124. Преступление и неоказание

Во время новогодних праздников и последовавших за ними выходных в Орловском перинатальном центре один за другим умирали младенцы. Сердечно–легочная недостаточность, дыхательная недостаточность, отек мозга — посмертные диагнозы звучали разные для разных детей. К 18 января погибших было уже восемь. Орловские СМИ сообщали: матери умерших детей — из глухих деревень (предположительно, имелся в виду низкий уровень внутриутробной диагностики и недообследованность беременных). Позже выяснилось, что трое скончавшихся младенцев — из Орла. 22 января перинатальный центр закрыли, а главврача отстранили от работы. Следователи возбудили уголовное дело о халатности, посчитав, что хотя у детей и были врожденные патологии, череда смертей вызывает подозрения.

После доследственной проверки дел стало два — как минимум один ребенок погиб из-за бездействия медиков, сообщила прокуратура Орловской области. Уголовное дело возбуждено по части 2 статьи 124 УК РФ (неоказание помощи больному, повлекшее по неосторожности его смерть).

Статья 124 Уголовного кодекса «Неоказание помощи больному» — редкая в правоприменительной практике, в год возбуждается не больше десяти уголовных дел. Первая часть статьи предусматривает ответственность за бездействие врачей, чьи пациенты выжили, но получили проблемы со здоровьем, вплоть до временной потери способности работать. В этом случае врачу грозит штраф или до четырех месяцев ареста. Второй частью предусмотрено наказание за тяжкий вред здоровью или смерть пациента — до четырех лет лишения свободы.

В первом полугодии 2015 года по статье 124 осудили шесть человек: двое (им вменялась часть 1) приговорены к штрафам, четверо — к условным срокам (их обвиняли по части 2). В 2014 году по статье 124 не дошло до суда ни одного уголовного дела. В 2013 году приговорили шесть человек, столько же в 2012-м, в 2011 и 2010 годах — восемь и десять человек соответственно. Оправдан за все эти годы был только один обвиняемый в неоказании помощи медик, произошло это в 2014 году.

Большинство уголовных дел по статье 124 возбуждают по части 2, в случае смерти пациента. Условный срок — самый распространенный вид наказания.

В ноябре 2013 года Минераловодский городской суд Ставропольского края признал виновными по части 2 статьи 124 сразу двух фельдшеров скорой помощи, которых с разницей в три часа вызывала домой супруга тяжелобольного мужчины. Оба медика отказались госпитализировать пациента, предложив ему самостоятельно отправиться в поликлинику. Родственникам в тот же день удалось довезти мужчину до больницы, через сутки умер в реанимации. Фельдшер скорой, отказавший в госпитализации в шесть утра, получил два года условно. Дело его коллеги, приехавшего по вызову через три часа, до суда не дошло — ее амнистировал следователь.

60-летний врач-травматолог Сергей Головин из Щекино Тульской области не стал класть в больницу 89-летнюю пациентку с переломом костей таза. Ее привезли на скорой с подозрением на перелом, но Головин обратил внимание, что у пожилой женщины есть пролежень, велел медсестре его обработать, а на предмет повреждения костей и суставов осматривать не стал, выписав домой. Через десять дней пенсионерка умерла. Головину в январе 2015 года дали год условно и лишили права заниматься врачебной деятельностью, но по амнистии сняли и судимость, и дополнительное наказание.

Амнистия, приуроченная к 70-летней годовщине Победы в Великой Отечественной войне, коснулась всех без исключения осужденных по статье 124 УК РФ, так как описанное в ней преступление считается совершенным по неосторожности, а санкция не предусматривает наказания свыше четырех лет лишения свободы. «Освободить от наказания осужденных к лишению свободы на срок до пяти лет включительно, совершивших преступления по неосторожности», — говорится в пункте 3 постановления об амнистии.

Попала под амнистию и осужденная за смерть пациентки травматолог из Перми Надежда Зубарева. В ночь на 27 февраля 2013 года она была дежурным врачом в 1-ом травмпункте на улице Ким и не оказала помощь умирающей в коридоре пациентке. Женщина пришла в травмпункт еще днем с тупой травмой грудной клетки. Она была пьяна. Врач, дежуривший в дневную смену, осмотрел ее и после медицинских манипуляций отправил домой, но покинуть здание пациентка не могла. Охраннику она сказала, что ей плохо и она ждет родственников.

Когда никто не приехал, пациентка вышла во двор травмпункта и села в сугроб, откуда охранник около полуночи привел ее обратно в здание и посадил на стул. Согласно материалам дела, о том, что женщине плохо, врачу сообщала медсестра, другие пациенты и — несколько раз — охранник: «Около 3 часов охранник снова сказал, что надо что-то делать, так как Д. лежала без сознания на бетонном полу. Врач Зубарева осматривать ее не стала, сказав, что та проспится и уйдет, привести потерпевшую в чувство не пыталась, медицинскую помощь не оказывала, никого не вызывала. Они ушли к себе, а около 4 часов от охранника узнала, что Д. умерла», — говорится в показаниях перевязочной медсестры.

Решение по делу Зубаревой Мотовилихинский районный суд Перми вынес в феврале 2015 года, приговорив ее к 2 годам условно и лишив права работать врачом на тот же срок. В апреле врач была амнистирована, судимость и ограничение на профессиональную деятельность с нее сняли.

Чтобы квалифицировать действия врача или другого медицинского работника по 124-ой статье, нужно доказать, что они именно бездействовали, а не совершили ошибку при оказании помощи, подчеркивает адвокат Дмитрий Бартенев: «Чтобы возбудить дело по статье 124 нужно три условия: специальный субъект — медицинский работник, неоказание никакой помощи и последствия такого неоказания в виде, как минимум, средней тяжести вреда здоровью. Представить себе ситуацию, когда медицинский работник не оказывает никакой помощи — достаточно сложно. Поэтому и дел по этой статье почти нет».

«Дел по статье 124 очень мало в виду квалификации по иным статьям: статье 109 и статье 118 — причинение смерти или тяжкого вреда здоровью по неосторожности, по статье 125 “Оставление в опасности”, по статье о халатности (293 УК)», — говорит адвокат из Свердловской области Алексей Бушмаков, ведущий несколько дел о гибели пациентов от действий и бездействия врачей.

Юрист подчеркивает, что для квалификации преступления по статье 124 необходимо установить причинно-следственную связь между бездействием медика и вредными последствиями для пациента. «При этом у виновного не должно быть уважительных причин, оправдывающих его бездействие — таких форс-мажорных обстоятельств, как снегопад, помешавший вовремя приехать к пациенту, заболевание самого врача, препятствующее выполнению профессиональных обязанностей, нехватка или отсутствие нужных лекарств, материалов, инструментов, электричества, воды и тому подобного», — перечисляет Бушмаков.

Чаще всего фигурантами дел о неоказании помощи становятся врачи скорой за отказ госпитализировать больных, а также дежурные хирурги и травматологи из травпунктов, отказывающие в помощи пациентам в состоянии опьянения и участникам пьяных драк. Весной 2012 года хирург Сланцевской ЦРБ Федор Слюсарь принял 19-летнего юношу с ножевым ранением груди. Вместо того, чтобы госпитализировать раненого, провести ему переливание крови и назначить лечение, врач зашил рану и выдал пострадавшего сотрудникам полиции, которые повезли его в отделение опрашивать об обстоятельствах нападения. По дороге молодому человеку стало плохо, полицейские привезли его обратно. На этот раз пациента сразу отправили в реанимацию, но было поздно. К утру он скончался.

Признав Слюсаря виновным по статье 124, суд приговорил его к двум годам условно. Но Ленинградский областной суд в апелляционной инстанции переквалифицировал дело на более мягкую статью 109 (причинение смерти по неосторожности) и сократил условный срок хирурга на полгода — до полутора лет.

Коллега Слюсаря, хирург Александр Фетисов из Волгоградской области, в августе 2015 года получил редкий для статьи 124 реальный срок — год в колонии-поселении. Его признали виновным в неоказании помощи пострадавшему в ДТП. Мужчина лежал на носилках на полу в холле приемного покоя трассового медпункта, где работал Фетисов. Фельдшер сообщал врачу, что у пациента падает давление и ухудшается состояние, но хирург не интересовался им в течение 20 минут, хотя помощь требовалась экстренно. От внутреннего кровотечения пострадавший скончался.

Доказать бездействие врачей удается с помощью показаний их коллег и незаинтересованных лиц, если они стали очевидцами бездействия (как в случае с охранником в Перми), больницы и экспертные учреждения — плохие помощники, говорит адвокат Бушмаков: «Вся медицинская документация находится в медучреждении, получить какие-то документы затруднительно и даже после смерти пациента. Экспертное сообщество в этих вопросах почти всегда занимает позицию медиков – все друзья-знакомые, вместе учились и так далее. Нет независимой медицинской экспертизы, все морги государственные. Неофициально еще кто-то может совет дать. Прибегаем к помощи врачей из других регионов или военным медикам – там меньше корпоративности».

Известны случаи, когда жертвами «корпоративности» становятся не только пациенты, но и сами медики. В 2010 году фельдшеры Надежда Бунина и Тамара Кузнецова из Глядянской ЦРБ Курганской области стали фигурантами уголовного дела о неоказании помощи и получили по два года условно. Суд признал их виновными в том, что они шесть раз отказались прислать скорую к жителю села Камышное Николаю Головину, требуя, чтобы им звонила сельский фельдшер, а не родственники больного. Фельдшер была в отпуске, медицинской помощи пожилой селянин так и не дождался и через два дня умер. В ходе расследования выяснилось, что в ЦРБ существовал приказ руководителя, запрещающий отправлять к пациентам старше 70 лет скорую без звонка сельского фельдшера или главы местной администрации. Фигурантами уголовного дела в итоге стали только отвечавшие на звонки медики. Руководство больницы прокуратура потребовала привлечь к дисциплинарной ответственности.

Наряду с приговорами по статье 124 суд может принять решение о компенсации материального и морального вреда, причиненного подсудимыми. Так, травматолог Зубарева из Перми, отказавшаяся лечить пациентку, «пока не проспится», по решению суда должна выплатить ее матери 200 тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда, а двум ее несовершеннолетним детям — по 750 тысяч рублей. Решение об амнистии с нее это обязательство не сняло.

По делу фельдшеров скорой из Минеральных вод суд тоже принял решение о компенсации, правда ее сумма изъята из текста документа, опубликованного на сайте «Росправосудие». Причем суд частично удовлетворил требования о выплатах не только к самим обвиняемым, но и к Минераловодской станции скорой помощи, где они работали.

Если же дело прекратил по амнистии следователь или суд до рассмотрения по существу, право на компенсацию за пациентом или его родственниками все равно сохраняется, говорит адвокат Бартенев. «При прекращении дела по амнистии взыскание компенсации возможно только в порядке гражданского иска, где факт виновного причинения вреда подлежит доказыванию. В случае приговора доказывать вину не нужно, только размер компенсации», — объясняет юрист.

Размеры компенсаций определяются в каждом случае индивидуально: «Сумма зависит от вреда, который причинен и работы адвоката. Факторов очень много и в каждом конкретном деле своя суть. Размеры знаю разные — от 300 тысяч до 15 миллионов рублей», — говорит адвокат Бушмаков.

В 2008 году Госдума обсуждала возможность вовсе исключить уголовную ответственность по части 1 статьи 124, по которой почти отсутствует судебная практика, и сделать компенсацию по гражданскому иску основной формой ответственности врачей за неоказание помощи, повлекшее вред здоровью средней тяжести. Однако эти поправки не были приняты и от частичной декриминализации 124-ой статьи законодатель отказался.