Долгая дорога к этапу

По Рублевскому шоссе едет кортеж из двух автомобилей — «Фольксвагена» и «Мерседеса». На заднем пассажирском кресле последнего — самоуверенный лысый мужчина в кожаной куртке, внешне он похож на героя отечественных сериалов о «лихих 1990-х». В какой-то момент с кортежем равняется BMW, передвигающийся без охраны. Сопровождающий «Мерседес» «Фольксваген» пытается сигналами фар остановить постороннюю машину. Когда BMW, наконец, останавливается, к водителю подходят несколько крупных мужчин, вооруженных битами и предметами, похожими на пистолеты.

Кто-то бьет водителя, кто-то — его автомобиль. После экзекуции кортеж уезжает. Избитый мужчина, решив, что от ударов битами его машина пришла в негодность, пешком идет искать ближайшее отделение милиции — благо, на улице еще светло, а номера автомобилей обидчиков он успел запомнить. Милиционеры предлагают пострадавшему госпитализацию, но тот отказывается, ограничиваясь травмпунктом. Удивившись его фамилии и иностранному паспорту, дежурный на всякий случай докладывает о посетителе начальству.

После обращения избитого водителя в милицию не проходит и получаса, как лысого самоуверенного мужчину и его спутников задерживают на Новом Арбате — причем не обычные патрульные, а сотрудники ФСО. К окну «Мерседеса» подходит седой человек. Через три года он получил звание генерал-полковника. «Вы узнаете меня?» — спрашивает он мужчину в кожаной куртке. Тот кивает. «Тогда давайте паспорт», — приказывает седой человек и берет документ в руку. «Его паспорт у меня», — рапортует он по телефону. Пассажира «Мерседеса» вместе с водителем и шестью охранниками увозят в следственный изолятор «Лефортово», формально переданный Минюсту, но фактически подвластный ФСБ. В их автомобилях оперативники находят два боевых автомата Калашникова, один муляж этого оружия и четыре пакетика насвая.

За почти пять лет, прошедших со дня этого инцидента — 14 ноября 2010 года — лысый мужчина успел отрастить длинные черные волосы, которые он собирал в косичку-хвост, и обзавестись привычкой закрывать лицо бейсболкой, а затем избавиться и от того, и от другого. Сейчас он, снова обритый почти под ноль и даже в чуть более спортивной форме, чем в день конфликта с водителем BMW, стоит в клетке в зале Пресненского районного суда Москвы. На футболке — силуэты гор с указанием их высоты, на шее — нательный крестик. Пока подсудимого заводят в зал, он успевает поздороваться с женой, матерью, дорого одетым адвокатом и немногочисленными друзьями. Шрамы на лицах некоторых из них говорят о прошлом, полном приключений. На присутствие единственного журналиста в зале подсудимый реагирует с удивлением и некоторым недоверием. Пока в зал не вошел судья, он успевает представиться сквозь прутья решетки и спросить, каковы причины интереса к его судьбе.

— Свидетели не являются в судебное заседание. Поскольку прокурор настаивает на принудительном приводе, а защита против не выступает, заседание придется перенести. Единственное — тут есть ряд свидетелей, которые, как выяснилось, проживают в Люксембурге, поэтому их привод суд обеспечить не сможет, но заседание в любом случае откладывается снова, — объясняет судья присутствующим.

— Я бы смог их сюда привезти, вы только попросите! — нехорошо ухмыляясь, перебивает его подсудимый.

Ровно через неделю мужчина вновь оказывается в той же клетке в том же зале, на нем та же футболка с горами. Заседание вновь переносится — на этот раз из-за неявки прокурора. Оно не состоится ни через неделю — вновь не придут свидетели — ни даже через две. В общей сложности на сайте Пресненского суда можно найти восемь решений о переносе заседаний по этому делу, принятых судьей Дмитрием Долгополовым за последние три месяца. Представительница пресс-службы суда в разговоре с «Медиазоной» допускает, что, возможно, этот список не полон.

— Вы куда-то торопитесь? — спрашивает Долгополов подсудимого после очередного переноса.

— Я куда тороплюсь? В зону! Мне хочется погулять, ну, там, пива попить. Только безалкогольное — мы же спортсмены! — отвечает он.

Хотя говорит подсудимый с улыбкой, скорее всего, он не шутит. Этот мужчина — 40-летний бизнесмен Матвей Урин, бывший владелец банковской империи, рухнувшей спустя несколько месяцев после инцидента на Рублевском шоссе в ноябре 2010 года. С тех пор — уже 56-й месяц — он сидит в московском СИЗО «Бутырка» с редкими перерывами на судебные заседания.

Владимир Колокольцев. Фото: Юрий Машков / ТАСС, архив

Иностранец и министр

Остановившим «Мерседес» седым человеком был Владимир Колокольцев, тогда еще не министр внутренних дел, а начальник ГУВД Москвы. Избитым на Рублевском шоссе мужчиной — подданный Нидерландов Йоррит Фаассен. В прошлом 30-летний Фаассен входил в правление аффилированной с «Газпромом» компании «Стройтрансгаз», а еще — работал главным специалистом управления загородной недвижимости в «Газпромбанк-Инвесте», единственный иностранец в компании. Среди беседовавших с «Ведомостями» сотрудниками «Стройтрансгаза» бытовало мнение, что «абсолютно европейский молодой человек с приятными манерами», которому сразу выделили 60-метровый кабинет с секретарем и служебный «Лексус» — хороший знакомый семьи Путиных.

Косвенно подтверждал «Ведомостям» слухи о высоком покровительстве над Фаассеном и бывший глава компании Александр Рязанов. Однажды иностранец радикально выступил против сокращения зарплат служащих и призвал их отстоять свои права. После этого начальник стал подумывать об увольнении бунтаря, однако получил предостережение от руководителя службы безопасности «Газпрома»: «Он очень влиятельный». О кровном родстве Фаассена с семьей Путина писали не только российские СМИ, но и зарубежные — например, газета Leidsch Dagblad утверждала, что голландец и дочь российского президента Мария вместе живут в пригороде Лейдена Вооршотене.

Правдивы ли утверждения о близости пострадавшего иностранца к семье Путина или нет, но вскоре после инцидента на Рублевском шоссе жизнь Урина кардинально изменилась. Пока сам бизнесмен ждал окончания следствия в «Бутырке», его банковская империя рушилась, как карточный домик — за два месяца лицензий лишились банк «Славянский», «Традо-банк», «Уралфинпромбанк», «Монетный дом», «Донбанк» и компания «Эдвантис капитал». Во всех случаях финансовый регулятор называл причиной закрытия «признаки криминальной деятельности» в межбанковских операциях, но при этом еще за два месяца до избиения голландца проверка Центробанка не выявила ничего подозрительного, во всяком случае, в работе «Славянского». О закрытии последнего банка Урина — «Русско-германского торгового банка» — департамент внешних и общественных связей ЦБ сообщил в последнюю неделю 2010 года.

Сам Фаассен об избиении на Рублевском шоссе был опрошен следователем дважды — непосредственно в день инцидента, 14 ноября 2010 года, и двумя месяцами позднее, 18 января года 2011. Из протоколов опроса видно, как негодование иностранца постепенно стихало. Если сразу после нападения он рассказал, как сильно испугался за свою жизнь и предположил, что его хотели убить, то во время второй беседы со следователем подчеркнул, что серьезных опасений за себя не испытывал, поскольку никто из нападавших соответствующих угроз в его адрес не высказывал. Тем не менее, дело по факту нападения было возбуждено в тот же день.

По версии следствия, 14 ноября 2010 года кортеж банкира нарушил ПДД и не уступил дорогу BMW иностранца, после чего Урин дал указание охранникам «организовать его преследование, избиение и нанесение повреждений машине». Сам же предполагаемый организатор излагал другую версию: никакого распоряжения охране он не давал, Фаассен сам перескакивал с одной полосы Рублевского шоссе на другую, чем создавал аварийную ситуацию, а сотрудники ЧОПа решили проучить его самостоятельно.

— Мы с ним ехали совершенно спокойно от Жуковки (деревня в Одинцовском районе Подмосковья — МЗ) до МКАДа в течение 15 минут, не предпринимая никаких мер в отношении него, надеясь, что он на патруле ДПС остановится. Он не остановился. Наша машина его спокойно обогнала и поехала дальше. А потом сотрудники службы сопровождения (охранники, оказавшиеся вместе с Уриным на скамье подсудимых — МЗ), превысив свои полномочия, совершили в отношении этой машины какие-то деяния. Я-то здесь при чем? Я вообще охраняемое лицо, и ЧОП, который меня охранял, он ко мне никакого отношения не имел, он меня охранял по договору. Я вообще не понимаю, на каком основании меня задержали. Я не имел права давать распоряжения, потому что есть ЧОП, а есть охраняемое лицо. Я, наоборот, должен слушать их указания, а не давать им свои, это раз, и они работают со мной по договору охраны, я их действия не контролирую, это два, — объяснял он.

Как следует из кассационных определений Мосгорсуда, первоначально Урину вменяли часть 2 статьи 213 УК (хулиганство с применением предметов, используемых в качестве оружия, совершенное группой лиц). Вместе с ним аналогичное обвинение было предъявлено личному водителю банкира Сергею Уперенко и шестерым сотрудникам ЧОПа, которые сопровождали его на «Фольксвагене» — Николаю Куприянову, Андрею Фролову, Алексею Кузнецову, Андрею Семидотченко и Алексею Черкасову.

Эта статья осталась за всеми обвиняемыми, однако к моменту передачи обвинительного заключения в суд к ним добавились и другие (этой участи удалось избежать только полностью отрицавшему свою вину водителю-чоповцу Черкасову). Так, Урину следователь добавил обвинения по части 3 статьи 33 УК, части 2 статьи 116 и части 2 статьи 167 (организация побоев и умышленного повреждения имущества). Его водителю Уперенко, который своей вины не признавал и утверждал, что он вовсе не выходил из автомобиля, вменили также пункт «а» части 2 статьи 116 УК (нанесение побоев), часть 2 статьи 167 (умышленное повреждение имущества) и часть 3 статьи 327 УК (использование заведомо подложного документа) — по версии следствия, при вождении он использовал подложные документы, которые давали право миновать посты ДПС.

Охранников Карпова, Купринянова, Фролова и Семидотченко, помимо статьи о нанесении побоев, обвинили в превышении полномочий служащими частных охранных служб (часть 1 статьи 203 УК), а Кузнецова — по статьям о грабеже и похищении у гражданина важного личного документа. Следователи выяснили, что за полгода до инцидента на Рублевском шоссе он участвовал в избиении двоих мужчин и похищении у них мобильных телефонов, банковской карты, а также служебного удостоверения и металлического личного жетона сотрудника МВД на имя одного из потерпевших.

Двойной приговор

Еще на стадии следствия по делу об избиении голландца в отношении Урина было возбуждено второе уголовное дело, на этот раз по части 2 статьи 186 УК (изготовление в целях сбыта, хранение и сбыт заведомо поддельных ценных бумаг). Как говорилось в сообщении Генпрокуратуры, в основу этого расследования легли результаты проверки, проведенной вскоре после задержания банкира сотрудниками департамента экономической безопасности МВД. Косвенно этот факт подтверждают кассационные определения Мосгорсуда, согласно которым на момент задержания Урина избрание в отношении банкира меры пресечения, не связанной с заключением под стражу, было невозможно в том числе и ввиду «оперативной информации о причастности подозреваемого к иным преступлениям».

Фото: Павел Маркелов / Издательский дом Родионова / ТАСС

Согласно постановлению следователя, в марте 2010 года «неустановленные лица» изготовили с целью сбыта 14 фальшивых векселей «Традо-банка» номинальной стоимостью более 214 млн рублей. Впоследствии фальшивки оказались, утверждали в МВД, у Урина как у конечного бенефициара банковской группы «Традо-банка», который использовал их в качестве залога при платеже в рамках исполнения договора по получению прав на истребование долгов у «Инвестбанка». Уже через месяц после возбуждения этого дела — в феврале 2011 года — следователи Москвы, Челябинска и Екатеринбурга возбудили уголовные дела по фактам мошенничества в особо крупном размере в «Традо-банке», «Славянском банке», «Монетном доме» и «Уралфинпроме».

Тем временем судебное следствие по делу об инциденте на Рублевском шоссе подошло к концу. На одном из заседаний представители Фаассена предоставили справку из травмпункта, согласно которой иностранцу были причинены повреждения в виде многочисленных кровоподтеков. Уже в апреле Кунцевский суд огласил сроки: по статье о хулиганстве Урину дали два года лишения свободы, по статьям об организации побоев и умышленного повреждения чужого имущества — по одному году. Путем частичного сложения банкиру назначили наказание в виде трех лет колонии общего режима. Наибольший срок среди охранников, четыре года, дали Кузнецову, оказавшемуся замешанным в грабеже полицейского, а наименьший, два года, — водителю-чоповцу Черкасову.

«Суд обосновал свое критическое отношение к показаниям Урина о том, что он не принимал участия в совершении инкриминируемых ему преступлений. Эти показания Урина проверялись […] и обоснованно отвергнуты судом. […] все решения, связанные с осуществлением охраны, согласовывались и принимались лично Уриным, который явился организатором совершения противоправных действий в отношении потерпевшего. [Эти действия] охватывались единым умыслом осужденных, были совершены из хулиганских побуждений, по надуманному поводу, что полностью подтверждается исследованными судом доказательствами […]», — говорится в тексте приговора.

После такого решения судьи теперь уже бывший банкир мог рассчитывать на УДО уже летом 2013 года. Однако и этим мечтам Урина не суждено было сбыться — через три месяца после оглашения приговора Кунцевского районного суда судебная коллегия Мосгорсуда по уголовным делам удовлетворила кассационную жалобу прокурора и отменила его как чрезмерно мягкий. Дело было отправлено на пересмотр.

«Суд недооценил повышенную общественную опасность их действий, которые отличались особой дерзостью, с использованием своего служебного положения и оружия, численного и физического превосходства нападающих, их специальной подготовки, с явно выраженным и демонстративным противопоставлением своих личностей обществу, общепринятым нормам морали и поведения. В ходе этих действий ни в чем не повинным людям были причинены телесные повреждения и материальный ущерб», — говорилось в определении.

На новое разбирательство потерпевший иностранец так и не пришел. Адвокаты Урина просили о перемирии — предлагали суду и адвокату Фаассена извинения и выплату ущерба в размере, значительно превышающем реальный, но их просьбы были проигнорированы. В результате 8 ноября 2011 года Кунцевский районный суд увеличил срок лишения свободы банкира до 4,5 лет общего режима. Сроки охранникам и водителю остались прежними.

«Бутырка», суд, «Бутырка»

Ровно через три недели после оглашения приговора, когда адвокаты пытались вновь обжаловать его, банкиру предъявили обвинение по пяти эпизодам дела по части 4 статьи 159 УК (мошенничество в особо крупном размере). Так и не отправленному на этап (он содержался в «Бутырке») Урину вновь была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Новое обвинение оказалось гораздо более сложным, чем 15-томное дело об избиении голландца, и вытекало из возбужденного раньше дела о мошенничестве с векселями.

По версии следствия, имея контроль на московскими «Славянским» и «Традо-Банком», екатеринбургским «Уралфинпромбанком», челябинским «Монетным домом» и ростовским «Дон-банком», Урин «распорядился произвести резкое повышение депозитных ставок» с мощной рекламной поддержкой в СМИ. В результате количество клиентов банков значительно возросло. Новым клиентам, помимо вкладов, предлагалось также приобрести ценные бумаги крупных нефтяных компаний с высокой ликвидностью. Выписки о якобы зачислении на счета банковской сети ценных бумаг принимались только через специально созданный для этого депозитарий «Эдвентис Капитал», который следователи назвали фиктивным — компания якобы была зарегистрирована на подставное лицо и предоставляла при проверках нулевую отчетность. Липовыми оказались и акции, в существовании которых были убеждены клиенты банковской группы Урина. Полученные от них деньги, утверждали следователи, выводились через специальные счета. Таким образом Урину вменили хищение почти 16 млрд рублей, но в ходе судебного следствия эта сумма снизилась вдвое.

Прения по второму делу Урина прошли к концу марта 2013 года — прокурор попросил признать его виновным и приговорить к девяти годам лишения свободы. Сам банкир отрицал свою причастность к операционной деятельности этих банков, и утверждал, что за мошенничеством может стоять некий теневой инвестор Иван Любимцев, в интересах которого были приобретены эти финансовые учреждения. Подсудимый подчеркивал, что его в третий раз судят за то, что осенью 2010 года он оказался «не в то время и не на той дороге». В результате суд приговорил его к 7,5 годам лишения свободы в колонии общего режима, засчитав в этот срок 4,5 года по первому делу.

«Он виновен только в том, что родился», — бросил адвокат банкира Владислав Мусияка после оглашения решения. В основу приговора легли показания экс-главы «Традо-Банка» Елены Костенко, которая проходила обвиняемой по этому же делу о мошенничестве, но пошла на сделку со следствием, признала свою вину, назвала Урина организатором хищений и в мае 2012 получила два года колонии-поселения.

Судя по кассационным решениям Мосгорсуда, предельный срок содержания Урина под стражей должен был истечь в марте 2014 года — после этого его в любом случае должны были этапировать в колонию. Однако за пять месяцев до этого Тверской районный суд вновь постановил заключить содержащегося в «Бутырке» банкира под стражу — на этот раз по ходатайству ГСУ МВД по Москве. Основанием для возбуждения третьего дела послужили результаты проведенной Агентством по страхованию вкладов проверки «Мультибанка», который следователи считали подконтрольным Урину. К этому времени экс-банкир по какой-то причине отказался от всех защищавших его по договору адвокатов, кроме Алексея Семенова. Сам Семенов оперативно комментировать третье дело банкира отказался, ссылаясь на необходимость получить у своего клиента разрешение на интервью.

Матвей Урин в здании Замоскворецкого суда Москвы, 2012 год. Фото: Андрей Стенин / РИА Новости

По мнению ревизоров, деньги на покупку «Мультибанка» формально были выделены банками «Славянский» и «Традо-банком», за махинации в которых Урин уже был осужден после инцидента на Рублевском шоссе. В реальности же эта сумма — около 1 млрд рублей — оказалась частью займа у самого «Мультибанка», который получил их от «МДМ-банка» в счет уплаты долга. Таким образом, утверждали в ГСУ МВД Москвы, покупатели «Мультибанка» фактически расплатились с продавцами его же деньгами, создав в капитале кредитного учреждения брешь и покрыв ее позже фиктивными ценными бумагами.

Рекордсмен по неволе

Третье дело Урина было передано в Пресненский районный суд в феврале 2015 года. Помимо уже привычной для банкира статьи о мошенничестве в особо крупном размере в итоговом варианте обвинения появилась часть 3 статьи 174.1 (отмывание денег организованной группой). Судя по частоте переносов заседаний и размеренности их расписания — не чаще раза в неделю — рассмотрено дело будет нескоро.

В общей сложности Урин находится в московских изоляторах более 55 месяцев. Для России это не рекорд — к примеру, обвиняемые по делу о нападении боевиков на Нальчик в 2005 году содержались в СИЗО более девяти лет. Однако Урин может занять первое место в другом рейтинге — как заключенный с самым большим финансовым долгом. После банкротства подконтрольных ему банков Агентству по страхованию вкладов пришлось выплатить их клиентам возмещение в 10,5 млрд рублей. Ответчиком по гражданским искам руководителей финансовых организаций оказался сам Урин. По данным Агентства, всего суды постановили взыскать с него компенсацию ущерба на сумму 7,1 млрд рублей.

Между тем, прозванный СМИ «пожизненно подследственным» банкир, вероятно, надеется не только уйти на этап, но и вернуться к свободной жизни через условно-досрочное освобождение. В прошлом году он обратился в Тверской суд с просьбой признать незаконными 29 дисциплинарных взысканий, наложенных на него администрацией «Бутырки» с лета 2011 года по начало года 2014. По словам Урина, руководство СИЗО не извещало его об этих выговорах — узнать о них ему удалось лишь в прошлом марте.

Как бы то ни было, признавать взыскания незаконными суд отказался. Согласно тексту решения, в общей сложности руководство изолятора вынесло в отношении Урина 54 выговора с формулировкой «за нарушение правил внутреннего распорядка».