Традиционная свадьба. Как брак по принуждению закончился для девушки из Ингушетии коматозным состоянием

Свадьба

Жительница Сунженского района Ингушетии Аминат Магомедова осталась без мужа в 1993 году, когда ее дочери было три года, а младшему сыну — всего шесть месяцев. С тех пор женщина растила детей одна. Ночью она работала в пекарне, днем подрабатывала поваром, иногда торговала на рынке. В неполные 16 лет ее дочь Зари впервые похитили: молодой человек из Сунжи захотел, чтобы девушка вышла за него замуж. По словам Аминат, семейная жизнь с первым мужем у ее дочери не сложилась, и в 2008 году Зари вернулась домой.

После развода 18-летняя девушка поступила на акушерское отделение Ингушского медицинского колледжа в Назрани, однако уже через год ее вновь похитили. Адам Агапов собирался на ней жениться, но, по настоянию ее матери, через день вернул Зари домой. Однако возвращение Зари после ночи, проведенной у Агапова, вызвало возмущение ее родственников по отцовской линии. Чтобы выяснить, не вступала ли девушка в сексуальную связь с похитившим ее Адамом, семеро мужчин семьи Магомедовых вывезли ее в лес и избили. После этого они насильно отвезли Зари к Агаповым.

«Эти родственники моего мужа, они все сделали без моего согласия. Они не предпринимали ни малейших попыток мне помочь, когда я одна растила детей. Но они посмели совершить эти противозаконные действия — избили и напугали мою дочь, отдали ее в дом мужчины — хотя никакого права не имели на это. Ее никто никогда с этим мужчиной рядом не видел, Зари попросту оклеветали. А эти родственнички просто сплетни собрали и сами все решили», — говорит Аминат. Отдавать свою дочь замуж она не хотела.

Впрочем, и мать молодого человека, Рашидат Агапова, выступала категорически против женитьбы сына на разведенной женщине. Тем не менее свадьба, по настоянию родственников Зари, состоялась — в противном случае Магомедовы грозились убить Адама за нанесенное им оскорбление. Торжество организовали по ингушским национальным обычаям, официально замужество девушки оформлено не было.

Приступы

Спустя несколько дней после свадьбы Адам по настоянию матери уехал в одно из ингушских сел, якобы по семейным делам. После отъезда он выключил телефон, и даже его близкие друзья не знали, где он. «Мать попросту его спрятала», — уверена Аминат.

После отъезда сына Рашидат Агапова заперла невестку в отдельной комнате. Видеться с матерью ей запрещали, лишь изредка девушке удавалось позвонить с телефона сестры Адама. Рыдающая Зари рассказывала, что свекровь фактически не выпускает ее из комнаты, постоянно на нее кричит, называя ее поведение аморальным. Тогда же прежде здоровая Зари начала жаловаться на плохое самочувствие — головокружение, тошноту, онемение нижней челюсти и затрудненное дыхание.

По словам Аминат, Рашидат ежедневно конфликтовала с невесткой и довольно быстро перешла к прямым угрозам: она утверждала, что Зари не проживет в ее доме больше двух месяцев и что Адама она больше никогда не увидит. Аминат пыталась поговорить с Рашидат, однако беседовать та явно не собиралась — пообещав, что Зари она в своей семье не оставит, свекровь девушки потребовала, чтобы Аминат ей больше никогда не звонила. «Дочь повторяла: “Я дождусь, пока Адам вернется, и все ему выскажу, жить с ним я не буду”. Она была разочарована в нем, ведь он даже не заступился за нее, когда ее оклеветали наши родственники», — рассказывает Аминат. По ее словам, дочь была твердо намерена вернуться к матери.

28 декабря 2009 года — менее чем через месяц после свадьбы — Зари была впервые доставлена в Сунженскую центральную районную больницу. Врачи диагностировали у нее почечную колику, а на следующий день установили, что пациентка отравилась неизвестным препаратом. Через месяц девушка начала терять сознание, у нее изо рта шла пена. Аминат по-прежнему не разрешали навещать дочь в доме Агаповых.

1 февраля 2010 года у Зари случился очередной припадок. В больнице ей стало лучше, но уже на следующий день приступ повторился, у нее начались сильные судороги. В реанимацию пациентка была доставлена без сознания. Вечером врачи констатировали, что Зари впала в вегетативное состояние — ее мозг больше не функционирует и жизнь девушки может поддерживаться только искусственным путем.

На несколько недель Зари перевели в Грозненскую республиканскую больницу, однако и там врачи не смогли узнать причину, по которой Магомедова впала в кому. В апреле 2010 года Аминат забрала свою дочь домой. Меньше чем через месяц Адам расторг брак с Зари в связи с ее болезнью. «Нас даже не поставили в известность. Просто, согласно обычаю, перечислили нашей семье 9 тысяч рублей. Я им их деньги, конечно, в тот же день вернула. Мне их подачки после того, что они сделали, не нужны», — рассказывает Аминат.

Проверки

Первое время мать Зари надеялась, что дочь вот-вот придет в сознание и сможет рассказать, что же с ней произошло. Однако прогноз врачей оказался безрадостным: по их словам, девушка будет находиться в коматозном состоянии до самой смерти. Тогда Аминат Магомедова обратилась в следственный отдел по Сунженскому району. В заявлении были подробно описаны избиение Зари в лесу, действия родственников Адама, а также отмечено ухудшение здоровья девушки за полтора месяца, проведенных в доме Агаповых. 1 октября была начата проверка по заявлению Магомедовой, однако уже спустя 10 дней следователь отказался возбуждать уголовное дело в связи с отсутствием события преступления.

Врачи, обследовавшие Зари, так и не смогли с уверенностью сказать, что именно стало причиной смерти мозга пациентки, большинство диагнозов и заключений сопровождаются вопросительными знаками, говорит адвокат «Правовой инициативы по России» Ольга Гнездилова, представляющая интересы матери пострадавшей. «Со 2 до 5 февраля врачи ставили различные диагнозы: сначала это были истерический невроз, стресс-синдром, передозировка седативных препаратов, затем они констатировали отравление препаратами. После этого была отмечена острая гипоксическая энцефалопатия — кислородное голодание, а также кома неясной этиологии», — говорит Гнездилова.

По ее мнению, узнать, как именно была отравлена девушка, теперь невозможно — врачи сразу должны были провести дополнительную экспертизу, однако соответствующего запроса от следствия не получили.

«Одно дело поставить диагноз, другое — провести несколько сложных анализов. Это могло быть, например, отравление тяжелыми металлами — их нахождение в организме можно определить только в первые дни после появления симптомов. Если бы обследование провели оперативно, было бы понятно, в чем дело. Теперь это невозможно», — объясняет Гнездилова.

В ноябре 2011 года Аминат вновь обратилась к следователям с просьбой расследовать покушение на убийство ее дочери. Однако следователь вновь отказал в возбуждении дела — в рамках доследственной проверки он опросил врачей и Агаповых, после чего выписал постановление об отказе на основании отсутствия признаков преступления. Жалобы матери девушки в прокуратуру не помогли.

«Есть один очень важный момент: когда я зашла к следователю за копией одного из документов, он опрашивал всех семерых наших родственников. Всех вместе одновременно! Они смеялись и переговаривались друг с другом и с дознавателем. Вот такой был у них допрос», — вспоминает Аминат.

Гнездилова уверена, что доследственная проверка была проведена формально, делом попросту не хотели заниматься.

«Следователь должен был принять решение о возбуждении дела на основании хотя бы малейшего подозрения о том, что что-то произошло. Потом уже, в рамках расследования, он должен был опросить свидетелей, предупредив их об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. По факту в следственном отделе очень поверхностно посмотрели документы и все», — объясняет адвокат. По ее словам, матери девушки не дали сформулировать вопросы к экспертам и предложить их следователям.

Из-за бездействия российских следователей Аминат была вынуждена обратиться в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Суд уже направил вопросы российским властям и получил на них формальные ответы, говорит Гнездилова.

«Сейчас мы ждем решения ЕСПЧ. Вероятно, тогда и будет принято решение о компенсации матери Зари. Сейчас она не может работать, поскольку постоянно вынуждена присматривать за дочерью, кроме того ей нанесен колоссальный моральный вред. Также мы надеемся, что ЕСПЧ обяжет российские правоохранительные органы возбудить уголовное дело и расследовать произошедшее с девушкой», — отмечает адвокат.

Лечение

Аминат не верит, что ее дочь пыталась покончить с собой, ведь она все время находилась под надзором Агаповых: из комнаты ее не выпускали, никаких лекарств достать самостоятельно она не могла. Зари до сих пор пребывает в так называемом вегетативном состоянии. За шесть лет ее тело заметно изменилось: несмотря на массаж, кости рук и ног девушки искривились, зубы, которых практически не осталось, крошатся. Девушка плохо спит. Периодически у нее бывают приступы, и Аминат приходится вызывать врачей.

«Мне важно, чтобы родственники моего мужа, которые вот эту ситуацию спровоцировали, поняли, как они были неправы и к чему привели их действия. Но они даже не соизволили извиниться передо мной. Даже после того, как дочь привезли в больницу, никто из них не спросил семью Агаповых: “Что вы с ней сделали вообще?”» — возмущается Аминат. Теперь родственники, инициировавшие брак Зари с Адамом, обходят ее стороной.

Все расходы на содержание Зари взяли на себя мать и младший брат девушки. Им постоянно приходится занимать деньги на реабилитацию в надежде, что она поможет Зари выздороветь. Брат попытался открыть в Ингушетии магазин, где продавал мобильные телефоны, но бизнес у него не пошел — несколько раз магазин грабили. Сейчас семья живет на пенсию Аминат.

«Мы без перерыва лечим ее, в том числе народными средствами, ставим капельницы. На машине привозим к врачам. И в Махачкалу, и в Нальчик. И в Грузию возили. О прогнозах ничего сказать не могу. Врачи раньше говорили, что она никогда не сможет самостоятельно есть, но сейчас я кормлю ее с ложечки, она глотает самостоятельно. Она меня узнает, и если я отлучилась куда-то, она глубоко с облегчением вздыхает, когда я возвращаюсь. Она все чувствует», — говорит мать девушки. Она до сих пор верит, что когда-нибудь ее дочь вылечится.