Протест в местах лишения свободы: мониторинг

Больше всего — по четыре — акций протеста заключенных в охваченные мониторингом месяцы было зафиксировано в апреле и мае, причем майские акции стали и самыми массовыми. Среди пенитенциарных учреждений самым неспокойным оказался СИЗО-1 Владивостока: в феврале там случился «коричневый бунт», в марте заключенные жаловались на избиения, а в апреле волнения прошли среди несовершеннолетних арестованных. Дважды за пять месяцев протестовали пациенты лечебно-исправительных учреждений, где содержатся больные туберкулезом — в Пермском крае и Нижегородской области.

Январь

15 января в ИК-2 в Димитровграде Ульяновской области заключенные отказались выйти из камер во время обыска, а один из них ударил кулаком по лицу майора ФСИН. Как писали местные СМИ, сотрудники колонии искали мобильные телефоны, самодельные кипятильники и удлинители. Родственники заключенных, собравшиеся у ворот зоны, сообщали об избиениях заключенных. Напавшего на сотрудника колонии зека осудили по статье 321 УК.

Февраль

6 февраля 12 осужденных из ИК-1 в Копейске Челябинской области порезали себе предплечья. Как утверждали во ФСИН, инициатором протеста стал осужденный Ю., который попытался не пропустить сотрудников в камеру и «начал демонстративно выкрикивать призывы оказания ему поддержки со стороны других осужденных, в связи с якобы имевшим место фактом незаконного применения физической силы представителями администрации». Через несколько дней прокуратура провела в колонии проверку, которая выявила «факты нарушений прав осужденных на надлежащее материально-бытовое обеспечение и санитарно-гигиенические условия отбывания наказания».

10 февраля в СИЗО-1 Владивостока арестованные в спецблоке, где, в частности, сидят «приморские партизаны», устроили «коричневый бунт». По информации ФСИН, в день проверки учреждения членами ОНК Приморского края заключенные умышленно засорили канализацию и затопили целый этаж нечистотами: «Подтверждением этому являются изъятые из засора различные тряпки, остатки простыней, целлофановые пакеты и другой бытовой мусор».

«В коридоре изолятора, на момент нашего посещения, осужденные из отряда хозобслуживания тряпками и голыми руками убирали фекалии в баки. Камеры в СИЗО чуть меньше 8 кв метров. В каждой содержится по два человека. Стены мокрые. Сырость, плесень, нет вентиляции. Стены сводчатые и поэтому не покидает ощущение сдавленности, безысходности. На стенах отваливается штукатурка, краска сыпется хлопьями. Пол прогнивший. Окна старые деревянные, с отсыревшими рамами. Нет ни телевизоров, ни холодильников. От запаха фекалий из коридора подследственным просто нечем дышать», — описывали свои впечатления от посещения спецблока члены ОНК.

Март

6 марта шестеро заключенных того же СИЗО-1 Владивостока пожаловались членам ОНК на избиения и неправомерное применение спецсредств сотрудниками изолятора. По словам арестованных, причиной конфликта послужил обыск камер, в ходе которого контролеры бросали на пол все, что попадалось под руку: полотенца, личные принадлежности, еду. Замечания и протесты подследственных смотрители пресекали попавшимися под руку твердыми предметами — били по почкам и голове, пинали ногами. Прокуратура применение силы признала правомерным.

В ночь на 15 марта в Ангарской воспитательной колонии в Иркутской области часть несовершеннолетних заключенных подверглась избиению так называемым «активом» — достигшими 18-летнего возраста осужденными, которые сотрудничают с администрацией. Как выяснили правозащитники, за нарушения, допущенные в течение дня, подросткам «назначалось» по 40-50 ударов ремнем. Около трех часов ночи избиваемые дозвонились до правозащитников, затем связь оборвалась, а в колонии начался бунт: подростки поджигали матрасы и простыни, выпрыгивали из окон. Сотрудники колонии уговорили бунтовавших пройти в здание школы и написать заявления в прокуратуру, но когда они писали жалобы, в помещение ворвался спецназ и, по свидетельству подростков, избил их дубинками.

Побеседовав с малолетними осужденными, члены ОНК узнали, что подросткам запрещали жаловаться родственникам или проверяющим, а тех, кому был положен облегченный режим, содержали в обычных отрядах. В колонии применялись следующие наказания: «за четыре кости» (человека поднимают за руки и ноги под потолок и бросают на пол), хождение «гуськом» по плацу, ежевечернее издевательство под названием «по трешечке и спать» (ребенок надувает щеку, его бьют по ней рукой в кожаной перчатке, от головной боли потом невозможно уснуть); также подростков ставили «на растяжку» и «под весло» (избиение человека, держащего на плечах тяжелую палку).

Апрель

3 апреля в СИЗО-1 Владивостока акцию неповиновения устроили несовершеннолетние арестованные: они забаррикадировали двери в камеры и не впускали внутрь сотрудников изолятора. Причиной акции неповиновения местные СМИ называли недовольство арестованных условиями содержания; по их данным, двое участников беспорядков вскрыли себе вены. Во ФСИН и прокуратуре при этом настаивают, что конфликтных ситуаций и нарушений режима на территории СИЗО зафиксировано не было.

7 апреля в ЛИУ-7 в городе Губаха Пермского края заключенные отказались выполнять требования сотрудников ФСИН, пришедших с обыском, и вытолкали их из помещения. В результате пострадало несколько человек, в том числе сотрудники учреждения. Четверо заключенных нанесли себе порезы. По словам местного правозащитника Сергея Исаева, из этой колонии «были и жалобы». «Бывало, что руководство колонии не сразу выпускало на свободу смертельно больных людей, которых по гуманитарным основаниям освободил суд. За те 10 дней, которые отводились на исполнение решения, человек мог бы умереть», — рассказал Исаев. СК по факту случившегося завел дело по части 2 статьи 321 УК (дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества).

11 апреля в специальном учреждении временного содержания иностранных граждан (СУВСИГ) УФМС по Свердловской области в Екатеринбурге произошло массовое отравление содержавшихся там иностранцев; они пожаловались членам ОНК. «Граждане просили вызвать скорую медицинскую помощь, но администрация СУВСИГ отказала, поэтому заключенные отказались повиноваться администрации — не зашли в камеры. Был вызван наряд полиции, заключенные рассказали, что некоторых из них избили», — рассказывал член ОНК Вячеслав Башков. В УФМС акцию неповиновения отрицают и говорят о драке среди содержащихся в учреждении иностранцев, из-за которой и была вызвана полиция.

24 апреля в СИЗО-1 Курска около двадцати арестованных порезали себе руки бритвенными лезвиями. Во ФСИН целью этой акции назвали «послабление режима». Проверка прокуратуры никаких нарушений прав заключенных не обнаружила.

Май

6 мая в ЛИУ-3 в поселке Пруды Нижегородской области подняли бунт больные туберкулезом — они возмущались насилием со стороны сотрудничающих с администрацией заключенных, требовали адекватного лечения и отмены тяжелых работ для больных осужденных. По словам руководителя «Гулагу.Нет» Владимира Осечкина, заключенные рассказали родственникам, что сотрудники учреждения регулярно избивали их, а некоторых — насиловали. После бунта как минимум 15 заключенных были госпитализированы, двое из них погибли. Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье 321 УК (дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества).

10 мая в ИК-2 в городе Салават в Башкортостане около сотни осужденных приняли участие в бунте. По версии ФСИН, они нанесли побои 11 заключенным, шестеро были госпитализированы. Часть бунтовщиков забаррикадировалась на крыше здания одного из отрядов. По данным «Гулагу.нет», причиной бунта стали издевательства со стороны администрации колонии и активистов — сотрудничающих с силовиками заключенных. СК возбудил уголовные дела части 3 статьи 212 УК (призывы к массовым беспорядкам) и части 1 статьи 321 УК. 13 мая, когда из колонии попытались этапировать причастных к волнениям осужденных, заключенные снова взбунтовались. «Группа осужденных численностью более 100 человек попыталась противодействовать законным действиям администрации. Они били стекла, собрались на плацу, часть из них залезла на крышу отрядного общежития. Осужденные требовали не этапировать подозреваемых в организации массовых беспорядков для проведения следственных действий», — сообщили во ФСИН. По утверждению ведомства, ситуация была урегулирована «методом убеждения».

19 мая в СУВСИГ УФМС по Татарстану при попытке выдворения из России граждана Узбекистана судебными приставами была применена сила и спецсредства; мужчина отказывался возвращаться на родину. В знак протеста несколько содержавшихся в учреждении иностранцев подожгли матрасы, однако гражданина Узбекистана все равно выслали из страны. После инцидента СУВСИГ посетили председатель республиканского ОНК Лариса Расческова и сотрудник аппарата уполномоченного по правам человека Кирилл Карпухин. Результаты посещения неизвестны.

20 мая в ИК-2 в селе Возжаевка Амурской области около ста осужденных вскрыли себе вены после того, как на территорию колонии был заведен спецназ ФСИН. «Сотрудники учреждения начали избивать осуждённых. Вчера вечером вскрыли вены человек 30, сегодня ночью — ещё 70. Им бросают бинты — бинтуйтесь сами, но никто не бинтуется. Вызвали ОМОН, чтобы положить всех», — рассказывал один из заключенных. По информации ОНК, некоторые заключенные отказались от пищи. Прокуратура заявила о начале проверки колонии.

28 мая во время этапирования в специальном вагоне поезда, следовавшего из Вологды в Санкт-Петербург, несколько заключенных вскрыли себе вены в знак протеста. «Это был прицепленный к поезду Вологда-Санкт-Петербург спецвагон. Попытку суицида совершили 13 заключенных. Сейчас вагон находится на петербургском вокзале, территория оцеплена полицией», – сообщил источник в правоохранительных органов. Причина акции протеста неизвестна.