Детдом. «Опущенные», «смотрящие», «стукачи»

Летом 2015 года воспитанники детдома №1 Читы отдыхали в летнем лагере. Одного из них, шестилетнего мальчика, в качестве наказания за взятые без спроса в комнате педагогов банан и две конфеты избили палкой по рукам воспитательницы — Елена Смолина и Баира Будаева. Другие дети тоже участвовали в экзекуции: Смолина и Будаева заставили их по очереди ударить мальчика по рукам.

Позже воспитатель Смолина продолжила наказывать мальчика: посадила его в клетку на территории лагеря. Такое, рассказали детдомовцы навещавшим их волонтерам из забайкальского «Союза добровольцев России», повторялось не раз.

Узнавшие об этом случае активисты обратились к детскому омбудсмену региона Владимиру Шадапову. (Сегодня он уже бывший омбудсмен — в сентябре 2015 года его сняли с должности из-за выявленных прокуратурой и доказанных в суде махинаций с зарплатами). Шадапов вместе с инспектором по делам несовершеннолетних провел проверку в лагере и решил, что нарушений со стороны Смолиной не было, но воспитательницу Будаеву уволили. Это произошло в августе, а в ноябре Смолина стала обвиняемой по уголовному делу.

Добровольцы из «Союза»

Не последнюю роль в уголовном преследовании Смолиной, а впоследствии и других сотрудников детдома №1, сыграл уже упомянутый «Союз добровольцев России» (СДР) и его глава, 27-летняя Яна Лантратова — в прошлом координатор проекта «Я — доброволец» «Молодой гвардии "Единой России"» и один из организаторов «Родительского всероссийского сопротивления». (Учредитель РВС — Сергей Кургинян, а заявленные движением цели — борьба с ювенальной юстицией, защита традиционных семейных ценностей и патриотическое воспитание школьников). С ноября 2012 года Лантратова включена президентом Путиным в состав Совета по правам человека (СПЧ). В СМИ фамилия главы «Союза добровольцев России» активно упоминалась летом 2013 года, во время борьбы с последствиями наводнения в Хабаровском крае, где Лантратова возглавила добровольческий штаб и впоследствии получила награду МЧС.

О ситуации в детдоме №1 (официальное название — Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей, имени В.Н. Подгорбунского) Лантратова узнала от координатора направления помощи детям-сиротам читинского СДР Анны Кужиковой. Последняя уже четыре года общается с подопечными детдома №1, но говорит, что о методах «воспитания», которые там практикуют, ей стали рассказывать только этим летом.

Четыре года назад Кужикова пришла в детдом как волонтер, а потом отучилась на педагога и стала работать воспитателем. «Я с ними четыре года общаюсь, они ничего подобного не рассказывали, потому что для них это было нормой. Может, они не видели. Когда я туда устроилась работать воспитателем, я начала жить их жизнью. Мне, естественно, первые начали рассказывать воспитатели, а потом уже дети», — говорит Кужикова.

О мальчике, избитом и запертом в летнем лагере, ей рассказала воспитатель Елена Номаконова. После того, как история получила огласку, Кужикову из детдома уволили и попытались запретить ей общаться с детьми.

Воспитание по понятиям

Описанное Номаконовой стало не единственным эпизодом жестокого обращения с детьми, о котором члены забайкальского отделения СДР рассказали Лантратовой в записке, переданной в августе этого года. Добровольцы писали, что вслед за воспитательницей о практикующихся в детдоме наказаниях стали рассказывать и сами дети.

Все тот же шестилетний мальчик, считавшийся в детдоме особенно проблемным, за свои жалобы на голод и просьбы дать еды получал кастрюлю, в которой были перемешаны первое, второе и третье блюда; впрочем, иногда его просто лишали пищи. Перед сном к ногам ребенка скотчем приматывали чужие протезные ботинки: чтобы, если ночью он не будет спать, а отправится искать еду, воспитатели его услышали.

В наказаниях часто участвовали старшие дети. Как рассказывали подростки, Смолина регулярно давала им указания «разобраться» с младшими и «дисциплинировать» их. За это она общалась со старшими на равных, делилась сигаретами и закрывала глаза на их проступки. Но в случае отказа помогать в «воспитании» младших детей старших тоже ждало наказание.

В записке «Союза добровольцев» описан случай, когда двум сестрам, разбившим тарелку, воспитатели положили еду на ладони и заставили девочек есть друг у друга из рук. Еще одного воспитанника привязывали скотчем к столбу, оставив его на солнцепеке и изредка обрызгивая водой из ручья. Этого же мальчика вместе с другим детдомовцем однажды примотали скотчем к двери вверх ногами. Дети провисели вниз головой несколько часов.

Перечисленные в записке издевательства относятся к периоду с августа по октябрь 2015 года, но похожее происходило и раньше. Воспитанники рассказывали «добровольцам», что одного из мальчиков пять раз отправляли в психбольницу, где его били по голове или головой об стену и привязывали к кровати. По словам детей, сотрудники больницы окунали их головой в унитаз и делали уколы аминазина — сильнодействующего нейролептика. Одна из старших воспитанниц по возвращении из психбольницы должна была принимать таблетки, от которых она постоянно спала.

Эта же девочка в октябре 2015 года пострадала от действий дознавателя полиции Дарьи Салтановой. 15-летняя воспитанница детдома вернулась с прогулки позже, чем разрешено. Как сказано в записке СДР, по вызову воспитателя в учреждение приехала сотрудница розыскного отдела Салтанова, которая стала оскорблять подростка и трепать ее за волосы, не выпуская в туалет и приговаривая: «Иди под себя». Позже девочку увезли в УВД, там ее оставили на ночь. Сотрудники отдела полиции не давали ей еды и воды и не пускали в туалет. Вернулась в детдом она только утром.

Представление об общей атмосфере в детдоме №1 дают и некоторые другие из принятых там практик. Так, еще при прежнем директоре Николае Герасименко в Центр имени Подгорбунского перевели мальчика, которого в предыдущем детдоме изнасиловали старшие ребята. Директор Герасименко пытался заняться реабилитацией пострадавшего ребенка, а также обратился в Следственный комитет, но через день после этого его уволили. Новый руководитель детдома особого значения ситуации с ребенком не придавал. Дети с ведома и поощрения воспитателя группы признали мальчика «опущенным»: с ним больше не общались, он ел отдельно ото всех.

Принятое среди блатных заключенных колоний и тюрем понятие «опущенный» применялось и к мальчику-дошкольнику, которого старшие воспитанницы привели в спальню к девочкам и бросали на другую дошкольницу, заставляя детей целовать гениталии друг друга. Затем обоих заперли в шкафу. После этой экзекуции с мальчиком перестали общаться не только дети, но и воспитатели.

Также в записке СДР упоминается аборт, который 16-летней воспитаннице «помогли» сделать в одном из медучреждений Читы. Как рассказала волонтерам сотрудник детдома Лидия Воложанина, о беременности девочки-подростка стало известно летом, когда она вместе с подружкой жила в детском доме, пока остальные дети были на отдыхе в лагере.

Заподозрили, возбудили, отстранили

Первое уголовное дело возбудили на 57-летнюю Елену Смолину — воспитателя, которая, будучи начальником лагеря, била и запирала шестилетнего мальчика в клетке. Смолину заподозрили в превышении должностных полномочий и незаконном лишении свободы несовершеннолетнего, сообщил Следственный комитет 6 ноября. Воспитательнице предъявили обвинения, суд поместил ее под домашний арест.

Почти через неделю СК отчитался: информация журналистов о других случаях жестокого обращения с воспитанниками детдома проверяется. 13 ноября в регион приехали сотрудники центрального аппарата следственного ведомства. В тот же день на работников детдома завели новые дела. Также СК пообещал дать правовую оценку действиям местных чиновников, ответственных за защиту прав детей. Обыски прошли в министерстве социальной защиты населения региона, подразделении УМВД Читы и комиссии по делам несовершеннолетних города, в аппарате детского омбудсмена Забайкалья.

«Последний, кстати говоря, достоверно знал о фактах насилия в отношении детей, однако почему-то сообщил об этом не в Следственный комитет России, а в тот же детский дом, где творилось беззаконие», — негодовал в пресс-релизе СК.

Днем позже, 14 ноября, ведомство сообщило о новых делах в отношении той же воспитательницы Смолиной за жестокое обращение с «неугодным» ей шестилетним мальчиком. Следователи узнали, что она сажала ребенка в клетку и давала указание старшим воспитанникам уносить мальчика в большой сумке в лес, где его оставляли одного. В педагогическом арсенале Смолиной был не только страх, но и унижение: она переодевала дошкольника в женскую одежду и заставляла его в таком виде стоять на общей линейке.

15 ноября задержали дознавателя УВД Читы Салтанову, которая таскала за волосы 15-летнюю девочку-подростка, ее обвинили в превышении полномочий. Дела возбудили и в отношении двоих сотрудников дежурной части УВД Дмитрия Будникова и Владимира Сарина, которые на несколько часов закрыли девочку в камере.

К 16 ноября появилось еще восемь уголовных дел об издевательствах над детьми. Уволенную воспитательницу Баиру Будаеву за неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего объявили в розыск. Исполняющую обязанности директора детдома в летний период Ирину Грешилову заподозрили в халатности и отстранили от должности. Двое санитаров краевой психбольницы №1, куда отвозили детдомовцев, стали обвиняемыми в нанесении побоев: «Один из санитаров ударил 11-летнего мальчика коленом в живот, а затем ударил мальчика о стену, а второй санитар ударил этого же мальчика рукой по шее».

Также среди этих восьми дел — новые обвинения в адрес начальника летнего лагеря Смолиной: она привязывала детдомовцев к столбу, лишала их пищи, воды, обливала и окунала головой в воду. Так Смолина «воспитывала» троих мальчиков — шести, девяти и одиннадцати лет.

К 25 ноября только в отношении сотрудников детдома №1 из-за жестокого обращения с воспитанниками было возбуждено 16 уголовных дел.

«Смотрящие» за детдомом

После того, как СК начал расследовать происходившее в детдоме, на малолетних потерпевших и свидетелей начали оказывать давление: их убеждали больше не давать показаний, иначе учреждение расформируют, а дети окажутся на улице. По данным СДР, вечером 9 ноября в детдом приходили двое его выпускников, так называемые «смотрящие» — Евгений Титов и некий Зайцев. Оба осуждены и отбывают условные сроки наказания. Дети рассказали «добровольцам», что молодые люди проводили с ними «разъяснительные беседы», а утром следующего дня к беседам присоединились более взрослые «смотрящие». Воспитанники не назвали их фамилий, объясняя, что боятся, потому что эти люди «могут сделать все, что угодно». Детдомовцам внушали, что Смолину надо защищать, потому что она «своя», а ее методы воспитания помогли выпускникам «стать людьми». Давших показания детей начали называть «стукачами».

Председатель Забайкальского правозащитного центра Анастасия Коптеева, которая имеет опыт общения как с выпускниками местных интернатов, так и с их сотрудниками, отмечает, что порядки в забайкальских сиротских учреждениях схожи с тюремными. В каждом детдоме действительно есть «смотрящие». «Это бывшие воспитанники, которые всегда держат в страхе подрастающее поколение. Они (детдомовцы — МЗ), во-первых, этого боятся. Во-вторых, если ты пойдешь и куда-то подашь жалобу, даже если она будет обоснована, то тебя уже по умолчанию будут считать стукачом. Там зоновские законы, и все им следуют, эту систему в корне надо уничтожать», — считает Коптеева.

Коптеева говорит, что «смотрящие» воспроизводят и защищают систему, в которой выросли: детей в таких учреждениях не готовят к самостоятельной жизни, а когда они взрослеют, время, проведенное в детдоме, кажется им лучшим периодом жизни, а меры «воспитания», с которыми они сами столкнулись, воспринимаются как единственно правильные.

По данным правозащитницы, в читинских детдомах нередки самоубийства, но их удается замалчивать, так как правозащитников просто не пускают в закрытые учреждения. Коптеева полагает, что предать огласке насилие в детдоме №1 удалось потому, что никто не ожидал от волонтеров правозащитной активности: «Думаю, "добровольцев" пускали, потому что у них цели были больше благотворительные, общение с детьми».

Система защищается

Глава СДР Лантратова говорит, что «добровольцам» удалось привлечь к ситуации в детдоме внимание только после того, как она сама приехала из Москвы в Читу и стала собирать свидетельства детей. «Курирует эту ситуацию центральный аппарат СК, мы на этом настояли. Началась проверка и все дети подтвердили информацию. Там уж слишком много фактов издевательств было и не над одним ребенком», — говорит Лантратова.

Воспитательница Елена Смолина находится сейчас под домашним арестом, а другие сотрудники детдома №1 продолжают работать на своих местах. «В детском доме сейчас находится директор Светлана Базелевич, в отношении нее ведутся проверки, но на нее нет пока никаких дел, в том числе потому что она пришла сравнительно недавно. Проверки идут в отношении бывших сотрудников и воспитателей. Но нас заверили в СК, что все дети будут защищены», — описывает ситуацию Лантратова.

К директору Базелевич у «добровольцев» тоже были претензии: после того, как бывшая сотрудница учреждения и член СДР Кужикова помогла одной из воспитанниц написать обращение к забайкальскому уполномоченному по правам ребенка, директор распорядилась не пускать ее в детдом. Сейчас Кужикова продолжает общаться с детдомовцами. По ее словам, воспитанники, которые давали показания, уже не подвергаются давлению. Известно, что мальчик, которого унижали из-за пережитого изнасилования, был усыновлен. 15-летняя девочка, пережившая издевательства дознавателя, находится в центре для трудных подростков. Многие из пострадавших детей остаются в детдоме №1.

Анастасия Коптеева намерена вступить в одно из дел о жестоком обращении с детдомовцами, но отмечает, что это будет непросто: разрешение на защиту несовершеннолетних выдает директор учреждения, который одновременно является начальником подозреваемых воспитателей и законным представителем пострадавших детей.

«Мы в это дело просто так законодательно войти не можем, для этого необходима доверенность, оформленная на нашего юриста. А такую доверенность может удостоверить только руководство детдома. Но вряд ли они на это пойдут, потому что они не заинтересованы, чтобы у детей были независимые защитники», — объясняет Коптеева.

Оставшиеся работать в детдоме №1 воспитатели жалуются, что из-за «постоянного внимания различных контролирующих органов» дети стали неуправляемыми: по любому поводу звонят в полицию, например, после замечаний за курение. В начале декабря сотрудники детдома обратились к депутату от КПРФ Владимиру Позднякову. Воспитатели уверяли Позднякова, что их коллегу Елену Смолину «подставили». После визита в детдом депутат направил руководителю СК Александру Бастрыкину письмо с просьбой вмешаться в расследование.

Дознаватель Салтанова тоже не признает вины в насилии над девочкой-подростком: она утверждает, что воспитанница детдома сама ударила ее по лбу, в результате чего сотрудница полиции получила закрытую черепно-мозговую травму. В суде она рассказывала, что за год более 50 раз приезжала на вызовы из-за нарушений подростка. Хотя Салтанову обвиняют в превышении полномочий, суд отказался отстранить ее от должности, а изолировать решили потерпевшую, направив ее в центр работы с несовершеннолетними.

Между тем, в середине ноября УМВД по Забайкалью сообщило, что 15-летняя воспитанница детдома №1 пришла в одну из школ на урок и попросила свою знакомую выйти из класса. Когда педагог сделала ей замечание, девочка якобы обругала ее нецензурной бранью. В заметке пресс-служба УМВД не преминула напомнить, что воспитанница детдома проходит потерпевшей по делу в отношении сотрудницы полиции.

«А как воспитывать тогда?»

Предприниматель Сергей Колесниченко, выросший в одном из читинских детдомов и выпустившийся в 1984 году, рассказывает, что воспитатели уже в те годы применяли к своим подопечным силу.

«У нас были проблемы такого характера, но по прошествии лет я считаю, что воспитатели, может, где-то и перегибали палку, но в некоторых методах они все-таки были правы. Вы сами представьте: 45 человек в классе, и с каждым она (воспитательница — МЗ) управиться не может. Один убежал, второй убежал, третий куда-то убежал, а с нее же постоянно спрашивают. Пришла какая-то проверка, и эти 45 человек должны быть постоянно на месте или хотя бы в поле ее зрения. Что ей оставалось делать: взяла, дала по жопе, как полагается. А по жопе бить нельзя, хоть ремнем, хоть не ремнем. А как воспитывать тогда?» — говорит Колесниченко.

Он считает, что в детдоме №1 происходило нечто из ряда вон выходящее, раз появились уголовные дела. Рассказы о «смотрящих» Колесниченко удивили — когда он учился, такого не было, говорит предприниматель: «Я думаю, это новое веяние, после девяностых».

Бывший сотрудник одного из читинских детских интернатов, попросивший не упоминать его имени, называет ситуацию в детдоме №1 «исключительной», но говорит, что отдельные приемы «воспитания» из арсенала его сотрудников наблюдал и у себя на работе. Он считает невозможным изменить нынешнее отношение воспитателей к детям, при котором насилие не воспринимается как что-то недопустимое. Экс-педагог рассказал, что воспитанников, которые пытаются отстаивать свои права, из детдомов отправляют в краевую психбольницу №2, «откуда дети приезжают как овощи».

«Дети отстаивают свои права как могут, но впоследствии они всегда страдают. Сотрудникам, воспитателям, заведующим, директорам это же не нравится», — говорит бывший сотрудник детдома.

После скандала в детдоме №1 проверки начались и в других забайкальских интернатах, там тоже нашли нарушения. Сотрудники СК и члены Совета по правам человека с 23 по 25 ноября посетили интернаты в Чите, Агинском и Борзинском районах края. Старший помощник председателя СК Игорь Комиссаров после этих проверок заключил, что на подростков влияет криминальная субкультура, а причины преступности среди несовершеннолетних воспитанников детдомов — незанятость, употребление алкоголя и наркотиков, токсикомания.

В одном из интернатов — Комплексном центре обслуживания «Орловский» Агинского района Забайкалья — директор стал фигурантом уголовного дела о халатности и скоро предстанет перед судом. Следователи считают, что он недобросовестно исполнял свои обязанности, и в результате стало возможным преступление: восьмилетнюю девочку изнасиловал 16-летний двоюродный брат. Подросток состоял на учете у психиатра и нарколога, регулярно употреблял токсичные вещества и «совершал противоправные действия», но директор не организовал контроль за поведением воспитанника. Здоровью девочки причинен тяжкий вред, подростка обвинили в сексуальном насилии (пункт «б» части 4 статьи 131 УК и пункт «б» части 4 статьи 132 УК).