Верховный правитель МО «Агинское»

Северная граница Агинского района Забайкалья — местные жители чаще называют его бурятским топонимом Агын аймаг — проходит в 180 километрах к югу от Читы, единственного в регионе города-стотысячника. Если спуститься еще на 150 километров южнее по дороге, идущей мимо озер Йожий и Кункур, а затем повернуть к востоку у деревни Верхний Цасучей, то можно добраться до границы Монголии. Из 17-тысячного населения района почти три четверти — буряты, в большинстве своем исповедующие буддизм.

В Агинском районе — 11 сельских поселений и два городских, Новоорловск и Орловский. На два поселка городского типа с населением в три и две тысячи человек соответственно приходится всего трое участковых, которым из-за неукомплектованности штата межмуниципального отдела МВД приходится контролировать заодно и территорию более мелких населенных пунктов.

В августе 2014 года один из них — 35-летний Балбар Цыренжапов — отправился на вызов в Новоорловск: комендант местного общежития попросила его успокоить двух расшумевшихся постояльцев. Вызов пришелся некстати — у Цыренжапова намечались два выходных, за окном вечерело, и он уже переоделся в штатское. Дорога от МО МВД «Агинское» до квартиры Цыренжапова в городке Могойтуй, где его ждала жена и трое детей, по федеральной трассе заняла бы всего 35 минут. С заездом в Новоорловск время в пути увеличивалось вдвое: 30 километров до места вызова, затем еще 35 — до Могойтуя. Но другие участковые были заняты, а отчетный период подходил к концу.

Настроение Цыренжапова подпортили и поиски общежития — в Новоорловске, построенном 50 лет назад поселке горняков, у улиц нет названий, а одну многоэтажку не отличить от другой. Отыскав здание №8 — общежитие, в котором любой желающий может снять комнату за небольшую плату — участковый спросил у женщины-коменданта, в чем дело. Та объяснила, что в комнату №7 недавно заселился 30-летний сантехник Александр Титов, а сегодня к нему приехал погостить брат. Застолье затянулось и сопровождалось громкой музыкой.

На столе в бедно обставленной комнате кроме ноутбука и колонок стоит пустая литровая бутылка из-под водки. Окна плотно закрыты — помещение затянуто дымом. Двое мужчин пытаются что-то объяснить друг другу, но звук новенького сабвуфера, привезенного братом в подарок Титову, заглушает их голоса. На часах около 10 вечера.

Раздается громкий стук в дверь; приехавший погостить Андрей Титов открывает. На пороге стоит крупный мужчина бурятской наружности. «Я участковый! Вы ****** [обнаглели] шуметь так? Время сколько, видели?» — с порога кричит он на братьев. Андрей просит гостя в штатском предъявить документы и поворачивается к нему спиной, чтобы что-то сказать Александру. В этот момент он получает удар кулаком в правую почку, от удара сгибается пополам и в таком положении снова поворачивается к участковому. Тот наносит еще два удара по затылку. Андрей пятится назад и оседает на диван.

Наблюдающий за происходящим Александр не понимает, как действовать — он до сих пор не уверен, что перед ним полицейский. «Тебе тоже документ показать?» — спрашивает незнакомец. Несмотря на ответ «не надо», участковый берет со стола пустую бутылку и несколько раз бьет ей мужчину по туловищу. Александр садится на диван рядом с братом. Участковый замечает, что в комнате накурено, и просит открыть окно. Александр встает, открывает — и получает удар ногой в живот. От удара он сгибается и вновь опускается на диван. «Шуметь они, ***** [черт], вздумали! Бухать меньше надо!» — кричит Цыренжапов на прощание и уходит.

В полицию братья обращаться не стали — согласно материалам дела, они решили, что сами виноваты в том, что участковый их побил. Спустя два дня Андрей рассказал о случившемся своей тетке Елене Васильевне, проживающей в том же общежитии, но идея написать заявление не пришла в голову и ей. «Племянники сами тогда нарушили правила проживания, распивали спиртное. Хотя, конечно, участковому не дано право просто беспричинно избивать людей», — рассудила она позже в показаниях.

Фото: Владимир Песня / РИА Новости

Погоня за раскрываемостью

Агинский район для Цыренжапова — родной. Вырос будущий участковый в селе Цокто-Ханглил, а затем переехал в райцентр Могойтуй и поступил на службу в МО МВД «Акшинский». В начале 2013 года его перевели на должность участкового в Агинский район, но переезжать из Могойтуя Цыренжапов не стал.

Судя по отчету за первый год работы, у начальства он был на хорошем счету: раскрываемость — ровно 50%, достаточное число административных дел, профилактические мероприятия — чаще, чем раз в месяц. Но к январю 2015 года, когда нужно было сдавать очередной отчет, нужных показателей достичь не удалось.

Раздумывая о том, как выйти из ситуации, Цыренжапов вместе с коллегой решил съездить на градообразующее предприятие Новоорловска — вольфрамовый горно-обогатительный комбинат — и расспросить его директора о нарушениях, которые он, возможно замечал за своими подчиненными. За обедом в столовой тот рассказал, что в последнее время на комбинате участились кражи дизельного топлива. Цыренжапов тут же отрапортовал своему руководителю о старте профилактического мероприятия по предотвращению хищений.

Несмотря на поздний час и темноту, полицейские решили начинать немедленно — с вагончиков рядом с территорией комбината, в которых посменно ночевали рабочие. Завидев паркующийся УАЗ, навстречу участковому и его напарнику с фонарем в руках вышел 34-летний Мунко Аюрзанаев — мастер горного участка, с рождением пятого ребенка окончательно отказавшийся от алкоголя и посвятивший себя зарабатыванию денег.

— Чьи машины тут стоят? Твоя здесь есть? — не представившись, спросил Цыренжапов.

Мунко узнал его — участковый часто посещал столовую комбината.

— Рабочих, чьи еще. Больше оставлять-то негде. Моя вот стоит, — ответил горный мастер, показав на новую «Тойоту Короллу».

— Открывай.

Подняв баранью шкуру с заднего кресла «Тойоты», участковый увидел под ней несколько 20-литровых канистр, пустых, но с запахом дизеля. На вопрос полицейских Мунко принялся объяснять — эту тару он нашел на дороге по пути к вагончикам, и решил забрать ее, чтобы в рабочий день сдать на КПП. Пройдя в вагончик вместе с горным мастером, участковый позвонил начальнику службы безопасности комбината, сказал, что похититель дизеля найден, и бросил трубку.

«Ну что, попался, вор? Сейчас признательные напишешь, что солярку сливаешь, понял? Откуда канистры взял!?» — закричал Цыренжапов и зажал Аюрзанова между столом и стулом, на котором тот сидел. Удар кулаком пришелся бригадиру в лицо. В это время участкового окликнул его коллега, молча наблюдавший за избиением, и сказал, что в другой машине тоже лежат несколько канистр. Записав фамилию владельца, полицейские собрали тару и поехали передавать находки директору комбината.

В пути напарник Цыренжапова вспомнил, что забыл у вагончиков свой фонарь. Было уже за полночь, но полицейские все же решили вернуться, а заодно еще раз осмотреть территорию. В результате коллега участкового нашел еще несколько канистр, а рядом с ними — свежий след сапога. Несмотря на то, что обувь всем рабочим комбината выдавали одинаковую, Цыренжапов решил, что след принадлежит именно Аюрзанаеву.

Согласно материалам дела, которые есть в распоряжении «Медиазоны», горный мастер накрывал на стол в своем вагончике, когда в помещение ворвался участковый. «Зачем канистры в карьере прятал? Остальные где? Сейчас все расскажешь!» — пригрозил он и сильно ударил Аюрзанаева в лицо, отчего тот упал на диван. Затем Цыренжапов нанес еще по три удара по затылку и грудной клетке. «Где остальная солярка? Сколько дизеля слил?» — продолжал участковый, но признания так и не добился. Тогда полицейский взял метровую березовую палку и со словами «Не признаешься — убью» четыре раза ударил жертву в плечо. «У меня из-за тебя, урод, рука отсохла!» — пожаловался, наконец утомившись, Цыренжапов и вышел из бытовки.

Как только полицейские уехали, рабочие собрались на ужин, за которым Аюрзанаев рассказал о происшествии с канистрами. Ему вызвали скорую, врачи диагностировали несколько переломов и многочисленные ушибы. Спустя неделю, когда Аюрзанаеву стало лучше, он написал заявление на участкового в местное отделение Следственного комитета.

Фото: Владимир Песня / РИА Новости

Старый знакомый

За день до того, как мастер Аюрзанаев отдал свое заявление в Следственный комитет, в Агинский отдел полиции обратилась местная жительница — у нее пропал дешевый мобильный телефон, банковская карта и кошелек со 150 рублями. На радость участковому Цыренжапову, работала она в той самой Новоорловской участковой больнице, где числился слесарем Александр Титов.

В тот же день Цыренжапов пришел к нему на работу. Зайдя в каморку для обслуживающего персонала, он приказал Титову пройти в служебный автомобиль. В салоне Цыренжапов объяснил, что расследует кражу у сотрудницы больницы, и что та указала на него как на предполагаемого вора. Вывернув карманы задержанного и убедившись, что вещей потерпевшей там нет, участковый повез его в общежитие.

Заперев дверь Титова изнутри, он принялся переворачивать комнату вверх дном: выбрасывал содержимое шкафов и скидывал вещи со стола на пол, а на просьбу хозяина жилища показать судебное постановление об обыске отвечал просто — «Заткнись». Когда Титов повторил эту просьбу, участковый молча нанес ему два удара кулаком в лицо. Коллега Цыренжапова наблюдал за происходящим также молча. В дверь постучали.

«Чего надо? Пошел на *** [к черту] отсюда, мы здесь разговариваем!» — ответил участковый прибежавшему на шум соседу. Пыталась выяснить, в чем дело, и соседка, но полицейские уже перестали реагировать на стук. Отыскав среди вещей телефоны Fly и Samsung, карту Россельхозбанка, выданную на имя Титова, и жесткий диск, который жена сантехника привезла, чтобы показать фотографии родственников, Цыренжапов без составления протокола забрал их. Уже выходя из комнаты, он заметил еще один шкаф. В нем висела телогрейка, выданная сантехнику руководством больницы — в январе на улице стоял страшный мороз, а своей теплой куртки у Титова почему-то не было. Участковый забрал и ее.

После обыска Цыренжапов отвез Титова в опорный пункт в Новоорловске, где отвел задержанного в помещение с клеткой. Заходя в нее, он молча ударил сантехника кулаком в затылок. Второй полицейский в это время находился в соседнем кабинете. В комнате для задержанных участковый посадил Титова на стул, заставил снять шнурки и ремень и начал личный досмотр — в карманах оказались телефон Alcatel и карта Бинбанка. Не найдя женского кошелька и карточки на имя потерпевшей, Цыренжапов перешел к угрозам: «Не сознаешься, отвезу в "Агинское", там у тебя быстро явку выбьют, сам все подпишешь». Для убедительности участковый ударил Титова кулаком в щеку, однако тот продолжал настаивать на том, что ничего не крал. Тогда Цыренжапов отвел сантехника в свой кабинет, где сидел его коллега. После подписания протокола Титова отпустили, а участковый вернул вещи, изъятые из карманов его одежды.

Придя домой, Титов рассказал о случившемся своей гражданской жене Светлане. Женщина пришла в ярость, когда заметила, что участковый забрал жесткий диск с семейными фотографиями, и пошла в опорный пункт полиции, чтобы вернуть его. Вскоре на телефон Титова раздался звонок — Светлана говорила, что его вызывает Цыренжапов. В кабинете его ждали трое полицейских, жена стояла в коридоре. «Сейчас скажешь своей, чтоб домой шла, а тебя повезем в "Агинское", понял? Иди, говори», — приказал Цыренжапов.

Титов вышел, предупредил жену, что его собираются увозить в другой отдел, и попросил ее не уходить, опасаясь продолжения избиений. После этого участковый завел его в свой кабинет, и, вероятно, хотел продолжить беседовать со слесарем, но Светлана упрямо стояла в коридоре, а услышав крик участкового «Уйди отсюда уже, качать права будешь, когда штамп в паспорте поставишь!» стала обзванивать всех знакомых мужа, его коллег по больнице и родственников.

Спустя полтора часа у крыльца отдела полиции собрались соседка Титова, которая видела, как участковый выводил его из общежития, завхоз больницы, двоюродный брат задержанного и его мать. Со слов Светланы, увидев столько людей, участковый несколько растерялся, а вместо того, чтобы назвать причину задержания слесаря, стал негодовать: «Пошли все вон отсюда, работать мешаете! Я здесь хозяин! Я здесь командую!». После многочисленных звонков тетки Титова Елены Игнатьевой во все возможные инстанции народу в отделении стало еще больше — спустя полчаса приехали сотрудники ГАИ, а через час, к полуночи, начальник Агинского отдела СК по фамилии Рекунов. Автоинспекторы вместе со следователем отвезли слесаря в больницу на медосвидетельствование. Там он написал заявление о применении насилия участковым.

Фото: Владимир Песня / РИА Новости

Просить прощения

Следующая встреча Титова и Цыренжапова состоялась спустя неделю — участковый пришел к слесарю в рабочую каморку. «Собирайся, поедем с тобой в твое любимое место, в Следственный комитет, куда ты на меня заявление написал», — приказал полицейский. Титов ответил, что с ним никуда не поедет, надел куртку и вышел из больницы, но участковый не отставал.

«Он начал уговаривать, чтобы я забрал заявление в отношении него. Говорил нормально, извинялся за случившееся, говорил, что я должен с ним в Следственный кабинет поехать. Просил к нему в машину сесть: мол, ты один, я один, все будет нормально. Я отказался и пошел пешком в сторону Новоорловска», — вспоминает Титов в своих показаниях. Цыренжапов проехал мимо него, но, как выяснилось, разлука была недолгой: пока слесарь добирался домой пешком, участковый уже доехал до его дома. Попробовав уговорить Титова еще раз, Цыренжапов ушел, бросив на прощание: «Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому».

На следующий день гражданская жена Титова пришла домой расстроенной. Директор Новоорловской средней школы, в которой Светлана работает вахтером, пригрозила ей увольнением в случае, если ее муж не заберет заявление на Цыренжапова. Свои слова начальница подкрепляла фразами о том, что Цыренжапов — «хороший участковый», который «раскрыл много дел» и «лучше которого все равно не найти».

Еще через день «хороший участковый» вновь пришел в подсобку Титова. «И тебя, и жену твою, вас всех с работы уволят, если заявление не заберешь. В Новоорловске тебе не жить — я тебя из-под земли достану!» — угрожал он, пока в комнатку случайно не зашла завхоз больницы.

Жизнь Титовых в Новоорловске действительно осложнилась — начальство намекало на скорое увольнение, затем к угрозам присоединилась и директор общежития, которая стала говорить, что готова выселить пару. Александр стал мнительным — слесарь опасался физической расправы, и перед уходом жены в ночную смену просил запирать комнату на замок снаружи. Следственный комитет тем временем зарегистрировал заявление Титова и объединил его в одно производство с делом по заявлению Аюрзанаева.

На следующий день после визита Цыренжапова к Титову к горному мастеру приехал начальник участкового, который, по его словам, настоятельно просил «забрать заявление по-хорошему, потому что увольнять Цыренжапова не за что». Одновременно на Мунко обрушились звонки от родственников, которые в один голос говорили о проблемах на работе из-за его конфликта с полицейским. В начале февраля — уже после того, как дело было возбуждено — участковый еще несколько раз приезжал на работу и домой к Аюрзанаеву, сначала уговаривая отказаться от своих показаний в обмен на то, чтобы он «забыл о канистрах» и дал ему «жить спокойно», а позже — уже за деньги.

Однако горняк был непреклонен. К марту делу был дан ход: Цыренжапову предъявили обвинение и сняли с должности. Последнюю попытку облегчить свою участь теперь уже бывший участковый предпринял в конце месяца: он попросил Титова прийти в опорный пункт полиции в Новоорловске, вызвал из Читы адвоката и попросил слесаря переписать составленное юристом заявление. Суть его сводилась к тому, что следователи Агинского отдела оказали на слесаря давление, чтобы привлечь Цыренжапова к уголовной ответственности. Титов согласился — по его словам, из-за того, что экс-полицейский сетовал на отсутствие денег из-за увольнения, обилие кредитов и недавнюю смерть отца. Разжалобить Аюрзанаева ему так и не удалось.

Фото: Владимир Песня / РИА Новости

Суд над королем

Дело Цыренжапова — ему вменяют три эпизода по пункту «а» части 3 статьи 286 УК (превышение должностных полномочий с применением насилия, наказание составляет от трех до 10 лет колонии) — поступило в Агинский районный суд в конце мая. За несколько дней до этого суд сменил избранную для бывшего участкового меру пресечения с подписки о невыезде на заключение под стражу.

До сих пор по делу не состоялось ни одного заседания, объясняет «Медиазоне» юрист Забайкальского правозащитного центра Роман Сукачев, представляющий интересы потерпевшего Аюрзанаева. Сначала, говорит он, судья переносил их из-за собственной занятости, потом из Новоорловска исчезли братья Титовы, а затем в отпуск ушел адвокат Цыренжапова. Сукачев предполагает, что процесс может пройти и за одно заседание — экс-полицейский раскаялся, пошел на особый порядок, признал вину и не стал заявлять свидетелей защиты.

«Цыренжапов сделал это под тяжестью доказательств, их тут с лихвой. В одном обвинительном заключении 150 страниц, на которых все расписано досконально. Я лично никогда раньше такого не видел. Три потерпевших. Был бы один — мог бы надеяться на 5-6 лет условно, у нас такое бывает. Наш потерпевший — несудимый, семьянин, работает, машина и квартира, просто оказался не в том месте, не в то время. У нас в Забайкалье многое зависит, так сказать, от внешнего вида. Я одно время занимался делом бездомного, которого риэлторы кинули на квартиру, и после совместных с ним посещений СК нас вообще слушать перестали, ну, то есть, там совсем не достучаться. А тут хороший человек, безупречная репутация, поэтому хочешь, не хочешь, а дело надо возбуждать. Ну а братьев этих потерпевшими уже так, в качестве лишнего груза прицепили», — считает Сукачев.

Адвокат уверен, что три выявленных следователями эпизода превышения полномочий со стороны Цыренжапова — это лишь капля в море. Недавно в Забайкальский правозащитный центр обратился заключенный Денис Колиниченко. В своем письме он рассказал, что незаконно оказался под стражей после того, как его избил участковый Цыренжапов. По словам заключенного, он сделал полицейскому замечание (за что именно, он уточнять не стал, но происходило это на улице одной из забайкальских деревень), у них завязалась словесная перепалка, в ходе которой Колиниченко обозвал участкового, а тот в ответ избил его, причем при свидетелях.

Однако фигурантом дела в итоге стал сам избитый: Цыренжапов пришел к нему в больницу и попросил не писать заявление, пообещав каким-то образом отблагодарить его за это. А сам стал оформлять уголовное дело по статье 318 УК (применение насилия в отношении представителя власти). Забайкальскому правозащитному центру удалось встретиться с родственниками заключенного — дозвониться до них из-за плохой связи практически невозможно, поскольку живут они в деревне, которую от трассы отделяют десятки километров бездорожья. Однако единственная состоявшаяся личная встреча правозащитников из Читы с этой семьей результатов пока не дала.

«В разговоре с супругой этого заключенного стало понятно, что менталитет у нее, ну, такой, мягко скажем, деревенский: она была свидетелем этой драки, но приговора не видела, на суд ее не вызывали. То есть единственное, что она знает — что ее мужа посадили, и что участковый его бил, и ее и остальных родственников это устраивает, ну, сел и сел, за то, что с участковым поссорился. А адвокат по назначению, зная это, состряпал все так, что человек, по моим данным, уехал на четыре года. Апелляцию никто не подавал, и мы подать не можем, потому что для этого нужна доверенность, сами они ее сделать не могут, а ездить каждый раз по тайге — ну, это непросто. На полпути — бездорожье», — сетует адвокат.

На вопрос, почему забайкальские полицейские так часто остаются безнаказанными, Сукачев отвечает — дело в менталитете жителей отдаленных территорий. «Та статистика, которую давал Цыренжапов, она устраивала руководство. А отдаленность сказывалась на том, что люди не хотели жаловаться особо. Поэтому он оборзел и, определенно, руки распускал нередко. Но тут ему попался гражданин, который оказался не из тех — Аюрзанаев, который заявление забирать наотрез отказался. Эти районы — в сотнях и сотнях километров от Читы, которая, вообще-то говоря, сама по себе не такой уж и крупный город. В этих районах люди юридически безграмотны, для них участковый — это равносильно президенту страны, не знаю, королю. Они привыкли жаловаться, но не в заявлениях и документах, а устно, друг другу», — говорит он.