Хакасии.

«Стало только хуже»

Сестра заключенного Любовь Бутакова рассказывает, что осужденные в ЕПКТ запуганы и не жалуются на администрацию, поскольку боятся еще более жестокого насилия. Она не планирует обращаться к местному омбудсмену: «Вы что, какие [уполномоченные] по правам человека. Мне Сережа успел сказать, что вот этот по правам человека приходит только для галочки. Последний раз, когда он приходил, он был избитый, адвокат видела, что он избитый. Сергей даже не стал обращаться, потому что говорит: "Я уже знал, что только я сейчас скажу что-то, меня забьют". Никаких прав у них там нет. Там вообще их за людей не считают. Когда его увидела — у него лоб, висок, под глазом — синяк; пошло от виска под глазом, по лицу не били».

Буйницкого осудили в марте 2015 года за угон транспортного средства (статья 166 УК): почти полтора года он провел в колонии, срок заканчивается в сентябре 2017-го. Это его вторая судимость; по первому приговору Сергей отбывал срок также в ИК-33.

Бутакова отмечает, что конфликтов с другими осужденными у брата не было. «Он до этого уже отбывал срок в этой колонии, и таких проблем не было. У него всегда проблемы были с работниками (администрации — МЗ). Его сколько раз просили, чтобы он "работал " (с администрацией — МЗ) — он отказывался», — сказала Бутакова, пояснив, что ее брата пытались заставить стать «активистом», то есть сотрудничать со фсиновцами.

По словам сестры, Буйницкий находится в ЕПКТ с начала этого года: в августе его на день выпустили в отряд, чтобы не превышать формально допустимый срок содержания, и снова поместили в тюрьму. Причиной наказаний Бутакова называет жалобы брата на администрацию ИК-33.

«Он начал жалобы писать, что ущемляют его права. А им это не надо, чтобы у них проверки были. Они забрали у него всю канцелярию, все книжки по УК», — вспоминает она.

Тогда мать осужденного пыталась помочь сыну и обратилась к руководству колонии и в региональное управление ФСИН, рассказывает Бутакова. «Она встречалась с начальником этой колонии и написала на его имя жалобу: почему передачи отбирают, почему так относятся. А начальник открытым текстом сказал: "Он что, в детский сад попал? Пусть учится выживать". Мама поехала в управление (ФСИН по Хакасии — МЗ), они сказали, что разберутся и все будет хорошо. Но стало только хуже», — говорит сестра осужденного.

Два месяца назад Буйницкий вскрыл себе вены на шее и порезал живот. «Пошли склоки у них. Сначала такого не было, потом было все хуже и хуже. В итоге они его загнали до того, что он вскрылся — живот и шею [порезал]. Его зашивали», — утверждает Бутакова. После этого брат попросил нанять ему адвоката, который мог бы встречаться с ним в ЕПКТ, поскольку родственникам разрешения на свидание не давали. Но как только у Буйницкого появился адвокат, сотрудники колонии стали требовать, чтобы он отказался от услуг защитника. «Стало хуже. Они его начали забивать», — рассказывает Бутакова.

11 августа заключенный объявил голодовку из-за издевательств сотрудников колонии. «Они плевали ему в чашку», — говорит женщина; как долго длилась голодовка, она не знает.

Примерно полторы недели назад адвокат посетила Буйницкого в колонии и увидела его травмы. «Он был весь синий», — отмечает сестра заключенного, добавляя, что он тогда отказался писать заявление в Следственный комитет.

Сотрудники ИК-33 с Бутаковой после госпитализации брата не связывались; сама она также не стала обращаться к администрации колонии, чтобы узнать подробности случившегося — считает, что это бессмысленно.

7 сентября Буйницкий начал самостоятельно ходить. В четверг его планировали перевести из городской больницы в санчасть ИК-33, однако из-за плохих анализов этапирование отложили на несколько дней.